Преподобный Фрелт, чем мы могли бы вам служить? спросила Селендра. Не хотите ли позавтракать с нами?
Благодарю тебя, Почтенная Агорнин, буду несказанно рад.
Селендра повернулась, и они уже вдвоем продолжили свой путь к вершинам обиталища. Когда коридор расширился настолько, что они могли идти рядом, Фрелт немедленно воспользовался этим обстоятельством, чтобы поравняться с ней. Он снова улыбнулся Селендре, надеясь, что она заметит его крепкие и ровные зубы. Она не улыбнулась в ответ, а продолжала вести себя с ним сдержанно.
Не случилось ли чего? спросила она. Мы не ожидали увидеть вас сегодня.
Единственное, что могло прийти ей в голову, это какая-либо неувязка с похоронами, которые, как она знала, ее братья не захотят обсуждать с чужаками, и с Фрелтом тем более.
Почтенная Агорнин, ничего дурного не случилось, вообще ничего. Я просто пришел, чтобы засвидетельствовать почтение вашей семье и узнать, не мог бы я чем-то служить в это время скорби.
Эта тирада была настолько банальна, что могла быть адресована любым священником любому скорбящему семейству, но Фрелт еще дополнительно смягчил ее новой улыбкой, уже гораздо менее естественной.
Селендра поняла его буквально и оказалась сбита с толку.
Мы, конечно, рады вам, но, если бы нам понадобился священник, мой брат Пенн все еще здесь, к тому же похороны закончились, и я не понимаю, что бы вы еще могли для нас сделать.
Я пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение тебе, Селендра, сказал Фрелт, слегка вращая темными глазами в ее сторону в безошибочно опознаваемой манере. Поскольку ты вскоре уезжаешь и остается совсем мало времени, я не хотел терять его.
Притом что Фрелт был деревенским священником, он все же провел некоторое время в столичном обществе Ириета и всегда считал себя более утонченным драконом, чем те, кто его окружал. Он знал, что общество не одобрило бы такого поведения, и совсем не так он действовал, когда делал предложение Беренде. Но время было не на его стороне, а он не хотел упустить возможность. Они уже вот-вот должны были выйти к сухой и более просторной части обиталища, и он не чаял снова оказаться наедине с Селендрой после этого. Кроме того, он так много и так сосредоточенно обдумывал свой план, что почти забыл о том, что Селендра никогда не рассматривала его как возлюбленного, не говоря уж о том, что она редко когда вообще о нем думала. Он хотел уладить все между ними прежде, чем будет говорить с ее братьями.
Селендра помертвела, не в силах понять его неправильно, тем паче что он назвал ее по имени, и настолько поразилась этому объявлению, что утратила контроль за своими движениями. Фрелт, не ожидая этого, сделал очередной шаг и почти споткнулся об ее хвост.
Как ты полагаешь, могла бы ты мною заинтересоваться? спросил Фрелт, восстановив равновесие, склоняясь к ней, глядя в ее глаза и возлагая коготь на ее лапу.
Для Селендры это было сущим кошмаром. Ни один самец дракона, кроме ее отца и братьев, никогда не приближался к ней так близко. Коридор был темным, тесным и более чем влажным. Она никогда толком не знала Фрелта, но всегда недолюбливала его, думая, что он и близко не был хорош для Беренды. Он склонился еще ближе, налегая на нее, хотя и прекрасно знал, что она девственная драконица и может пробудиться к любви вследствие такой близости. Он заготовил разные аргументы, но теперь, когда почувствовал ее близость, почти утратил контроль над собой из-за ее запаха.
Селендра почувствовала, что крылья ее вздымаются, хотя места для этого и не было. Крылья обмели паутину с потолка прохода. Она схлопнула их обратно, и только тогда самообладание вернулось к ней настолько, что она смогла отпрянуть от него на шаг или два.
Я осознаю честь, которую вы мне делаете, но ответ мойнет, сказала Селендра, пользуясь готовой фразой, которой обучают всех девственных дракониц, но придав ей ноты ужаса. Никогда больше не заговаривайте со мной об этом, добавила она твердо, насколько была способна, медленно пятясь от него.
