Есть. Помните, лет двадцать назад, а может и более
Конечно, помним! закричал Митрофанушка.
Царь сердито покосился на шута.
грек к нам один заезжал
Я помню, гордо объявил Копейкин. Он Сон его звали.
Не перебивать царя! Ясон его звали.
Точно, он самый, Он Сон. Он пробовал спекулировать бараньими шкурами, которые выкрал у арамеев, а те ими в горных речках золото намывали, протараторил Копейкин.
Это я не помню, Берендей отмахнулся. Он рассказал мне про чудесный сад Гесперид, где растут золотые яблоки, продлевающие жизнь и возвращающие молодость.
Если царевичи туда поедут они и через десять лет не вернуться, ведь это край земли, прогудел воевода.
Я их на край земли не посылаю, пусть к Руфику отправляются.
Это слухи о его саде ходят, осторожно заметил казначей. Никто его в глаза не видел.
Вот это и странно. Царь водрузил на голову корону. Он в молодости с варягами по южным морям мотался, пиратствовал. Дерева я не видел, но когда гостил у него в царстве с дружеским визитом, он выпил и похвалялся, что видел деревья с золотыми плодами, даже съел несколько и пару саженцев домой прихватил.
И? заинтересовался воевода.
Больше ничего не успел сказать, опрокинул кубок с медовухой и уткнулся лицом в жареных рябчиков. Утром, когда я спросил его про молодильные золотые яблоки, он от разговора ушел и смеялся, что я в такие байки верю. Берендей, вздыхая, забрался в кресло.
Значит, есть у него молодильные яблоки, заключил Дубылом. Он мой одногодка, а выглядит как огурец.
И я того же мнения, кивнул головой Берендей, поправляя корону.
Да, такими яблочками не поторгуешь, задумчиво протянул Копейкин.
Почему? спросил воевода.
А ты представь, если все бессмертными станут?
И что?
Сожрут все, если умирать перестанут. Инфляция начнется и политический кризис.
Смотря за какую цену продавать.
Сказки это, объявил шут.
Сказка ложь, да в ней намек. Пошлю сынов и проверим, заодно и наследника определим.
Митрофанушка высунул язык и насмешливо посмотрел на Берендея. Царь смущенно отвернулся.
Зачем тебе наследник, если молодым стать собираешься? спросил Митрофанушка.
Пшел вон, дурак, рявкнул Берендей.
Митрофанушка не пошевелился.
Вечером сыновьям волю объявлю. Ты, Копейкин, им суточные рассчитай, а ты, Дубылом, с амуницией вопрос реши. Пусть берут, что хотят. Дорога не близкая.
Камнеметные машины мы разобрали, пробасил воевода.
Думаю, что они им не понадобятся. Все зависит от их сыновней любви и смекалки. На этом и порешим, Берендей хлопнул ладонями по подлокотникам кресла.
Совет дружно поднялся и мешая друг другу, стал пихаться в дверях.
Митрофанушка, ты задержись, ласково приказал царь.
Шут толкнул Копейкина в спину, помогая выйти первым, повернулся к Берендею.
Слушаю, батюшка?
Берендей дождался, когда двери закроются и спросил:
Как думаешь, шут, стоит ли, Иванушку с братьями старшими посылать?
Он твой сын, следовательноимеет право на царство.
Молод он, Берендей тяжело вздохнул.
В самый раз, молодому соколику все курочкиРябы.
Смеются над ним, говорят
Все лучшее, что говорят о старших
Вас, дураков не переспоришь. Под твоим влиянием, он превращается в еще одного шута горохового.
Батюшка, шут не профессия, а призвание, талант от Бога дается, как и царствование, Митрофанушка лукаво усмехнулся.
Нашел с чем сравнивать, нахмурился Берендей. Ты мне лучше скажи, зачем он крылья сделал? Ты научил?
Батюшка! закричал Митрофанушка. Сам ничего не ведал, ни сном, ни духом. Говорит, что летать хотел, аки птица.
Птица, фыркнул Берендей. Как Икар, сиганул, всем на смех и мне позор в бороду, с крыши кремля. Хорошо, что ногой сломанной отделался, а не головой. Как нога?
Уже ходит, батюшка, на молодых быстро заживает.
Это за неделю? Берендей удивленно покачал головой.
Матушка хорошим здоровьем наградила, Митрофанушка прикусил язык, чувствуя, что сказал лишнее.
Ты его рядом с матушкой и близко не поминай.
Так кто ж виноват, что во время родов померла, стал оправдаться шут.
