Его маленькие руки вцепились в грудь. Голова откинулась назад, рот широко открылся, он изо всех сил пытался вдохнуть. Свист, раздававшийся из его легких, звучал еще пронзительнее, казалось, что легкие моего сына каменеют. Его кожа стала багрово-красной.
Я склонился, чтобы помочь ему подняться.
- Все хорошо, Зандер. Я здесь. Я здесь.
Я не мог поднять его. Я не мог прикоснуться к нему. Потому что меня там не было.
Меня никогда там не было. Я покинул его, а потом его покинула Элиана, и такова была цена.
Я плакал. Я молился Императору и звал Зандера снова и снова. Мой сын не отвечал. Он не мог услышать призрака.
Он забился еще сильнее. Кожа из багровой стала фиолетовой.
- Помогите!закричал я в пустоту.
Свист прекратился. Зандер лежал неподвижно. Его лицо постепенно теряло цвет, становясь из красного серым.
Рыдая, я снова попытался поднять его. На этот раз я смог. Теперь, когда ему уже не нужно было мое утешение, я смог нести его. Я завыл от горя. Он был легким, как воздух, но я едва не упал. Тяжесть потери была слишком невыносимой. Я раскачивался вперед и назад, что-то вопя.
Взяв моего сына, я пошел за Монфор. Я заставлю ее заплатить. Должно быть возмездие. Должна где-то в галактике быть справедливость.
Мои глаза помутнели от слез. Шатаясь, я вышел из палаты.
Оказавшись снаружи, я заметил, что держу перед собой лишь свои пустые руки. Зандер исчез.
Я был на улице перед стенами Схолы Прогениум. Это была не та Схола, что в Вальгаасте. Здание выглядело гораздо более ветхим и запущенным. Камнебетон стен потрескался и давно не ремонтировался. Здание стояло рядом с казармами Солусской Гвардии, и дорога содрогалась от проезжавшей бронетехники, возвращавшейся с учений. Канавы на улице были полны мусора. Жилое здание напротив схолы рухнуло или было снесено. В его развалинах играли дети. Среди них была Катрин. Она была старше, чем в то время, когда я покинул Солус. Она яростно спорила о чем-то с мальчиком примерно ее возраста. Катрин угрожающе держала в руках металлический прут, который, наверное, нашла в развалинах. Они стояли примерно в дюжине ярдов от края дороги.
Я направился к ним, пробираясь через камнебетонные обломки. Подойдя ближе, я услышал, о чем они спорят.
- Извинись, - потребовала Катрин, сжимая прут обеими руками. Ее лицо было искажено от гнева, все тело дрожало от напряжения.Ты не имеешь права так говорить о моей матери.
- Она была трусливой, - издевательски оскалился мальчишка.Она была слабой. У Ваньи кузина из рода Монфоров, и она все знает. Она рассказала нам. Твоя мать сошла с ума от того, что была в доме одна, и выпрыгнула из окна, - он сплюнул.Жалкое зрелище.
Другие дети прекратили играть и собрались вокруг Катрин и ее оппонента. И на Катрин они смотрели отнюдь не дружелюбно.
Я поспешил к ним быстрее, разорвав правую штанину об острый кусок железа, торчавший из развалин.
- Возьми свои слова обратно, - угрожающе произнесла Катрин.
- Заставь меня, - ухмыльнулся мальчишка.
Катрин взмахнула металлическим прутом и ударила его по голове. Его лицо побледнело от боли и страха. Он ожидал еще несколько раундов перебранки, но не мгновенного нападения. Он рухнул на колени, крича и держась за голову. Катрин ударила его еще, и потом еще, целясь железным прутом в его голову.
- Катрин, нет!закричал я и бросился к ней. Она собиралась убить мальчика.
И снова меня там не было. Катрин была там, потому что я покинул ее, а потом умерла Элиана. Катрин была последней, кто мог сражаться за честь нашей семьи, и она была одна. Ее поддерживал лишь ее гнев, и сейчас он овладел ею.
Я попытался оттащить Катрин от мальчика, но не смог. Я пытался отнять у нее прут. Но каким-то образом он все время проскакивал мимо моих рук, слишком быстро мелькая в воздухе. Она ударила мальчика еще раз, и еще. Повсюду была кровь. Она ударила его снова, и я услышал, как треснула кость.
Треск проломленного черепа заставил очнуться остальных детей, засмотревшихся на избиение. С криками они набросились на Катрин. Она отбросила прут и побежала, осыпая их бранью и перепрыгивая через камнебетонные обломки.
