Хорошо, согласился Томми.
Он повернулся и зашагал прочь.
В конце лужайки Бересфорд встретил майора Блетчли. Последний с подозрением воззрился на него и проворчал:
Доброе утро.
Доброе утро.
Сдается, вы, как и я, ранняя пташка, заметил Блетчли.
Трудно отделаться от привычек, приобретенных на нашем Востоке, сказал Томми. Конечно, это было давно, но я все равно встаю рано.
И это очень правильно, одобрительно сказал майор. Господи, от нынешней молодежи меня просто тошнит. Им нужна горячая ванна, к завтраку они спускаются в десять часов, а то и позже Немудрено, что немцы нас бьют. Никакой выносливости. Щенки. Короче, армия не та, что прежде. Избаловали их там. Грелочки им на ночь подкладывают Тьфу! Глаза бы не глядели!
Томми меланхолически покачал головой, и Блетчли, приободрившись, продолжил:
Дисциплина нам нужна. Дисциплина. Как мы собираемся выиграть войну без дисциплины? Знаете, сэр, некоторые из этих парней выходили на парад в широких брюках мне так рассказывали! И как тут выиграть войну? Широкие брюки! Господи ты боже мой!
Мистер Медоуз осмелился высказать мнение, что времена сильно изменились.
Это все ваша демократия, мрачно ответил майор Блетчли. Вы везде перегибаете палку. По мне, так с демократией сильно переборщили. Смешать офицеров и рядовых, кормить их вместе в ресторанах тьфу! Людям это не нравится, Медоуз. И в войсках это знают. Всегда знали.
Конечно, сказал мистер Медоуз, сам я в армейских делах не разбираюсь
Майор перебил его, бросив короткий косой взгляд:
На прошлой войне воевали?
Да, конечно.
Я так и думал. У вас выправка. Плечи держите прямо. Какой полк?
Пятый корфширский. Томми помнил о послужном списке Медоуза.
А, Салоники!
Да.
А я был в Месопотамии.
Блетчли погрузился в воспоминания. Томми вежливо слушал. Закончил свой рассказ майор в гневе.
И будут ли они сейчас использовать мой опыт? Нет. Слишком стар. Слишком стар, черт возьми А я мог бы научить этих щенков кое-чему!
Хотя бы тому, чего не надо делать? с улыбкой предположил Томми.
То есть?
Чувство юмора явно не было сильной стороной майора Блетчли. Он с подозрением посмотрел на собеседника. Бересфорд поторопился сменить тему разговора.
Вы ничего не знаете об этой миссис Бленкенсоп, кажется?
Да, Бленкенсоп. Ничего так дамочка, только зубы длинноваты и болтает много. Приятная, но глупая. Нет, я ее не знаю. Она всего пару дней в «Сан-Суси». А почему вы спрашиваете? добавил он.
Томми объяснил:
Я только что с нею встретился. Она что, всегда так рано встает?
Не знаю. Обычно женщины не любят гулять перед завтраком и слава богу, добавил Блетчли.
Аминь, отозвался Томми и продолжил: Я не умею вести вежливые разговоры перед завтраком. Надеюсь, я не был с нею груб, но мне надо было проделать мои упражнения.
Майор тут же проникся к нему симпатией.
Я на вашей стороне, Медоуз. Я вас понимаю. Здешние женщины очень хороши, но не перед завтраком. Он хихикнул. Будьте поосторожнее, старина. Она, понимаете ли, вдова.
Вдова?
Майор весело ткнул его в ребра.
Знаем мы этих вдовушек. Она похоронила двух мужей и, если вы меня спросите, охотится на третьего. Будьте начеку, Медоуз. Осторожнее. Вот вам мой совет.
И в прекрасном настроении майор Блетчли развернулся в конце дорожки и быстро направил стопы в обратном направлении, на завтрак в «Сан-Суси».
В это время Таппенс тихонько продолжала свою прогулку и прошла довольно близко от сарая и разговаривавшей там молодой пары. Проходя мимо, она уловила несколько слов. Говорила девушка.
Но ты должен быть очень осторожен, Карл. Малейшее подозрение
Таппенс была уже за пределами слышимости. Слова наводили на размышление. Да, но речь могла идти о чем-то совершенно безобидном Она ненавязчиво повернулась и снова прошла мимо парочки. И снова услышала обрывок разговора.
