Никто из них не был ее любовником, тем не менее, они постоянно крутились вокруг.
Жюльпривлекательный внешнетипаж Дензеля Вашингтона, уравновешенный и собранный, примерно возраста Акселль: тридцать с копейками.
Дедалдостаточно пожилой, чтобы сойти за ее отца: лет пятидесяти пяти.
Он напоминал мне прожженного продавца автомобилей, вечно улыбающегося, хотя улыбка никогда не отражалась в его глазах.
О! Таис, воскликнул Дедал, оторвав взгляд от книги.
Жюль тоже поднял взгляд и улыбнулся, а потом продолжил исследовать карту на маленьком круглом обеденном столе в одном из углов огромной комнаты-студии.
На другом конце размещался камин и пространство для тусовок.
Крохотную кухонную зону от большой комнаты отделяла лишь черная гранитная барная стойка.
Спальня Акселль и огромный, патологически занятый, грязный туалет располагались дальше в конце небольшого коридора.
Моя крошечная спаленка, которая, по сути своей, когда-то служила скромной, примыкающей к дому, беседкой на открытом воздухе, находилась сразу за кухней.
Привет, сказала я, направляясь в уединение.
Постой, Таис, позвал Жюль. Своим прекрасным глубоким голосом. Я хочу познакомить тебя с нашим другом Ричардом Лэндри.
Он жестом указал на гостевую зону, и кто-то, кого я не заметила сначала, вышел из облака дыма сигареты Акселль.
Привет, сказал он.
Я моргнула. На первый взгляд он показался моего возраста, но через мгновение я поняла, что, на самом деле, он моложе, возможно, ему четырнадцать? Он немного выше меня, волосы теплого коричневого цвета, с солнечными прядями, и карие глаза.
Я не могла не застыть на какой-то момент, чтобы рассмотреть его: в свои четырнадцать лет в брови у него был гвоздь, чего я никогда раньше не видела, серебряное кольцо в ноздре и татуировка. На нем была черная футболка с обрезанными рукавами и длинные черные джинсы, несмотря на жару.
Я осознала, что изумленно таращусь, и попыталась реабилитироваться.
Привет, Ричард, сказала я, произнеся это на манер Жюля: Ри-шард.
Он только кивнул, смотря на меня взглядом успешного взрослого, словно оценивая.
Да уж, он выиграл неизвестную мне доселе награду «Самый странный подросток».
И какого черта ему надо было тусоваться с этими людьми? Может быть, его родители были их друзьями? Акселль повесила трубку и поднялась на ноги.
Сегодня, считаясь с почти сорокоградусной жарой, она была одета в черный шелковый комбинезон.
О, здорово, ты познакомилась с Ричардом, произнесла она. Ну, все готовы?
Жюль, Дедал и Ричард кивнули, а Ричард опустил свой бокал.
Мы не надолго, сказала Аксель, открывая дверь, которую я даже не замечала за первые четыре дня, что провела здесь.
Эта тайная дверь была встроена в глубокую формовку главного зала, и я в один прекрасный день чуть не выскочила из кожи, пребывая в одиночестве, когда внезапно из стены возник Дедал.
Теперь, зная, что она здесь, я с легкостью могла разглядеть ее очертания и круглый медный замок.
Она вела на лестницуэто мне было известно, однако возможности войти я не имела, так как дверь всегда запиралась, когда Акселль не было дома.
Молча я наблюдала, как трое ребят проследовали за Акселль.
Я была убеждена, что там они реально обдалбываются наркотой.
А теперь они затянули в свою паутину ребенка.
Точнее, странного, агрессивного подростка, но всё-таки.
Дверь захлопнулась с характерным, не оставляющим сомнений, щелчком, а я начала неустанно нарезать по залу круги, размышляя, должна ли я что-то сделать.
Ладно, одно делотрое причудливых взрослых. Пусть они были и полными наркоманами, но ни разу не звали и не липли ко мне или типа того.
Однако сейчас они развращали подростка, если, конечно, в Ричарде было что развращать.
Это определенно неправильно.
Не зная, что делать со своим беспокойством, я слонялась туда-сюда, собирая грязные стаканы и составляя их в посудомоечную машину. Акселльсамая большая неряха в мире, и я убиралась из инстинкта самосохранения, просто чтобы были чистые тарелки для еды и так далее.
Муррр? Майну, кот Акселль, запрыгнул на кухонный стол. Я рассеянно почесала его за ухом и наполнила миску с едой.
