* * *
Между владениями Керморвана и Мезлоана имелась полоска земли, которая неизвестно кому принадлежала. На нее никто не претендовал уже несколько столетий, поскольку она была изъедена оврагами, и там ничего не росло. Подземные ручьи, изобильно питавшие почву в других местах, этот участок почему-то обходили стороной, поэтому все здесь было сухое, как бы выжженное. Некоторые утверждали, что именно в эту щель попрыгали все злые духи, когда святой Рено изгонял их из Бретани, и через нее попали прямо к себе домой, то есть в ад. И если приложить ухо к одному из самых глубоких оврагов, то можно услыхать отдаленный стон грешников из адского пламени.
Вот там-то и договорились встретиться друзья с избранными невестами.
Когда все между ними было обговорено до последней детали и все было решено и отписано в письмах (а переписка эта длилась не одну неделю), оба Алена покинули свои убежища и отправились на поиски.
И вот сир Ален де Керморван сел на коня и тронулся в путь. Он объезжал города и большие деревни, дабы случайно не повстречать какую-нибудь страхолюдину, ибо желал своему другу только добра. Так проехал он до самого берега моря и двинулся по полосе прибоя. Мало-помалу цель его странствия совершенно вылетела у него из головы. Слишком уж долго просидел он в добровольном заточении в замке Керморван и стосковался по свежему воздуху, по соленому ветру и крику чаек. Он поднимал голову и видел их сверкающие крылья в поднебесье. Он переводил взгляд на причудливую береговую линию и любовался скалами, похожими на таинственные замки, издали выглядевшие совершенно как настоящие, разве что чуть поменьше размерами, нежели выстроенные людьми.
Боже, как хорошо! закричал он, дыша полной грудью и не в силах сдержать восторга.
Он погнал коня галопом, и шумное море очень волновалось оттого, что не могло достигнуть копыт коня и лизнуть их солеными длинными языками. Тысячи языков тянулись по всей песчаной полосе.
И тут сир Ален де Керморван остановился, потому что впереди заметил девушку.
Она медленно шла ему навстречу, и в руках у нее были длинные зеленые водоросли. Огромная охапка их свисала с ее локтей и волочилась за ней, оставляя длинный след, как будто у девушки имелся хвост.
Здравствуйте, прекрасная девица! крикнул сир Ален издалека и поскорее устремился к ней.
Она остановилась и воззрилась на незнакомца с удивлением, но ничего не ответила. А он прямо на скаку пытался распознать, достаточно ли она хороша, чтобы стать первой встречной для его друга, сира де Мезлоана.
Девушка эта была невысока ростом, очень худенькая и узкобедрая, почти как мальчик. Кожа у нее была очень бледная, почти белая, и это несмотря на то, что она, кажется, имела обыкновение подолгу гулять по берегу моря. Не водила она дружбы с солнечными лучами! Самым красивым в незнакомке были ее густые белокурые волосы, да еще глазазеленые, узковатые, как бы постоянно прищуренные.
Но тут сир Ален увидел, что девицу настигает другой всадник, появившийся у нее за спиной, точно по волшебству. Он мчался, нагнувшись к конской гриве, и казалось, не ничто вокруг для него не существует, кроме этой девицы. Он уже протянул рукувот-вот коснется ее плеча.
Стойте! закричал сир Ален де Керморван.
Девица испуганно обернулась и прижала к себе водоросли, точно ища у них поддержки в том затруднительном положении, в которое она попала.
А оба рыцаря стремительно сближались.
Я увидел эту прекрасную девицу первым, сир Ален, задыхаясь, воскликнул сир де Керморван. И поэтому она по праву должна принадлежать вам.
Вы ошибаетесь, сир Ален, отозвался сир де Мезлоан с улыбкой. Первым приметил ее я, так что берите эту красавицу в жены, и будем считать, что свою часть обета я выполнил.
Не бывать этому! вскричал сир де Керморван.
Сир де Мезлоан поднял брови, преувеличенно удивляясь:
Мне вдруг почудилось, что вы недовольны своей участью, сир Ален. Наверное, шум прибоя тому причинойон искажает звук вашего голоса.
Сир де Керморван заскрипел зубами.