Надутые, мерзкие англичане
Миссис Бленкенсоп чуть подняла брови. Карл фон Дейним был беженцем из Германии, спасался от преследования нацистов, Англия дала ему убежище и кров. Неразумно и неблагодарно соглашаться с таким.
Таппенс снова повернулась. Но на сей раз, прежде чем она дошла до сарая, пара резко рассталась. Девушка пошла через дорогу, идущую от моря, а Карл фон Дейним пошел в сторону Таппенс.
Он, возможно, и не узнал бы ее, если б она сама не остановилась на мгновение. Молодой человек быстро щелкнул каблуками и поклонился.
Доброе утро, мистер фон Дейним, зачирикала Таппенс. Такое приятное утро!
А. Да. Погода чудесная.
Таппенс продолжала:
Не удержалась от соблазна. Я нечасто гуляю перед завтраком. Но сегодня утром я еще и не выспалась всегда плохо сплю на новом месте. Так что обычно мне приходится привыкать день или два.
О да, это, несомненно, так.
И эта маленькая прогулка позволила мне нагулять аппетит к завтраку.
Вы возвращаетесь в «Сан-Суси»? Если позволите, я пойду с вами. Он сосредоточенно зашагал рядом с ней.
А вы также вышли прогуляться ради аппетита? спросила Таппенс.
Фон Дейним мрачно покачал головой.
О нет. Я уже позавтракал. Я иду работать.
Работать?
Я химик-исследователь.
«Вот оно что», подумала Таппенс, исподтишка окидывая его быстрым взглядом.
Карл продолжал напряженным голосом:
Я приехал в эту страну, спасаясь от нацистов. У меня очень мало денег, нет друзей Я приношу пользу, как могу.
Он уставился куда-то перед собой. Таппенс чувствовала, что им движут какие-то очень сильные скрытые чувства.
О, да-да, рассеянно прошептала она. Это очень похвально.
Два моих брата в концлагерях, продолжал Карл фон Дейним. В лагере погиб мой отец. Моя мать умерла от горя и страха.
«Он так это говорит, подумала Таппенс, словно выучил наизусть».
Снова она украдкой бросила на него взгляд. Молодой человек по-прежнему смотрел в никуда, и на лице его не отражалось никаких чувств.
Несколько мгновений они шли молча. Мимо них прошли двое мужчин. Один из них смерил Карла коротким взглядом. Женщина услышала, как он сказал своему спутнику:
Готов поспорить, этот тип немец.
Таппенс увидела, как покраснели скулы Карла фон Дейнима.
Внезапно он утратил контроль над собой. Волна скрытых эмоций вырвалась наружу. Он заговорил, заикаясь:
Вы слышали слышали как они это сказали я
Мальчик мой, Таппенс вдруг стала собой. Голос ее был твердым и убедительным. Не будьте глупым. Вы не можете и невинность соблюсти, и капитал приобрести.
Он обернулся и уставился на нее.
Что вы хотите сказать?
Вы беженец. Вам придется стойко переносить невзгоды. Вы живы и это главное. Живы и свободны. Что до прочего вам придется осознать, что это неизбежно. Страна воюет. Вы немец. Она вдруг улыбнулась. Нельзя же ожидать, чтобы какой-то прохожий в буквальном смысле этого слова, грубо говоря, различал хороших и плохих немцев.
Фон Дейним по-прежнему смотрел на нее. Его глаза, такие синие, были полны горьких мучительных чувств. Затем он вдруг тоже улыбнулся. Он сказал:
Правда ведь, говорят, что «хороший индеец мертвый индеец»? Он рассмеялся. Чтобы быть хорошим немцем, я должен вовремя быть на работе. Прошу вас. Доброго вам утра.
Опять этот жесткий поклон. Таппенс смотрела ему вслед.
Тут вы совершили промах, миссис Бленкенсоп, сказала она себе. В будущем все внимание только делу. А теперь в «Сан-Суси», завтракать.
Входная дверь «Сан-Суси» была открыта. Внутри миссис Перенья вела с кем-то оживленный разговор.
И скажи ему, что я думаю по поводу последней партии маргарина. Бери вареный окорок в «Квиллерз» последний раз он там был на два пенса дешевле и осторожнее с капустой
Она осеклась, когда вошла Таппенс.
О, доброе утро, миссис Бленкенсоп, вы ранняя пташка. Вы ведь еще не завтракали Все уже накрыто в столовой. Показав на свою собеседницу, она добавила: Моя дочь Шейла. Вы еще с нею не встречались. Она уезжала и вернулась домой лишь вчера вечером.