Как и потайная дверь, Майну появился лишь через несколько дней моего пребывания здесь. Однако Акселль определенно его знала: у нее была кошачья еда, поэтому я поняла, что он принадлежит ей.
Гадая, какого же он цвета, я собрала газеты в стопку, и странная домашность ситуации внезапно накрыла меня. Я сморгнула слезы, вспоминая, как делала то же самое дома, с папой, и как ворчала при этом и вынуждала его напоминать по пять раз и всё такое.
Теперь, мне уже не светит побыть дома с папой, бранящим меня! Я могла бы стать идеальной дочерью, если бы только получила еще один шанс. Я сглотнула, думая, что, вероятно, пришло время поплакать в кровати.
Прошу прощения.
Я резко обернулась, шмыгая носом и потирая глаза. Я не слышала, как Ричард подошел сзади. Закрыв посудомоечную посуду, я бессильно переспросила:
Что?
Акселль послала меня за спичками, объяснил он хриплым, недетским голосом, проходя мимо меня по узкой кухне.
Он был стройнее проволоки, но с явно выраженными мускулами.
На нем были черные байкерские боты.
Тебе не кажется, что начала я, и он окинул меня взглядом.
Даже через его юность я заметила, что он, вероятно, будет реально круто выглядеть, когда подрастет.
Если, конечно, снимет с лица побрякушки.
Ты не думаешь, что ты несколько маловат для этого? я махнула рукой на потайной лестничный проем.
Взгляд Ричарда ничего не выражал.
Ну, то есть, твои предки знают, где ты? Неужели ты не боишься влипнуть в неприятности или втянуться в это сильнее, что действительно может стать опасным?
Ричард достал коробок спичек.
Я сирота, милая, сказал он с легкой озорной улыбкой, И там не то, что ты думаешь, наверху. Ты еще узнаешь.
Ой-ёй. Звучит не очень.
Я хочу сказать, еще не поздно уйти, произнесла я всё с большей и большей неуверенностью.
После этого он по-настоящему расплылся в улыбке, демонстрируя примерные черты лица мужчины, которым станет через пару лет.
В данном случае слишком поздно уходить, сказал он, издав небольшой смешок, словно в этом заключалась какая-то интимная шутка.
Он оставил меня, войдя обратно в ту самую дверь, и, абсолютно сбитая с толку, я рассеянно бросила взгляд на стопку газет.
«Пора регистрироваться в окружных средних школах Орлеана», прочитала я.
Пришлось отодвинуть хвост Майну, чтобы дочитать рубрику.
«Начало обучения26 августа»почти через три недели.
Далее шел веб-сайт, на котором можно зарегистрироваться в режиме «онлайн».
О, Таис, сказала Акселль, заходя на кухню. Она порылась в шкафчиках и достала коробку соли. Слушай, никуда не уходи, мы скоро закончим, а потом мы с тобой сходим куда-нибудь поужинаем.
Я кивнула. Мы всегда ходим куда-нибудь ужинать. Акселль тупо посмотрела на меня.
Я ткнула пальцем в газету.
Здесь сказано: если собираетесь учиться в средней школе, то пришло время зарегистрироваться. И, как мне кажется, я собираюсь.
Казалось, до нее дошло, и она сказала:
Ну, ты не обязана ходить в школу, если не хочешь. Вы ведь, вероятно, изучили достаточно, так?
Теперь уже я изумленно уставилась на нее: на ее красивое лицо, которое, похоже, никогда не отражало признаков усталости, похмелья и так далее; в ее черные глаза без зрачков.
Я не закончила выпускной класс, медленно произнесла я, будто объясняясь с ребенком, Мне остался еще один год.
Ну, что такое один год? спросила она, пожимая плечами, Я уверена, ты знаешь все необходимое. Почему бы тебе просто не потусоваться и расслабиться?
Моя челюсть отпала.
Если я не окончу среднюю школу, то не смогу пойти в колледж.
Ты имеешь в виду, что собираешься подписаться еще на четыре года? она выглядела потрясенной.
А как я получу работу? Или я в этом не нуждаюсь, здесь на Планете Нереальности?
Теперь она выглядела совершенно шокированной,
Работу?
Да уж. Я впала в ступор. Теперь до меня дошло.
«Спасибо, Папа», подумала я, ощущая горечь в горле, «Ты реально умеешь делать правильный выбор».
