Он передает информацию. Через меня. Зачем У него давний зуб на людей из Квартала Богачей, крайне мрачно проговорила Джолин, понизив голос. Он видел нечто, за что готов их сжечь.
И ты знаешь, что именно? забилось быстрее сердце Джоэла. Сжечь! Что-то, за что готов сжечь! Живо предстал образ сгоревшего поместья Бифомета Ленца в Квартале Богачей. Все происходило не просто так, все признания имели потаенный смысл, особенно, в этот день.
Не совсем, смутилась Джолин и как будто снова закрылась морской раковиной. Джоэл, я рассказываю все это, а вы с Ли можете меня арестовать за одну только причастность к заговору.
Но ты все же доверилась нам, как можно более ласково напомнил Джоэл, поправляя выбившуюся из-под чепца светлую прядь. Мягкие волосы возлюбленной ласкали кончики мозолистых пальцев. Он хотел касаться и касаться их, жадно вдыхая аромат. От желанной мечты отделяла одна непреодолимая преграда, как башня из легенд. И он вступал поединок не менее опасный, чем сражение с драконом.
Да. Доверилась. Потому что я больше не могу так существовать! выпалила Джолин, размазывая по щекам нежданные слезы, и тут же успокоилась. Да и деваться мне больше некуда. Вы уже все узнали.
Доверьтесь мне! Нам! Ты не попадешь в темницу. Обещаю! снова клялся Джоэл, прокручивая в голове от начала до конца заветные имена.
Тогда Идите с Ли в Цитадель. Я приму любой исход, если так нужно. Я больше не отдамся пекарю. Ни за что.
Ни за что, повторил, как пещерное эхо, Джоэл.
Ищите меня в пекарне, когда придете арестовывать Зерефа и остальных, спокойно и непоколебимо проговорила Джолин. Я буду вместе с ними.
Но это опасно Не лучше ли спрятаться?
Нет, тогда меня точно убьют и кинут клич, чтобы остальные скрывались. Их надо брать незаметно в собственных домах. Слежка только за мной и за пекарней. Это из-за тех нападений Легендарного Сомна.
Ох, Джолин, Джоэл поразился холодной беспощадности, с которой она отчеканила слова об арестах. Они с Ли обсуждали ровно то же самое. Значит, не ошибались в своих предположениях.
Иди же! Иди, пока не забыл! Не думай обо мне! мучительно воскликнула Джолин.
И Джоэл исполнил приказ, отступая сначала на шаг, потом на два, на три А когда он обернулся, чтобы попрощаться, его неуловимая мечта уже слилась с потоком белых чепцов и корзин. Вокруг царил приторный аромат свежих яблок, винограда и груш. И в нем терялся запах выпечки и муки.
Джоэл остался стоять в одиночестве, потерянный, в какой-то мере испуганный. Он не представлял, что доложит Уману Тенебу, и каждый миг опасался забыть имя одного из заговорщиков. Впрочем, хватило бы и частичного списка, если оригинал лежал в пекарне. Но он боялся ехать в Цитадель.
Какая-то часть его души отчаянно настаивала разыскать Джолин, покрепче схватить за запястье и рвануть в горы прямо через Квартал Садов и поля. А там недалеко оставалось до вольных пастбищ. Так и зажили бы отшельниками. Даром, что недалеко от стенызато свободные. Но заговор касался всего города, всего их мира.
Господин, подвести? гласом судьбы возник гнусавый голосок окосевшего рикши. Он вынырнул из толпы, точно дожидался чрезмерно щедрого клиента.
Ты меня караулишь что ли? напустился на него Джоэл. Подслушивал?
Нет, господин. Не подслушивал. Ждал вон там, на углу. Да я знаю, что вам до Квартала Охотников. И платите вы двойную цену, весело отозвался рикша. Джоэл покорно сел в повозку:
Да. В Цитадель.
И снова они понеслись сквозь толпу, по широкому проспекту Квартала Торговцев, мимо каменного забора Квартала Богачей, где таилось нечто, за что Зереф Мар, этот бесформенный гадкий старик, мечтал сжечь местную знать. Или уже сжег, как подумалось Джоэлу. Сжег семь лет назад и пугливо скрывался, работая пекарем в Квартале Ткачей. Но он все еще не представлял, как в лапы пекаря попала бедняжка-Джолин. А она все еще не признавалась.
Ли, запрыгивай! скомандовал Джоэл, когда рикша подогнал к дому, откуда началось их путешествие.
Уже лечу! крикнул Ли, выбегая в жилете и рубашке без плаща и треуголки. Мио, ты за старшего.
