Бедному Эггу повезло меньше.
Чертог только для лордов и рыцарей!надменно сообщил им помощник стюарда, когда Дунк пытался протащить мальчишку внутрь.Для оруженосцев, конюхов и стражников накрыты столы во внутреннем дворе.
«Да если бы ты только знал, кто он такой, ты бы усадил его на почетное место на помосте, на трон, устеленный мягкими подушками!» Дунку не понравилось, как выглядят остальные оруженосцы. Среди них было несколько парнишек тех же лет, что и Эгг, но большинство из них были более взрослыми, опытными бойцами, которые просто в свое время предпочли служить другому рыцарю вместо того, чтобы становиться рыцарями самим. А впрочем, был ли у них выбор? Чтобы сделаться рыцарем, нужен конь, меч и доспех, а это все больших денег стоит.
Держи язык за зубами!предупредил он Эгга, оставляя его в этом обществе.Это взрослые мужчины, они твоих дерзостей спокойно сносить не станут! Сиди, ешь и слушай: может быть, сумеешь разузнать что-нибудь.
Дунк же был только рад оказаться в тени, подальше от жаркого солнца, с чашей вина в руке и надеждой как следует набить брюхо. Даже межевой рыцарь рано или поздно устает от необходимости пережевывать каждый кусок по полчаса. Конечно, тут, на нижнем конце стола, угощение не такое изысканное, зато недостатка в нем не будет. Дунка эти непочетные места вполне устраивали.
Однако то, что почетно для крестьянина, позорно для лорда, как говаривал старик.
Мне это место не подходит!с жаром заявил помощнику стюарда сир Глендон Гром. Ради пира юноша переоделся в чистый дублет, красивый, старинный, с золотым кружевом по рукавам и вороту, алым шевроном и белым щитом рода Громов на груди.Знаете ли вы, кто был мой отец?
Благородный рыцарь и могущественный лорд, не сомневаюсь в том,сказал помощник стюарда,но то же относится и ко многим другим из присутствующих. Прошу вас, сир, либо садитесь на свое место, либо ступайте прочь. Мне все равно.
В результате юнец все-таки уселся в конце стола вместе с прочими межевыми рыцарями. Лицо у него было кислое. Длинный белый чертог мало-помалу заполнялся по мере того, как все новые рыцари рассаживались по местам. Народу было куда больше, чем предполагал Дунк, и, судя по виду некоторых гостей, многие из них явились издалека. Им с Эггом не доводилось находиться в обществе стольких лордов и рыцарей со времен Эшфордского турнира, и предугадать, кто может появиться в следующую минуту, было невозможно. «Лучше бы мы заночевали на меже, под деревьями. Если меня узнают...»
Когда слуга положил на салфетку перед каждым из них по караваю черного хлеба, Дунк был рад возможности отвлечься. Он разрезал хлеб пополам, нижнюю половину выскреб и оставил вместо блюда, а верхушку съел. Хлеб был черствоват, но по сравнению с их солониной это был мягкий пирожок. Его, по крайней мере, не требовалось размачивать в эле, молоке или воде, чтобы его стало можно жевать.
Вами, похоже, интересуются, сир Дункан,заметил сир Мейнард, когда мимо них прошествовал лорд Вирвел со своими спутниками, направляющийся на почетные места во главе стола.Вон те девицы на помосте с вас просто глаз не сводят. Могу побиться об заклад, они отродясь не видели столь высокого мужчины. Вы, даже сидя, на полголовы выше любого из присутствующих.
Дунк ссутулился. Он привык, что на него глазеют, но это не означает, что ему это нравилось.
Ну и пусть себе смотрят.
Вон там, у помоста, сидит Старый Бык,продолжал сир Мейнард.Его зовут великаном, но, как по мне, великанье у него только пузо. Вы по сравнению с ним настоящий гигант!
В самом деле, сир,сказал один из их соседей по лавке, человек с желтоватым, угрюмым лицом, одетый в серое с зеленым. Глазки у него были маленькие и пронзительные, близко посаженные под высоко поднятыми бровями. Рот его был окаймлен аккуратной черной бородкойона отчасти искупала растущую лысину.На таком турнире, как этот, сам ваш рост сделает вас одним из наиболее опасных соперников!
А я слышал, что сюда должен явиться сам Бракенский Зверь!сказал еще кто-то, сидевший подальше от них.
Да нет, не думаю,сказал рыцарь в серо-зеленом.Это же так, маленький домашний турнир в честь свадьбы его светлости. Одни поборются во дворе, пока другие борются под одеялом. Вряд ли подобное событие достойно внимания таких, как Ото Бракен.
Сир Кайл Кот отхлебнул вина.