Вы насмехаетесь надо мной, сир Ален! сказал он, стараясь выглядеть спокойным. Вам совершенно ясно, что нет ничего лучше, чем взять в законные супруги столь привлекательную девицу; но сейчас речь идет о моей чести, а этим предметом я дорожу больше, нежели счастливым супружеством.
Я должен так понимать ваши слова, что вы отказываетесь, сир Ален?
Я настаиваю на том, что эта девица должна принадлежать вам, сир Ален.
А я держусь своего изначального мнения, и девица эта предназначается вам, сир Ален.
Остановитесь! закричала тут девица. Ради Бога, ни разу не солгавшего, объясните же мне, в чем состоит ваш спор? Кажется, вы оба не прочь на мне жениться и делите меня, как свою добычу!
Оба замолчали и воззрились на нее в некотором смущении. И поскольку безмолвие затягивалось, девица беспрепятственно продолжала:
Меня зовут Азенор, если вам угодно будет впоследствии как-нибудь ко мне обращаться, а не только спорить между собой! Выслушайте, какое со мной случилось несчастье. Вместе с моим младшим братом, сиром Враном, я ехала в Ренн, чтобы встретиться там с моим женихом. Но по пути на нас напали разбойники. Жених мой, пытаясь защитить меня и мое приданое, был убит, а брат тяжело ранен и сейчас лежит под палящим солнцем, в то время как я собираю для него водоросли.
И она строго посмотрела на обоих сеньоров, которые выглядели смущенными.
Прошу прощения, пробормотал сир Ален де Керморван. Мы и понятия не имели обо всех этих плачевных обстоятельствах, иначе ни за что не затеяли бы нашу игру.
Игру? удивился Ален де Мезлоан. Лично я считаю, что мы были совершенно правы, претендуя на эту девицу. Теперь, когда она потеряла жениха и вот-вот потеряет брата, мы обязаны позаботиться о ней.
Если она это пожелает, возразил Ален де Керморван.
Тут Азенор залилась слезами.
Я ровным счетом ничего не понимаю в ваших спорах, сеньоры, но если вы не поможете мне, то я пропала, и брат мой погибнет!
Оба молодых сеньора переглянулись, растроганные ее молодостью и слезами.
Сир де Мезлоан сказал своему другу:
Пусть сама природа рассудит нас, сир Ален. На чьей земле лежит сейчас раненый сир Вран, тому и будет по праву принадлежать девица!
Сир де Керморван кивнул, а девица сказала:
Знаете бесплодную расселину, где ничего не растет? Там, на дне широкого оврага, я и оставила моего брата.
Втроем они направились туда, и с каждым шагом оба сеньора становились все более мрачными. Ибо уже много лет никто так и не потрудился выяснить, кому из них принадлежит та земля, о которой говорила девица. Каждый в глубине души считал ее своей, однако серьезных оснований для того не имел.
Ален де Мезлоан решил перевести разговор на другую тему и заговорил с девушкой:
Для чего вы собирали эти водоросли? спросил он.
Я делала это по совету одного человека, ответила она доверчиво. Он собирается сделать из них лекарственные настойки.
Сир Ален нахмурился:
Он колдун?
Вовсе нет, девушка качнула головой, он солдат. Говорит, что побывал и там, и сям и знает всякие хитрости касательно того, как лечить лихорадку и всякие раны. А брат мой сильно ранен, и если тот человек ему не поможет, то, боюсь, все будет бесполезно.
И вы ему верите?
Почему бы мне не верить ему? грустно улыбнулась девушка.
Так беседуя, они достигли бесплодной равнины. Солнце заливало ее ярким светом, изгнав из оврагов все тени. Несколько воронов летали над нею, похожие на хлопья сажи, что долго кружат над пожарищем. Эти черные птицы выглядели такими же мертвыми, как и овраги. Несколько мертвых тел лежало возле опрокинутой повозки, и два наполовину сползших с нее сундука казались гробницами.
Какой-то человек выскочил вдруг из-за телеги с мечом в руке, так что оба всадника шарахнулись. Человек этот был в разорванной и запачканной одежде, его светлые волосы стояли дыбом, на щеке горел извилистый шрам, а на левом виске, там, где из раны истекло немало крови, имелся жирный колтун. Он испустил громкий крик и бросился на спутников Азенор с явным намерением напасть на них и по возможности убить.
Азенор бесстрашно метнулась к нему навстречу, вскидывая руки в попытке защитить обоих Аленов:
Стой, Эсперанс! Эти сеньорымои друзья!
