Спасибо, с этим понятно. Капитан, что можете сказать по использованию этих штук в ночном инциденте?
Я стоял спиной к совещанию. Надоело то и дело замечать, как кто-то из присутствующих украдкой разглядывает меня. Лучше на улицу посмотрю. Солнце, тепло. Каникулы скоро. Хотя сначала экзамены, потом каникулы... Нет, экзамены, выпускной бал и уже взрослая жизнь. Там, за окном.
Так же должен отметить отличную работу пилотов. Рыцари в сочетании с подобным оборудованием серьезно облегчили работу команд зачистки.
Оборачиваться и благодарить за комплимент не стал. Мы трое работали передвижными щитами, никакой "отличной работы"подошел, поставил, подождал, отошел обратно. Значит, говорят с какой-то целью. С какой, знать бы еще. На крыше нас было четверо, в живых осталось двое и если сержант никому не сказал, то почему все эти люди так на меня косятся? Сколько из них слышало те самые слова?
Когда мы прибыли на место, там как раз выдавали сканеры, найденные при обыске. Прямо вот так и выдавали, с заранее отпечатанной листовкой инструкции. Совершенно случайно все сканеры были заряжены, протестированы неведомо каким образом непонятно на каких образцах и готовы к использованию. Дуг явно был не один. А кто еще? И как это узнать? И зачем это узнавать.
Вероятно, технологии получены путем реверс-инжиниринга зародышей времен первого Падения. Тогда еще системы защиты не были столь параноидальны, хотя в любом случае это крайне безответственное поведение.
У Фарисона последние годы дела шли не очень, решил рискнуть...
Ну, называть "риском" провоцирование очага в собственном городе...
Сканеры были приготовлены заранее...
Еще бы понять, где все остальное спрятал...
Тихо! Вернемся к повестке. Очоа? Вам есть что сказать?
Я повернулся, сделал вид, что оглядел их всех. На самом деле после разглядывания солнечного плаца люди в темной комнате виделись лишь силуэтами. Что же вам сказать? Похвалить оперативность полицейских следователей, за два часа нашедших тайную лабораторию? Или инструкторов, мгновенно обучивших бойцов пользоваться новым оборудованием?
Молчание затянулось и я не стал ничего придумывать:
Готовьте смертников.
Возмущаться и возражать никто не стал. Для того меня сюда и позвали. Чтобы я сказал то, чего не простят ни одному из сидящих за столом. У людей будущее, карьера, великая победа. А говорить плохие вещи должен кто-то другой.
От Фарисона осталось многое, это мне Гоф доложил. Но сколько потребуется, чтобы разобраться во всех записях, понять что к чему, научиться применять?
Полсотни сканеров, отличных, засекающих зараженные цели, но всего полсотни. Отлично вписывается в легенду "отец хотел помочь сыну победить и совершил невозможное". С гарантией помогло бы погасить очаг, потом еще одна "чудесная разработка из полученных при закрытии очага материалов". Или не одна. Слава, почет, деньги. Безопасность мира.
Но я отправился геройствовать и поломал простой и надежный план. Так? Да нет, вряд ли, мир не вокруг меня вращается. Это просто совпадение. Фарисон просто жадная и глупая скотина. Хотел стать героем и поправить дела, которые год от года шли все хуже.
За столом говорил очевидные вещи помощник начальника аналитической группы:
Пилот прав, стоит готовиться к ответу на нарушение ставки. Но пока можно сохранять некоторую долю оптимизмаокончательно все определится, когда Единство заявит очередную ставку. Вес определен, пятьдесят шесть единиц. Дорисовывать еще одну больше некому. Но в связи с этими событиями...
Предательство. Говорите прямо. Хватит юлить.
Как только очаг в центре будет закрыт, в городе начнется масштабное следствие. И зададут вопроспочему и кем было допущено подобное? Вами допущено. Теми, кто должен был день и ночь защищать город от подобных любителей поковыряться в подозрительных железках.
Или не зададут, если все это санкционировано. Или зададут и ответят, спихнув все на мертвецов.
Мы закончили к утру. Несколько десятков полусформированных синтетов, половина из которых не могла самостоятельно передвигаться, плюс масса локальных заражений. Но тем не менее это был очаг т"эпидемии, вполне способный перерасти в Единство. Идеальное отвлечение и хорошая демонстрация возможностей.
