А капитан Джафар до сих пор свободен, продолжила аббатиса. Отчего? Ему за тридцать, многие его сверстники обзавелись не по одному наследнику, а он всё медлит. Военная карьера? Возможно. Постоянные походы? Это делу не мешает: пока мужчина на войне, женщины занимаются домом и детьми и ему не мешают. Но к чему я веду? Просто к тому, чтобы ты не торопилась. Не покупалась на уговоры, цветастые слова, на комплименты и заверения в любви. Поверь, нынешнее посланиепервая ласточка; совсем скоро за ним, как из рога изобилия, посыплются десятки писем от новых обожателей, и всес признаниями и просьбами о встречах. Полетят букеты, подарки, приглашения, предложения, угрозы покончить с собой да-да, и такое встречается, но не воспринимай их серьёзно: кому и впрямь жизнь не мила, тот не трубит о том во всеуслышанье. Тебе просто придётся выдержать этот натиск. Возможно, увеличить охрану. Ну, и в самом деле, однажды выбрать мужа.
И запомни, дитя моё: где бы ты ни появиласьна тебя будут устремлены десятки, а то и сотни глаз, не всегда доброжелательных. Таков свет: добродетели он осмеивает, пороки же лицемерно осуждает; но только ленивый не пнёт падшего или падшую. Репутация женщины очень уязвима, помни это.
Я помню, помедлив, отвечала Ирис. Но так не хочется думать плохое о хорошем человеке!
Значит, надо встречаться, чтобы узнать его лучше, просто делать это так, чтобы не возбудить подозрений и насмешек, лучше всегоприлюдно. Разговаривать. И доверять голосу сердца. Благодаренье Господу, у вдов есть выбор, в отличие от большинства юных дев, судьбу которых определяют родители. Но не будь слепой, дитя моё, и не позволяй плотским желаниям заглушить голос интуиции, если тот начнёт чувствовать неладное. Не торопись.
Восточная гостья вновь опустила глаза.
У меня ещё целых два года
Тем более, не надо терять голову от первого, кто попросил твоей руки. Знаешь, что мы сделаем? Аббатиса склонила голову к плечу. Научи-ка меня заваривать кофе, дитя Востока. Так, как это делают у вас, в Константинополе. Здесь, в Лютеции, мужчины присвоили себе привилегию наслаждения дивным напитком, не допуская женщин в кофейни. Можно подумать, за чашкой кофе они обсуждают великие государственные дела! Да они там сплетничают часами! А чем мы хуже? Посидим, поговорим и я постараюсь тебе рассказать о лучших и худших потомках Адама, что могут тебе повстречаться при дворе и в домах нашей славной столицы. Я многое помню, а ещё больше порой слышу на подготовке девиц и матрон к исповеди
Ирис всплеснула рукамии помчалась в свою комнатку, за запасами душистых горьких зёрен. Довольно усмехнувшись, аббатиса извлекла из недр книжного шкафчика ручную мельничку, крошечную жаровню и баночку с ямайским жёлтым сахаром. Ох, грешница ты, Констанция-Камилла, но чего не сделаешь ради наставления на путь истинный чистой души? А доверительный разговор иной раз куда полезнее стращаний и запугиваний.
Подумав, один большой кусок сахара отложила в сторону. Завернула в батистовый платочек.
Отнести потом Матильде, русалке, да спросить: как это она умудрилась передать свиток, не замочив его?
* * *
Аннет, да постой же, ради бога! Энни! Пого
Бац!
Белая дверь с раззолоченными резными виноградными лозами захлопнулась перед носом короля, отрезав ему путь в покои маркизы де Клематис. Вот так. Будто не было воркований под луной, распугиваний первых соловьёв поцелуями и страстными стонами, будто не для них цвели жасмин с сиренью и распускались лилии в зеркальных прудах Нового парка Поди, пойми, что творится в головке прекраснейшей из женщин? Вчера она растворяется в тебе, сегодня жесбегает, рассерженная. А всё из-за чего?..
Никакая я вам не Энни, довольно-таки грубо для маркизы огрызнулись из-за двери. Подите прочь, сир! У меня уже поперёк горла ваши переговоры «Весьма успешные!» с горечью передразнила она. Я не желаю вас видеть, вот. Ступайтеи женитесь хоть на сотне королев, а ко мне больше не подъезжайте. Нам с Анри и без вас хорошо.
Фу, маркиза, как это пошло, несколько растерянно отозвался Его Величество Генрих. Я же не хотел ничего такого Э-э Не думал, что тебя это огорчит. Но ты же должна понимать: на карту поставлено будущее Франкии! И ради него всё же можно немного потерпе
Бац!
