Он очнулся здесь после той ночи в яме.
И часть его по-прежнему осталась там.
«Почему я все еще дышу?»
Брут знал, что такое пистолеты. Он знал, как они выглядят, понимал, что они опасны, привык распознавать запах оружейного масла и горькую вонь порохового дыма. Он видел десятки застреленных собак. Некоторых убивал и быстро, некоторыхдля забавы. Однако пистолет, из которого в него стреляли на ринге, издал странное шипение, от которого свело мышцы и выгнуло горбом спину.
И он остался жив.
Это бесило и нервировало его куда сильнее, чем все остальное.
Его внимание привлекло шарканье резиновых подошв. Он не поднял головы, только скосил глаза. Для шеста и уколов было слишком рано.
Он там,сказал чей-то голос.Служба отлова только что получила постановление суда. Всех собак сегодня должны усыпить. Этот тоже включен в список. Я слышал, что полиции пришлось применить электрошок, чтобы снять его с его собственного владельца. Так что я бы на вашем месте ни на что особо не рассчитывал.
Брут следил за тремя людьми, которые остановились перед его клеткой. Один был в сером комбинезоне, застегнутом на молнию. От него пахло дезинфекцией и табаком.
Вот он. Вам повезло, что мы проверили его сканером и нашли тот старый чип. В базе данных сохранился ваш адрес и телефон. Так вы говорите, его украли с вашего двора?
Да, два года тому назад,сказал более высокий мужчина в черных ботинках и костюме.
Брут повел ухом. Голос был смутно знакомый...
Его и его однопометницу,продолжал мужчина.Мы думали, что они сбежали во время грозы...
Брут приподнял голову. Между мужчинами протиснулся мальчик. Мальчик подошел к клетке. Брут встретился с ним глазами. Мальчик стал старше, выше ростом, отрастил длинные, неуклюжие руки и ноги, но запах его был знакомым, как старый носок. Когда он заглянул в темную клетку, первоначальная надежда на его лице сменилась ужасом.
Его голос прозвучал как испуганный всхлип:
Бенни?!
Потрясенный Брут, не веря своим ушам, отполз подальше в глубь клетки и издал низкий предупреждающий рык. Он не хотел вспоминать... и особенно не хотел вспоминать этого. Это было слишком жестоко!
Мальчик оглянулся через плечо на высокого мужчину.
Это же Бенни, да, папа?
Думаю, да,он указал пальцем,вон, и белое пятно на правом ухе...
Голос у него дрогнул от ужаса.
Что же они с ним сделали?!
Человек в комбинезоне покачал головой.
Его сделали зверем. Превратили его в чудовище.
И что, нет никакой надежды, что он снова станет таким, как раньше?
Человек в комбинезоне снова покачал головой и постучал по табличке на дверце.
Всех собак осматривала зоопсихолог. Она пришла к выводу, что он безнадежен.
Но, папа, ведь это же Бенни!..
Брут забился в самый дальний, самый темный угол и свернулся там клубком. Это имя было как удар бича.
Человек в комбинезоне достал из кармана ручку.
Ну что ж, поскольку по закону вы по-прежнему являетесь его владельцами и не имеете отношения к организации собачьих боев, мы не имеем права его усыпить, пока вы не подпишете...
Папа...
Джейсон, Бенни прожил у нас два месяца! А у них он провел два года!
Но ведь это же все равно Бенни! Я же знаю! Пап, ну давай попробуем, а?
Человек в комбинезоне скрестил руки на груди и доверительно понизил голос.
Он непредсказуем и чертовски силен. Очень неприятное сочетание. Он, вон, даже тренера своего покалечил! Ему пришлось ампутировать руку.
Джейсон...
Я понимаю, пап. Я буду осторожен. Честное слово. Но ведь он заслуживает того, чтобы дать ему шанс, верно?
Отец вздохнул.
Не знаю.
Мальчик опустился на колени и перехватил взгляд Брута. Пес хотел отвернуться, но не мог. Этот взгляд заставил его провалиться в прошлое, которое он считал давно забытым и похороненным, в прошлое, где была рука с сосиской, беготня по лужайке и бесконечные солнечные дни. Он оттолкнул все это прочь. Это было слишком мучительно, слишком пронизано чувством вины. Он не заслуживает таких воспоминаний. Им нет места в яме.
Его грудь содрогнулась от низкого раскатистого рыка.
Но мальчик храбро вцепился в решетку и продолжал смотреть на сидящее внутри чудовище. В его голосе звучала непринужденная власть юности и наивности.