Вот он и виноват.
Дитя малое? Ты, батюшка, знаешь, как царица хотела родить тебе наследника.
Молчи, шут!
Нет вины Ивана, что он так на мать похож.
Чем же еще он похож? взъярился Берендей.
Всем, по уму в матушку.
Он что, ворожить умеет? закричал Берендей.
Не думаю, шут пожал плечами.
А ты думай, когда болтаешь языком. Пшел вон, дурак!
Благодарствую, батюшка, Митрофанушка, звякая колокольцами, медленно пошел к двери.
Сколько дурака не учи, а все односвое на уме, проворчал за спиной Берендей.
Митрофанушка съехал вниз, по широким деревянным перилам лестницы, прошмыгнул, через посольские приемные палаты, стены которой были завешены трофейными флажками и знаменами, длинным полутемным коридором дошел до кухни. Замер, принюхиваясь, около дверей, из-за которых тянуло наваристыми щами и мясной поджаркой.
Опять оленинку жарят, соловьи-разбойники. На стол челяди, как всегда, телятину подадут.
Митрофанушка сглотнул слюну и осторожно приоткрыл дверь кухни, наблюдая за сноровистыми и суетливыми движениями трех поварят-поросят, за которыми недремлющим оком присматривал старший повар. Как и положено старшему повару, это был огромный и пузатый мужчина, в белом фартуке и колпаке. Рукава белой сорочки закатаны, на правой кисти синеет якорь. Повар Лукьяныч, лет десять плавал коком у варягов на трассах: НорвегияНьюфауленд-Лабрадор. Большие норвежские и датские судна перевозили мигрантов. Лукьяныч вполне серьёзно утверждал, что даже видел не только морских драконов, но и Корабль-Призрак.
Прошел мимо нас, в борту вот такие щели, он широко разводил руками, а в них мертвые с косами стоят. Через несколько дней попали в шторм и судно на камни выкинуло. А еще был на нашей трассе «Ты Талик». Огромное судно, типа Ноева ковчега, на айсберг у берегов Гренландии наскочило. Много морских баек знал Лукьяныч.
Гой еси, Лукьяныч!
Салют. Обед через два часа, попрошу возле кухни не околачиваться.
Митрофанушка повел носом, наблюдая за паром, поднимающимся из котлов.
Так царь-батюшка наказал, чтоб я пробу снял.
Наказал? Тебе?
Мне.
Странно, Лукьяныч злорадно ухмыльнулся, до тебя Дубылом с таким же наказом заходил.
Лукьяныч, ты ведь знаешь не только мои зубы, но и язык. Я лицо доверенное, что это у тебя на сковородке шкворчит?
На этой, зайчатина, на другой оленина, откликнулся один из поварят и тут же пострадал, получив от кока подзатыльник.
Работай, иваси тебя дери, а не разговаривай. Еда во время готовкитайна военная.
А в котлах?
Щи, рябчики, и второй поваренок получил по лбу медным черпаком.
Ты у кого в подмастерьях, у меня или у шута? Лукьяныч зацепил ножом кусок зайчатины и направился к Митрофанушке.
Снимай пробу, ненасытный, так ведь не отвяжешься, сколько дармоедов развелось.
Митрофанушка «снял пробу»не жуя проглотив кусок мяса.
Хорошо да мало.
Хорошего понемножку, отозвался Лукьяныч, демонстративно суя нож за пояс. В котлах не забывайте помешивать, пескари, рявкнул он на поварят. Я тебя мяса, ты мне сказочку, он улыбнулся, глядя на шута.
У тебя ничего задаром не выпросишь, Митрофанушка состроил скорбную гримасу, замечая, как насторожились, незаметно приближаясь, поварята. «Одному мужику есть захотелось, и купил он калач и съел его, а есть еще хочется. Купил еще один и съелесть все равно хочется. Съел еще один, не помогает. Купил тогда баранок, съел одну и сыт стал. Удивился мужик и говорит: «Экой я дурак! Что ж я напрасно съел столько калачей, мне бы одной баранки хватило».
Поварята захохотали.
И что, это вся сказка? спросил Лукьяныч.
Такая же, как и проба, которую дал. Митрофанушка покинул кухню. Прошел мимо дежурки, где подремывал престарелый дружинник, вышел в длинный коридор с множеством дверей, прошел в тупик, к самой последней. Улыбнулся и постучавшись вошел в комнату. Самым последним помещением, как самым ненужным, была библиотека.
