Первую неделю наёмники трудились со скрипом, я по привычке наблюдал за всем, что происходило, но когда по окончании семи дней людям выдали честное вознаграждениене «киданули проклятые бандиты», как ожидалось, все зашевелились. Прозвучало обещание, что если закончат быстро и хорошо, получат премию.
Я был на восьмом месяце, когда оставил съемную квартиру, откуда поддерживал революцию, и переступил порог квартиры на верхнем этаже законченной семиэтажки. Я уже бывал здесь, когда Дитер сказал выбрать место, где станем жить мы. Остальные, в порядке иерархии, получили такое же право. Как и те, кто сумел проявить себя во время первого нападения на базу и революции. Но все выжидали, куда въедет Прайд, чтобы сделать свой выбор, стараясь, понятное дело, поселиться ближе к новому хозяину Грейштадта.
Жильё не было огромным и роскошнымэто шло вразрез с тем, чего хотел Дитер. Три комнаты, небольшой зал, кухня, душевая и балкон с прекрасным видом на паркодна из причин, почему я выбрал именно эту квартиру. Простая отделка, ничего лишнего. Подрядчики, прослышавшие, что «Метка не кидает», взялись установить стандартные кухнихорошие, но только по принципу «всё самое необходимое». Завезли мебель с перебивавшейся мелочёвкой фабрики. Все услуги были оплачены справедливо, и все знали на кого, по сути, работают.
Рано или поздно, горожане узнают, что да как, слухами земля полнится, выглядеть в чьих-то глазах тиратами или новыми хапугамипоследнее, что нам было нужно. Но дело было даже не в этом, Дитер действительно не любил громоздкий шик и излишества, считая, что всё это отвлекает от важногоот работы. Как и верил в то, что труд должен быть оплачен.
Узнать Дитера ближе у меня было время, после того, как он объявил меня своим омегой и я стал обитать в его комнате. Я давно знал, что Дитер собранный, дисциплинированный и организованный, как и то, что бандасвоего рода «братство»значило для него очень много. Не меньше, чем семья. Особенно, когда своей собственной он лишился. За последнее время, пока он спал, ел и дышал одними мыслями с остальными, это чувство только обострилось.
Первый раз мы столкнулись лбами, когда Дитер захотел трахнуть меня с утра, а я отказался, меня напрягало, что через проём на нас может пялиться любая рожа. Дитер казался удивлённым такой претензией, с остальными проблем не возникало. Альфа не считал, что повод достаточно важный, чтобы прятаться от братьев.
Но я не сдался и не дал ему стащить с себя штаны. Может, он бы всё равно поступил по-своему, сломив моё жалкое сопротивление, но живот ограничивал не только мои манёвры. И он ушёл ни с чем. В местах, где не было посторонних глаз, я давал беспрекословноя и сам был не прочь перепихнуться, но только не на глазах у всех.
Дитер долго скрипел зубами, но всё же мы сошлись на занавеске, запахивавшейся только в одном конкретном случае. Пришлось проглотить, как бы мне не было стыдно за жуткий скрип старых пружин и плямканья смазки.
Оказаться за закрытыми дверями я был рад. И думал, что теперь получу хотя бы немного тишины и покоя. Только рано я раскатал губу. В нашей квартире шатались почти постоянно. Всё, что я смог отстоять, это неприкосновенность спальни и комнаты, в которой работалсюда никто не мог входить за исключением самого Дитера. Альфа смирился, но и мне пришлось пойти на уступки. Дитер, походу, благоговел перед моим животом.
Стоило нам остаться наедине, как он его трогал, гладил, а иногда, после сцепки, целовал. Меня передёргивало от смешанных чувств, но отказать ему я не мог, помня, что, как и я, он лишился многого.
Перестройка была в разгаре, и возвращался Дитер поздно. Яотёкший и быстро устававший физическинечасто выбирался за пределы двора, предпочитая поддерживать связь и решать дела удалённо. Но часам к одиннадцати уже не мог держать открытыми глаза и уползал в спальню. Как же хорошо было вот так просто отрубиться.
Я всегда просыпался, когда возвращался Дитер. Проснулся и на этот раз.
Альфа приходил всегда, никогда не ночуя вне квартиры. Я ничего не говорил, когда он заваливался в кровать забыв о душея знал, как он впахивал и сколько сил требовало держать всё под контролем. Он обнимал меня сзади, как в тот самый первый раз, на матрасе, и клал руку на живот. Протяжно выдыхал, словно только в этот момент мог по-настоящему расслабиться.