Рикша уже запыхался, но темпа не сбавлял до самой Цитадели. Расплатились с ним, как за доставку четверых. Деньги в этот день совершенно не имели значения ни для Джоэла, ни для Ли. Ставкой в этой игре были их жизни. И, возможно, благополучие всего города.
Джоэл легко соскочил с подножки экипажа, наступив на правую ногу. И даже не заметил этого. Вместо тела осталось только единое стремление освободить Джолин и прервать работу ужасающей преступной сети. Джоэл ни думал ни о славе, ни об идеалах охотниковон мечтал наконец-то распутать этот клубок змей. Сделать так, чтобы ни одна из них не дотянулась ядовитыми зубами до его друзей и любимых.
Ух, сейчас Уман просто упадет! предвкушал Ли, от нетерпения потирая руки. С собой он нес все важнейшие улики. Весь свет сошелся клином на кожаном портфельчике.
Надеюсь, мы потом не упадем. В темницу, пробормотал Джоэл.
Они ворвались в Цитадели, пронеслись сквозь ворота, показав удостоверения, что-то неразборчиво сказали секретарям, но получили официальное разрешение на срочную аудиенцию у Верховного Охотника. Все по форме, все по закону. Им и так предстояло каким-то образом нарушить его, чтобы оградить Джолин от преследования.
«Главный козырь для Уманаесли Джолин будет проходить как свидетель явления Легендарного Сомна, все расследование о деятельности революционеров останется у нашего ведомства. И ему за это потекут прекрасные бонусы, старательно успокаивал себя Джоэл, безмолвно репетируя сотни возможных реплик. Военные получат только клиентов пекаря и его самого для дальнейшей расправы».
И вот тяжелая дверь растворилась. За ней преувеличенно ярким образом бросился в глаза герб. Поверженный волк скалился раскрытой пастью над рядами полок. А сам Верховный Охотник задумчиво перелистывал стопки бумаг.
В чем дело? недружелюбно спросил он. Похоже, его отвлекли от важного дела. Но вряд ли более важного, чем-то, что несли с собой два бедовых охотника.
Разрешите обратиться. Срочное дело, звонким голосом начал Ли, который не позволял себе фамильярностей в общении с Уманом. Все-таки он не таскал вместе с ним вещевые сундуки и не гонял кошек по подворотням во времена обучения в академии. Джоэлу в голову лезли самые нелепые воспоминания, связанные с Уманом. Хотелось верить, что в Верховном Охотнике еще осталось что-то от лихого парня, способного нарушить устав ради друзей.
Разрешаю. И без лишних формальностей, раз срочное, кивнул он, жадно сверкнув единственным глазом.
Уман! Мы нашли имена и адреса преступной сети революционеров, вторил напарнику Джоэл, задыхаясь словами.
Так. Стоп! Обо всем по порядку, выдохнул дым Уман, раскуривая сигару.
Джоэл выдержал паузу, чтобы начать рассказывать все без запинки. Он не успел отрепетировать речь, ведь они дорожили каждой минутой. Джолин и Ли сделали так, что промедление спугнуло бы революционеров. Пока враги не догадывались о раскрытии всех адресов и кодов. Но надолго ли?
Только Уман мог отдать приказ, связавшись с бастионом, о срочной облаве и немедленных арестах. И он отдал.
Ровно в тот миг, когда Джоэл закончил свой рассказ, Уман позвонил по внутреннему телефону и передал телеграфистам несколько срочных посланий, которые отправились прямиком в Бастион Эскуидон.
Что теперь будет с Джолин? вновь выдержав паузу, показавшуюся вечностью, спросил Джоэл. Он сидел ровно на гостевом кресле напротив стола Верховного Охотника, но внутри все смерзалось от предельной тревоги. Время между вопросом и ответом Умана растянулось на стылую вечность.
Она революционерка, пространно отозвался Верховный Охотник.
Вынужденная, тут же опроверг Джоэл. Жертва.
Зашифрованные послания из пекарни Зерефа Мара могут перевернуть все наши представления о кружке революционеров, напомнил Ли.
Так о чем в них все-таки речь? уточнил еще раз Уман.
Пока не совсем ясно. Но если собрать воедино задумался Ли.
О строительстве дирижабля, решительно продолжил Джоэл, хотя опирался только на собственные предположения.
И каких-то исследованиях. Опытах на людях, дополнил напарник. Об этом они точно прочитали в шифровках. Стимуляторы Рыжеусого бесконтрольно ходили по городу. Джоэл предполагал, что именно они вызвали эпидемию обращений. Или Легендарный Сомн. Но такая догадка снова уводила в область мистицизма и черных линий. Догадка не для этих бесконечно напряженных минут.
