Теперь уже девушка, внимательнее обычного, посмотрела на навязчивого пришельца. Он следил за каждым её движением с откровенной и потому непонятной жадностью. Вот ведь привязался: кто? Что? Зачем? Да никто, вот и всё. Сразу после этой дурацкой, рекламной акции, никто.
У вас необычная жестикуляция, сеньорита. Скупая и выразительная. И ещё вы очень молоды. Артистизм молодости. В ваши годы он свойственен всем, но у вас и он особенный. Ваши жесты нельзя ни повторить, ни подделать.
Словосочетание «артистизм молодости» резануло слух, напомнив обидную статью, но лицо девушки не дрогнуло. Статья с обидами тоже была для неё в прошлом, до окончаний которого оставались считанные часы.
Сеньорита, почему вы не хотите назвать ваше имя? Хотя у девушек, вроде вас, не должно быть имён. Они выше всей этой суетности, они
Дверь открылась. На пороге стоял Даррес:
Лора, он осёкся, глядя на поднимающуюся из кресла девушку и не узнавая её. Что такое! Что ты сделала с собой?
Смыла краску, взгляд Ларису был невозмутим и прозрачен.
Тебе что было сказано? Что? от возмущения он даже не видел постороннего, а тот растерянно переводил взгляд с Дарреса, на Ларису, с Ларисы на Дарреса.
Вы сказали мне, что благодарные зрители хотят видеть моё лицо. Но лицо и грим на лицене одно и то же, слова сопроводила очаровательнейшая из разученных девушкой улыбок.
Я вынужден буду поставить в известность руководство фирмы!
А разве у них нет глаз?
Твоё поведение будет обязательно учтено при составлении и заключении следующего контракта! пригрозил Карл самой страшной из своих угроз, но даже смертный приговор имеет свои преимущества. Обещание Франческо Лариса приняла всерьёз, и теперь уже ничего не боялась. Поэтом в ответ на гневный всплеск человека, она доброжелательно улыбнулась:
Гер Даррес, вам не кажется, что нам пора идти. Нас ведь ждут.
Карла передёрнуло от возмущения, и тут он наконец, увидел, что в гримёрной они не одни. Взгляды мужчин столкнулись выразив одновременно взаимное узнавание и недоумение. Резко подавив ярость, Даррес буркнул:
Идём! здороваться с пришельцем он почему-то не счёл нужным.
Эстрада возвышалась над залом сантиметров на тридцать и вдавалась в него, как полуостров вдаётся в озеро. Сходство подчёркивали сине-зелёные волны, переливающиеся на полупрозрачном полу ресторанного зала у эстрады. Когда Даррес вывел новую Ларису, зал недоумённо затих. Борясь с тишиной непонимания, он бодро объявил, что рад представить гостям юную дебютантку, решившую показаться зрителям в своём истинном виде. «Кстати, друзья, сегодня Ларисе Хименес, первой же ролью покорившей сердца меньшинства знатоков и большинства любителей кино, исполнилось девятнадцать лет!» Жидкие, растерянные аплодисменты быстро переросли в ровный, вежливый плеск, напомнивший девушке плеск волн. «Приветствую вас, друзья, заговорила она, срывающимся от волнения голосом, Я рада впервые приветствовать вас, вот так, лицом к лицу. Рада, что наконец-то могу снять маску грима и взглянуть на вас, глаза в глаза, а не через волшебное окно экрана. Сегодня, впервые в жизни, стоя на эстраде и, совершенно незаслуженно возвышаясь над залом, я хочу поблагодарить вас всех. Коллег, за то, что каждым своим жестом, каждым словом они вольно и невольно учили меня своему мастерству, съёмочную группу, сумевшую наилучшим образом запечатлеть старания актёров. И, самое главное, всех вас, дорогие зрители. Потому, что всё, что мы делаем, делается для вас и вне вас теряет всякий смысл». Речь свою Лариса знала на зубок, и потому смогла себе позволить небольшую импровизацию, незначительно отклонившись от текста. Впрочем, её вольность никто не заметил. Разве что Анна Болерн, когда Лора сошла со сцены и заняла своё место за столом, рядом с тремя другими актёрами, игравшими в фильме самые заметные роли, сказала:
Слушая тебя, можно подумать, что ты прощаешься с кино навсегда.
Мне почему-то кажется, что так оно и есть, грустно ответила Лариса. Но звезда экрана приняла ответ скептически:
После такого успеха? Синьорина, вы просто устали и потому видите всё исключительно в чёрном цвете. Кстати, твоя речь тронула слушателей.