Почему не спишь? спросил он, когда я завозился. Меня ждал, наверное?
Дитеру нравилось меня подначивать, когда он сообразил, что меня просто бесит любое проявление сопливой нежности и заботы.
Ха-ха, зевнул я.
Значит, не ждал?
Я ничего не ответил. Рука продолжала медленно гладить живот.
Тебе не о чем волноваться.
С чего ты взял, что я волнуюсь?
Ты вечно хмуришься.
Не может быть.
Поверь, фыркнул Дитер. Хочу, чтобы ты выбросил из головы лишнее и думал о малыше. Меньше месяца осталось, а у нас нет ничего.
Да, не мешало бы решить вопросы с тряпками и что там ещё могло понадобиться.
Хочу спросить, один вопрос мучил меня довольно давно, но времени вечно не было, как, впрочем, не было его и сейчас, и всё же, кажется, этот случай мог считаться подходящим, тогда ты продолжил вязать со мной узел Зачем?
Этот момент казался мне важным, потому что все объяснения выглядели неудовлетворительными. И это продолжало меня тревожить.
Узелпостоянный и регулярныйпочти гарантия залёта. Я мог предположить, что Дитер решил привязать меня к себе таким образом в расчёте на то, что я помогу в борьбе против Тиратии. Но я вроде как сам напросился в банду и околачивался рядом, не давая причин думать, что куда-то собираюсь. К тому же, сам заманил его на течку, и это тоже можно было расценивать как своеобразное признание альфе. Разве нет? Разве этого было не достаточно? К чему было заводить от меня Он едва знал меня. В чувства, вдруг проснувшиеся после течки, я, понятно, не верил. Дитер и не подходил-то ко мне ни разу, пока я не запер его в подвале.
Ты ведь этого хотел, ответил альфа после паузы, снова оглаживая живот.
Но какое тебе было до этого дело?
Рука замедлилась, Дитер размышлял, пока я замер в нетерпении, желая узнать ответ на мучивший вопрос.
Что ты хочешь услышать? Пылкие признания? недовольно проворчал альфа.
Какие, в жопу, признания, я даже оскорбился таким словам, знал же, что Дитер дышит ко мне ровно. Я хочу правду. Хотел повернуться, но живот мешал, и я остался лежать, только вывернув шею, и теперь видел потолок и очертания альфы позади.
Начистоту?
Давай.
Сначала я решил: ты вытащил меня из тюряги, чтобы я отомстил за твоих близких. Разделался с Тиратией с твоей помощью. Это понятно. Мои собственные мотивы не так уж далеки от твоих, так что мы шли одной дорогой, прочистил горло Дитер. Но когда ты затащил меня в подвал, я сообразил и ещё кое-что. Так что всё в порядке. Правда, меня более ощутимо прижало спиной к чужой груди.
Я не совсем понял, я реально не понял.
Ну и чего здесь не ясно? кипятился Дитер, явно не очень радуясь такому разговору. Ты до тридцатника никого не подпускал к себе. Зато со мной решил сразу провести течку, грозившую залётом и меткой, после которой всех бы от тебя воротило до конца дней. А ведь мы с тобой и не разговаривали толком ни разу, кроме по делу. И какого хуя тебе на меня набрасываться? Ты же не такой, как другие омеги, ты можешь и сам со всем справиться, Дитер перевёл дыхание. Я как из подвала вышел, всё никак концы с концами свести не могты-то ещё тот партизан. Пока додумался, чуть крыша не поехала. И всё же я вспомнил.
Я молчал, едва дыша.
Я понимаю, почему ты не сказал. И почему ты такой ершистый. Ты и мелкий был, как гвоздь в жопе. И сейчас, в общем, не изменился. Дитер огладил моё плечо. И всё же, не будь тебя, гнить бы мне в ящике под землёй, пока Тиратия бы процветала.
Часть 18
Привет, малышня, в детскую, где мы играли с Иво, вошёл незнакомец.
Огромный такойдаже больше отца, я сразу понял, что альфа.
Ди-и! заверещал мой новый друг и бросился в раскрытые объятья. А что это у тебя в руках?
Подарок любимому братишке, альфа протянул яркую коробку Иво.
Тот с жадностью вцепился в гостинец, глаза его тут же вспыхнулинаверное так же, как и у меня; мы оба узнали приметное сочетание жёлто-синего.
Последняя модель! захлёбываясь от счастья, завопил счастливчик и принялся неаккуратно сдирать квадратики скотча.