Похоже, они хотят сбежать из города на дирижабле, став тварями Хаоса, поразился Уман, ожесточенно гася сигару о дно хрустальной пепельницы. Чудовищно! Возмутительно. Безумцы. Отдайте мне все улики.
С одним условием, Уман, сжал кулаки Джоэл. И устрашился собственной наглости. Но других путей не оставалось. Он клялся и обещал сделать что-то сверх его сил. Если бы не удалосьпропали бы в темницах все, и он, и Ли, и Джолин.
Ты ставишь начальству условия? прорычал недовольно Уман. Вся надежда оставалась на него. Разговор в тренажерном зале больничного крыла заставил их снова доверять друг другу. В конце концов, Верховный Охотник отдал свою кровь, а потом поделился тайной о Бифомете Ленце. Нет, Джоэл больше не опасался, что Уман окончательно сгнил. Старый друг просто оказался монстром на верном месте: его природная жестокость находила применение на допросах и в принятии тяжелых решений. Но теперь давний приятель этого «монстра», несколько раз спасший его жизнь, просил лишь о небольшом снисхождении.
Единственное. Первое и последнее, уточнил Джоэл.
И снова время замирало, но уже не так мучительно. Темный глаз Умана потеплел, подернулся сетью снисходительных, даже смешливых морщинок:
Ладно. Уже догадываюсь.
Джолин не должна попасть в застенки. Она свидетель и запуганная жертва. И без нее мы бы ничего не добились, объяснил свое требование Джоэл. Но больше он не боялся. Он знал этот взгляд давнего друга, его настоящего друга. Он снова верил в Умана, как много лет назад.
Уман многозначительно кивнул и вновь позвонил по внутреннему телефону, передавая новые послания. Потом он вытащил бланк и написал на нем несколько коротких фраз, подкрепив их печатью Цитадели, и протянул Джоэлу со словами:
Иди, Джоэл. Поторопись, пока гарнизон не ворвался в пекарню. Иначе ты уже ее не отобьешь. Военные если кого-то возьмут, то уже не отдадут. Пока улики у нас, расследование ведем мы, так как оно связано со стимуляторами и Хаосом. Но арестами занимаются они, как ты понимаешь, потому что они не связаны с сомнами. А твоя Джолинсвязана. Успей показать солдатам эту бумагу, иначе мы лишимся главного свидетеля по делу Легендарного Сомна.
Джоэл вскочил с места, точно обретя навыки скорохода от Ли. Хромота совершенно пропала, словно навязанная извне. Он снова опрометью спустился вниз, не замечая ступеней. Ли пытался подхватить его под локоть, чтобы ретивый напарник не сломал шею, оступившись в спешке. Не стоило! Джоэл практически летел.
Да где этот рикша, когда он нужен! воскликнул он, и кинулся вниз по улице пешком. На юго-запад, в Квартал Ткачей.
Гарнизон подняли по тревоге. И хотя не звучали сирены, но Вермело всколыхнулся от внезапных арестов. Военные немедленно передали через телеграф дневной страже нужные адреса. Обычные солдаты, не понимая сути происходящего, оперативно выбивали двери обозначенных домов и связывали тех, на кого указала Джолин. Больше она не принадлежала к числу революционеров, которые сражались вовсе не за простой народ.
Джолин! Джолин! шептал, задыхаясь, Джоэл. Судя по времени, она должна была уже вернуться в пекарню, как и договаривались. Но и солдаты могли уже нагрянуть на Королевскую Улицу. Теперь опасный отсчет пошел на минуты.
Глава 28. Цена милосердия
Джоэл не помнил, как спустился по лестнице, покинув кабинет Умана Тенеба: шаги отзывались в сознании счетом секунд. Но возле ворот серого куба угрюмой Цитадели не к месту напомнила о себе хромота, намекая, что измочаленное клыками сомнов тело еще не до конца пришло в норму.
Джо! ойкнул рядом Ли, ловко подхватывая под локоть.
Я в порядке. В порядке, твердил свой извечный девиз Джоэл, мягко отвергая помощь. Обычно это немагическое заклинание означало, что он как раз совсем не в порядке. И Ли это прекрасно выучил за годы их знакомства.
Мио! Лови рикшу! крикнул он подбежавшему третьему напарнику. Мальчишка звонко окликнул рыжего возницу.