Могу побиться об заклад, что и сам лорд Баттервелл в поле не выйдет. Он будет приветствовать своих поборников с почетного места под балдахином!
Что ж, оттуда ему будет лучше видно, как его поборники потерпят поражение!хвастливо заявил сир Глендон Гром.В конце концов яйцо достанется мне!
Сир Глендонсын Квентина Молнии,пояснил сир Кайл соседу, который еще не был с ним знаком.А можно ли узнать ваше прославленное имя, сир?
Сир Утор Серый Лист. Мой отец ничем особенным себя не прославил.
Одежды Серого Листа были из хорошей ткани, чистые и ухоженные, но покроя самого простого. Плащ его был застегнут серебряной пряжкой в виде улитки.
Что ж, сир Глендон, если ваше копье под стать вашим речам, вы, пожалуй, одолеете даже этого великана!
Сир Глендон искоса взглянул на Дунка, пока разливали вино.
Если мы встретимся, я повергну его. И мне все равно, какого он роста!
Дунк смотрел, как слуга наполняет его чашу.
Я все же лучше владею мечом, нежели копьем,признался он,а еще лучшесекирой. А что, общий бой здесь будет?
В свалке его рост и сила давали ему серьезное преимущество, и он знал, что в общем бою сумеет показать себя. Поединок на копьяхдело другое...
Стенка на стенку? На свадьбе?!сир Кайл, похоже, был шокирован.Это совершенно неуместно!
Сир Мейнард хмыкнул.
Семейная жизнь сама по себебой стенка на стенку, любой женатый мужчина вам это скажет!
Сир Утор хохотнул.
Нет, увы, только копейный турнир! Но лорд Баттервелл, помимо драконьего яйца, обещал тридцать драконов тому, кто потерпит поражение в финальном поединке, и по десятькаждому из рыцарей, кто потерпит поражение в предыдущем раунде.
«Десять драконов? Не так уж плохо». На десять драконов можно купить добрую кобылку, и тогда Дунку не придется больше ездить верхом на Громе, иначе как в бою. На десять драконов можно купить доспех для Эгга и настоящий рыцарский шатер с вышитым на нем деревом и падающей звездой, гербом Дунка. « На десять драконов можно долго ужинать жареными гусями, ветчиной и пирогами с голубятиной...»
Ну и, конечно, победителям в поединках, как всегда, достанутся выкупы с побежденных,продолжал сир Утор, делая себе блюдо из хлеба,и я слышал, как кое-кто бился об заклад на исход поединков. Сам лорд Баттервелл рисковать не любит, но среди его гостей есть люди, которые готовы ставить на кон большие деньги!
Не успел он это сказать, как в зале, под фанфары с галереи для менестрелей, появился сам Эмброуз Баттервелл. Дунк, как и прочие, поднялся на ноги, глядя, как Баттервелл ведет под руку свою юную невесту к помосту по узорчатому мирийскому ковру. Девушке было пятнадцать лет, она была во цвете девичьей красоты, ее супругу и повелителюза пятьдесят, и он недавно овдовел. Она румяная, онбледный. Плащ невесты волочился следом за ней, вытканный зелено-бело-желтыми волнами. Он выглядел таким толстым и жарким, что Дунк удивился, как она под ним не падает в обморок. Лорд Баттервелл тоже выглядел толстым и жарким, с тяжелыми обвисшими щеками и редеющими льняными волосами.
Следом за ними шел отец невесты, ведя за руку своего сына. Лорд Фрей с Переправы был элегантный, худощавый мужчина, одетый в голубое с серым, его сын был четырехлетний мальчишка без подбородка, с текущими из носа соплями. Следом шествовали лорды Костейн и Риели с супругами, дочками лорда Баттервелла от первого брака. За ними следовали дочери Фрея со своими мужьями. Затем появился лорд Гормион Пик, за ним лорды Смоллвуд, Вривел и Шоуни, за ними многочисленные лорды помельче и рыцари, владеющие собственными землями. Среди них Дунк заметил и Джона Скрипача с Алином Кокшоу. Лорд Алин, судя по всему, уже успел изрядно набраться, хотя пир еще и не начинался толком.
К тому времени как все они поднялись на помост, верхний конец стола и лавки для рыцарей поплоше были заполнены до отказа. Лорд Баттервелл и его невеста воссели на пухлые пуховые подушки на двойном троне золоченого дуба. Остальные лорды расселись в высокие кресла с замысловато вырезанными подлокотниками. У них за спиной свисали с балок два огромных знамени: двойные башни Фреев, голубые на сером, и зелено-бело-желтые волны Баттервеллов.
Лорду Фрею досталось провозгласить первый тост.