Створка дрогнула от весомого удара с той стороны. Судя по характерному хлопку, сопровождённому звуком посыпавшихся осколков, что-то разбилось, причём запущенное в дверь крепкой, не по-женски сильной ручкой. Похоже, в Аннет бурлила-таки капитанская кровь, усмиряемая до сей поры благородным воспитанием и наставлениями сыновних гувернёров и учителей, и возражать ей сейчаслишь вызвать новый приступ возмущения.
Аннет, примирительно начал Генрих.
Бац!
Я только хотел ска
Бряк!
Послушай, это уже не шутки!
Дзинь, бух!
В конце концов, неудобно перед герцогом рявкнул в сердцах король. Вот переедешь в Лувркруши, сколько хочешь, но за мой счёт, пожалуйста. Пожалей фарфор, он не виноват.
Наступила тишина.
Генрих прямо-таки всей шкурой ощущал, как его любимая, гневно раздувая ноздри, взвешивает на руке очередное изделие чайнских или дрезденских мастеров Но, истинно по-королевски вернув самообладание, возвращает на каминную полку, энергично, с пристукиванием. И кидает в сторону многострадальной двери уже только сердитый взгляд.
Фарфор процедила с неописуемым сарказмом. А у вас, кажется, неплохой опыт по части разборок с любовницами, сир; лихо это вы на слух определяете
Аннет, мы, кажется, давно на «ты», терпеливо напомнил король.
Нет, Ваше Величество.
Бывшая капитанская дочка в ней уступила место маркизе.
Нет. Ни на «ты», ни вообще никак. Это даже хорошо, что вы вспомнили чёртовы переговоры. Вернули меня, так сказать, с небес на землю, вправили мозги; тысячу благодарностей, сир, и нижайший поклон. Лучше вам уйти.
Но, милая
Генрих вздохнул. Проклятая привычкав кругу «своих» расслабляться и не просеивать сказанноеподвела. Надо же так было ляпнуть, не подумав, что брачные переговоры с бриттанцами скоро, наконец, завершатся ко всеобщему благоденствию Ох, сейчас бы Пико прошёлся бы по поводу его деревенской простоты!
Не «милая», отчеканила Аннет, не «любимая», не «цветочек». Маркиза де Клематис, напомню, сир. Вдовствующая. И покончим со всем этим раз и навсегда, мы не дети, в конце концов.
Его величество готов был поклясться, что голос прелестницы дрогнул.
Он прислонился спиной к прохладному дереву, вжался затылком, чтобы хоть немного быть ближе к недосягаемой женщине. И если бы в тот момент в гостевом крыле Гайярда появился кто-то ещёнаверное, испепелил бы взглядом, лишь бы не мешал.
Милая позвал настойчиво. Ты не запретишь мне так себя называть, просто не сможешь. Пойми, я ведь не У нас с тобой всё гораздо серьёзней. Я ведь не в фаворитки тебя зову.
От сдавленного женского всхлипа у короля так и дрогнули колени. Обычно дамские слёзы его раздражали и выводили из себя, но сейчас так и полоснули по сердцу, словно ножом. Прикрыв глаза, он сильнее втиснулся в резную поверхность, чувствуя, как врезаются в лопатки и ладони прихотливые изгибы застывших в дереве лоз.
Зашелестело платье.
Я давно не девочка, верящая в добрые сказки, сир.
Он затаил дыхание, стараясь унять бешено застучавшее сердце.
У нас нет будущего, Генрих.
И такая безнадёжность была в её голосе, что перехватывало горло.
Нет повторила она. И добавила, помолчав:
Лучше бы нам не встречаться вновь
Послышался тихий шорох. Король знал, чувствовал, что сейчас она так же, как он, прислонилась к двери, и разделяет их каких-то пара дюймов, крошечных, но непреодолимых, укреплённых целыми бастионами условностей, запретов, предрассудков Но даже сквозь преграды он чувствовал жар её тела. Ласку узких изящных пальцев, замерших там, в двух дюймах напротив его ладоней.
После того, как мы расстались помнишь, когда я сбежала? Я не строила никаких планов, не мечтала, не надеялась: просто твёрдо глядела в будущеебез тебя. Иного и быть не могло. Я была очень зла, когда узнала, что ты, из лучших побуждений, конечно, приказал лишить меня самого лучшего, что со мной осталосьпамяти о тебе. А сейчас думаюможет, зря взбунтовалась? Забыла бы всё, осталась с хорошим человеком, растила бы сына Наверное, муж так и старался бы держать нас взаперти, или подальше от Лютеции и двора, чтобы я никогда не задалась вопросом: а почему это Анри так похож на нашего короля? Да если бы и спросилауверена, мне снова милосердно подчистили бы память Теперь я понимаю, каково это: «Во многая знаниямногая печали». Но это моя печаль, Генрих, и больше не смей её у меня отнимать. Может если будет слишком больноя сама пойду к менталистам.