Да он нас караулит, удивился Джоэл, когда к пропускному пункту прикатил все тот же одноглазый тип.
К вашим услугам, господа. Вдвоем поедете? похоже, не вникая в суть дела, услужливо начал рикша, но его тут же перебил Ли:
Один, все тот же господин. Только быстрее! Быстрее, милейший! Как насчет соревнования? Кто быстрее домчится до Квартала Ткачей, а?
Деньги плати, какое соревнование, обиделся рикша.
Само собой.
Ли, быстрее давай! гаркнул Джоэл, неуклюже забираясь в нехитрый экипаж. Гони, родной, гони!
«Если бы не нога, я бы бежал быстрее рикши, быстрее Ли», подумал он с сожалением. Впрочем, не следовало сокрушаться о своих немощах, пока он мог делать что-то для города и друзей. Грэм и Бим в куда более плачевном состоянии приносили Вермело огромную пользу. А он с помощью Джолин, похоже, предотвратил государственный переворот. Успеть бы только спасти ее Успеть бы! Единственное сознательное желание билось раненой птицей в тесной клетке, как желтая канарейка, погибшая в пасти облезлого кота. Успеть бы отвратить такую же участь от невиновной Джолин!
Рикша живо вскинулся и побежал, громыхая крупными колесами по брусчатке, с двух сторон за ним следовали Ли и Мио. Джоэл с горечью отметил: «Безумный кортеж, будто я важная птица из Квартала Богачей». Вспомнился жирный судья, необъятную тушу которого еле волок несчастный возница. Джоэл, похоже, считался легкой «ношей» для их личного рикши. Парень явно наслаждался участием в большом непонятном для него деле. Он просто бежал. И вокруг мелькал проклятый любимый город.
Дома вились лианами, вцепляясь в разум преувеличенной реальностью грубых контуров. Серое небо нависало нелетней мрачностью, как будто все вокруг предвещало нечто ужасающее. Гибель мыслимых и немыслимых миров свилась в едином опасении не успеть, прибыть к выпотрошенной пекарне. Встретить оголенную пустоту стен и потухшей печи.
Гони! Тройная плата, кричал Джоэл, и ему вторили напарники, а рикша, задыхаясь, шипел:
Быстрее никак!
«Извини, брат, за такую жестокость. Но если в этот день ты домчишь вовремя, то до конца твоей или моей жизни буду платить тебе вдвое больше при каждой встрече», подумал Джоэл с легким чувством вины, но вслух не сказал. Губы словно смерзлись, спеклись от нервного ожидания.
Спицы жизни плавили время, закручивались колеса циферблатов. Утлый экипаж несся наискосок от Цитадели в Квартал Ткачей, в этот узел пространства, свитый жизнью и смертью. В эту обитель неизменной скорби, которую представился шанс разрушить. Или пасть в бездну вместе с возлюбленной. И Джоэл не боялся исхода, но страшился неумолимого времени, глядящего циферблатом с высокой башни на весь город, где бойко шли стремительные аресты.
Ну, понеслось дело, выдохнул Ли, глянув в сторону ближайшего беленого домика.
На их глазах конвой выволок наружу сухонького старика, в котором узнавался один из клиентов Джолин. Его крепко упаковали в экипаж, завязали рот черным кляпом и повезли на восток к гарнизону. Напоминанием о сытом покое осталась одинокая красная герань на подоконнике. Она мелькнула в общей круговерти пятном свежей крови, но Джоэл не испытывал сочувствия или вины.
Они делали все правильно, все верно. Если бы еще осталась вера в то, что Уман не скрывал улики в обмен на спасительный документ для рабыни пекарни. Если бы осталось доверие к власти, к тем, кому служили, положив всю жизнь на окровавленный алтарь. Но о такой роскоши охотники уже не мечтали. А для лихорадочной пьянящей надежды хватало и призрачного шанса спасти Джолин. И Джоэл задыхался от предчувствий, прокручивая в голове наспех сочиненные версии грозных тирад для представителей гарнизона, хотя понимал, что будет действовать по обстоятельствам.
«Они тебя не получат! Ни за что, Джолин!»твердил он, пока колеса грохотали по мостовой. Каждый оборот чудился непростительно медленным, как утрата драгоценных самоцветов, в которые обратились вязкие секунды до встречи. Джоэл сжимал в похолодевшей руке приказ о защите свидетеля по делу Цитадели. В ноге предельной тревогой пульсировала боль, пронизывающая до сердца. И оно замирало смертной тоской, нависшей, как непроницаемые лиловые тучи, сгущавшиеся над Кварталом Ткачей.