Бастет Бродячая КошкаБракованный мозг и Орден Феникса
1.
Я всё еще жив?
Последнее, что вертелось у меня в головекак я кидаю самонаводящимся файрболлом в этого мелкого гада Нимпи, а он сигает от меня за экспериментальный астральный портал. И...
И больше ничего не помню.
Зато теперь я точно знаю, что расфигачив файрболлом почти доработанную, хотя еще крайне нестабильную магоустановку по реконфигурации времени и пространства, можно остаться в живых. Никакое знание не бывает лишним, и оно еще пригодится мне, если у меня когда-нибудь повторится что-то в этом роде. Зная себянаверняка пригодится.
Если бы я еще мог вспомнить, кто я такой...
Но, главное, я жив, а проблемы я буду решать по мере поступления. Что-то во мне одобрительно шевельнулось, как бы намекая, что это мой любимый подход и что он никогда еще меня не подводил. Вот и отличненько.
Нимпи, тварь ты инфернальная...прохрипел я. Собственный голос показался мне чужим и почему-то писклявым.
Тишина. Сдох чертяка. Ладно, нового призову, у этого всё равно ручонки росли из задницы, отнимая законное место у дурацкого хвоста, которым он всё время попадал куда не надо. Вызову кого-нибудь покрупнее и потолковее.
Ощущения понемногу возвращались. Я лежал на жёсткой ровной поверхности, не каменной, но и не грунтовой. Не помню, чтобы в крыле для опасных экспериментов была такая. Самочувствие было никудышным, но ни ранений, ни увечий не ощущалось, только справа во лбу что-то болело. Учитывая обстоятельства, грех было жаловаться.
Было невыносимо холодно, и холод был какой-то специфический, словно я не файрболл метнул, а Загробную Вуаль. Я разлепил глаза, с трудом приподнялся и селвокруг было темно и всё почему-то расплывалось. Неподалёку над чем-то склонились две тени, которые я определил навскидку как нежить незнакомого вида и умеренной опасности. Метнул в каждую по заклинанию упокоениятени исчезли, а вместе с ними стал рассасываться и холод.
Что ж мне плохо-то как стало...
Я улёгся обратно на эту странную поверхность, чтобы отдышаться. К общей дурноте и ознобу добавилось слабое магическое истощениеэто с двух-то упокоений, а ведь надо постараться, чтобы так себя укатать. Видно, почти вся моя сила уже была истрачена на то, чтобы выжить.
Гарри! Гарри!послышался издали старческий женский голос.
Воспоминания стали возвращаться. Эту старуху звали миссис Фигг и она была моей соседкой, странная поверхность называлась асфальтом и использовалась для дорожного покрытия, а сам я находился в небольшом городке, название которого никак не приходило на ум. Я был уверен, что это чужие воспоминания, хотя мне было не с чем сравнивать. Простой здравый смысл подсказывал, что асфальт и миссис Фигг не совмещаются со взрывом недоделанного астрального портала, а если и совмещаются, то способом, который наверняка мне не понравится.
Чужая память услужливо подсказала, что две упокоенные мною твари называются дементорами и считаются смертельно опасными. Как это соотносится с тем, что они свободно разгуливают по улицам городка, она скромно умолчала.
Гарри, ты в порядке?!голос миссис Фигг прозвучал уже в нескольких шагах от меня. Я успел немного отлежаться и снова сел на асфальте.
Да, миссис Фигг,на автомате отозвался мой голос, повинуясь моему намерению ответить. Довольно-таки высокий и ломкий, подростковый. Я оглядел свои руки и ногиони действительно принадлежали тощему долговязому подростку.
Ты уронил свою палочку,старушка сунула мне в руку палку толщиной в два моих пальца и длиной от кисти до локтя, на ощупь деревянную. Память ничем не отозвалась на неё, сочтя, что на сегодня уже достаточно поработала. Я машинально сжал палочку в руке, а старушка запричитала:Нет, я просто убью этого Мундангуса Флетчера!
Что?тупо отозвался я.
Сбежал! Какая-то у него там встреча, какие-то левые котлы. Ну иди же поскорее в дом, здесь опасно! И этот твой кузен пусть тоже идёт. Ну ты,прикрикнула она на толстого парня, бесформенной кучей валявшегося на обочине примерно там, где я упокоил двух нежитей.Шевели наконец своей жирной задницей!
А не очень-то она вежлива с моим, надо полагать, кузеном. Я поднялся на ноги, попутно размышляя над непростым экзистенциальным вопросомесли сознание моё, а тело еще недавно принадлежало некоему Гарри, кто из нас может считаться живым, а кто мёртвым? Память вяло пискнула, что к прежнему телу у меня никогда претензий не было, а это тело выглядит подозрительно некондиционным. Ладно, будем работать с тем, что есть, могло бы быть и хуже.