Таппенс с интересом посмотрела на живое, красивое лицо девушки, которое уже не было полно трагической энергии теперь оно было усталым и досадливым. «Моя дочь Шейла». Шейла Перенья.
Таппенс пробормотала несколько вежливых слов и пошла в столовую. Там завтракали трое миссис Спрот со своей девочкой и здоровенная миссис ОРурк. Таппенс поздоровалась, и толстуха ответила сердечным: «Доброго вам утра», в котором потонуло анемичное приветствие миссис Спрот.
Пожилая женщина воззрилась на Таппенс со жгучим интересом.
Приятно погулять перед завтраком, заметила она. Это здорово поднимает аппетит.
Миссис Спрот сказала своему отпрыску:
Вкусный хлебушек с молочком, милая, и попыталась запихнуть ложку в рот мисс Бетти Спрот.
Последняя искусно отразила попытку, увернувшись, и уставилась на Таппенс круглыми глазищами. Затем ткнула испачканным в молоке пальцем в новоприбывшую, одарила ее головокружительной улыбкой и заметила, пуская пузыри:
Га-га буш!
Вы ей нравитесь, воскликнула миссис Спрот, лучезарно улыбаясь Таппенс, как взысканной милостью. Иногда она так робеет при посторонних
Буш, сказала Бетти Спрот. А пуч а баг, с нажимом продолжила она.
И что она хочет этим сказать? спросила с интересом миссис ОРурк.
Она еще очень неразборчиво говорит, призналась миссис Спрот. Понимаете, ей только что исполнилось два годика. Боюсь, ее речь в основном просто чепуха. Но мы умеем говорить «мама», правда, дорогая?
Бетти задумчиво посмотрела на мать и заметила непререкаемым тоном:
Кугибик.
У этих маленьких ангелочков свой язык, прогудела миссис ОРурк. Бетти, дорогая, скажи «мама».
Бетти сурово воззрилась на миссис ОРурк, нахмурилась и заметила с жуткой решительностью:
Наца
Вот видите, разве она не умница! И очень миленькая девочка.
Миссис ОРурк встала, ласково оскалившись Бетти, и тяжело побрела из комнаты.
Га-га-га! с невероятным удовольствием сказала Бетти, колотя ложкой по столу.
Таппенс подмигнула:
А все-таки что на самом деле означает «наца»?
Миссис Спрот вспыхнула.
Боюсь, это означает, что Бетти кто-то или что-то не понравилось.
Я так и подумала, сказала Таппенс.
Обе женщины рассмеялись.
В конце концов, сказала миссис Спрот, миссис ОРурк хотела быть доброй, но уж больно она страшная с этим басовитым голосом, и бородой, и всем таким.
Склонив голову набок, Бетти что-то проворковала Таппенс.
Вы ей нравитесь, миссис Бленкенсоп, сказала миссис Спрот.
Таппенс показалось, что в ее голосе прозвучал ревнивый холодок. Миссис Бересфорд поспешила исправить ситуацию.
Им всегда нравятся новые лица, разве не так? беззаботно сказала она.
Открылась дверь, и вошли майор Блетчли и Томми. Таппенс приняла игривый вид.
Ах, мистер Медоуз! воскликнула она. А я вас опередила! Я первая пришла к финишу. Но я оставила вам кое-что на завтрак!
Легким жестом она указала ему на место рядом с собой. Томми, растерянно пробормотав: «О да лучше я спасибо», сел по другую сторону стола.
Бетти Спрот сказала «пуч!», забрызгав молоком майора Блетчли, лицо которого сразу же приобрело глуповатое, но довольное выражение.
И как нынче утром чувствует себя наша крошка Бо-Пип? глупо спросил он. Бо-Пип! И начал играть с газетой.
Бетти заверещала от удовольствия.
Таппенс охватило нехорошее предчувствие. Она подумала:
«Наверняка здесь какая-то ошибка. Тут ничего не может происходить. Просто не может!»
Поверить, что в «Сан-Суси» находится штаб-квартира «пятой колонны», для этого надо было обладать умственными способностями Белой королевы из «Алисы в Зазеркалье».
Глава 3
I
На крытой веранде снаружи сидела и вязала мисс Минтон.
Мисс Минтон была худенькой и угловатой женщиной с жилистой шеей. Она была одета в бледно-голубую юбку с бретелями и увешана бусами. Юбка была затрапезного вида и удручающе растянута сзади. Мисс Минтон живо приветствовала Таппенс:
Доброе утро, миссис Бленкенсоп. Надеюсь, вы хорошо выспались?