За короля!коротко произнес он.
Сир Глендон поднял свою чашу над миской с водой. Дунк чокнулся с ним, с сиром Утором и с остальными.
Пусть Отец дарует ему долгую жизнь и множество сыновей!
Они выпили снова.
За леди Баттервелл, новобрачную, мою драгоценную дочь! Пусть Мать сделает ее плодовитой!
Фрей улыбнулся девушке.
Я хочу, чтобы ты еще до исхода этого года родила мне внука! А еще лучшеблизнецов! Так что смотри, моя радость, нынче ночью взбивай масло на совесть!
Балки задрожали от хохота, и гости выпили снова. Вино было красное, душистое и сладкое.
Затем лорд Фрей сказал:
И за королевского десницу, Бриндена Риверса. Пусть светильник Старицы озарит ему путь к мудрости!
Он высоко поднял свой кубок и выпил. Выпил и лорд Баттервелл, и его невеста, и все прочие лорды на помосте. Сир Глендон в конце стола опрокинул свою чашу на пол.
Ну вот, зря перевел доброе вино!заметил Мейнард Пламм.
За братоубийц не пью!отвечал сир Глендон.Лорд Бладрэйвенколдун и ублюдок!
Он родился бастардом, эго верно,мягко согласился сир Утор,однако же его царственный отец признал его, лежа на смертном одре!
И он осушил чашу до дна, как и сир Мейнард, и многие другие присутствующие. Многие, однако, опустили чаши либо вылили вино на пол, как и Гром. Дунк ощутил, как потяжелел кубок в его руке. «Сколько глаз у Кровавого Ворона?Тысяча и один».
Тосты следовали один за другим. Некоторые провозглашал лорд Фрей, некоторыедругие лорды. Пили за молодого лорда Талли, сеньора лорда Баттервелла, который отпросился со свадьбы. Пили за здоровье Лео Длинного Шипа, владыки Хайгардена, который, по слухам, был нездоров. Пили за павших героев. «Нуда,думал Дунк, вспоминая тех, кого знал.За этих я выпью с удовольствием!»
Последний тост предложил сир Джон Скрипач.
За моих отважных братьев! Я знаю, что сегодня они улыбаются!
Дунк не рассчитывал так напиваться накануне перед турниром, но после каждого тоста чаши наполняли заново, а он обнаружил, что умирает от жажды. «От чаши вина и рога эля никогда не отказывайся!наставлял его как-то сир Арлан.Может статься, пройдет целый год, прежде чем тебе снова доведется выпить». Дунк говорил себе, что неучтиво не выпить за невесту и жениха, а не пить за короля и его присных, когда вокруг столько неизвестных людей, попросту опасно!
По счастью, тост Скрипача действительно оказался последним. Лорд Баттервелл тяжеловесно поднялся из-за стола, поблагодарил их за то, что пришли, и пожелал хорошего турнира на завтра.
Начинайте пир!
В верхней части стола подавали молочных поросят, павлина, запеченного прямо в оперении, громадную щуку в толченом миндале. Тем, кто сидел в нижнем конце стола, из всего этого не доставалось ни крошки. Вместо нежной поросятины им поднесли соленую свинину, вымоченную в миндальном молоке и щедро сдобренную перцем. Вместо павлина им достались каплуны с аппетитной румяной корочкой, начиненные луком, травами, грибами и жареными каштанами. Вместо щуки подали ломти рассыпчатой трески, запеченной в тесте, со вкусным коричневым соусом, которого Дунк прежде никогда не пробовал. Угощали их также гороховой кашей, пареной репой с маслом, морковью на меду и зрелым белым сыром, который вонял сильнее, чей Беннис Коричневый Щит. Дунк ел от души, но все это время не переставал гадать, что достанется Эггу там, во дворе. Он на всякий случай сунул в карман плаща половинку каплуна, несколько ломтей хлеба и немного этого вонючего сыра.
Пока все угощались, дудки и скрипки наполняли чертог игривыми мелодиями, а разговоры вертелись в основном вокруг завтрашнего турнира.
Сир Франклин Фрей считается одним из лучших бойцов на Зеленом Зубце,говорил Утор Серый Лист, который, пожже, неплохо знал местных бойцов.Вон он, на помосте, он приходится невесте дядей. Лукас Нейланд приехал из Ведьмина Болотаего тоже не стоит сбрасывать со счетов. Как и сира Мортимера Боггса, что из Раздвоенного Когтя. Ну а в остальном на турнире будут в основном вассалы хозяина да бойцы из окрестных деревень. Из них самые лучшиеКирби Пимм и Гэлтри Зеленый, хотя им обоим, конечно, не по плечу тягаться с зятем лорда Баттервелла, Черным Томом Хеддлом. Вот это серьезный противник, да. Говорят, он добился руки старшей дочери его светлости, убив трех других претендентов на ее руку, а как-то раз он даже спешил самого владыку Утеса Кастерли.