Все равно же это Бенни! Где-то там, внутри...
Брут отвернулся и закрыл глаза с не менее твердой убежденностью.
Мальчик ошибался.
Брут спал на задней веранде. Прошло три месяца, швы и скобки с него сняли. Ему перестали добавлять в еду лекарства. За это время его отношения с людьми приобрели неустойчивое равновесие, нечто вроде вооруженного перемирия.
Каждый вечер его пытались заманить в дом, особенно когда листья на дубах побурели и облетели, а лужайка по утрам начала подергиваться инеем. Но Брут не желал уходить с веранды, избегая даже старого дивана, застеленного рваным теплым пледом. Он старался ни к чему не подходить и не прикасаться. Он по-прежнему вздрагивал от прикосновений и рычал за едой, не в силах сдержаться.
Но намордник на него больше не надевали.
Быть может, они почувствовали поражение, обратившее его сердце в камень. Теперь он проводил дни, глядя во двор, и лишь время от времени шевелился и настораживал ухо, когда случайная белка осмеливалась проскакать по забору, бесстрашно распушив хвост.
Задняя дверь открылась, и на веранду вышел мальчик. Брут подобрал лапы и попятился.
Бенни, может, все-таки зайдешь в дом, а? Я тебе постель устроил на кухне...мальчик указал в сторону открытой двери.Там тепло. Смотри, что я тебе принес!
Мальчик протянул руку, но Брут уже и так почуял бекон, хрустящий, поджаристый, еще слегка дымящийся. Он отвернулся. Там, на тренировочной площадке, его тоже пытались приманивать. Но после гибели сестры Брут всегда отказывался, как бы голоден он ни был.
Пес отошел в сторону и улегся на верхней ступеньке крыльца.
Мальчик подошел и сел рядом, на безопасном расстоянии.
Брут разрешил ему это сделать.
Они долго сидели так. Мальчик по-прежнему держал в руках бекон. Наконец он сжевал его сам.
Ну ладно, Бенни, мне уроки делать надо...
Мальчик начал вставать, потом остановился, осторожно протянул руку, собираясь коснуться его головы. Брут не зарычал, но ощетинился. Мальчик понял предостережение, сник, убрал руку и встал.
Ну ладно, Бенни. До завтра.
Он не стал провожать мальчика взглядом, но прислушался, дожидаясь, пока закроется дверь. Убедившись, что остался один, Брут опустил голову на лапы и стал смотреть во двор.
Луна уже встала, полная и яркая. В окошках горели огоньки. Брут прислушивался, как дом затихает, устраиваясь на ночь. В гостиной тихо бормотал телевизор. Мальчик что-то спросил сверху. Мама ему ответила.
И вдруг Брут вскочил и напрягся, не понимая, что его встревожило. Он стоял неподвижно, точно статуя. Двигались только уши.
В парадную дверь постучали.
Ночью.
Я открою!крикнула мать.
Брут развернулся, бросился к старому дивану и оперся на него лапами. Это позволило ему заглянуть в большое венецианское окно. Из окна просматривался темный коридор и ярко освещенная гостиная, куда открывалась дверь с улицы.
Брут увидел, как женщина подошла к двери и отперла ее.
Не успела она ее приоткрыть, как дверь распахнули пинком. Дверь ударила женщину и сбила ее с ног. В дом ворвались двое мужчин в черной одежде и натянутых на голову масках. Еще один остался караулить у двери. Первый из них попятился в коридор и навел большой пистолет на женщину, лежащую на полу. Второй подался влево и прицелился в кого-то, кто был в столовой.
Не двигаться!рявкнул второй.
Брут напрягся. Он знал этот голос, скрипучий и безжалостный. Его сердце подпрыгнуло и отчаянно заколотилось, шерсть встопорщилась, он задрожал от ярости.
Мам? Пап?окликнул сверху мальчик.
Джейсон!крикнул из столовой отец.Оставайся наверху!
Главарь прошел в глубь комнаты, повел пистолетом.
Сидеть, старик!
Что вам нужно?
Главарь снова дернул пистолетом.
Ты! Где моя собака?
Ваша собака?переспросила мать с пола, дрожащим от страха голосом.
Брут!взревел мужик. Он вскинул вторую руку и продемонстрировал культю.Я его, суку, проучу... И его, и всех, кто вздумает его защищать! Короче, щас мы тут устроим старое доброе барбекю!
Он обернулся к тому, кто стоял в дверном проеме.
