По распоряжению руководства, с этого дня и до выхода фильма на экраныя твой консультант по связям с прессой, уточнил мужчина свой последний, слишком уж расплывчатый для его слушательницы, вывод. Распространятся тебе обо мне, конечно, не следует. Работать будем здесь, в этом кабинете. Каждый вечер, перед тем как вернуться в гостиницу, ты будешь заходить в это помещение, и получать мои инструкции на вечер. По утрам, пока я не просмотрю прессу, и не проинструктирую тебя, никаких интервью! Об этом позаботится охрана отеля. Тебе всё понятно?
Всё.
Теперь второй вопрос: Арунский. Он, конечно, поступил очень благородно, прикрыв тебя вчера, но больше такого повторятся не должно. С сегодняшнего дня на съёмочной площадке тебя опекает женщина: Анна Болерн. С этой минуты, любую прогулку вне гостиницы ты должна согласовывать с ней. Даже, если тебе вздумается посетить вечером ресторан, ты можешь сделать это только с её согласия и в её сопровождении. Это распоряжение свыше, добавил он с внушительным почтением, когда на лице его собеседницы отразилось недовольство. Ты всё поняла.
Всё, ответила Лариса, привычно сминая взбунтовавшееся было самолюбие, и, подумав мгновение, добавила. Работа есть работа.
Работа есть работа. Сентенцию эту подтверждало всё. И охлаждение Вильгельма, и неожиданная приветливость первой актрисы фильма Анны Болерн, и поведение Франческо. Ещё вчера юноша покинул свой номер в гостинице. На съёмочной площадке он появлялся только ко времени съёмки «его» кадров и, покончив с работой, мгновенно исчезал.
Съёмки закончились в срок. Фильм тут же вышел на экранах дорогих кинотеатров, и пошёл в продажу на кассетах для индивидуального просмотра. Через месяцдругой, он появится в большом прокате и, никак не меньше чем через пол года, уже как фон для рекламных роликов, пройдёт по всем телеканалам по очереди.
Небрежно раскинувшись на смятой постели, медленно проговаривая вслух каждое слово, Лариса читала статью за статьёй, отзыв за отзывом. На столике возле кровати стояли чашки с шоколадом и из-под шоколада. Тут же, в раскрытой, полу пустой коробке лежаликрошечные пирожные ассорти, похожие на прихотливые кружевные цветы с нежным кремом. Отросшие волосы девушки разметались по подушке, радужным ореолом окружая самодовольное, счастливое личико. Ёе декламацию прервал негромкий стук в дверь. Лора приподняла голову, спросила: «Кто там?» «Позвольте войти, синьорина»услышала она голос горничной.
Переменив небрежную позу и поспешно прикрыв одеялом, просвечивающее сквозь кружево ночной сорочки, тело, девушка разрешила: «Войдите, пожалуйста». Часы показывали двенадцать дня, но сегодня она вообще не будет вставать. Не будет и всё! Она будет весь день валяться в постели, пить шоколад, есть пирожные и читать хвалебные статьи в свою честь. Вот так! В конце концов, день рожденья случается не каждую неделю, а девятнадцать лет исполняется всего лишь раз в жизни. А, если учесть, что это её первый свободный день, так не значит ли это, что она просто обязана провести его в полное своё удовольствие?
Горничная собрала пустые, грязные чашки, пустые коробочки из-под пирожных, протёрла, точнее, смахнула пыль на самых видных местах, вежливо поинтересовалась: «Как себя чувствует синьорина. Не нужно ли ей что-нибудь?» Лариса поняла её недоумение, пояснила, что чувствует себя очень хорошо, что абсолютно здорова и попросила женщину заказать ей в ресторане чай и горячие бутерброды. Извинившись, она добавила: « я так устала за три месяца непрерывной работы без выходных, что сегодня просто не в силах не то что встать, но даже поднять телефонную трубку».
Впрочем, как ни ничтожны были желания девушки, но и им, увы, не суждено было исполниться. Без четверти три, не стучась, не спрашивая позволения, в номер вошёл Франческо. Как-то по особому вызывающе, он оглядел царящий в спальне беспорядок и, не поздоровавшись, заговорил:
Звезда кино и модельного бизнеса в интимной обстановке знакомится с отзывами прессы, о её последней роли. Пресса, разумеется, специально подобрана горячими поклонниками таланта юной красавицы. Количество поклонников: один.
