Туман рассеялся только к девяти часам утра, обнажая боевые порядки, выстроившиеся сразу вдоль холмов. Вражеского войска пока не разглядеть, чародеи обеих сторон постарались укрыть своих солдат от чужих глаз. Ворожба не самая сильная, и не простоит даже до первого столкновенияно пока, если посмотреть в дальнюю сторону, вместо блеска стали увидишь лишь серую дымку морока. Зато свои своих могли видеть хорошо. И потому сейчас каждый, от легионера до ополченца смотрел на пространство перед шеренгами передовых полков: там, словно проводя последний смотр, неторопливо ехал патриарх вместе с невестой императора. В вороной броне и белоснежной ризе, на чёрном и белом жеребцах, они смотрелись так, будто Единый выслал два своих отражениявойны и мираблагословить войско на победу. И солдаты, мимо которых шествовала пара, шумно начинали стучать мечами о щиты.
Линия войск раскинула свои крылья широко, и путь до середины боевых порядков у идущих шагом коней занял немало времени. Но вот кони остановились, кирос Аластер поднял руку. Гул и разговоры среди воинов смолки, а над полем раскатисто полетел голос патриарха, силой магии усиленный так, чтобы донестись не только до своих, но и до чужих:
Много поколений назад наши прадеды вышли на это поле, чтобы защитить веру в Единого от поругания теми, кто продал душу ночным демонам. Прошли векаи вот снова призваны мы защитить Империю и веру. Поэтому сегодня за каждым из вас стоит сам Единый. Ведь каждый ваш меч будет разить не только предавшихся лживым посулам врагов, но и Тьму, которая стоит у них за спиной. За веру и императора!
Ислуин восхитился патриархом: короткой речью тот сейчас изрядно сравнял силы. Ведь свои теперь будут сражаться вдвое яростней. А среди врагов немало тех, кто пришёл на поле боя по приказу командиров, под влиянием обстоятельств. Нет, они, конечно, не отступятно любая заминка, любая неуверенность в себе сейчас на руку сторонникам императора.
Словно продолжая мысли магистра, раздался стук мечей о щиты и ритмичный рёв легионеров:
За веру и императора! Побеждай!
Сражение началось. Но первый бой повели сегодня не солдаты, а маги. Пусть архимаг Уалан не мог без помощи круга магистров получить доступ к самым опасным артефактам, остальное хранилище он наверняка выгреб дочиста. И сейчас готов воспользоватьсяа каждая уничтоженная сотня уменьшает шанс на победу императорских войск. Поэтому на последнем совещании Ислуин вместе с Манусом и мастером фехтования Ренаном предложили попробовать вывести Уалана из игры. А для этого воспользоваться последним сохранившимся телепортом. Манус расширит портал и поможет дотянуться до архимага, а уж два лучших клинка Империи наверняка пробьются через охрану. После чего Манус тут же вытянет их обратно.
Обе ставки командующих располагались каждая на своём холме недалеко от дороги, Уалан же занял однин из холмов в стороне от остальных. Командовавшие легат Тевиш и легат Ранит Лотиан кивнули начинать В это время кто-то из штабистов ещё раз взглянул в подзорную трубу и обеспокоенно сказал:
Кажется, о нашем плане врагу откуда-то известно. Возле Уалана больше двух сотен телохранителей. Может, не стоит безрассудно рисковать?
Ислуин только покачал головой.
Мы не можем. Иначе Уалан ударит по нашему строю. А при таком перевесе даже небольшая брешь станет фатальной. Манус, начинайте.
Ислуин и Ренан достали мечи, Манус сделал резкий пасс руками, активируя перемещение. На соседнем холме вдруг поднялся столб пламениэто сгорел атакованный архимагом телепорт. Уалана и телохранителей накрыла дымка блокирующего активную атакующую магию полога Ислуин и Ренан остались на месте! Ислуин, не обращая внимания на ошарашенные взгляды, сделал десять шагов в сторону от остальных и звучно заговорил:
Слушайте меня дети холода! Мне было дано обещаниеи настал час исполнить клятву!
Несмотря на удушающую летнюю жару, трава вокруг магистра сразу заиндевела, потянуло стужей. Миг спустя вокруг уже кружился десяток снежных смерчиков.
Мы помним, загудела вьюга. Требуй, чего пожелаешь.
Я желаю отдать вам жизнь вон того человека, Ислуин указал рукой на архимага. И жизни всех, кто будет рядом с ним. После этого ваша клятва будет исполнена.