Миссис Фигг потянула парня за руку, но тот только сильнее съёжился в комок. Он весь дрожал, его лицо было землисто-серым. Дадли, скупо выдала моя память, Дадли Дурсль. Про факты она умолчала, сообщив сразу результатпрежний хозяин теперь уже моего тела ненавидел своего кузена. Мне не за что было его ненавидеть, поэтому я тормошил его, пока не заставил встать, закинул его руку себе на плечи и кое-как довёл до дома. Зрение прояснялось с каждым шагом, и когда я оказался у дома, то мог уже сносно различить калитку в заборе и щеколду на ней.
Миссис Фигг шла за нами и всё время что-то говорила, через слово поминая каких-то мистера Тиббла с мистером Прентисом и какой-то статут, за нарушение которого всё равно придётся отвечать. Мне было не до того, чтобы вникать в её словаДадли был слишком тяжёл.
Пока я открывал калитку и протаскивал через неё кузена, к дому телепортировался какой-то пропойца. Миссис Фигг стала орать на него, одновременно лупя авоськой, в которой гремело нечто вроде железных банок, а я поволок на себе кузена через небольшой цветник к крыльцу дома.
Дверь была заперта, пришлось звонить. Её открыла тощая белобрысая женщина стервозного вида, немедленно кинувшаяся к Дадли. Тот стоял в прихожей, бессмысленно раскачиваясь, пока его не стошнило на ковёр, и женщина в ужасе закричала:
Вернон! Вернон! Дадли плохо!!!
В прихожую вбежал грузный усатый мужчина среднего возраста. Вдвоём они подхватили парня под мышки и повели в гостиную.
"Тётя Петуния",подсказала мне чужая память."Дядя Вернон".
Они усадили Дадли на стул и захлопотали вокруг него, не обращая на меня никакого внимания. Я воспользовался этим, чтобы оглядеться. Вокруг царила стерильная чистота, хотя во всём доме не было никакой магии, не считая небольшого точечного источника на втором этаже коттеджа. Светильники и прочие приборы работали на допотопном электричестведаже визор в гостиной, сейчас включённый. Память снова скупо выдала, что прежний хозяин тела ненавидел этих двоих, хотя и не так, как Дадли. За что конкретно, не ответила, прислав вместо этого отклик вроде "извини, хозяин, нам достался бракованный мозг".
Вернон и Петуния тем временем наперебой домогались от Дадли, кто виноват в его плачевном состоянии.
Кто это сделал, сынок? Назови имена. Будь уверен, мы их найдём!
Ш-ш-ш, он что-то хочет сказать, Вернон! Что, Дадличка? Скажи маме.
Толстый Дадли обрёл наконец дар речи и использовал его, чтобы выдавить:
Это он.
Я почему-то сразу понял, кого он имел в виду. Память охотно подтвердила: "Ага, так всегда и было."
ТЫ! А НУ ИДИ СЮДА!прорычал Вернон. Я сделал пару шагов к нему, а он подступил ко мне, сверля меня злобными глазками на побагровевшей от гнева физиономии.Что ты сделал с моим сыном?!
Я не помнил, делал ли я с ним что-нибудь, но на всякий случай сказал:
Ничего.
Диди, дорогой, он... делал это?допытывалась Петуния.Ну, сам-знаешь-что? Он... доставал свою штуку?
Это в кого же я угодил?
Я скосил глаз на свою ширинкуона была застёгнута. Улик нет.
Дадли медленно, боязливо кивнул. Петуния издала протяжный вопль, а Вернон затряс кулаками. В этот момент в открытое окно бесшумно влетела сова. Задев на лету макушку Вернона, она сбросила мне под ноги большой желтоватый конверт, который тащила в клюве, и улетела прочь.
СОВЫ!заорал Вернон, с грохотом захлопнув окно.Я же говорил, что больше не потерплю в доме никаких сов!
А у меня, напротив, возникло ощущение, что соваэто здесь нормально. Пока он возился с окном, я вскрыл конверт и развернул письмо.
"Уважаемый м-р Поттер!
Служба надзора установила, что сегодня в двадцать три минуты десятого вы использовали заклинание Патронуса в маглонаселённом районе и в присутствии одного из маглов. Доводим до вашего сведения, что вследствие столь серьёзного нарушения Декрета о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних вы исключаетесь из школы чародейства и волшебства Хогвартс. В ближайшее время к вам прибудут сотрудники Министерства, чтобы уничтожить вашу волшебную палочку. Кроме того, поскольку вы уже допускали подобные нарушения прежде, уведомляем вас, что двенадцатого августа сего года в здании Министерства Магии состоится дисциплинарное слушание по вашему делу.