Шёл бы ты отсюда. Или до сих пор свои деньги найти надеешься? попыталась оборвать парня Лариса, но Франческо продолжал «острить»:
Какая же ты дура! Снялась в полнометражном рекламном ролике на полтора часа и теперь числишь себя среди гениев. Да все эти отзывы, которыми ты наслаждаешься здесь, льстивая пачкотня продажных писак, труд которых оплачен ювелирной корпорацией, заинтересованной в хорошем сбыте своего товара. Конечно, ты можешь, сказать, что в этом ролике снимался и я, но ядругое дело. Так я заработал свой миллион и теперь вложу его в бизнес. Да в бизнес. Года не пройдёт, я со снисходительной улыбкой буду вспоминать об этом «грешке молодости». А вот ты испортила свою карьеру, даже не начав её. Даже не начав! Твой краткосрочный контракт с фирмой заканчивается сегодня. На твоём счету в банке четыреста тысяч. Так вот: будь уверенна, ни одна фирма тебя в свой штат на приличную должность не возьмёт. Это я тебе обещаю. Ни одна! Можешь выходить замуж за добродетельного водопроводчика, можешь мыть тарелки и рюмки в какой-нибудь забегаловке, можешь вкалывать на грязной фабрике. У нас свободное общество, синьорина Лариса! Абсолютно свободное! И ты свой выбор сделала!
Пошёл вон, процедила Лариса, но Франческо её слова обрадовали ещё больше:
Так, так, я уйду. Мне здесь нечего больше делать. А вот журнальчик я тебе оставлю. Прочти на досуге. По крайней мере, будешь знать правду о себе и своих успехах. Статью написал известный кинорежиссёр, Он беспристрастен. Так, например, он не отрицает, что тебе в немалой степени присущ «артистизм молодости». Да, да, он беспристрастен, ни чета тем лакеям от кинокритики. Читаем, например: « характерную роль служанки в фильме сыграла юная манекенщица Лариса Хименес, до недавнего времени известная лишь по фотографиям в рекламных журналах или вот, дальшеброская, внешность и вульгарные манеры исполнительницы, как нельзя лучше совпадают с типажом данной роли. Как манекенщица, дебютантка умеет носить украшения, умеет показать товар лицом, а в сцене погони даже демонстрирует некоторые актёрские способности. Впрочем, последнее, скорее следует отнести к мастерству режиссёра, прославившегося своим умением обыгрывать самые незначительный детали и вытаскивать самых никудышных исполнителей»Вот так. Кстати, Мартин действительно гений. Но тебе, после такой статьи, места в кино больше нет. И в фирме, после того скандала, который ты мне закатила, тоже! Журнал я оставляю. Почитай на досуге. У тебя его теперь будет много!»
Самым правильным было бы запустить ухмыляющемуся парню в лицо тем самым журналом, который он так небрежно бросил ей на кровать. К сожалению, хорошее воспитание имеет свои издержки. Лариса сдержалась. Более того, подталкиваемая любопытством, она взяла журнал, как только за Франческо закрылась дверь, и, прочла статью.
Глава 2
Гл. 2. Розовые деревья.
Брань и похвала, неотличимая от брани. Оборотень в несколько мгновений мог залечить почти любую рану, но не рану, нанесённую словом. Прямое оскорбление вызвало бы у девушки равноценный ответ, но на эти изящные, подлые укольчики, в виде вынужденных порицаний, Лариса не смогла бы ответить, даже если бы встретилась с автором лицом к лицу. Каждое слово в статье сочилось ядом презрения и отвращения к «низкому», «плебейскому» искусству, ко всем тем, кто смел творить для людей примитивных и неискушённы. Ненавистью и неприятием «тёмного охлоса» вообще и её, Ларисы, выскочки и недавней работяги в частности, полнилась каждая изящно и со вкусом выписанная фраза.
С болезненным сладострастием девушка читала и перечитывала расплывающиеся от её слёз жестокие строки. Она конечно всегда знала, что не гениальна. Но неужели её старания вообще не заслужили никакой похвалы? Фразы типа «дилетантская и детская игра», «абсолютный примитивизм», «схематическая упрощённость» перемежались замечаниями вроде «слабому сюжету соответствует столь же слабая трактовка» или «абсолютное отсутствие каких либо намёков на новые мысли или приёмы». И в конце статьизначилась крупным текстом фамилия и имя знаменитого, признанного режиссёра и кинокритика Ойкумены.