Я не мог догнать их, все время отставая на несколько шагов.
Катрин бежала к схоле. Дети настигли ее на краю территории развалин. Они вцепились в нее. Катрин отчаянно отбивалась руками и ногами, и плевалась в них. Дети окружили ее вихрем ненависти. Когда я догнал их, два мальчика схватили Катрин и швырнули ее на дорогу. Она упала прямо под гусеницы проезжающей «Химеры».
- Стой!закричал я, вытянув руки, словно одно мое отчаяние могло остановить машину.
Раздался страшный удар и треск, словно ломалась связка сырых веток.
Голова Катрин откатилась в канаву.
Я завопил, зажмурив глаза, но эта картина осталась в моем разуме. Она останется там навсегда. Ее череп катился, катился, катился
Я вопил, пока в груди не кончился воздух, и с моих губ полилась струя слюны. Когда я снова открыл глаза, то был в Силлинге, в том самом шпиле. Снизу раздавался смех. Дверь открылась, и вошел Зандер в сопровождении Вет Монфор.
Теперь Зандер был молодым человеком, едва старше двадцати. Он был пьян, и хуже того. Он шатался, смеясь, и Вет Монфор приходилось поддерживать его. Его зрачки были расширены, он был бледным и очень худым, выглядел так, словно долго не ел. Его пожирали другие желания. Одежда его была растрепана, словно он надевал ее в спешке. Он дико ухмылялся, и казался одновременно удовлетворенным и жаждущим новых наслаждений.
На его зубах была кровь.
- Зандер, - печально сказал я. Я не тянулся к нему, и знал, что он не услышит меня. Я покинул его, и меня не было рядом с ним. Никогда не было.
- Это было потрясающе, - произнес Зандер.Просто нет слов. О, это было чувствовать это
- Ты зашел слишком далеко, - сказала Монфор, рассеянно погладив свою дыхательную трубку. Глаза опытной развратницы прищурились, выражая неодобрение.
Зандер рассмеялся.
- Конечно, я зашел слишком далеко! Для этого мы и здесь, не так ли? А как у тебя было в первый раз?
- Это у тебя уже не первый раз, - сказала Монфор.Тебе не следовало этого делать.
Зандер закружился по комнате, раскинув руки.
- Я лечу!закричал он в экстазе.Посмотри на меня! Я лечу!
- Я приказала вынести из моего дома то, что осталось, - поморщилась Монфор.Найдут его в другом месте. Но милиция обратит на это внимание.
Зандер не переставал смеяться.
- Только послушать тебя! Сплошные приличия и строгость! С каких пор ты ограничиваешь себя в наслаждениях? Я видел, что ты делала!
- Я знаю, когда остановиться. Удовольствия без дисциплины опасны.
- Тогда это не настоящие удовольствия!воскликнул Зандер.Я превзошел моего учителя!он хлопнул в ладоши.Здесь слишком низкий потолок! Я скоро пробью его!
- Послушай меня, - предупредила его Монфор.Тебя могут казнить.
- Сначала пусть они поймают меня!
- Как ты собираешься сбежать?
- Они умеют летать?
- Нет. А ты умеешь?
- Теперьда!Зандер распахнул окно. С неба взирало огромное око Люктуса.
- Там, - Зандер указал на луну. - Там они меня не поймают. Не так ли?
- Наверное, нет, - усмехнулась Монфор.
- Спасибо тебе, - сказал Зандер, все еще смеясь.Какой вечер!
Его глаза и улыбка еще больше расширились, на его лице проступил новый экстаз.
- Какой прекрасный вечер!
Он прыгнул в окно.
Сломленный горем, раздавленный отчаянием, я подошел к окну. Вопреки своему желанию, я посмотрел вниз, добавив еще один ужас к кошмарным картинам в моем разуме.
Зандер ударился о землю головой.
- Где ты был, отец?
Голос Катрин заставил меня обернуться. Мы были в библиотеке. Она сидела в кресле, в котором я, казалось, вечность назад, читал дневник Элианы. Она была немного моложе, чем та Катрин, которая, вероятно, спала сейчас на верхнем этаже. Она была одета в форму инструктора Схолы Прогениум.
Катрин подняла взгляд, ее лицо было пепельно-бледным.
- Где ты был?спросила она снова.
Я стоял перед окном, и она, казалось, смотрела прямо на меня.
- Я не знал, - ответил я, отчаянно пытаясь добиться ее понимания.Откуда я мог знать? Она знала, почему я покинул вас. Ты сама понимаешь, что значит долг перед Империумом. Как я мог поступить иначе?