Министерство Магии, отдел неправомочного использования волшебства, представитель службы надзора Матильда Мелкирк"
Краем сознания я улавливал, что родственники что-то говорят мне, но главное внимание у меня занимала расшифровка послания, судя по всему, официального. Мой предшественник что-то нарушил, именно это пыталась втолковать мне миссис Фигг в перерывах между руганью в адрес каких-то неизвестных мне личностей, и теперь его проблемы стали моими.
Меня исключают из какой-то школы. Не смертельно, я и без неё колдую как дышу, несмотря на то, что ничего не помню. Всё-таки многое у меня было наработано до автоматизма. Будет слушание по моему делуэто тоже ничего, несовершеннолетнего не должны осудить строго, даже если он был рецидивистом. Гораздо хуже, если этот парень пытался изнасиловать жирдяя, насилие везде считается одним из тягчайших преступлений. Или здесь с этим проще, если судить по поведению местных? По крайней мере, бить по голове кошёлкой посреди улицы у них считается нормальным.
А эта палочка, значит, волшебная? Странно.
Я выташил её из-за ремня, куда засунул, чтобы не мешалась в руке, пока я доставлял Дадли домой.
НЕТ!!!завизжала Петуния.Не смей доставать эту... эту штуку!!!
Это что же, штукой была палочка, а не то, что я подумал? Я покрутил деревяшку в рукахв ней не чувствовалось никакого волшебства. Она была не цельным куском дерева, в ней ощущался какой-то наполнитель, но, похоже, все её магические свойства улетучились вместе с уходом прежнего хозяина. Так иногда бывает у персональных артефактов, сильно завязанных на магию владельца.
Раздался стук в стекло, сильно перепугавший родственников. В окно ломилась ещё одна сова, к лапе которой было привязано письмо.
Или этот мир такой маленький, или здешние совы умеют телепортироваться.
Не обращая внимания на протестующие вопли Петунии и Вернона, я открыл окно и принял письмо.
"Гарри, Дамблдор уже отправился в Министерство. Никуда не уходи из дома, ни в коем случае не колдуй, не отдавай им палочку.
Артур Уизли"
Что-то быстро здесь сведения расходятся. Времени прошло всего-ничего, а одни уже успели всё прознать и осудить меня, другиеподхватиться мне на выручку. Откуда первые узналиэто понятно, у них надзор и, надо полагать, круглосуточные дежурства. А вторые-то откуда?
Что это за письма?требовательно спросил Вернон.
Первоечто меня исключили из школы,ответил я, всё еще пытаясь сообразить, к лучшему это или к худшему.Второеот знакомых, которые против этого.
И за что же тебя исключили?
За несанкционированное колдовство.
АГА!Вернон стукнул кулаком по столу, подпрыгнувшему от этого удара.Признался?! Говори, что ты сделал с Дадли?
Это не я, там две твари были. Дементорами называются.
И кто это такиедементоры?продолжил допытываться Вернон.
Охранники колдовской тюрьмы, Азкабана,вдруг произнесла Петуния. И сразу же закрыла свой рот рукой, словно оттуда вырвалось нечто непристойное.
Петуния?строго спросил её муж.Они могли сделать это с Дадли?он кивнул на полуживого сына.
Ох, могли... Я слышала, как тот гадкий мальчишка рассказывал о них ей... сестре... Они выпивают души из людей, Вернон!
Я начал понимать. Очевидно, у прежнего хозяина тела не получилось справиться с дементорами, несмотря на попытку колдовства.
Вернон беззвучно открыл рот, потом закрыл, и так несколько раз. Осведомленность супруги доконала его. Тут в окно влетела третья сова, с сообщением, что до суда мою палочку не сломают и меня не исключат из школы. Разумная поправка. Во всех государствах, цивилизованных и не очень, наказывают после суда или на худой конец без него, но не до него.
Только что мне тогда делать с палочкой? Было бы лучше, если бы её сломали, она всё равно была испорчена.
Опомнившись, Вернон с Петунией затормошили Дадли, проверяя, осталась ли в нём душа. Пока они суетились вокруг него, ко мне прилетела четвёртая сова.
"Артур рассказал мне, что случилось. Ни в коем случае не выходи из дома. Сириус"
А кто такой этот Сириус? Память нехотя выдала, что это крёстный подростка, в чьё тело я угодил. Как и прежде, она обошлась без подробностей, сообщив только, что мой предшественник любил этого человека как родного.