Выплакав все слёзы, Лариса встала, равнодушно откинула журнал, сказала громко: «Да, я не актриса!» Да и что ещё можно было сказать? Она действительно не была актрисой, и знала это всегда. Несколько часов сладких грёз сегодняне в счёт. Да, она снималась не ради высокого искусства, а ради денег. Деньги эти она получила. Франческо пообещал, что она никогда не получит приличной работы? А она и не собирается её искать. Зачем? У неё другие планы и работа этим планампомеха. Из-за чего же она ревёт? Из-за этого «борова»Франческо? Много чести. Из-за разгромной статьи? А это уже глупо. И вообще, довольно валяться в постели и жрать сладкое. Звезда Экрана, называется! Других дел, что ли нет? Волосыжуть и ужас! Не поймёшь, какого они цвета! Целых три месяца совершенно не занималась причёской! Ну да, всё это время она снималась в париках: быстро, красиво и никакой возни с парикмахерами. Так, осветлитель. Не зря покупала. Лучше уж быть блондинкой, чем походить на вылинявшую половую тряпку!
«Блондинки» не получилось. То ли дешёвый осветлитель оказался слаб, то ли Лариса не выдержала его на волосах достаточное время. Цвет получился неровный, «перьями». Тут и остатки от седой лисы, и рыжина плохо осветлённых волос, и естественны цвет отросших корней. Не важно. Больше она не киноактриса и не манекенщица. Отныне, её внешний видтолько её, личное дело. Так, теперь займёмся гардеробом: два костюма, блузки, три платья, чулки, бельё, туфли. Плащ она наденет на себя. Так проще. Все вещи или подарены ей Жераром, или она их купила сама.
Чемодан получился лёгким. Прекрасно. Как шутил БродягаБосх: «Лучший багажкредитная карточка». Завтра утром можно будет не тратить время на сборы. Чемоданв шкаф, а пока
Лариса села к компьютеру. Сейчас она находится на планете «Галато». Это планета из группы «нейтральных». Ей же надо попасть на «Толу». Но «Тола»режимная планета Федерации. Прямо попасть на неё вряд ли возможно.
После недолгого поиска, компьютер выдал кратчайший маршрут. С «Галато» на «Элате»одну из курортных планет Федерации раз в месяц ходит пассажирский корабль повышенной комфортности. «Элате» в одной системе с «Толой». Между ними тоже существует связь. Раз в месяц с «Элате» на «Толу» отправляется грузопассажирский корабль. Последний межзвёздник ушёл с «Галато» три дня назад. Не плохо. Наверно, оформление документов потребует времени.
Переписав найденные сведения в блокнот, Лариса продолжила поиски. Для самостоятельной жизни мало одного желания. Нужна крыша над головой, нужна еда и всё это желательно не слишком дорогое.
Стук в дверь вернул её из завтрашнего дня в день сегодняшний. Карл Даррес, её опекун по линии прессы, не скрывал своего раздражения. Он быстро привык к тому, что Лора всегда относится к работе сверх обязательно. Сегодняшняя расхлябанность девушки просто вывела человека из себя:
Немедленно одевайся! Просмотр уже начался, а синьорина не готова! Синьорина только что изволила подняться! Она, видите ли, зачиталась дифирамбами в свою честь!
С невозмутимостью, свидетельствующей о твёрдости принятого решения, Лариса выслушала упрёки, спокойно ответила:
Мне надоели эти просмотры, коктейли, презентации и вечера. Время действия контракта истекло. Я никуда не обязана идти.
Синьорина заблуждается, оборвал её мужчина. Контракт заканчивается завтра. Сегодня синьорина обязана идти, если не хочет заплатить неустойку. Так как, синьорина? Вы идёте?
Взгляд девушки на миг стал тяжёлым, но колебания её были краткими. Решительно поднявшись, она направилась к шкафу:
Гер Даррес абсолютно прав. Сегодня я обязана идти и я иду. Дайте мне пятнадцать минут на сборы и я к вашим услугам.