Эсперансесли таково было истинное имя страшилища, замер, держа меч наготове и тяжело переводя дух. Он рассматривал незнакомцев с откровенным недоверием.
А сир Ален де Мезлоан преспокойно осведомился у него:
Что это за имя такоеЭсперанс?
Он надулся и сказал:
Это монашеское имя, вполне подходящее для меня, потому что я доминиканец. Положим, у меня был приятель, так его звали Оспранд. И что в этом было хорошего?
Ему видней, ответил Ален де Мезлоан.
А вот и нет! фыркнул Эсперанс. Мало того, что он и сам-то был дурак, так ведь и святого такого нетОспранд.
А Эсперансесть?
Положим, сказал Эсперанс и уставился на сира Алена вызывающе. Я ношу имя христианской добродетели, и у меня есть святая покровительница, одна весьма непорочная дева, и вот она-то всегда помогает мне в трудную минуту.
Тяжелая у нее, должно быть, работа, заметил на это сир Ален де Мезлоан.
Боже! закричала прекрасная Азенор. Пока вы тут спорите об именах, мой брат умрет!
Она взяла сира Алена де Керморвана за одну руку, а сира Алена де Мезлоана за другую и пошла туда, где лежал ее брат.
Сир Вран был очень молод, почти мальчик. Он лежал на земле, положив левую руку с растопыренными пальцами себе на грудь, так, чтобы закрывать большое кровавое пятно, расплывшееся по повязке. Заслышав шаги, он чуть приподнял голову и слабо улыбнулся.
Боже! Вран! Азенор бросилась рядом с ним на колени, обхватила его голову и приложила к своей груди. Мой милый Вран!
Ален де Керморван подумал о том, что никогда не видел ничего более трогательного. А Ален де Мезлоан приметил, что сир Вран совсем не так тяжело ранен, как изображает, но счел за лучшее промолчать.
Тем временем Азенор роняла частые светлые слезы на макушку своего брата, а Эсперанс, что-то ворча, подобрал брошенные девушкой водоросли и отправился с ними к своему логову возле телеги.
Сир де Мезлоан проводил его глазами.
Он что, действительно собирается приготовить из этого лекарство?
Азенор смахнула слезы с ресниц, глянула на него приветливо.
Я его не спрашиваю, что и зачем он делает. Вот уже второй день, как онмоя единственная опора.
Понятно, сказал сир де Мезлоан. И кто же он такой?
Видите ли, начала девица Азенор, наш с сиром Враном отецсир Бревик, рыцарь. По правде говоря, мы очень бедны, и главное наше достояниерыцарское имя, никогда и ничем не запятнанное. Ни один из наших предков не совершал постыдных деяний. Недавно наш отец скончался, а меня просватал сир Эсмур, немолодой сеньор, но очень благородный
Оба Алена закивали в знак того, что знают это имя.
Мы с братом продали отцовское имение и собрали приданое, продолжала Азенор, грустно улыбаясь Врану. Сир Эсмур выехал к нам навстречу, чтобы проводить в Ренн с надлежащими почестями и представить меня при дворе герцога Бретонского!
Она вздохнула и замолчала.
Что же случилось? спросил сир Ален де Мезлоан по возможности осторожно, чтобы не ранить чувства девушки.
Как я уже сказала, на нас напали разбойники, горестно ответила она. Должно быть, прослышали о том, что я еду почти без охраны и с приданым. Их было пятеро. Они зарубили сира Эсмура, хотя тот сражался, как лев, и погубил нескольких, прежде чем пасть, и набросились на моего брата
Сир де Мезлоан рассудительно сказал:
Пока мы шли сюда, я насчитал четверых убитых. Где же пятый разбойник?
Здесь, таинственно сказала Азенор и указала пальцем в ту сторону, где за телегой находился Эсперанс.
Он? поразился сир де Керморван. Уж не хотите ли вы сказать, что этот Эсперанс был одним из негодяев?
И самым большим из всех, вмешался слабым голосом сир Вран. Вы угадали. Он находился в этой шайке и был у них едва ли не заправилой, но едва увидел мою сестру, как сразу утратил весь свой бандитский пыл и, недолго думая, обратил меч против собственных соратников по подлому ремеслу. Впрочем, к тому времени было поздно, ибо сир Эсмур уже скончался.