Я замолчал. Она смотрела прямо сквозь меня. Она говорила с отцом, которого здесь не было, не было никогда, когда он был нужен.
В библиотеку вошел Зандер. Он выглядел не столь распущенным, как в Силлинге. На ходу он снимал свой пояс советника.
- Что это?спросил он.
- Ничего, - Катрин закрыла дневник.Абсолютно ничего.
- Не книга. Это, - Зандер указал на завернутый в ткань предмет в кресле рядом с креслом Катрин.
Она встала.
- Это подарок от советника Монфор.
- Ты шутишь!
- Не шучу.
- Да уж.
- Монфор говорила что-то об этом?спросила Катрин.
- Об этом?сказал Зандер.Нет, не думаю.
Он нахмурился.
- Раз уж ты упомянула о ней, она казалась очень довольной собой. Все время многозначительно говорила о чести и хитро улыбалась. Я так и не понял, что она имела в виду.
- Я знаю. Она имела в виду это, - Катрин указала на сверток.
- Но что это?спросил Зандер.
Катрин помедлила, с явной неохотой. Потом она со вздохом развернула ткань. Под ней оказался портрет Девриса Штрока. Катрин медленно отступала от него, пока не оказалась за спиной Зандера.
Зандер уставился на картину, конвульсивно потирая руки, словно что-то ледяное оставило липкий след на его коже.
- Я не понимаю, - сказал он, хотя, судя по дрожи в голосе, на каком-то интуитивном уровне он понимал.Что это значит?
- Это правда нашей семьи, - произнесла Катрин безжизненным голосом.Это наша судьба.
- Так не должно быть, - прохрипел я.Вместе мы справимся с ней.
Но меня снова не было там, и они не слышали меня.
- Это зло, - прошептал Зандер, отшатнувшись от портрета. Он пытался оторвать взгляд, но не мог.
- Да, зло, - Катрин распахнула свою шинель и вытащила из кобуры болт-пистолет.
- Нет - простонал я.
- Что нам делать?умоляюще произнес Зандер.
- Я читала о нашей истории, - ответила Катрин.Мы ничего не можем сделать. Все предрешено. Это судьба.
- Я не хочу верить в это. Император хранит.
- Да, - сказала Катрин, и выстрелила Зандеру в затылок. Его череп взорвался кровавым туманом. Болтерный снаряд пробил насквозь стену перед ним. Кровь забрызгала портрет, попав на лучи восьмиконечной звезды, и холст мгновенно впитал ее.
- Император хранит, - произнесла Катрин.
На мгновение она потеряла самообладание и испустила горький стон, словно в ответ на ложь этих слов. Потом она приставила ствол болт-пистолета к своему лбу и нажала спуск.
Я скорчился, зажмурив глаза и зажав руками уши, по моему лицу текли слезы. Я не хотел видеть и слышать, как мои дети умирают снова и снова. Я не хотел открывать глаза. Не хотел подвергать себя еще одному кошмару, который я не мог остановить, еще одной трагедии, случившейся из-за того, что я покинул своих детей во имя долга.
Постепенно я понял, что единственными звуками, которые я слышал, были лишь мои сдавленные рыдания. Я лежал на полу. Открыв глаза, я увидел, что лежу в коридоре на втором этаже, между дверями в спальни Катрин и Зандера.
Опираясь о стену, я встал на ноги. Мгновение я стоял неподвижно, пытаясь восстановить равновесие. Мое тело онемело, но я знал, что это скоро пройдет. Шок защищал меня. Но скоро чувство вины нахлынет снова и затопит меня.
- Теперь ты доволен?спросил я, обращаясь к Мальвейлю. Я едва сумел прохрипеть эти слова. Мое горло было так надорвано от плача, что глотать было мучительно больно.Не осталось ничего, что ты еще можешь отнять у меня.
Теперь я знал правду. Катрин и Зандер были мертвы. Они были отняты у меня еще давно. Они умирали, и умирали, и умирали перед моими глазами, и не имело значения, какое из этих видений было правдой, а какие ложью. В конечном счете они все были правдой. Я потерял моих детей. Я покинул их. Те, которые казались мне моими взрослыми детьми, были лишь еще одной иллюзией, лишь проекцией моей души, истерзанной скорбью и чувством вины, как призрак Элианы.
Мне не было прощения. Не было искупления. Не было надежды.
Оставалось лишь еще одно, последнее, что я еще мог совершить.
Все более твердым шагом я направился к башне и моей спальне.