Не смей, глухо отозвался король. Слышишь? Поздно. Я не могу этого допустить, ты слишком глубоко во мне засела. Тыи сын. Аннет, прошу, подожди ещё немного. Не могу я сказать тебе всего сейчас, просто не могу! Потерпи.
Её неровное дыхание заставляло сердце сжиматься от жалости.
Всё образуется. Обещаю.
Шажки в конце коридора, ведущего в гостевые комнаты, заставили его вздрогнуть и открыть глаза.
Замерев от неожиданности, на него уставился запыхавшийся Анри, наполовину растерявший за эти дни «арапчонистый» окрас и теперь всё более походивший на маленького дофина Генриха с неофициального портрета. Рукав его камзольчика был надорван, лоб украшала свежая царапина, а на лице всё ещё светились остатки торжества. Очевидно, он спешил к матери похвастать какой-то победой.
Много ли он услышал?
Со дня их знакомства сын избегал его, а во время случайных встреч замыкался в себе, на вопросы отвечал коротко, но главноеотводил глаза. Сейчас же их взгляды встретились.
Уходи, Анри.
Голос Аннет прозвучал как-то надтреснуто. Казалось, ещё немногои она сама лопнет и рассыплется фарфоровыми осколками, как ваза Мальчик обиженно сморгнул, но через мгновение на его личике отразилось понимание: мать обращалась не к нему! А к этому большому огорчённому мужчине, так похожему на него, странному, непонятному. Смотрящему при редких встречах с такой же тоской, как сейчас. Маленький Анри очень хорошо помнил обожаемого отца-маркиза и не собирался от него отказываться. Но тот, что стоял теперь перед ним, вжавшись в дверь, словно святой Себастьян, пронзённый стреламипоказался вдруг достойным сочувствия. В нём не было зла в отличие от тех, например, что когда-то их похитили, держали взаперти, обижали маму и везли по морю в неизвестность. А мать, хоть и сердилась на «сира», но как-то по-другому, без обиды, больше с горечью.
Он хорошо помнил её рассказо встрече с королём Франкии, которого она тогда знала как «господина Анри» и полюбила с первого взгляда; как они расстались, как потом некий благородный маркиз влюбился и предложил ей руку и сердце, и родовой замок, и всю оставшуюся жизнь окружал их любовью и заботой Умом понимал, а вот сердцем всё никак не могло смириться, что добрый старый отецне родной.
Мамин рассказ он выслушал. Может, стоит всё-таки поговорить с тем, кто упорно пытается с ним подружиться? Послушать его? Побеседовать, как мужчина с мужчинойтак, бывало, говаривал бодрый маркиз де Клематис, беря его за руку и не выговаривая, но обсуждая очередную мальчишескую шалость, а потом объясняя, почему нехорошо выщипывать хвост павлину или подмешивать вино в поилки Но время глупостей прошло, рассудил взрослый Анри, и пора принимать взрослые решения. Он не допустит, чтобы мама снова плакала. Придётся поговорить с этим так называемым отцом серьёзно, будь он там король-раскороль.
Он приложил палец к губамчтобы большой Анри помолчал и не выдал его присутствия, поскольку незачем женщинам знать о мужских переговорах. И поманил рукой, призывая следовать за собой. На цыпочках выскользнул за дверь, ведущую в холл, а оттудав сад.
Поколебавшись, Генрих погладил нагревшееся под его ладонью дерево. Громко прошептал:
Я ещё вернусь, Энни. Даже думать забудь о менталистах, поняла? Я запрещаю.
Несмотря на тишину, знал: она слышит.
Сдержал вздохи помчался за сыном.
* * *
Он шёл за мальчиком, шагающим к садовой беседке, и тихо умилялся. Всему. Тому, как по-взрослому тот заложил руки за спину, что придавало маленькой фигурке ещё большей целеустремлённости; его серьёзности, взрослой не во возрасту речи Малышу семь с половиной, а он рассудителен, выдержан и спокоен, хоть это и не мешает ему иногда срываться на шалости и выдумки, которым можно подивитьсяа уж слуги докладывали всё о его проказах!