Если бы у нас были такие сканеры тогда, после моего "геройства", то центр успели бы вычистить от заразы и в следующую ставку мы лишь добили бы остатки. Почему Дуг не дал нам свои чудо-машинки сразу? Боялся, что раскроют? Или еще не была завершена серия экспериментов? Например, по изменению веса ставки во время бояне так ли погибли все заводские? Одна ставка контрольная, из старинных зародышей, одна экспериментальная, управляемая...
Дверь с шумом распахнулась, вбежавший порученец быстро прошел к коменданту и шепотом что-то тому сказал. Оборачиваться было лень, но когда включили настенный проектор я повернулся на звук.
Движение останавливается, мы можем заметить, что вес почти не изменен, он явно в пределах шести десятков, может даже ниже.
Говорил незнакомый диктор, вероятно дежуривший на одном из постов.
-- Где это? Карту, живо!
На стол тут же расстелили большую карту и быстро нашли предполагаемое место. Я пригляделсяне очень хорошо, здесь барьер прошел по большой площади. С той стороны многовато окон, здания близко.
Дежурный офицер любезно сообщил нам, что общий вес ставки остался почти прежним, изменения лишь в количестве больших юнитов. Сейчас мы узнаем...
Камера показала, как кто-то подбежал к барьеру с мерной рейкой и засек время. Мы ждали результата молча.
Двадцать четыре часа. Да, все так, ставка ровно за сутки, что позволяет предположить... Постойте. Быстро, покажи это!
Чуть в стороне от основного ряда появилось пятно. Зеленое, схематичное изображение тяжелого доспеха. Изображение дрожало, снимали шагов со ста, но было понятно, что это все тот же вызов на бой совершенно определенного человека.
Как вы видите, Единство по-прежнему желает сокрушить сильнейшего из героев нашего города!
Вздохнув, я поглядел на сидящих за столом. Ну и как им теперь объяснить, что это не я устроил? И поверят ли они тому, что я не ору и не ругаюсь лишь потому, что опять обдолбался тишиной? Все понимаю, но даже изобразить удивление не получается.
Чтобы не видеть эти косые взгляды я снова повернулся к окну. Маму жалко.
Мда.Комендант замолчал, потом вздохнул:Значит, готовим ставку особого порядка.
Можно и так назвать. Но суть однасмертники, задача которых не выстоять, а продержаться как можно дольше, позволив узнать о силах Единства. Потому что если оно после устранения Фарисона продолжает себя так вести, то мало ли что там дальше? Предполагать можно что угодно, а решит все равно бой.
За спиной продолжали что-то обсуждать, о чем-то спорить, я не прислушивался. Поспать бы, часиков десять. Или даже больше. А потом взять планшет, устроиться в какой-нибудь кафешке с интересными рассказами про великие сражения и героические подвиги. Самое приятное в которых то, что случалось все это не с тобой.
На этом закончим. В пять жду от вас докладов.
Уже в дверях меня остановили:
Очоа.
Я остановился, дверь кто-то заботливо прикрыл с той стороны. Мы остались с комендантом наедине.
Кого возьмешь в ставку?
Из тяжей буду только я.
Переспрашивать он не стал, но уточнил:
По уставу, любой доброволец в весе юнита...
Только я. Остальные вам пригодятся при зачистке.
Это еще нужно будет обеспечить. Новички послушаются тех, кто их пригласил, но вот Пчелка... Хотя она же не дура?
Это ты сделал?
Вопрос лишь прозвучал неожиданно, я даже нахмурился, пытаясь сообразить, но потом понял и уставившись на него ответил:
Нет.
Он еще секунду померился взглядом с тишиной, которой я был залит по уши, а потом кивнул:
Значит, только один тяж. Хорошо, учту.
Делать вид, что он очень занят и перекладывать бумажки он не стал, но и говорить прощальное напутствие не собирался. Просто подождал, пока я выйду и все. Он же не всерьез вот это? Ну какой из меня злодей-манипулятор? Да и кто бы ответил...
В боксе снова было тихо, лишь сержант дремал на раскладушке. Когда я вошел он было подхватился, но потом махнул рукой и лег обратно. Счастливчик, мне всего часа полтора получилось подремать.
Два месяца назад я мог часами спорить о важности балансировки, тратил часы на самостоятельные попытки просчитать тонкие настройки разных моделей и мечтал просто пройтись в "настоящем турнирном" тяже. Сейчас... ходит, выстрел держитвот и ладно. Может, пойти в доспехе Дитриха? Все-таки бело-золотой куда нарядней. Как на это отреагирует Единство? Сочтет за обман или оно в самом деле меня отличает? Вот никогда никого не выделяло, а тут вдруг стало?