Но может быть Лора не так уж и не права? вклинился в женскую беседу Франческо. А может быть она примеряет на себя более привычную ей рольроль маленького человека? Не хотите ли, синьорина, попрощаться со мной?
От тебя так просто не отвяжешься, вяло отмахнулась от него Лариса.
Надеюсь, вы не отмахнётесь столь же небрежно от нашего мира? перенесла своё внимание на юношу Анна.
Именно отмахнусь. Я получил предложение от правления компании и с завтрашнего дня приступаю к работе.
Все нас бросают, подвёл итог его реплике Вильгельм. Видно, нелёгок наш хлеб. Впрочем, синьор Габини, я искренне рад за вас. Вас же, синьорина, я должен упрекнуть за неверие в себя. У вас есть характер, но, к несчастью, нет стойкости перед ударами судьбы. Впрочем, может быть вы и правы. Нормальному человеку хватает тех приключений, что он видит в кино. В жизни же он предпочитает покой и стабильность. Вы, наверно, теперь вернётесь домой, где вас ждёт семья и ещё кто-нибудь?
Лариса смутилась, не зная, что ответить и Франческо, со свойственным ему напором, опять поспешил заполнить паузу:
Не волнуйся, Вильгельм. Девочку «кто-нибудь» не ждёт. Последний Лорин дружок бросил её и не подаёт о себе никаких вестей. Может быть, это её так огорчает?
Я же говорю, что от тебя так просто не отвяжешься, с прежней меланхолией перебила его Лариса. Так вот, по-настоящему расстроить меня сейчас, может только весть о том, что появился Жерар Босх и что он ищет меня. Впрочем, если я ему действительно понадоблюсь, то мне не укрыться от него и среди звёзд. А раз его здесь и сейчас нет, значит в моих делахполный порядок.
Какой всё-таки глупый разговор получился. Спасибо Анне, она опять перевела беседу на успехи Франческо. Беспроигрышный ход. О себе молодой Габини может говорить бесконечно и с бесконечным обожанием. Ему даже неважно: слушают его или нет. Жаль. И Анна, и Вильгель, как люди светские, могут быть очень интересными собеседниками. Одним словом: пропал вечер.
Покидали зал артисты парами: дама и кавалер. Франческо, так и не прерывая своего монолога, вёл к дверям Анну. Красавица-актриса мило улыбалась, «отрабатывая» последние минуты. Сейчас она дойдёт до машины, поблагодарит спутника за внимание, и уедет, оставив на ступеньках всё ещё, по инерции, разглагольствующего кавалера.
Ларису провожал Вильгельм. Только до лифта. Сегодня, в присутствии репортёров, приличия следовало соблюдать строго. Девушка знала это правило, и потому её очень удивили слова спутника, сказанные им в фойе:
Лариса, что бы ты ответила на предложение стать моей женой?
Женой? не поняла девушка.
Да. С завтрашнего дня ты свободный человек и можешь распоряжаться собой сама. Я тоже свободен. С этой стороны препятствий нет. Я знаю, что нравлюсь тебе. Ты же меня просто притягиваешь, как магнит железо. Есть в тебе что-то не поддающееся ни определению, ни описанию и непривычное для меня. Нечто такое, чего я никогда не встречал у других женщин. Ты как существо из другого мира
Слова Арунского могли бы заворожить, не будь они так близки к истине. На родной планете, где подобные Ларисе существа всегда жили среди людей, некоторые особенности в её поведении воспринимались большинством, как один из вариантов нормы. Но привычное и незаметное там, на Раре, здесь, на Галато, оказывается, бросалось в глаза, отпугивая и притягивая одновременно.
Прости, Вильгельм, ты действительно нравишься мне, но это невозможно, прервала Лора рассуждения человека. Я не свободна. У меня есть обязательства.
Перед твоим прежним другом? Но ты же сама сказала
Сказала и могу повторить. Обязательства у меняперед моим родным братом. Его зовут Виктор, он старше меня на три года, и сейчас он находится в плену на режимной планете федерации, на Нипе.
Лариса, ты что? Собираешься устроить ему побег? Это невозможно.
То же самое мне сказал мой прежний приятель. Поэтому мы расстались. Ещё раз, извини Вильгельм. У меня, действительно свой путь. Я не знаю, куда он приведёт меня, но я пройду его до конца.