У меня прекрасный приходской дом в горах, и я священник шести поместий, продолжил Фрелт, не обращая внимания на ее отказ, зная, что сначала все драконицы говорят «нет». Если ты выйдешь за меня, то будешь хозяйкой собственной усадьбы и тебе не придется уезжать из сельской местности, которую ты так любишь. Женам священников не запрещается летать.
Я сказаланет, повторила Селендра, поворачиваясь и ускользая от него вверх по проходу, предоставляя следующим словам долетать к нему на сквозняке коридора. Я даже представить себе не могу, о чем вы говорите. Вы не знаете меня и не можете видеть во мне будущую жену. Я знаю, что вы были влюблены в мою сестру Беренду.
О, но это было очень давно, когда ты была еще драгонеткой. Я любил твою сестру до того, как узнал твою красоту, она была лишь тенью того, чем ты должна была стать.
Фрелт был изрядно горд этим оборотом, что специально приготовил по дороге через гору на тот случай, если она упомянет его предыдущее сватовство. Он бы хотел произнести его в более благоприятной обстановке, но теперь Селендра удирала от него со всей доступной ей резвостью, и ему трудно было поспеть за ней, так что приходилось кричать безо всякой надежды быть услышанным.
Мой ответнет! Прошу меня больше не беспокоить, взмолилась Селендра, почти плача, убегая вприпрыжку и даже вперелетку, когда позволяла высота потолка. Фрелт преследовал ее изо всех сил, но спутанные крылья мешали ему.
Селендра почти ворвалась в столовую, где собралась ее семья, все еще с Фрелтом на хвосте. К счастью, благоразумие вернулось к ней, когда она сумела оторваться достаточно, чтобы повернуться и встретить его в широком холле между парлором и столовой.
Я совершенно серьезна, сэр, и уверена в своем ответе, сказала она. Нет, не приближайтесь. Вы священник, и я знаю, что вы сделали честное предложение, а не пытались взять меня силой.
Взять ее было гораздо ближе к намерениям Фрелта, чем он хотел бы признать, но он тоже успокоился после погони и остановился, как ему было велено. Не захочешь ли ты подумать какое-то время? спросил Фрелт. Следует ли мне считать мои надежды сокрушенными навсегда?
Именно, именно навсегда, ответила Селендра все еще в некоторой ажитации. А теперь уходите, прошу вас, если вы приходили за этим. Она снова повторила формулу отказа, в нетерпеливом порыве проговорить ритуал до конца. Я осознаю честь, которую вы мне сделали, но мой ответ отрицательный. Прошу вас поверить мне, Преподобный Фрелт. Она положила лапу на дверь столовой. Мои братья здесь, и я нахожусь под их защитой.
Фрелт почувствовал, как глубоко в горле его рождается рык. Она не должна была этого говорить. Онуважаемый священник, а не какой-то бандит. Он уже забыл, что собирался утащить ее и уладить все формальности позже. Он даже забыл, что был близок к ней настолько, что все еще мог добиться успеха в своих притязаниях, несмотря на ее отказ. Он раздраженно повернулся, и вот перед ним опять простерся длинный путь вниз по коридору, а за нимдлинная дорога домой, и опять он пустился в этот путь, так и не отведав никакого угощения.
III. Сестринский обет
9. Окрас Селендры
Все три дракона оторвались от своих кусков мяса и посмотрели на дверь столовой. Эту солидную, старомодную, тесно пригнанную к входной арке деревянную дверь Селендра распахнула одним толчком так, что та затрещала под ее лапой. Некоторые считают, что деревянные двериэто наследие Яргов и потомуомерзительны, равно как и мантильи, исповеди и вареное мясо. Другие же говорят, что со временем они просто вышли из моды. Бон Агорнин уступил моде достаточно, чтобы снять дверь парлора, но настаивал, что следует руководствоваться традицией в том, что касается столовой. Таким образом, дверь по мере своих возможностей не только защищала обитателей, но и оповещала их, так что сидящие за столом Агорнины приготовились приветствовать сестру в сопровождении, как они полагали, Преподобного Фрелта.
Селендра явилась в каком-то непонятном виде. То зардеется почти розовым, а то побледнеет и станет едва ли не светлее, чем деликатный оттенок Эйнар. Она закрыла за собой дверь и секунду стояла, повернувшись к семье хвостом.
Что случилось? выпалила Эйнар.