Ну, чего ждешь? Бензин где?
Человек скрылся в темноте.
Бенни опустился на пол и попятился к перилам. Он присел на задние лапы...
Ну? Где вы держите этого сраного пса? Он у вас, я знаю!
Брут ринулся вперед, вложив все силы в этот прыжок. Он коснулся дивана и перелетел через него. Стекло разлетелось вдребезги, когда он ударился о него своим мощным лбом. Он очутился на кухне. Его передние лапы коснулись пола прежде, чем первый осколок стекла успел упасть на пол. Когда осколки со звоном посыпались на клетчатый линолеум, он уже пронесся дальше.
Человек с пистолетом, стоявший в коридоре, начал было оборачиваться на шум. Но поздно. Брут промчался по коридору, пригнулся, схватил стрелка за лодыжку и одним движением порвал ему связку. Падая, человек ударился головой об угол орехового стола и затих.
Брут заметил на парадном крыльце человека, застывшего на ходу, с двумя большими красными канистрами. Человек увидел Брута, несущегося прямо на него. Глаза у него расширились. Он выронил канистры, повернулся и бросился бежать.
Раздался выстрел. В замкнутом пространстве он звучал оглушительно. Брут почувствовал, как что-то ударило его в переднюю лапу. Лапа подломилась под ним, но он уже прыгнул на однорукого, своего прежнего хозяина и тренера. Брут обрушился на него, как мешок цемента. Он с размаху ударил человека головой в грудь. Тот не устоял на ногах, и оба повалились назад.
Пистолет выстрелил снова.
Что-то обожгло Бруту ухо, с потолка дождем посыпалась штукатурка.
Потом оба рухнули на пол. Человек упал на спину, Брут сверху. Пистолет вылетел у человека из пальцев и укатился под кресло в столовой.
Тренер попытался отпихнуть Брута ногой, но не тут-то было! Он слишком хорошо обучил этого пса. Брут увернулся от колена и с ревом устремился к горлу противника. Тот одной рукой ухватил его за ухо, но Брут потерял большую часть уха в одном из боев.
Ухо выскользнуло из руки, и Брут вцепился в беззащитную шею. Клыки вонзились в кожу, готовясь нанести смертельный удар.
И тут позади раздался крик:
Бенни! Нет!
Краем глаза он увидел отца, опустившегося на корточки рядом с обеденным столом. Он достал упавший на пол пистолет и целился в Брута.
Бенни! Лежать! Отпусти его!
Брут зарычал на отца из глубины своей черной ямы. Он сильнее стиснул клыки, заструилась кровь. Нет, он не хотел его отпускать! Тренер дергался, визжал и булькал. Один кулак вслепую ткнул его в бок, но Брут только сильнее стиснул зубы. Кровь потекла быстрее.
Бенни, отпусти его немедленно!
Раздался испуганный крик. Голос был другой, более высокий. Он доносился сверху.
Папа, не надо!
Джейсон, я не могу допустить, чтобы он кого-нибудь убил!
Бенни!заорал мальчишка.Бенни, пожалуйста!
Брут не обратил на них внимания. Он был не Бенни. Он знал, что его местов яме. Поле зрения сужалось, вокруг смыкалась тьма, и он падал, падал в эту черную, бездонную яму, уволакивая за собой человека. Брут знал, что ему отсюда не вырваться, и этого он тоже отпускать не собирался.
Пора было покончить со всем разом!
Но когда Брут уже окончательно провалился во тьму, что-то остановило его, помешало ему упасть. Странно. Позади него никого не было, и тем не менее он отчетливо почувствовал, как его дергают за хвост. Хватают, держат, медленно оттаскивают от края ямы. Понимание снизошло на него постепенно, просочившись сквозь отчаяние. Он знал это прикосновение. Оно было знакомо ему, как его собственное сердце. В нем не было настоящей силы, и все же оно сломило его, и он рассыпался на тысячу кусков.
Это была она. Он помнил ее, ее коронную уловку.
Она снова защищала его.
Его верная хранительница.
Даже теперь...
«Бенни, нет...»
- Бенни, нет!эхом откликнулся мальчик.
Пес услышал их обоих, голоса тех, кто любил его, размывающие преграду между прошлым и настоящимне кровью и тьмой, но теплом и солнечным светом.
Пес стряхнул с себя этот ужаси вырвался из ямы. Он разжал челюсти, сполз с человека и, дрожа, поднялся на ноги.