Мы-ы-ы принима-а-ае-ем
Фейри тут же ринулись к архимагу, на лету превращаясь в исполинских хрустальных птиц. Одна, вторая, десять, пятьдесят Уалан попытался было разрушить антимагический полог, атаковать неожиданного врага чарами. Но не успел. Прозрачные птицы одна за другой падали вниз, превращаясь в ледяных и снежных медведей, волков, росомах. И становилось их всё больше. Наёмники пытались рубить фейри мечами, колоть копьямино от лютого холода металл замерзал, крошился, а люди превращались в замёрзшие статуи, и каждое новое касание оборачивало трупы новой плёнкой льда. Если в глубине строя ещё кипело безнадёжное сражение, то снаружи причудливо расположились замёрзшие глыбы, внутри которых, словно мухи в янтаре, застыли люди.
Ставлю, что они продержаться ещё пять минут! весело произнёс Манус.
Десять до того как замёрзнет Уалан, ухватил протянутую руку Ислуин.
Принято! разбил рукопожатие Ренан. Пари засвидетельствовано. Хотя, если позволите мнение далёкого от магии человекая бы дал даже пятнадцать. Наёмники там отборные, и зачарованы доспехи и клинки на совесть.
Люди, находившиеся в ставке, наконец-то смогли сбросить оторопь и кто-то спросил:
Так вы с самого начала задумали?..
Конечно, весело ответил Ренан, мы же не самоубийцы. А расскажи мы заранее, сохранить всё втайне вряд ли бы удалось.
Уалан спрятался бы среди солдат, а на всю армию мятежников моего обещания не хватит. Фейри конкретного человека в большой толпе могут и не найти, добавил магистр. А так господин архимаг настолько увлёкся идеей поймать меня и Ренана в ловушку, что даже любезно отрезал всем путь к отступлению.
Ничья, подвёл тем временем итог Манус. Семь с половиной минут. Итак, господа. С магической частью покончено: без подходящих артефактов ломать защиту штатных магов когорт мы будем до завтра. Пришло время мечей.
Оба войска были похожи и доспехами, и оружиемлишь на свои знамёна Чистые братья одели бело-лиловые ленты. Да и боевой порядок граф Мурхаг и генерал Тарбет выстроили не в две, а в четыре линии. Так как не были уверены в воинских умениях фанатиков и больше надеялись на глубину строя, чем на выучку. Первыми начали стычки небольшие отряды лёгкой пехоты, которые выскакивали через проходы в своём строе, осыпали врага дротиками и тут же отбегали. Но вот ряды императорских войск сомкнулись и медленно двинулись вперёд.
Чистые остались неподвижны: Тарбет приказал ждать атаки противника, не двигаясь с места. Пусть захлебнётся первый бурный натиск неприятельской пехоты, пусть она вымотается пробежкой через всё поле. Только тогда его солдаты в сомкнутых рядах нападут на разрозненные неприятельские части. К тому же метательные копья и дротики причинят меньше вреда, если солдаты останутся в строючем если сами пойдут навстречу вражеским залпам. И как только основная часть императорских войск будут скованны сражением, гвардия и лучшие центурии Первого Золотого, расположившиеся на правом крыле вместе с большей частью конницы, станут тараном, который ударит во фланг и тыл. Опрокинут и окружат врага, пока тот увяз в плотной массе пехоты.
Императорские легионы стремительно бросились вперёд и вдруг на полпути остановились для передышки. Затем снова побежали. Строй Чистых братьев засыпали копья и дротики, выучки одновременно закрываться щитами и метать в ответ, как и опасался генерал, им не хватило. Вот легионеры обнажили мечи, два строя с ужасающим шумом столкнулись, по всей линии фронта началась свалка. Сверху, с холма, где стоял Ислуин, было хорошо видно, как одна за другой рвутся и тают под ударами закалённых ветеранов сотни из вчерашних горожан и крестьян, как истончается первая линия. Но вот сражение дотянулось до второй линии, которая по большей части состояла уже из солдат Первого золотого, Девятого и Десятого легионов. Они выдержали атаку, затем пустили в ход свои копья и взялись за мечи. В ответ загудели дудки и забили барабаны, Ранит Лотиан командовал отход. Сражение покатилось в обратную сторону.