Где Фрелт? спросил Пенн мгновение спустя.
Если бы у Селендры было время собраться, она смогла бы дать уклончивые ответы на все эти вопросы. Она знала, что драконице не пристало выдавать возбуждение после того, как отклонишь предложение лапы и сердца. Однако же возбуждение не спадало, времени у нее не было, и она совсем не верила, что это предложение было благопристойным. Она повернулась к ним мордой.
Фрелт ушел, ответила она брату. А я немного не в себе, сообщила она сестре. Она опустилась на пол, и Эйван молча передал ей заднюю ногу быка. Она приняла ее, но есть не начинала. Все остальные не отрывали от нее глаз.
Ушел? спросил Пенн, собираясь с мыслями. Не дождавшись того, ради чего приходил, что бы это ни было?
У него не было никакого дела, сказала Селендра. Точнее говоря, я была этим делом. Он приходил, чтобы сделать мне предложение, и я отклонила его, а он ушел. Вот и все. Не бывало еще случая, когда девица была бы менее довольна неожиданным предложением. Она поникла, сидя на корточках, снова порозовела и замерла, будто разбитая параличом.
Он что приближался к тебе? спросила Эйнар.
Если он это сделал, я добьюсь, чтобы его вышвырнули из Церкви, сказал Пенн, в гневе поднимаясь из-за стола.
А как только его лишат иммунитета, я порву его на лоскуты, добавил Эйван, расправляя над собой крылья. Селендра?
Он не причинил мне вреда, быстро сказала Селендра. Он не нападал на меня. Но он достаточно приблизился, чтобы смутить меня, и я, похоже, утратила самообладание.
Да ты же вся розовая! провозгласил Пенн, хотя в этот момент она уже совершенно побелела. Если он это сделал, он обязан на тебе жениться.
Но он этого и хочет! ответила Селендра, снова розовея, и, не поднимаясь на лапы, отодвинулась на шаг от брата. Он приходил в надежде объявить меня своей невестой. Я ненавижу его и никогда не выйду за него замуж.
Тебе не следовало оставаться с ним наедине, сказал Эйван.
Со священником? воскликнула Эйнар, ополчаясь на защиту сестры. Священников всегда встречают, ты же знаешь, потому что они не могут прилететь к обычному входу. Ты же был там, когда Сел сказала, что идет его встречать, ты сам нам сказал, что она пошла с твоего разрешения.
Он злоупотребил своим положением священника, сказал Эйван.
Я не пострадала, настаивала Селендра слабым голосом, опровергающим ее слова. Ничего не произошло, кроме того, что он сделал предложение, а я отвергла его.
Он должен был получить мое разрешение разговаривать с тобой, сказал Пенн, нахмурившись. Разрешение, которого я определенно не дал бы. Но если ты порозовела, моя дорогая, а я боюсь, что это так и есть, тогда уже слишком поздно идти на попятную, и свадьбы не миновать. Это хорошая мина при плохой игре, я знаю, но подумай, что еще остается.
Я не розовая, я просто возбудилась. Когда я поем и немного отдохну, я уже не буду розовой, сказала Селендра, поворачивая голову, чтобы разглядеть собственную чешую. Я никогда не выйду за Фрелта. Он наглец, зануда и самодовольная свинья.
Эйван и Пенн обменялись понимающими взглядами. Онивзрослые драконы, которые повидали гораздо больше, чем сестры, оба не могли отделаться от мысли, что им делать теперь с сестрой, которая оказалась ни девицей, ни женой. Эйван принялся гадать, есть ли у него такие знакомые в Ириете, кто может в подобных обстоятельствах согласиться взять сестру в качестве сожительницы. Это бы не было замужеством, которого он желал бы и в котором сестра обзавелась бы собственным домом. Однако в столице есть пробивающие себе дорогу драконы, которые сочли бы ее приданое и связи достаточно привлекательными, несмотря на ее румянец, даже если и не захотели бы дать ей свое имя и статус. Ни один дракон не предложил бы такое своей сестре, но это может оказаться лучше, чем замужество со священником, которого она презирает и который сознательно обидел ее.
Селендра молча откусила несколько раз от своей порции. Затем она подняла голову. Ее фиалковые глаза наполнились слезами и быстро вращались.