Я хочу знать правду, что у тебя там случилось,прорычал Вернон, которого четвёртая сова привела в предапоплексическое состояние.Если на Дадли напали эти дерьменторы, почему исключают тебя?! И что они вообще здесь забыли, у нас в Литл Уингинге?
Откуда я знаю?я пожал плечами.Были, и всё.
Это всё из-за тебя,напористо продолжил он.Ты здесь такой один на всю округу. Один такой ненормальный, ты-знаешь-о-чём-я.
Колдун, что ли?уточнил я.
Сколько раз говорить, не смей произносить при мне это слово!!!взревел Вернон, хватая меня за грудки.И никакие ваши другие...
Он не закончил, потому что волна моей силы отшвырнула его к стене. Терпеть не могу, когда меня хватают за грудки.
ТЫ-Ы!!!взвыл он, кидаясь на меня.КАК ТЫ ПОСМЕ-ЕЛ!!!
На этот раз я не только отшвырнул его, но и оставил приклеенным к стене. Петуния взвизгнула от ужаса и кинулась к мужу, забыв даже про своего Дадли.
Давайте без рук, Вернон,произнёс я нарочито сдержанным тоном.Что вы орёте, как истеричная баба, вместо того, чтобы поговорить спокойно, как мужчина с мужчиной?
Петуния отчаялась оторвать Вернона от стены и тоже попыталась наброситься на меня с рукоприкладством. Пришлось приклеить её к стене рядом с мужем.
Когда успокоитесь, отпущу.
Я присел на ближайший стул и стал ждать. Родственникиязык не поворачивается назвать их моимивсячески извиваясь, тщились оторваться от стены. Дадли, всё еще не в себе после нападения тварей, сидел к ним спиной и ни на что не реагировал.
Гарри...всхлипнула Петуния, когда наконец убедилась, что ей не вырваться.Гарри, отпусти...
Когда успокоитесь, сказал же. И не дёргайтесь, а то удар хватит,обратился я уже к Вернону.А будете ещё скандалить, оставлю так и спать пойду. Вы оба просто рехнулисьразговаривать с колдуном в подобном тоне. Я же на счёт "пять" вас в землю закатаю и скажу, что так и было.
А если успокоимся, отпустишь?робко спросила Петуния, до которой наконец дошло.
Магистр сказалмагистр сделал.
Вернон...умоляюще сказала она.Вернон... пожалуйста...
Я видел, что толстяк здорово напуган. Как этот парень сумел так распустить их? Быть колдуном и не уметь постоять за себя... позорище дальше некуда. Надеюсь, этот размазня не попал в моё телохотя, насколько я мог прикинуть последствия, от моего тела там мало что осталось. А всё этот вредитель Нимпи, надо было сразу беса поумнее вызывать, но мне был нужен мелкий и с термостойкостью...
Ура, я начинаю вспоминать хоть что-то!
Память коллапсировала, отозвавшись вспышкой боли в правой половине лба. Бракованный мозг, с этим надо что-то делать. Зрение у меня только поначалу расплывалось, а письма я уже читал свободно, но мозгне зрение, мозг гораздо сложнее. Сам он не восстановится, нужно искать первопричинуи будем надеяться, что это не наследственность.
Гарри,снова позвала Петуния.Вернон успокоился. Отпусти, мне нужно о Дадли позаботиться...
Я изучающе посмотрел на толстяка, обвисшего на стене.
Вы успокоились, Вернон?
Да,буркнул тот.
И обойдётесь без рук?
Да.
Я отменил магические оковы, и Дурсли сползли по стене на пол. Петуния устремилась к Дадли, а мы с Верноном хмуро уставились друг на друга.
Из-за тебя у нас одни проблемы, мальчишка,проворчал он.
Я у Дурслей и часа не пробыл, но успел заценить ситуацию. Опасная нежить, которой никогда здесь не бывало, могла явиться сюда только из-за меня. Если подобные случаи повторялись у них регулярно, не удивительно, что они такие дёрганые.
Что я могу сделать, чтобы их не было?спросил я.
Вернон заметно удивился и недоверчиво посмотрел на меня. Он явно никогда не слышал и не ожидал услышать от меня такого вопроса.
Исчезнуть от нас навсегда!огрызнулся он.Мы нормальные люди, у нас растёт нормальный сын. У нас нормальный дом, нормальное хозяйство, у меня нормальная работа. И только ты у нас в доме как пороховая бочка. Почти четырнадцать лет, как нам тебя подкинули ваши ненормальные, и всё это время у нас от тебя одни неприятности.