Миссис Бленкенсоп призналась, что никогда не спит хорошо первые несколько ночей на новом месте.
Надо же, как любопытно! сказала мисс Минтон. Со мною то же самое!
Надо же, какое совпадение, ответила миссис Бленкенсоп. Какой у вас красивый ряд!
Мисс Минтон, покраснев от удовольствия, показала вязанье. Да, довольно необычно, но просто. Она легко научит миссис Бленкенсоп, если та пожелает. О, это очень любезно со стороны мисс Минтон, но миссис Бленкенсоп такая неловкая, она и вязать толком не умеет, что уж говорить об узорах Она может вязать только простые вещи вроде шапочек-шлемов, но даже и тут опасается, что сделает что-нибудь не так. Ведь тут что-то неправильно, верно?
Мисс Минтон окинула вязанье взглядом специалиста и мягко указала, где что было неверно. Таппенс с благодарностью распустила кривую шапочку. Мисс Минтон излучала доброту и покровительство. О нет, это вовсе не причинило никаких беспокойств ведь она столько лет вяжет
Боюсь, я никогда ничего не вязала до этой злосчастной войны, призналась Таппенс. Но когда так тяжело на душе, просто необходимо что-то сделать!
О да. А ведь у вас мальчик во флоте, вы вроде говорили прошлым вечером?
Да, старший. Такой прекрасный мальчик, хотя матери, наверное, не следует так говорить А еще у меня другой сын в авиации, а Сирил, младший, во Франции.
О Господи, как же вам, наверное, тревожно
«Дерек, милый мой Дерек, думала Таппенс. Ты там, в самом аду, а я тут дурочку разыгрываю, изображаю чувства, которые действительно переживаю»
Мы все должны быть отважными, разве не так? сказала она самым уверенным голосом. Будем надеяться, что скоро все кончится. Мне говорил недавно один очень высокий чин, что немцы не продержатся больше двух месяцев.
Мисс Минтон так живо закивала, что все ее бусы застучали.
Да, и я уверена, ее голос таинственно понизился, что Гитлер болен, и смертельно, и он сойдет с ума к августу.
Весь этот блицкриг последний рывок Германии, резко ответила Таппенс. Я уверена, что там у них страшный дефицит. Рабочие на фабриках очень недовольны. Вскоре все рухнет.
Что? Что такое?
Это был мистер Кайли они с женой как раз вышли на террасу. Он раздраженно уселся в кресло, и жена тут же набросила ему плед на колени. Он опять сварливо повторил:
О чем вы тут говорили?
Мы говорили, сказала мисс Минтон, что к осени все закончится.
Чушь, ответил мистер Кайли. Эта война продлится как минимум шесть лет.
О, мистер Кайли, запротестовала Таппенс, вы действительно так думаете?
Мистер Кайли подозрительно озирался.
Не понимаю, пробормотал он. Тут сквозит? Может, лучше передвинуть мое кресло в угол
Началось перемещение мистера Кайли. Его жена, женщина с озабоченным лицом, которая, видимо, не имела другой цели в жизни, кроме как удовлетворять желания мистера Кайли, возилась с подушками и пледами, то и дело спрашивая его:
Теперь тебе удобно, Альфред? Думаешь, так будет хорошо? Может, тебе надеть солнечные очки? Сегодня очень яркое утро.
Нет-нет, раздраженно ответил мистер Кайли. Не суетись, Элизабет. Ты принесла кашне?.. Нет, шелковое Ну ладно, все равно. Сойдет на сей раз. Но я не хочу перегревать горло, и шерсть на таком-то солнце ладно, лучше принеси другое. Он снова вернулся к вопросу общей важности. Да, сказал он. Я даю шесть лет.
Он с удовольствием выслушал возражения обеих женщин.
Вы, милые дамы, просто выдаете желаемое за действительное. Я знаю Германию. Смею сказать, очень хорошо знаю. По своей работе, пока я не ушел на покой, я часто ездил туда-сюда. Берлин, Гамбург, Мюнхен я все их знаю. Смею вас заверить, что немцы могут держаться практически бесконечно. Да еще с Россией за спиной
Мистер Кайли триумфально продолжал, голос его то возвышался, то понижался в приятной меланхоличной певучести, прервавшись, лишь когда жена принесла ему шелковое кашне и он стал заматывать им горло.