Что, молодого лорда Тибольта?спросил сир Мейнард.
Нет, старого, Седого Льва, того, что умер по весне.
Так говорили про тех, кого унес великий Весенний Мор. «Умер по весне...» Десятки тысяч умерли тогда, по весне, и в их числекороль и двое молодых принцев.
Ну, сиром Бафордом Бульвером тоже пренебрегать не стоит,заметил Кайл Кот.На Багряном Поле Старый Бык уложил сорок человек.
И с каждым годом их становится все больше,усмехнулся сир Мейнард.Нет, дни Бульвера сочтены. Взгляните на него! Ему за шестьдесят, он размяк и оброс салом, и правый глаз у него, считай, ничего не видит.
Что, сиры, ищете победителя турнира?произнес голос за спиной у Дунка.Не трудитесь. Вот он я, перед вами. Любуйтесь на здоровье!
Обернувшись, Дунк обнаружил, что над ним возвышается сир Джон Скрипач. На губах у него играла легкая улыбка. На нем был белый шелковый дублет с прорезными рукавами, подбитыми алым атласом, такими длинными, что их концы свисали ниже колен. На груди у Скрипача красовалась тяжелая серебряная цепь, усаженная огромными темными аметистами, под цвет его глаз. «Одна эта цепь, пожалуй, стоит дороже всего, чем я владею!»подумалось Дунку.
У сира Глендона щеки разгорелись от вина, и прыщи у него на щеках пламенели.
А кто вы такой, чтобы так бахвалиться, а?
Меня зовут Джоном Скрипачом.
И кто же вы, музыкант или воин?
Ну, я умею писать сладкозвучные песни копьем и исполнять их на просмоленном луке. На каждой свадьбе нужен певец, а на каждом турниретаинственный рыцарь. Нельзя ли присоединиться к вам? Баттервелл был столь любезен, что усадил меня на помосте, но мне общество моих собратьев, межевых рыцарей, как-то больше по душе, чем компания стариков и толстых розовых дам.
Скрипач хлопнул Дунка по плечу.
Будьте так добры, подвиньтесь, сир Дункан!
Дунк потеснился.
Вы опоздали, сир, тут все уже съедено!
А, неважно. В случае чего, я знаю, где у Баттервелла кухни. Вина-то хоть чуть-чуть осталось?
От Скрипача пахло апельсином и лаймом, с примесью какой-то непривычной восточной пряности. Мускатный орех? Быть может. Что он, Дунк, знает о мускатных орехах?
Ваше хвастовство неприлично!заявил сир Глендон Скрипачу.
В самом деле? Что ж, сир, в таком случае вынужден попросить у вас прощения. Мне ни за что не хотелось бы оскорбить кого-то из сыновей Квентина Молнии!
Вы знаете, кто я?!изумился юноша.
Сын вашего отца, я полагаю?
Глядите-ка!сказал сир Кайл Кот.Свадебный пирог!
Шестеро поварят вкатили его на широкой тележке. Пирог был громадный, румяный, поджаристый, и изнутри доносились писк, чириканье и хлопанье крыльев. Лорд и леди Баттервелл спустились с помоста к нему навстречу с мечом в руках. Когда они взрезали его, добрых пол сотни птиц вырвалось оттуда и разлетелось по залу. На других свадебных пирах, где доводилось бывать Дунку, в пирог обычно сажали голубей или певчих пташек, здесь же, в пироге, были и голубые сойки, и жаворонки, и голуби, и горлинки, и пересмешники, и соловьи, и бурые воробушки, и огромный красный попугай.
Птицы двадцати одного вида!сказал сир Кайл.
Ага,поддакнул сир Мейнард,и птичье дерьмо двадцати одного вида.
У, вас в душе нет ни капли поэзии!
Вам нагадили на плечо.
Вот это правильный свадебный пирог,вздохнул сир Кайл, отряхивая рубаху.Ведь пирогэто символ брака, а в настоящем браке всего хватает: и радостей, и горестей, и наслаждения, и любви, и похоти, и верности. Так что и птицы внутри должны быть разные. Никто ведь не знает, что принесет ему новая жена!
Свою дырку между ног,сказал Пламм.Иначе какой смысл жениться?
Дунк отодвинулся от стола.
Мне, пожалуй, надо выйти, подышать воздухом,по правде говоря, ему надо было помочиться, но в приличном обществе вроде этого вежливей было сказать, что идешь подышать.Прошу прощения...