Несколько раз король ловил себя на том, что отчаянно ревнует к покойному маркизу де Клематису: ведь это ему, а не Генриху, довелось видеть, как рос, креп на глазах маленький Анри, как делал первые шаги Это маркиз дарил ему первую лошадку, торжественно вручал маленькую учебную шпажку с родовым гербом на эфесе, брал с собой на охоту, с гордостью представлял гостям: «Мой сын, господа. Наследник» И в то же время Его Величество испытывал огромную благодарность к неугомонному старику, приставившему к ребёнку лучших учителей и воспитателей, достойных дофина. Несмотря на свою известную непоседливость и чудинку, так и не прошедшие с годами, маркиз отличался редким умом и проницательностью, и потому король не сомневался: де Клематис прекрасно знал, чьего ребёнка растит. А чистая и беззаветная верность мальчика его памяти говорит о многом.
Они стояли друг против друга в небольшой беседке, обазаложив руки за спину, сосредоточенные, серьёзные и удивительно похожие.
Итак, господин Анри, прервал молчание король, вы хотели со мной поговорить?
Совершенно верно, сир, не теряя серьёзности, отвечал мальчик. Обстоятельства вынуждают меня сделать вам предупреждение.
Генрих заинтересованно приподнял бровь. Анри же нахмурился:
Как старший мужчина в семье начал он.
На лице короля не дрогнул ни один мускул. Его величество прилагал все усилия, чтобы не расхохотаться.
вынужден сообщить, что меня беспокоит то, что происходит между вами и моей матушкой. Мне это не нравится! выпалил мальчик, на миг сорвавшись с официального тона. Но тотчас напустил на себя прежний суровый вид. Я не возражал против ваших встреч, когда она им радовалась. Но, господин Анри
Король вздёрнул и вторую бровь. Надо же! Будь на месте его сына записной дуэлянт, задира и бретёрдаже он не сумел бы так ловко «забыть» о высочайшем монаршем титуле и как бы случайно назвать его условным именем, под которым он обычно путешествовал инкогнито.
в последнее время после разговоров с вами она плачет. А это дурно с вашей сторонытак её огорчать. Или женитесь на ней, как порядочный человек и дворянин, или объяснитесь и расстаньтесь по-хорошему. Но только знайте, что у нас тоже есть фамильная гордость, вот!
Последнее слово он звонко выкрикнул, притопнув ножкой и сжимая кулачки.
Немалые кулачки для семилетнего мальчика, следует отметить. Почти как у крестьянского мальца, привыкшего к лопате и вилам. Его Величество подавил приступ очередного умиления и со всей учтивостью поклонился.
Я понял вас, господин Анри, и должен заметить, что ваша тревога за судьбу матушки объяснима, понятна, но безосновательна. Ни о каком нашем с ней расставании не может быть и речи. Заверяю вас в своих самых серьёзных намерениях касательно госпожи маркизы, и, пользуясь случаем, прошу, как у старшего мужчины в семье, её руки. Вы же понимаете, что я не могу говорить об этом напрямую с Аннет с вашей матушкой, пока не заручусь вашим согласием.
Маленький Анри раскрыл от изумления рот и выдал лишь, совершенно по-простому:
Тогда почему она плачет?
Потому, что я король, господин Анри. А короли, как правило, женятся не на любимых, а на соседних государствах, такова уж правда жизни, непохожая на сказки. Она не верит в наше с ней счастье. Но ведь я король, да? И кое-что ещё могу
Он сделал приглашающий жест в сторону скамьи и сам присел на краешек. Сын осторожно опустился неподалёку, не спуская с него глаз.
Я знаю, что на государствах, пробормотал задумчиво. Но ведь так было не всегда, да! Мы с мэтром Оливье изучали историю, и он всегда меня хвалил за хорошую память и понимание. Иногда случалось, что женились и на стране или провинции, но при этом немножко ещё и по любви. Как в Испании, Изабелла и Фердинанд И у нас, во Франкии, такое случалось, и у бриттов. И если вы утверждаете
Он задумался. Вскинул вопросительно взгляд.
Да, чётко, по-военному ответил король. Я люблю твою мать, сынок.
Мальчик вздохнул с облегчением.
Тогда женитесь, сир. Чего вы ждёте? Мне, правда, не очень хочется, чтобы она становилась королевой, говорят, придворные надоедливы и во всё вмешиваются. Может, вы разрешите нам вернуться в замок, а сами будет навещать, как навещаете здесь? Я говорил с господином Арманом: он посоветовал обратиться к господину Фуке и сказал, что тотнастоящий знаток портальной магии, и сможет настроить Старый портал на Шато-Клер. Только нужно там же подготовить выходную площадку: найти места, где поблизости выход Силы, и как-то обустроить. Возможно, ему понадобится помощь, секретность и много-много денег, но матушкиными стараниями казна нашего замка полна. Главноенайти мастеров своего дела.