Я подполз чуть поближе, благоговейно глядя, как распахивается картонная крышка и изнутри показывается красная блестящая крыша МПР-406 компании «ЗеллесиКо», последнего коллекционного автомобиля серии «Молнии двадцать первого века».
В супермаркете они появились два дня назад. Я выпрашивал такую же у папы со слезами на глазах, но тот был неумолимподарки полагались только по праздникам. До Нового годаэтот праздник был ближайшимоставалось ещё целых два месяцадва (!) их все раскупят. Я не мог спать.
Правда вчера папа сказал, что попросил в магазине, чтобы мне отложили одну. Это немного успокоило, но как же прожить эти месяцы и почему Иво получил машинку сразу? Ведь сегодня не был его день рождения, и его семья была такая же небогатая, как и наша, папа объяснял мне про деньги. Как же так?
Развлекайтесь, бросил тогда новоявленный брат Иво и, перед тем, как уйти, взлохматил тому волосы.
Я сидел рядом и потому мне тоже досталось. Мне не нравилось, когда меня трогали чужие. Я бы увернулся, но рука исчезла раньше, чем я разобрался. Альфа ушёл.
С какой же завистью я тогда наблюдал, как друг вертит подарок, и так, и эдак.
Дай мне поиграть, а?
Это моё! жадно прижал Иво машинку к груди и нахмурился. Мне брат подарил, он он не любит, когда я даю другим свои игрушки.
Я был уверен, что Иво врет! И жутко тогда на него обиделся, решив обойтись без такого друга. Вскочил на ноги и, не говоря ни слова, выбежал из комнаты.
Лиан! Ты куда? высунулся на шум в прихожей папа Иво.
Он возился с вишнёвым пирогом в кухнеот запаха во рту было полным-полно слюней.
Домой! я вертелся у двери, но чтобы дотянуться до замка требовалось ещё два меня, но я всё равно искал способ выбраться из гадкого дома поскорее.
У стены я заметил стул. Ухватился за него и поволок за ножки к двери.
Разве вы уже поиграли с Иво?
Да! злобно бросил я. Хочу домой! стул встал на место.
Ох ты, а у меня пирог доходит, запричитал омега. Ди, дорогой, ты не мог бы отвести Лиана домой? Он живёт через дорогу. Дом тридцать два.
Конеш, па, бросил негодяй, принёсший яблоко раздора, но я не собирался никого ждатьщёлкнул замок.
Меня вдруг перехватили по середине. Ноги оторвались от сидения, стул отставили в сторону, дверь распахнулась.
Шустрый ты! хохотнул альфа.
Отпусти! потребовал я, маша кулаками.
Не-а, а то ты щас дёру дашь и под машиной окажешься, а с меня потом спросят, мелочь.
Не окажусь! пыхтел я, отдирая от себя чужую руку. И мне уже пять!
Ого! Да ты почти старик! присвистнул тот, быстро пересекая лужайку, а затем и дорогу, пропустив мимо авто. Эй! Мелкий! Вот же засра незнакомец давился словами, пока я впивался в его руку зубами.
Он резко поставил меня на крыльцо, и я понял, что мы уже у дома.
Щас как отлуплю кого-то, грозно выставил он кулак перед моим носом.
Мой отец тогда от тебя мокрого места не оставит! самоуверенно задрал я нос, знал, что и папа, и отец домапрямо за моей спиной, и потому никто мне ничего не сделает.
А я покажу, где ты меня укусил, альфа выставил вперёд руку, где красовался свежий отпечаток зубов.
Это не я.
А кто?
Не знаю. Не докажешь.
Ах ты поганец! Знаешь, если поставил метку, придётся содержать меня до конца дней. Так что будешь работать, а я отдыхать, понял?
Точно! Ведь папа говорил, что метка большая ответственность. И кусать других просто так ни за что нельзя. Я струхнул, растеряв весь апломб.
Я не могу работать. Я ещё маленький.
Значит, теперь ты маленький
Здравствуйте, дверь распахнулась, показался папа. А что это вы здесь шумите?
Папа! бросился я к родителю, обнял ноги, пряча лицо. Меня обижают!
Папа растерянно посмотрел на альфу.
Я просто привел его домой, а потом этот придурок показал папе укушенную руку.
Вот же предатель!
Лиан! Что я тебе говорил! Разве можно кусать незнакомых людей!
Это брат Иво. Его можно.