Ровно четверть часа спустя Лариса стояла перед Даресом. Волосы она заплела в две короткие, толстые косички, скрепила их жёсткими спиралями из жёсткой, сияющей как золото, берилловой бронзы. Настоящее золото для таких украшений не годилосьнедостаточно упругий металл. Одета она была в мягкий, объёмный свитер, длинную юбку, телесного цвета чулки, на ноги наделасветлые туфли. Украшения девушки тоже не бросались в глаза: кулон на плетёной цепочке из той же берилловой бронзы и тонкой золотое колечко с двумя шариками на руке. Сомневаясь, что спутник её положительно оценит такую резкую смену стиля, она накинула поверх всего забавный капор (что-то вроде накидки с капюшоном) с не менее забавными оборками. Из под оборок едва можно было разглядеть кончики пальцев, носки туфель, нос с подбородком да серо зелёные, холодно поблёскивающие глаза с красноватыми прожилками.
Ты плакала? спросил девушку Даррес, когда они выходили из номера.
Это имеет отношение к контракту? огрызнулась Лариса.
К контракту имеет отношение всё, досадливо парировал её дерзость мужчина, и счёл нужным пояснить. Возможно, придётся объяснять причину твоих слёз зрителям.
Я оплакала своё девятнадцатилетние, уже сдержано отозвалась Лариса.
Тебе сегодня исполнилось девятнадцать?
Да.
Тогда о чём ты плакала?
А это уже никого не касается.
Мужчина начал злиться:
Девочка, ты на редкость дерзка сегодня. Это может сказаться на твоём будущем контракте.
Сожалею.
Светское мероприятие на этот раз шло в одном из ресторанных залов того же отеля. Даррес, перед тем, как выпустить свою подопечную на сцену, оставил её в одной из артистических уборных ресторана. Уходя, он посоветовал девушке не терять время зря и «обратить особое внимание на грим». Женским сборам за пятнадцать минут журналист явно не доверял.
Лариса молча кивнула в ответ, но, только за мужчиной закрылась дверь, села в кресло посреди комнатушки, подальше от зеркал, скинула капор на спинку и подлокотники. Мазаться гримом на этот раз она не собиралась. А зачем? Среди записанных в истекающем контракте обязанностей, эта упомянута не была.
Первым, кто увидел девушку в её «естественном» облике, стал немолодой, респектабельный мужчина, что называется «в годах». В гримёрную к девушке он зашёл без стука, как к себе, явно ошибившись дверью. Повернув голову на шум, Лариса увидела человека с коротко постриженными, густыми тёмными, тронутыми сединой, волосами, округлым лицом, с усами, такими же тёмными, как и волосы, но без седины. Одет он был тоже респектабельно: строгий тёмный костюм белая накрахмаленная рубашка, строгий галстук с заколкой, запонки на манжетах, темные, кожаные туфли. Но главное, что привлекло внимание девушки и связало её в первые мгновенияглаза человека: тёмно-голубые, с траурной окантовкой, заманчиво глубокие и, одновременно, по-детски искренние. Эта искренность и насторожила Ларису. Возможно, потому, что сама она придавала своим глазам такое выражение именно тогда, когда сознательно и откровенно врала собеседнику.
Обнаружив что помещение занято, мужчина остановился в дверях с недоумением созерцая девушку в кресле, не узнавая её и удивляясь этому неузнаванию. Минуту спустя, он взглянул на номер на двери. Цифра его успокоила. Он просто ошибся дверью. Одновременно, человек вспомнил о правилах приличия:
Простите сеньорита, я ошибся номером.
Вполне возможно, сеньор, серьёзно согласилась девушка. Мужчина потоптался на пороге, переводя взгляд с номера на двери на девушку в кресле и обратно:
Видите ли, сеньорита, я договорился встретиться со знакомым в комнате номер шестнадцать
Здесь пятнадцатый номер.
Да, да, я вижу, я ошибся, в коридоре плохое освещение
Это бывает.
Рука девушки с красивыми, длинными пальцами покоится на подлокотнике кресла. Огромный воротник свободного свитера чем-то напоминает плоёные воротники дам и кавалеров на портретах времён средневековой Испании. Гладко зачёсанные волосы, не искажающие классические черты лица. Матово-белая кожа, невозмутимый взгляд серо-зелёных глаз с необычной, притягивающей взор, искоркой на дне. Мужчина заворожено топтался на пороге. Его действительно ждут за дверью рядом, но они же ждут! А будет ли ждать эта надменная незнакомка?
Мужчина обворожительно улыбнулся:
Мне так неловко, сеньорита
Надеюсь.
Мужчина опять как-то странно посмотрел на неё и вдруг, решившись, перешагнул порог:
Я рискую показаться навязчивым, носкажите, кто вы?