В это время двинулась вперёд находившаяся на фланге конница Тарбета, за ней гвардейцы. Наперехват кинулись всадники ополченияно, после недолгой сшибки, под натиском врага стали отходить. Гвардия кинулась преследовать, пехота не отставала от конников. Ещё немного, ещё чуть-чуть! Вот мчащиеся будто на параде стройные шеренги всадников отогнали ополченцев, который в страхе умчались куда-то далеко за спины своей пехоты, вот, блистая начищенными доспехами и сбруей коней, Золотые развернулись ударить в спины второй линии и смять фланг императорских легионеров
Внезапно вместо спин и незащищённого бока гвардейцев встретили густой дождь стрел и ровная стена щитов! А спрятавшиеся до этого в засаде отборные сотни вдруг появились словно из ниоткуда и начали прижимать прорвавшихся всадников и пехоту навстречу строю второй линии! Истошно ржали беспощадно нахлёстываемые кони, кричали люди, пытаясь вырваться из ловушки. Каждый старался выскользнуть в узкий оставшийся свободным проход. Стройные ряды в мгновение ока смешались, сотни одна за другой превращались в охваченную паникой толпу. И не имело значения, что попавших в окружение столько же, сколько врагов снаружисражаться могли только те, кто стоял по периметру кровавого мешка. Оказавшимся внутри оставалось только кричать, молить о пощаде и плакать.
Тем временем первая линия замерла, а вторая линия разделилась пополам. Одна половина продолжила истребление гвардейцев и мешала любой попытке прийти им на помощь, а другая вместе с конницей, промчавшейся за спинами пехоты, начала наступление на соседнем фланге. Тарбет пытался было парировать атаку, перебрасывая подкрепления из глубины Но лишившись конницы, он не мог помешать вражеским всадникам стаей волков кружить вокруг его фланга, рушить его порядокчтобы неумолимо двигавшаяся следом пехота втаптывала в землю превративших в толпу вражеских солдат. Вот порвалась вторая линия из кадровых военных, вот начали рассыпаться составленные из новобранцев третья и четвёртая
Довершил всё зазвучавший сигнал к отступлению: Тарбет пытался спасти хотя бы часть войска. Тогда, пользуясь тем, что через холмы можно перебраться только по дороге, можно остановить движение врага на столицу. Неопытные новобранцы восприняли отступление как сигнал, что всё кончено, битва проиграна! Армия мгновенно превратилась в обезумевшее стадо.
У гражданской войны свои людоедские законы. Кто-то из Чистых братьев пытался спастись, бросив оружие и продираясь через плотные заросли кустарника на холмах. Но основная масса кинулась к широкой дороге И тут на её пути внезапно встали несколько сотен из Первого легиона. Может, они примкнули к мятежу, опасаясь расправы, может, решили вовремя переметнуться и тем сохранить себе жизнь. Это не имело значения. Теперь, сорвав со знамён бело-лиловые ленты, они встали поперёк дороги непреодолимой затычкой, отрезая Чистым братьям путь к спасению. Сражение окончательно превратилось в бойню: сохранившие верность императору пленных не брали.
Эпилог
Графа Мурхага вместе с верным Санджитом нашли вмороженными в лёд рядом с архимагом. После разгрома армии генерала Тарбета, и смерти главного вдохновителя и руководителя, мятеж развалился. Города, ещё вчера клявшиеся в верности «сыну Дайва Первого», теперь спешили открыть ворота при первом же слухе, что императорские легионы на подходе. Заодно магистраты торопились уничтожить свидетелей и все доказательства своей дружбы с Чистыми братьями. Погромы бушевали повсюду. Раттрею досталось тяжёлое наследство, особенно в столице: там, едва дошла весть о поражении, чернь кинулась мстить за недели страха перед кострами и унизительными проверками на благопристойность и чистоту нравов. Леди Кенина успела покончить с собой и убить ребёнка раньше, чем до них добралась разъярённая толпа. Но прочих чиновников и придворных нового правительства буквально разорвали на куски. После чего «охота на ведьм» выплеснулась на улицы. Громили дома и убивали по малейшему подозрению в принадлежности к Чистым братьям.
Глава Хранящих покой на это пообещал, что на каторгу и плаху пойдут все без разбора. Императорскую волю и императорский закон самосудами он подменять не позволит даже в «особых обстоятельствах». Турнейг наводнили патрули из легионеров, а вдоль городской стены выстроились виселицы, где зачастую на соседних верёвках висели Чистый брат и борец-погромщик.