Лариса, это противоречит здравому смыслу
Поэтому я и прошу: давай расстанемся просто друзьями. Взгляд девушки молил о прощении и понимании. Так будет безопасней и для тебя и для меня, добавила она виновато
«В своём ли она уме? промелькнула у Вильгельма очень своевременная мысль, А если и не в своём, то не лучше ли вовремя отойти в сторону. Интересных женщин много, а карьера одна. В конце концов, я только актёр. Я изображаю авантюристов и суперменов, но сам таковым не являюсь. К чему мне действительно опасные приключения?»
Раз это ваш выбор, синьорина, мне остаётся только смиренно принять его, он напоказ, для репортёров, поцеловал ей руку. Прощайте синьорина. Желаю, чтобы все ваши мечты сбылись.
Пусть сбудутся и ваши мечты, синьор Арунский. Было очень приятно работать с вами.
Взаимно, синьорина Лариса. Прощайте.
* * * * *
Исчезновение Ларисы заметили только через два дня. Даррес равнодушно, мимоходом поинтересовался к портье гостиницы: «Как поживает синьорина Лора?» и получил столь же равнодушный ответ:
Синьорина Хименес здесь больше не проживает.
А где она?
Не знаю. Адреса синьорина не оставила.
И когда они покинула отель?
Как только перестал оплачиваться номер. Да, она предупредила, что должны подойти представители фирмы. Она забронировала и оплатила ячейку в нашей камере хранения. При вещахзаверенная нотариусом опись.
В камере хранения Даррес нашёл все вещи переданные Ларисе во временное пользование. Карл сообщил об отъезде девушки начальнику и выкинул эту нелепую историю из головы. Распоряжение он выполнил, а остальное его не интересовало.
* * * * *
Лариса сидела не неудобном табурете. В меру испуганная, в меру настороженная, в меру растерянная и не в меру упрямая. Чиновник, за столом напротив, желал убедиться, что девятнадцатилетняя девушка с «Рары»одной из планет Конфедеративного союза (в просторечии «Конфедерации»), не угрожает безопасности планеты «Элате», входящей в состав Федеративного союза. В противном случае о визе не могло быть и речи, а именно виза была нужна Ларисе.
Лора уже рассказала человеку всю свою автобиографию, всё о своей семье, о профессии, о работе и теперь пыталась солидно обосновать своё желание посетить именно Элате, а не какую-то там другую курортную планету. Помогала ей в этом реклама курортов, которую она видела по телевизору:
мягкий климат, прекрасные пляжи, безупречное обслуживание
Такое есть и на других курортных планетах.
Если бы человек действительно хотел отказать ей, он бы сделал это сразу, не требуя объяснений или оправданий. Именно бессмысленная, по сути, беседа, и давала девушке надежду на успешное завершение переговоров. Поэтому Лариса терпеливо продолжала говорить:
Мне понравилась именно «Элате».
Почему?
Там удивительные деревья. В рекламе
Понятно, понятно. Твои имя и фамилия действительно твои?
Конечно! Я Лариса Хименес, родом с «Рары».
Как ты попала на «Терцу»?
Прилетела с Жераром Босхом. Но вы уже два раза спрашивали об этом.
Так положено. Итак, ты родилась на планете «Рара» в семье фермера?
Да.
Что было потом?
Я училась в школе. Потом, когда мне исполнилось восемнадцать лет, поступила работать на фабрику в городе. Работала я пайщицей. Паяла силиконовые платы.
Зачем ты пошла на фабрику?
Я хотела заработать лицензию и купить ферму в кредит.
Ты её заработала?
Нет.
Почему.
Я всё бросила.
Как это было.
Шла после работы по городу, встретила Жерара и решила не возвращаться.
Так не бывает.
Не знаю, но было именно так.
Вдруг, ни с того ни с сего ты всё бросила и пошла за человеком, которого видела в первый раз в жизни?
Я не знаю, что со мной случилось. Просто я поверила Жерару. Но я ведь не ошиблась?!
На работе ты была на хорошем счету. В семье у тебя не было ни каких проблем. Что случилось?
Наверно, мне просто всё надоело.
Что именно «всё»?
Общага, работа, лицензия. Надоело приходить в отчаяние каждый раз, когда порвутся чулки или отвалится подошва на клеёнчатых туфлях, надоело работать и спать, надоело голодать, надоело считать каждый грош. Жерар сказал, что это был обычный подростковый бунт.
И целью побега ты выбрала «Элате»?
Нет, «Элате» я увидела по телевизору здесь. Тогда мне было всё равно.