ГЛАВА 21
Войдя в спальню, я открыл большой шкаф и вытащил из него пластальной ящик для хранения оружия. Он прошел со мной сквозь десятилетия военных кампаний. Мои товарищи погибали, но этот ящик и то, что в нем было, всегда оставались со мной. Я поставил его на кровать и открыл. Внутри был мой плазменный пистолет, мой церемониальный меч полковника и боевой цепной меч.
Церемониальный клинок был тщательно начищен, и ярко блестел в свете люмена. Мастерство, с которым он был изготовлен, изящество его линий, было еще одним напоминанием о моей неудаче. Я не заслуживал звания, которое он символизировал.
Я ничего не заслуживал.
- Что ты делаешь?
У закрытой двери стоял Ривас.
- Я не слышал, как ты вошел, - сказал я.
- Ты был слишком сосредоточен на этом ящике.
- Конечно.
«За какого же глупца ты меня принимаешь? Тебя же нет. Ты не настоящий».
«Он кажется таким настоящим. Посмотри на его глаза».
«Прямо как у нас, когда мы думаем о детях».
«Именно. Но мы-то теперь знаем, не так ли?»
Ривас медленно направился ко мне.
- Ты не ответил мне. Что ты собираешься делать с этим?
- Думаю, ты знаешь.
- Оставь это, Мейсон.
- Мне интересно, как ты оказался здесь?
- Я не мог заснуть, потому что слишком волновался за тебя, - сказал он.После того, как я поговорил с Катрин и Зандером
- О, да, - прорычал я.Когда ты попросил их вернуться сюда.
- Да. Что не так, Мейсон?
Я вздохнул, подняв взгляд к потолку.
- Мальвейль, - сказал я.Я устал от этих игр. Пора их заканчивать.
- Остановись, - предупредил Ривас.Ради Трона, вспомни, кто ты. Вспомни о своем долге. Вспомни свои клятвы Императору. Ты предашь Его?
- Нет, - произнес я.Не предам.
Я поднял плазменный пистолет, направил ему в лицо и нажал спуск.
Ничего не произошло. Просто щелчок. Пистолет бы мертв, разряжен.
Ривас покачал головой.
- Не стоило тебе пытаться делать что-то подобное.
Онемение мгновенно прошло. В одну секунду рухнули все барьеры, сдерживавшие чувства, обуревавшие меня. Скорбь и чувство вины были так невыносимы, что могли меня убить. Но не убили, а разожгли пламя моего гнева. Моя ненависть к Мальвейлю и тому, что он сделал со мной и моей семьей, была столь же колоссальна, как и мои страдания. Она пылала с жаром звезды. Я мог бы разорвать Солус пополам голыми руками. Весь это гнев сосредоточился в одной точкена этой пародии на моего друга, стоявшей передо мной.
Я не мог позволить этой твари существовать.
Я бросил бесполезный пистолет и с яростным рычанием схватил цепной меч, нажав кнопку активации. Меч с ревом включился.
Глаза Риваса испуганно расширились.
- Мейсон - прошептал он в ужасе.Не делай этого
Я больше не собирался быть жертвой иллюзий. Я знал, что страх на лице кардинала был ложью, потому что само лицо его было не настоящим. Ударом сверху вниз я опустил цепной меч на череп Риваса. Зубья взвыли, распиливая кость. Меч разрубил кардинала надвое. Это было все равно что разрубить гнилое дерево, пустое внутри. Хоть это выглядело как убийство человека, но внутри фальшивого Риваса ничего не было. Оболочка, выглядевшая как Кальвен Ривас, развалилась на две части, рассеченная моим ударом, половины его лица застыли в имитации ужаса.
Куски тела упали по обе стороны от меня.
Я стоял над фальшивым трупом. Мое дыхание вырывалось ритмичными рычащими вздохами. Я рычал вместе с цепным мечом.
Тело кардинала стало терять форму. Одеяния и плоть Риваса стекались вместе, цвета расплывались, пока все не слилось в бесформенную розоватую массу. Постепенно она растаяла, обратившись в ничто.
- Вот!воскликнул я, обращаясь к дому.Теперь мы знаем правду! Пора покончить со всеми иллюзиями!
Я вышел из спальни и спустился по лестнице, держа в руке ревущий цепной меч.
Выйдя в коридор, я попытался открыть дверь спальни Катрин. Она была заперта.
- Зачем тебе запирать дверь, если ты не самозванка?произнес я.
Отойдя назад, я ударил в дверь бионической ногой. Мне пришлось пнуть дверь три раза, прежде чем замок сломался и дверь распахнулась.
Катрин проснулась и вскочила с кровати, когда я вошел в комнату.