За большим столом, стоящим перед окном, которое смотрело на глухой овраг, заросший малиной, бузиной и пыреем, служащий чем-то вроде оборонительного рва, сидел спиной к шуту, подперев голову руками, младший сын царя: для кого Иван-царевич, для кого Иван-дурак.
Косой, дымящийся луч солнца, наполненный вспыхивающими в нем пылинками, золотил русую голову, играл на золотых корешках пятитомной башни.
Иван оглянулся и увидел довольное лицо Митрофанушки.
Гой еси, Иван царевич.
Гой еси, Митрофанушка.
Шут прикрыл за собой дверь. Библиотека вовсе не была комнатой, скорее всего, когда-то, коридорный тупик оградили дверью, создав еще одну комнату. Стены, во всю длину, занимали книжные шкафы, заполненные книгами и серебряными трубками со свитками. Шкафы упирались в единственное окно, перед которым и сидел Иван.
Что читаешь? Митрофанушка сел на стол, кивая на раскрытый том.
Сказку о том, как наш батюшка матушку нашел.
Сказки читаешь, хмыкнул Митрофанушка, нет, что бы делу у старших братьев поучиться, он спародировал дребезжащий голос Берендея.
Неужто матушка и вправду лягушкой была?
Не простой лягушкой, а царевной-лягушкой, поправил Митрофанушка. Он вспомнил первую царицу Аниту и добавил: Пока настоящую царевну встретишь, столько жаб перецелуешь. Ты, Ваня, слишком доверчивый к сказкам.
Как слову написанному верить нельзя? Лазурные, широко раскрытые глаза обратились на шута.
Да, в нем от матери больше, чем от царя батюшки. Митрофанушка похлопал царевича по плечу. Сказкаложь, но в ней намек, что все остальноеправда. С матушкой твой батюшка на охоте познакомились. Я с ним был, заблудились мы в болотах, вот тут Берендей стрелу каленую вытягивает и говорит: «На кого удача пошлет». Стрельнул в синее небо, и потопали мы в то место, куда она полетела.
И что?
Из болота судьба нас вывела.
И что?
Прямо к избушке на курьих ножках. Бабка нам баньку истопила, спать уложила, да сон к Берендею не шел, уж больно ему дочка Ягиничны приглянулась. Утром он меня удивил, посватался к бабке. Митрофанушка ласково взъерошил золотые волнистые кудри. Это после люди завистливые лягушку придумали.
А сказку кто написал?
Тоже люди. Митрофанушка зевнул. Я новость тебе принес, попробуй угадать с трех раз какую?
Дальняя дорога у меня и у братьев будет.
Гм, Митрофанушка озадаченно потер подбородок. Это все?
Нет. Батюшка нас за молодильными яблоками посылает, наследника хочет выбрать.
Нехорошо подслушивать.
Я не подслушивал, обиделся царевич.
Тогда кто тебе рассказал?
Я сон видел.
Сон, говоришь? Митрофанушка внимательно посмотрел на царевича.
Сон.
Такие сны вещими называются. Твоя матушка их часто видела.
А что она еще умела делать? заинтересовался Иван.
Многое и разное, Митрофанушка неопределенно взмахнул рукой.
Например, это?
Книга лежащая на столе, с громким стуком захлопнулась, испугав шута, медленно поднялась в воздух, пролетела над столом и заняла в шкафу свое место.
Так, крякнул Митрофанушка. Что еще умеешь делать?
Больше ничего, пока только это. Царевич пожал плечами.
И давно?
После того, как с крыши слетел, когда взлететь пытался, признался Иван.
Кто-нибудь еще знает о твоих способностях?
Нет, только ты.
Молодец, Митрофанушка перевел дух. Никому больше ворожбы своей не показывай. Эта ворожба тебе от матушки передалась, она знатной ворожеей былавысшего класса. Митрофанушка задумчиво посмотрел на Ивана. Выходит, её способности в тебе открываются, я так и думал, что рано или поздно, это произойдет. Интересно, для этого надо было обязательно с крыши падать и ногу ломать? Кто тебя сделать крылья надоумил?
Сам смастерил, хотел как птица, к солнцу взлететь, мечтательно ответил Иван.
Один уже долетался.
Почему батюшка ворожбу в нашем царстве-государстве запретил?