Где твой брат?
Какой брат? Вик? Он сейчас служит космотехником на «Канопусе».
Почему ты решила, что я спрашиваю о Вике?
Вы уже спрашивали о нём несколько раз.
Сколько именно раз я спрашивал тебя о брате?
Я не помню, но если подумать
Не надо думать. Отвечать на вопросы ты должна не задумываясь. Как назывался корабль, на котором служил твой брат?
«Канопус» Это космокорабль.
Его номер?
Сейчас вспомню
Допрос в виде беседы продолжался более трёх часов. Лариса отвечала на вопросы то, что вызубрила ещё на «Лапочке». Правда мешалась с враньём, но девушка хорошо усвоила урок и промашки не допускала. Несколько раз человек спрашивал, как ей удалось убежать из тюрьмы. Но Лариса не сбилась и здесь, твёрдо отвечая, что в тюрьме не была, из тюрьмы не убегала, и что, по её мнению, убежать из тюрьмы невозможно. Один раз её спросили про «подземные жилища». «Какие жилища?»ответила Лариса вопросом на вопрос с таким недоумением, словно, и в самом деле, впервые слышала это название. Когда же человек в пятый раз спросил:
Каковы твои настоящие имя и фамилия? Лариса не выдержала и зарыдала:
Я Лариса Хименес. Зачем вы издеваетесь надо мной? Если вы не можете дать мне визу, так и скажите прямо.
Я могу дать тебе визу, ответил человек. И я дам её тебе, как только услышу правду. И, раз ты не хочешь сказать её сегодня, придёшь завтра, к девяти утра. Ступай.
Лариса поднялась. Она уже не всхлипывала. Лишь слёзы бессилия продолжали течь из глаз. Мысли крутились вокруг двух фраз: «Сегодня не удалось. Попробую завтра» и «Никто не обещал, что будет легко». «Беседовали» с ней пятый день, причем трёхчасовой беседе всегда предшествовало по меньшей мере пятичасовое ожидание.
Человек смотрел ей в спину столь же безнадёжно. Пять бесед не принесли никакого результата, не дали никакой зацепки. Если бы он не знал, что собеседница врёт, он бы ей, пожалуй, поверил. Мутант вёл себя безупречно. Несомненно, с ней поработали профессионалы. Но как именно поработали? Может статься, девушка действительно помнит только то, что рассказывает. Тогда простая беседа с глазу на глаз теряет всякий смысл. Чтобы влезть в заблокированные слои памяти нужен гипноз. Дверь за Ларисой закрылась. Мужчина нажал на кнопку переговорного устройства: «Объект вышел. Проводите. Думаю, придёт завтра. Упряма до крайности. Не дала ни одной зацепки. Продолжать разработку или сразу отказать? Не отказывать? Разрешение уже готово? Особые обстоятельства? Понял».
Лариса быстро шла по улице, задыхаясь от злости. Адреналин пенил кровь и избавиться от него можно было только в движении. Пешком она дошла до городского парка.
Вход в парк стоил безумно дорого: пять кредитов. До закрытия парка оставалось менее двух часов. Лариса купила жетон в автомате, бросила его в щель автоматического турникета. Сразу за воротами начинался «зверинец». Дорожка вилась между островковгазонов, и на каждом таком островке жили удивительные существа. Пластиковых червяков, улиток, всевозможную живность, созданную человеческим воображением, оживлял компьютер. Живность ползала и бегала, решала важные, «накасёмные» проблемы. Пластиковое зверьё умело говорить и постоянно что-нибудь обсуждало, завтракало, обедало, ужинало, ссорилось, спорило и мирилось. Больше часа Лариса бродила между островками, наблюдая забавные нравы жителей искусственного зоопарка, пока не почувствовала успокоение и голод. Она зашла в первое встретившееся кафе. В парке их было много. Сытная еда окончательно успокоила её. Мысли опять вернулись к недоступной визе.
Парк закрывался постепенно. Первыми погасли огни дальних павильонов. Потом в темноту погрузились более близкие аттракционы. Выжимаемые наступающей темнотой посетители постепенно перемещались к выходу и без спешки покидали парк. Лариса вышла среди последних. Торопиться ей было некуда и девушка медленно брела по освещённым улицам курортного городка, останавливаясь у каждой витрины и любуясь яркими огнями иллюминации. В меблированную квартиру, которую Лора сняла в тот же день, как покинула гостиницу, девушка вернулась в половине одиннадцатого ночи.