Или это посмертная месть Фарисона?
Так и не решив ничего, я колупнул свежую краску на плече. Кто-то из техников без команды без приказа нанес знаки ветерана. Пять закрытых ставок. Даже не верится. У меня ни на одной модели не было такой раскраски, казалось кощунственным сделать что-то подобное. Но тем не менеея это сделал.
Впрочем, теперь надо проделать кое-что потрудней.
Бокс копья Циммерман был на другой стороне здания и с каждым шагом я чувствовал, что моя решимость куда-то улетучивается. Как можно уговорить рыцаря не идти в бой? Захочет ли она вообще меня слушать? И что мне делать? Но в этой ставке ее быть не должно, я уверен.
Ханна сидела на верстаке с мрачным видом и разглядывала свой доспех. При виде меня она хмыкнула, но ничего не сказала. Я сел рядом и чтобы занять руки стал перебирать разложенные инструменты.
Это правда?
Какие-то они все неразговорчивые сегодня. Впрочем, Ханна тут же уточнила:
Теперь Единство можно распознавать даже неактивным?
Правда. Схемы уже выслали из города.
Она кивнула и после недолгого молчания уточнила:
А этого делягу, Фарисона?
Тоже правда.
Ханна кивнула еще раз.
Наверное, ты прав. Сама бы удавила гаденыша.Она смотрела в окно с точно тем же выражением, которое я видел в зеркале.Я столько сделала, чтобы доказать всемя рыцарь! И что теперь? Что мне теперь делать, парень? Зачем я теперь нужна? Столько лет... Нам стоит сдохнуть в этом бою, чтобы остаться легендами навсегда.
Мы не имеем права. Пока люди сражаются мы должны их прикрывать. Работа у нас такая.
Она зло глянула на меня, но потом кивнула. Дитрих придумал бы какие-то другие слова, умнее и правильнее. И более соответствующие тому, что я сказал следующим:
И еще... Ханна, в этот бой ты не пойдешь.
Она поняла не сразу, потом нахмурилась:
Какое еще "не пойдешь"?
Что противно в этих стимах так это то, что они вдруг перестают работать. Спасительная серость куда-то мигом пропала, пришлось выдавливать из себя какие-то неубедительные оправдания. Пчелка слушала их меняясь в лицеот недоумения до отрицания:
Идти в такую ставку это мое право и я им воспользуюсь, уж будь уверен.
Ханна, этого не нужно. Ты там не нужна.
Сам только что сказалмы должны прикрывать. Вот и займусь!
Нет смысла. Тебе лучше остаться и пойти с командой зачисткитам ты действительно пригодишься.
Я сама определяю, где мое место!
Пчелка...
Для тебяпилот Циммерман!
Идиотка, тебе-то зачем умирать?!
Я иду! Это мое право!Она подтвердила свой крик тычком, заставив меня отшагнуть, а потом отвернулась и бросила через плечо.Разговор окончен, решение окончательное. Проваливай!
Может, это было случайно, а может я не думая сам схватился за привычное. Было бы странно парню с моим именем не уметь махать дубинкой, или просто куском арматуры. Не останавливаясь, не думая, чтобы не испугаться и не испортить все окончательно, я подхватил с верстака монтажный ключ и развернувшись ударил Циммерман по голове, стараясь бить по касательной.
Что-то она успела заметить, но рефлексы пилота не спасли. Ее колени подкосились, она успела ухватиться за верстак, но я быстро шагнул, нагнулся и ухватив ее за лодыжку дернул, не давая подняться. Зазвенели посыпавшиеся на пол инструменты, я быстро примерился и коротко, сильно ударил. Пчелка закричала, но крик тут же перешел в сдавленное рычание.
Ханна лежала, держась за ногу и я видел, что она прикидывает, как встать и вцепиться в меня. Пришлось обойти, чтобы быть у нее за спиной.
Я встану! Я всегда встаю!
Тогда я сломаю тебе вторую ногу.
Не слушая ругательств, я дошел до стола, снял трубку и набрал номер своего бокса:
Джек? У пилота Циммерман небольшая проблема. Зайди к ней и помоги добраться до медиков.
Пусть пройдут, хромая, по коридорам. Их увидят и меньше будет вопросов. К ней.
Скотина. Зачем?! Тебе что, так важно быть одному?! Получить всю славу?!
Мне важно, чтобы в команде зачистки был хоть один настоящий рыцарь.