Мне все это представляется весьма подозрительным и странным, заявил Ален де Керморван. Как это вдруг разбойник решается предать своих товарищей и из злодея сделаться защитником девушки?
Все это не более странно, чем наше стремление завладеть девицей Азенор, возразил Ален де Мезлоан. Внезапная любовь поражает сердца в самый неожиданный момент, и тогда человек делается сам на себя не похож.
Внезапная любовь поражает лишь благородные сердца, сказал сир де Керморван сердито. Подлое сословие не знает подобного чувства.
А как же баллады о прекрасных и находчивых вилланках? чуть усмехнулся сир де Мезлоан. О них вы, кажется, забыли?
Сир де Керморван нахмурился.
Все это пустые измышления менестрелей. К тому же, в балладах речь идет о женщинах, а женщины по самой своей зависимой природе могут переходить из сословия в сословие.
Я тоже несколько раз менял сословие, подал голос Эсперанс. Оказывается, он стоял неподалеку и слышал почти весь разговор. Впрочем, все это не имеет значения. Чем бы я ни занимался до сих пор, начиная со вчерашнего дня я целиком и полностью принадлежу прекрасной Азенор и объявляю перед тремя благородными сеньорами, а также монсеньором Иисусом, который знал толк и в мечах, и секирах, что намерен служить ей наподобие сторожевого пса до самого дня моей неизбежной кончины.
И Эсперанс торжественно и мрачно тряхнул косматой головой.
А сир де Керморван произнес:
Сдается мне, сейчас самое время объяснить, почему мы не можем предложить госпоже Азенор наше гостеприимство, хотя оба наших замка находятся неподалеку от этой отвратительной долины, полной таких горьких воспоминаний.
И рассказал девице Азенор и ее раненому брату все, что случилось на турнире в Ренне, и открыл им, как некая дама возложила на обоих друзей бремя жениться на первой встречной, потому что оба они совершили некий проступок, и как они сговорились, что один подыщет невесту для другого.
И вот, повстречав на берегу моря Азенор, каждый из Аленов решил, что отыскал для второго весьма хорошую невесту. Ибо Азенор молода, хороша собой и к тому жедочь рыцаря, хоть и очень бедного. Она является первой встречной, так что все условия соблюдены наилучшим образом.
Однако теперь мы попали в затруднительное положение, заключил сир Ален де Керморван и взял Азенор за руку. Я желал бы предложить вас в жены сиру Алену, ибо счел вас своей добычей, однако
Я отказываюсь, сир Ален! возмущенно перебил его Ален де Мезлоан, хватая Азенор за другую руку. Эта достойная Азенор просто обязана принадлежать вам, коль скоро она была моей первой встречной.
Она попала в беду на моей земле, сир Ален! сказал сир де Керморван. Стало быть, она принадлежит мне, равно как и ее приданое и ее раненый брат; поэтому я настаиваю на своем праве вручить ее вам.
У меня имеются серьезные сомнения касательно того, кому принадлежит эта земля, сир Ален, возразил сир де Мезлоан. Есть достаточно оснований считать ее моей, так что эта девица просто обязана сделаться вашей
И тут они стали спорить и тянуть девицу за руки, каждый в свою сторону, состязаясь в благородстве и норовя вручить ее другу.
Наконец они утомились и замолчали, тяжело переводя дыхание.
Что будем делать, сир? спросил, в конце концов, Ален де Мезлоан. Ибо, сдается мне, мы зашли в тупик.
Может быть, положимся на мнение самой девицы? предложил Ален де Керморван.
Мы и так уже достаточно пострадали от того, что пошли на поводу у женщины, возразил Ален де Мезлоан. Неужели вам охота повторить ошибку? Мало ли что окажется у нее на уме!
Не может ведь она стать женой сразу обоим? резонно заметил Ален де Керморван. Пусть по крайней мере выберет.
Нет, покачал головой Ален де Мезлоан. Поступим лучшесразимся за нее.
Отлично! воскликнул Ален де Керморван. Как будем битьсяпо-дружески или до смерти?
Разумеется, по-дружески, сказал Ален де Мезлоан. И лучше нам будет построить два города из веток и прутьев, переплетя их цветами, а сражаться овощами и фруктами, чтобы победа была убедительной, а кровопролитияникакого.