Почему вы все на меня так смотрите и ничего не говорите? спросила она. Я не сделала ничего дурного, ничего. Я не опозорена. Я отказываюсь быть обесчещенной.
Конечно нет, сказала Эйнар, тут же подойдя к сестре и охватив ее крыльями. Пойдем в нашу пещеру, ты отдохнешь, и тебе сразу станет лучше.
Сестры вместе отправились на выход.
Я что, правда розовая? спросила Селендра Эйнар, как только они остались одни. Настолько розовая, что всем видно?
Ну, самую малость, временами, ответила Эйнар. Это скоро пройдет, я уверена, если ты не позволила ему приблизиться к себе.
Я позволила, призналась Селендра. Я была так поражена, что не могла сдвинуться с места, и он подошел совсем близко, даже прислонился ко мне.
Что же нам делать? спросила Эйнар. Пенн и в самом деле собирается выбрать наименьшее из зол, он выдаст тебя замуж. Что еще тебе остается?
Эймер должна знать, решительно ответила Селендра. Позови Эймер и расскажи ей, что случилось. Если есть хоть какой-то способ вернуть мне мой цвет, она знает.
Селендра отправилась в спальню, а Эйнар поспешила, чтобы отыскать Эймер.
10. Сестринский обет
Пока Эйнар рассказывала, что произошло, Эймер охала и причитала, а в конце обложила Фрелта презрительной бранью, и все это на одном горячем дыхании. Затем она велела привести Селендру в кухню и поставила на огонь чайник, чтобы нагреть воды.
Ты уже достаточно взрослая, чтобы все понимать, начала она, когда вошла розовая и несчастная Селендра. Я не могу обращаться с тобой как с ребенком, которому обманом дают лекарство.
Я приму его, что бы это ни было, взмолилась Селендра.
Скорее всего, оно вернет твой прежний облик без последствий, сказала Эймер, растирая в ступке травы. Но ты должна знать, что остается вероятность, что оно не сработает или сработает слишком хорошо. Это лекарство, а не магия, а лекарство работает по законам чисел, а не по законам природы.
По законам чисел? переспросила сбитая с толку и все еще розовая Селендра. Дай мне его, и я досчитаю, до сколько скажешь.
Вот это будет уже магия, ответила Эймер, улыбаясь и показывая зубы. Кроме того, оно должно настояться, тебе придется подождать. Эйнар сказала, что он коснулся тебя?
Он навалился на меня, призналась Селендра во второй раз. Она осела и прилегла на полу, сложив голову на передние лапы и наполовину обернувшись крыльями, едва ли не сильнее пораженная воспоминанием, чем самим происшествием.
Эйнар со слезами на глазах тоже расправила крылья, чтобы укрыть сестру.
Надо что-то делать, сказала она Эймер.
Я делаю все, что могу, ответила та. Конечно, хорошо бы этот настой помог тебе забыть обо всем этом. Но вот что я имела в виду, когда говорила про закон чисел. Большинству драконов это не вредит, только вот нельзя заранее сказать, не попадешь ли ты в число тех немногих, кому это может все-таки навредить.
Я выпью это, сказала Селендра тихо, почти неслышно.
Ты должна понимать, настаивала Эймер. Вода закипела, и она залила смесь в горшке кипятком. Там были молотые семена, какие-то зеленые водоросли и еще что-то красное и сушеное, что разбухло в воде и распустилось совсем как цветок. Эймер старательно все перемешала и отставила горшок в сторону.
Если это не сработает, хуже, чем сейчас, тебе не станет. Если сработает, будет хорошо, просто замечательно. А если сработает слишком хорошо, ты восстановишься, но не сможешь розоветь как положено, когда придет время. Теперь сядь и скажи мне, что ты поняла все, что я тебе говорила, прежде чем я дам тебе это.
Селендра медленно поднялась с пола. Она расправила свое тело во всю длинудвадцать футов без изгибов, расправила грудь и крылья так, что Эйнар и Эймер забились по углам.
Я понимаю этот риск и пойду на него, сказала она. Я всегда хотела выйти замуж и завести драгонетов с драконом, которого полюблю, несмотря на риск материнства, но я откажусь от всего этого ради возможности восстановить свой вид и не проводить остаток моей жизни с этим отвратительным Фрелтом.