Она молчала и я, как мог, объяснил:
Сколько в высшей лиге рыцарей? И сколько из них приехали помогать в зараженный город? Ты и Винс. Он умер, ты должна остаться в живых.
Прозвучало довольно глупо. Вот ради этого я избил ее? Стоило того, Майс?
Уже когда я открывал дверь за спиной прозвучало снова, совсем тихо:
Скотина.
Да нет, все правильно сделал. Ведь "правильно" это не всегда "хорошо".
Так что все в порядке. Потом придет и плюнет мне на могилку, не вопрос.
Лишь открывая дверь в свой бокс я понял, что мне мешаетя так и шел по коридорам с железякой в руке. То-то люди от меня шарахались.
Привет, Майс!
Привет, Биб.
Стоп. Эти что здесь делают?
Вы чего, в гости зашли?
Не, оформиться в ставку.
Я покосился на монтажку, потом аккуратно положил ее рядом. Биби стоял прямо передо мной, Мори что-то с любопытством разглядывала в доспехе, Фиби сидела на стуле и смотрела на меня, а Мария глядела в окно. Как раз на главное здание.
Кто вас туда возьмет, школьников.
Биб тут же парировал:
Как оперативники Стражи мы имеем преимущество перед любой кандидатурой.
Вы школьники!
Как и ты, Майс. И я буду сражаться в этой ставке рядом с тобой, громила.
Сказано было вроде как с усмешкой, но я знал Биби лучше всех. Он пойдет в бой, даже если придется ломать ноги уже мне. Не тот человек увлекся рыцарями, он мог бы стать настоящим.
Фиби, Мори, это не игрушки...
Мы идем.
Ага.
Я перевел взгляд на Вардес, но та повернулась и подтвердила:
Иду.
Все, что мне оставалось, это тупо махнуть рукой. Я не могу спасти всех, особенно когда они рвутся сдохнуть без пользы и славы.
В нули вас всех. Если какие вопросыобращайтесь к Леннару, это лейтенант здесь, он все объяснит. Мне надо поспать, ночь была тяжелая.
Да. Мы слышали.
То, что это сказала Мария, глядя на здание, с крыши которого я стрелял в ее парня... Нет, не уговорить. А точно надо это делать? Ну вас, я уже вообще ничего не соображаю. Бью своих, ору на хороших людей, не рад компании лучшего друга и замечательной девушки.
Сволочи эти рыцари, могли бы и написать, что драки с единицами самая меньшая из проблем. Куда больше неприятностей доставляют люди.
Впрочем, поспать не удалось.
Прибежал все тот же Гоф со стопкой планшетов, потом меня вызвали на внеочередное совещание, где я с тупым видом и ничего не понимая просидел полтора часа. Лишь под самый конец аналитики выдали более-менее здравую мысль, пришлось подключаться к обсуждению, вытаскивая из памяти все, что я когда-то читал в мемуарах о подобных случаях. Наконец приняли решение, но вместо койки я отправился в зал совещаний, где ждали добровольцы.
Конечно, любое участие в ставке добровольно, это само собой, но в такую пустят лишь тех, кто подписался совершенно точно зная все подробности. Потому что тех, кто посылал людей не рассказывая им ничего, потом обычно судили и вешали.
И вот люди сидели передо мной, а я должен был им что-то сказать. Почему я? Потому что капитана ставки на совещание не пригласили, он как раз всех собирал. Поэтому именно я должен им рассказать о том, как распорядились их жизнями. Неужели не было кого-то более умного или знающего? Или меня так наказывают?
За стол садиться не стал, взяв стул и привычно повернув его оседлал, как это делал на встречах с горожанами. На меня смотрели самые разные люди. Большинство мужчин, но виднелись и женщины. Седые и юнцы, офицеры и новобранцы. И по большей части они были точно такими как те, что вставали в линию каждый раз, когда мы поднимали щиты. Самые обычные люди.
И четыре "оперативника Стражи", устроившихся с краю.
Что же, нельзя молчать бесконечно:
Возможно, кто-то боится сказать это себе, так что я озвучумы идем умирать. Победа в этой ставке практически невозможна. Предательство нарушило предыдущую, Единство ответит своими погаными сюрпризами, и вы понимаете, что это значит. В город начали прибывать войска для масштабной зачисткигвардейцы, регуляры, спецы. Они будут ждать, пока мы дадим возможность вступить в бой. То есть когда ставка будет разыграна. Победа или поражениеразницы нет, закончат дело именно они.