Нет, нельзя! Простите, пожалуйста. И я рад познакомиться, папа протянул руку. Меня зовут Трини, и спасибо, что привели Лиана домой.
Да без проблем
Они перекинулись парой слов о районе, школе и магазине, а затем попрощались.
Как только дверь закрылась, я побежал в гостиную. Работал визорзначит, здесь отдыхал отец. Он отыскался на диване, как и положено, на своём любимом месте.
Мне нужно с тобой серёзна поговорить, подлетел я и забрался тому на спину.
Так всегда говорил папа, а после меня выпроваживали из комнатыя понял, что так следовало разговаривать об очень важных вещах. И сейчас очень хотел, чтобы меня выслушали со всем вниманием.
Надо же, удивился отец, стащив меня со спиныя закрывал ему глаза и мешал смотреть матч.
В комнату вернулся папа и сел рядом, возвращаясь к своим книжкам. У папы была новая работа и всё свободное время он читал о цифрах. Это казалось мне странным. Разве цифры читают? Их вроде положено считать.
Я передумал, начал я непростой разговор. Мне не нужна машинка.
Это замечательно, отозвался отец.
Мне нужен брат. Альфа, и чтобы старше. Как у Иво.
И зачем?
Он купит мне машинку раньше Нового года.
Понятно, протянул родитель и сказал, что подумает, а потом мы смотрели мои любимые мультики про детектива Рейна.
На Иво я злиться перестал. Как-никак, он был не таким уж и придурком. Понятное дело, ссорились время от времени, но после всегда мирились. Иво понимал, что это он всегда был виноват, и поэтому подходил первый. Папа даже однажды сказал, что поэтому он умнее меня. Тогда я тоже стал иногда подходить первым. Потом мы подрались, решая кто к кому первее подошёл.
* * *
Мы попали в одну детсадовскую группу, а потом и в один класс. После занятий часто делали вместе уроки. А потом играли в компьютерные игры. Его брат всегда доставал обалденные игрушки, а подарки на праздники были просто улёт.
Ещё больше подарков стало, когда в аварии погиб папа Иво. Задержался на работе. Возвращался поздно, переходил дорогу. Уставший водитель его попросту не заметил.
Иво так рыдал, что я едва мог смотреть, у меня сердце наружу выпрыгивало. Это были жуткие дни. Тогда мы стали ещё ближе, и почти никогда не разлучались. Даже ночевали друг у друга. И вместе спали.
Ещё я подслушал разговор родителей, что так было проще его отцу, который не очень-то справлялся с домашними делами и воспитанием ребёнка. Иногда прикладывался к бутылке. В такие моменты мистер Стерлок просто валялся на лавке перед домом и ни с кем не разговаривал. Пялился в одну точку, будто зомбяк какой. Еды в холодильнике не оставалось, чистых вещей тоже. Иво, по сути, жил у нас.
Не знаю почему, но друг не мог переехать к брату. Это было как-то связано с работой Дитера. Правда кем он работал, я так и не понял. Иво, по-моему, тоже не знал, хоть и любил напустить туману, будто говорить ему запрещено. Пингвин ещё тоже.
И всё же, Дитер не забывал об Иво. Наоборот. Теперь он появлялся чаще, иногда по два раза в неделю. Когда Иво проводил время у насто есть почти всегда, Дитер заходил к нам домой.
Так получалось, что я оказывался рядом и меня никто не гнал, а после это вроде как стало в порядке вещей. Я ждал прихода Дитера не меньше Иво. И мы болтали и играли все втроём. Хвастались оценками и кому успели набить рожу. Двоесила, пусть мы и были омегами.
Альфа никогда не приходил с пустыми руками. Иво, конечно, получал свой подарокигрушки уже с трудом помещались в шкаф и под кровати, но и еда, которой вдруг стало так много, появлялась не по волшебству, как я уже очень скоро смекнул. То-то родители вечно заводили эту дурацкую песню, провожая гостя, что им ничего не нужно и совсем не в тягость. Тот только смеялся и всё благодарил. За чтоя понял.
Я тоже получал всякие клёвые штуки, и подарки мои были не хуже, чем Иво. Мы часто заводили спор, у кого гостинец покруче. Правда, очень скоро спорить мне стало неинтересно. И подарки я ждать перестал, всё так же с нетерпением дожидаясь прихода Дитера.
* * *
Мои родители были рады гостю и всегда приглашали Дитера провести с нами праздники, но только однажды он согласился. Это было в тот, последний год. Никто не знал, что уже на следующий его заморозят.