Лежащий рядом тренер хрипел и давился под своей маской. Отец приблизился к нему, не опуская пистолета.
Пес захромал прочь на трех ногах. Передняя лапа безжизненно висела.
Сзади послышались шаги. Мальчик подошел к нему и положил ладонь ему на спину, совершенно ничего не боясь.
Пса передернуло. Потом он привалился к мальчику. Он нуждался в поддержке и утешении.
И получил и то, и другое.
Хороший мальчик, Бенни... Хороший...
Мальчик опустился на колени и обвил собаку руками.
Бенни наконец подпустил его к себе.
Дэвид Вебер
Популярного автора «Нью-Йорк таймс» Дэвида Вебера часто сравнивают с С.С. Форестером, создателем Горацио Хорнблауэра, одним из самых прославленных современных авторов военной научной фантастики, хотя он на самом деле пишет всеот космических опер до эпической фэнтези. Более всего Вебер известен как автор обширной серии романов и рассказов о подвигах Виктории Харрингтонвозможно, самого популярного военного научно-фантастического цикла всех времен, в которую входят романы «Космическая станция «Василиск», «Честь королевы», «Поле бесчестия», «В руках врага» и другие, а также рассказы о Виктории Харрингтон, недавно собранные в сборник «Миры Вебера: «Гардемарин Харрингтон» и другие рассказы». Кроме того, Дэвид Вебер разрешил другим авторам писать произведения о вселенной Виктории Харрингтон. В их число вошли С.М.Стирлинг, Эрик Флинт, Дэвид Дрейк, Джейн Линдскольд и Тимоти Зан. Также Вебер является автором нескольких циклов эпической фэнтези, куда входят «Клятва мечей», «Гвардия бога войны» и «Клятва всадника ветра», четырехтомный Дахакский цикл, четырехтомный цикл «Галактический шторм» (в соавторстве со Стивом Уайтом) и дилогия «Ассити Шард» (в соавторстве с Эриком Флинтом), и автором одиночных романов «Дорога ярости», «Одинокий тролль», «Путь Эскалибура», «Старые солдаты» и «Рожденный в ярости». К числу последних его книг относятся трехтомный цикл «Сейфхолд», начатый в 2007 году романом «Прочь с рифа Армагеддон», дилогии «Множественная Вселенная» (в соавторстве с Линдой Эванс), сборником, посвященным Виктории Харрингтон, «Гардемарин Харрингтон», новый роман из цикла «Сейфхолд», «О ересях бедствующих», и «Буря среди теней». Дэвид Вебер живет в Гринвилле, штат Южная Калифорния. В запутанной и увлекательной повести, вошедшей в этот сборник, он изображает разбитую и обескровленную Землю, которую почти поставили на колени безжалостные инопланетные захватчикивсю, кроме нескольких рассеянных вдалеке друг от друга воинов, которым на коленях как-то неудобно, и они берут на себя обязанность защищать человеческую расуа в процессе узнают, что у них имеются неожиданные ресурсы, которые можно использовать для битвы.
Из тьмы
I
Коммуникатор командующего флотом Тхикайра свистнул, подав сигнал вызова.
Тхикайр навсегда запомнил, как прозаично и... обычно прозвучал этот сигнал, но тогда, в тот момент, когда он оторвал взгляд от очередного царства смертельно нудной бумажной работы, когда он все еще ничего не знал, Тхикайр ощутил лишь неоспоримое облегчение от этой возможности отвлечься. Он нажал на кнопку приема, и ощущение облегчения тут же испарилось, стоило Тхикайру узнать лицо капитана собственного флагманского корабля... и осознать, насколько тот обеспокоен.
Что случилось, Ахзмер?спросил командующий, не тратя времени на официальные приветствия.
Сэр, боюсь, наши разведывательные корабли только что доложили о довольно... печальном открытии,ответил капитан Ахзмер.
Что такое?Ахзмер замешкался с ответом, и Тхикайр вопросительно поднял уши.
Сэр, они ловят некие достаточно сложные передачи.
Передачи?Пару мгновений смысл новости не доходил до сознания командующего, но затем Тхикайр прищурился и ощетинился.Насколько сложные?резким тоном спросил он.
Боюсь, сэр, очень сложные,с несчастным видом отозвался Ахзмер.Мы ловим цифровые и аналоговые передачи на весьма впечатляющей полосе ширины частот. Эта активность соответствует как минимум третьему уровню, сэр. Возможно, даже...Ахзмер прижал уши,даже второму уровню.