Потому что, кроме царицы Марьи её никто толком не ведал. Если бы ты знал, какие она пиры устраивала. Махнет рукой, икра заморскаябаклажанная, икра зернистаякрасная, икра чернаяосетровая на столах появлялись; лебеди в яблоках, торты шоколадные, мороженое пломбир, в вафельных стаканчиках, шут закатил глаза, райское объедение. А какая искусница была. Сорочку Берендею сшилазагляденье, он ее только в красные дни календаря надевает, вместе с мундиром. Пироги пекла, почему-то колобками их кликалапальчики оближешь. Лукьяныч и рецепт спрашивал и смотрел, как она их готовит, а все одно, так и не выучился, ни одного слепить не может.
Все говорят, что она из-за меня умерла, с грустью заметил Иван.
Ложь! закричал Митрофанушка. Она и царь, знали, на что идут, но очень хотели иметь ребенка, особенно Марьюшка, просила, чтоб назвали новорожденного счастливым именемИван. Знала, что сын у нее будет.
Счастливым именем?
Счастливым, повторил Митрофанушка. Её волхование в тебе просыпается.
Но у нас волхвовать запрещено.
Еще бы! После того, шут на миг запнулся, после царицы многие ведьмы к царю в жены набивались. Колдовать никто толком не разумел: то лягушку сушеную в блюдо подсунут от заговора и сглаза, то ужа или мышь летучую. Царь хворал в ту пору сильно, переживал, его чуть не залечили, пока он не выдержал и указ о запрете ворожить не выдал. Ведь был один умелец, практиковавший культ вуду, предлагал царю царицу из склепа поднять.
И что?
На кол посадили. Мертвых не воскрешают. После указа, тех, кто ведьмовством продолжал заниматьсяв бочку запаивали и в море пускали.
Жуть, не хочу в бочку и море.
Митрофанушка соскочил со стола.
Вечером царь-батюшка вас, царевичей, у себя соберет, охранные грамотки выдаст и кошельки с суточными. Копейкин много не начислит, поэтому не обольщайтесь. Отель люксчистое поле и рука под головой.
Что взять с собой посоветуешь?
Спросил дурак дурака, Митрофанушка хихикнул и скорчил рожицу. Главное, голову не забудь. Сам думай, к Руфику отправитесь, дорога не близкая. Книг не бери, в пути своих сказок хватит. Если туго придется, ворожи, как матушка, в дороге запретов нет.
Иван царевич поднялся, отбросил прядь волос упавших на глаза. Спасибо за совет пойду, Сивко посмотрю
Трое царевичей, переминаясь с ноги на ногу, покорно стояли перед Берендеем.
Значит задачу мою, вы поняли?
Как не понять батюшка, яблоки молодильные привезти, пробасил старший Борис.
Кто раньше и больше привезет тому и царство без раздела достанется, добавил средний, Оскар.
Иван промолчал.
Сообразительные, проворчал Берендей, взял со столика три запечатанных конверта.
Ваши охранные грамотки. Вскрывать только в экстренных случаях, если е что-то серьезноепосылайте гонца, Копейкин расходы оплатит. Главноеголовы свои берегите, помните, что они царские.
Берендей посмотрел на внимавших царевичей, в покорности главы склонивших.
«Правду говорят: первый ребенок самый сильный и здоровый.
Берендей с удовольствием смотрел на старшего Борисавысокий, широкоплечий, статный, с копной медных волос. Как я в молодости».
Широкое, на вид простодушное лицо Бориса, с картофельным, чуть вздернутым носом, украшали пшеничные усы и коротенькая, аккуратно подстриженная бородка. Кольчуга, сапоги, все на нем блестело, алый плащ выглажен, без малейшей складочки.
Образцовый солдат. Жениться ему пора, а не о завоеваниях думать, лучше худой мир, чем славная война. Еще один Дубылом вырос, но может, со временем, поймет жизнь или она его научит.
Без прежнего удовольствия, Берендей перевел взгляд на среднегоОскара.
«Этот все от Аниты перенял, такой же волос черный и прищур холодных карих глаз. Даже манеры и жесты её. Тоже любила скрещивать на груди руки, смотреть не в глаза, а в сторону, мол, все знаю, сами с усами. Как Анита, на заграницу все косится, зря я его, за тридевятые учиться, посылал, на пользу не пошло».
Оскар был пониже братьев. Черные волосы он зачесывал назад и заплетал в косичку, на заграничный манер, спрыскивал их блестящим лаком. Кончики черных усиков закручивал к верху, что делало лицо ироничным и всегда удивленным. В одном ухе болталась бриллиантовая сережка, её появление и татуировку обнаженной русалки на левом предплечье Оскар объяснял царю тем, что так отмечают всех выпускников одного западного «продвинутого» университета.