Харелт в императорский дворец переезжать отказался, объяснив, что сначала надо его отремонтировать и привести в порядок На самом деле ему не хотелось ходить по коридорам, где гибли отец, дядя и остальные, прикрывая его бегство. Уцелел только Доннаха, да и ему врачи в один голос предрекли до конца жизни пользоваться костылём. К всеобщему удивлению, временной императорской резиденцией стало поместье лорда Кингасси, который к тому же получил регалии вице-канцлера. Сразу поползли слухи, что лорд Арденкейпл видит в молодом Кингасси своего преемника на посту главы императорского правительства.
Там же в поместье и сыграли скромную свадьбу Харелта и Лейтис, хотя повылазившие из щелей дворцовые лизоблюды пытались было убедить, что «народу нужно радостное зрелище». Харелт на льстивом проекте начертил короткое: «Нет». И можно было не сомневаться, что фамилии тех, кто предлагал устроить пляски на костях, он запомнил. Бракосочетание вообще отложили бы до окончания траура по лорду Малколму и остальным Но Ислуин сообщил, что Великая Степь начала своё возвращение. Дело нескольких недель, если не дней. А в переговорах с будущими союзниками знакомая с обычаями ханжаров Лейтис должна участвовать на равных с Харелтом, а не как одна из советников.
Всего через неделю после свадьбы в Турнейг примчался гонец со страшным известием: орки перешли границу! Судя по всему, они знали про мятеж и ждали только второй половины лета, когда на полях созреют первые хлеба. Теперь их армиякуда больше чем все ожидалимогла пополнять припасы на ходу, быстро продвигаясь вперёд, стараясь захватить за остаток лета и осень как можно больше территории. Чтобы, разрушив за зиму те крепости, которые выдержат первый натиск, с приходом весны продолжить наступление вглубь Империи. Харелт теперь уехать из столицы не мог, а откладывать переговоры с ханжарами теперь было нельзя вдвойне. Медовый месяц вышел коротким.
Лейтис покидала Турнейг в разгар осени, когда природа, словно художник, в распоряжении которого остались лишь краски двух цветовжелтого и красногопринялась расписывать деревья и траву золотом и багрянцем. Отряд императрицы ехал на восток той же самой дорогой, что и Ислуин мчался несколько месяцев назад, спеша доставить весть о мятеже. Только сегодня прозрачный и прохладный воздух был тих и немного печален: лес готовился к зимнему сну. На мгновение и совпадение, и наступающее оцепенение природы показались девушке плохим предзнаменованием Но она тут же отогнала неприятные мысли прочь. Они вместе с Ислуином и Харелтом уже не раз доказывали, что могут невозможное. И сегодняпросто ещё один раз, за которым будет ещё и ещё. Поэтому вперёд, не оглядываясь! Ей предстоит сделать так много!
Настанет день и час дни когда
Внезапно мир сойдёт с ума
Плывёт гранит, пылает лёд
Вода пьянит как хмельный мёд
Луна и солнце поменялись вдруг местами
А буйный ветер гасит пламя
Часть третья. «Ветер гасит пламя».
Комментарии
Некоторые имена
Имя Ислуин (Islwyn) означает «небольшая роща». Среди людей он берёт имя Ивар (Iomhar), которое означает «воин с тисовым луком» (лучник), но в то же время «хранитель, защитник». Ханжары зовут его Джучи«незваный гость».
Имя Лейтис (Leitis) означает «радостная, счастливая».
Имя Харелт (Harailt) означает «власть, владетельный, правитель».
География
Империя людей располагается в основном на обширной равнине, которая с севера ограничена Виумскими горами (тянутся с юго-запада на северо-восток), на западе Рудным хребтом, на северо-востоке упирается в непроходимые леса, где живут отдельные племена на уровне родоплеменного строя и железного века, а местами даже бронзового и каменного веков. Виумские горы значительно ниже Рудных, но шире, изобилуют плато. С морем Виумские горы не встречаются ни на юге, ни на севере. Империя местами вплотную подходит к Виумским горам, в отдельных случаях владеет предгорьями и граничит с южной частью основного горного массива. Кроме того Империя владеет двумя перевалами Рудного хребта (при этом сами горы остаются за гномами), а также солидным куском бывшей степи. На юге и юго-востоке Империя граничит с орками, на востоке большую часть границы занимает Безумный лес, отделивший Империю от земель Дикой магии.