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
Я позабочусь об этом, спокойно сказала я. Пойду в школу и зарегистрируюсь самостоятельно. Сообщу, как все пройдет.
Акселль выглядела так, словно пыталась придумать хороший аргумент, но ничего не получалось.
Ну, если это то, что тебе хочется, произнесла она неохотно.
Да, ответила я твердо. Не беспокойся об этом.
Ладно, она тяжело вздохнула, словно не могла поверить, что ребенок Мишеля Алларда может быть настолько невероятно неразумным.
Я взяла газету и отправилась в свою комнату, аккуратно закрыв дверь.
Затем легла на кровать, накрыла подушкой лицо и завыла.
5. Так много изменилось.
Это невозможно, пробормотал Дедал с отвращением, треснув кулаком по крышке капота, Невозможно!
Эй! отозвалась Акселль. Это мой автомобиль! Она внимательно осмотрела капот своего розового Кадиллака.
Дедал скрестил руки на груди и присоединился к Ричарду и Жюлю, которые, прислонившись к противоположной стороне машины, внимательно всматривались через дорогу.
Акселль закурила сигарету.
Жюль скривился.
Обязательно здесь курить?
Да, ответила она невозмутимо, А ты собираешься прочитать мне лекцию о вреде здоровью?
Ричард усмехнулся, а Жюль отвернулся.
Это весьма неприятно, сказал он.
Тогда встань против ветра, ответила Аксель.
Вы двое, прекратите, сказал Дедал. Мы не должны ссориться между собой. Сейчас, более чем когда-либо, мы должны держаться вместе.
Софи уже прибыла? спросила Аксель.
Я думаю, они с Мамон прибудут завтра, ответил Дедал, выдохнул и посмотрел через улицу, все еще не веря, Это то место? он спрашивал про это в пятый раз.
Ага, сказал Жюль уныло, Должно быть оно.
Все четверо выстроились в линейку напротив автомобиля.
Через дорогутам, где они ожидали обнаружить густые леса и болота, куда бы глаз не упалстоял вместо этого гигантский «Вол Март Суперцентр».
И огромная парковка. И другие магазины, примыкающие к ней.
Когда в последний раз здесь кто-нибудь был? спросил Дедал.
Все задумались, пожимая плечами.
Давно, в конце концов, произнесла Акселль. Очевидно.
Стойте-ка Ричард протиснулся в открытое окно автомобиля и достал из салона старую карту.
Он взял свежую карту у Дедала и разложил их обе на капоте.
Итак, вот Новый Орлеан, сказал он, ткнув пальцем в город на излучине реки. А мы где-то здесь, Ричард провел тощим пальцем вниз по линии дороги голубого цвета, на юг, к юго-западу от Нового Орлеана.
Это две совершенно разные карты, сказала Акселль, и Дедал понял, что она имеет в виду. От какой даты первая карта?
Ух ты, 1843 года, ответил Ричард, найдя дату в одном из углов пергамента.
А этосовременная, заметил Дедал. Естественно, что стараяабсолютно неточная, это же вам не топографическая карта по спутниковым данным. На них даже одинаковых черт нет. Смотрите, озеро Мидиэнт, озеро Паншан. Вот это называлось Великая Баратария, а теперь, ух, озеро Сальвадор, полагаю.
Он склонился над двумя картами, а затем резко поднял глаза и обнаружил, что очередная крутая, сильная гроза этого дня уже на своем пути.
Дерьмо, сказала Акселль.
Но мы всегда пользовались этой картой, обратил внимание Жюль.
Тем не менее, это было давно, указал Ричард, Русла рек изменились. Береговая линия совсем другая. С каждым циклоном, ударившим по Луизиане, деформировались особенности ландшафта.
И что теперь?! расстроено спросил Жюль, Вот в чем вопрос.
Да, Жюль, мы понимаем, сказал Дедал, слыша раздражение в собственном голосе. Он попытался его подавить. Им необходимо держаться вместе, работать как один. Он протянул руку и пожал плечо Жюля, Прости, старый друг, я расстроен. Но, уверен, это лишь временная неудача. Мы усилим поиск. Изучим карты разных лет, сравним их. Это покажет нам, насколько изменились береговые ориентиры. После этого, поймем, где нужно искать. Потребуется время, но мы справимся!
Времени у нас мало! сказал Жюль.
Снова Дедал умерил свой пыл.
У нас достаточно времени, заявил он, стараясь говорить уверенно и непреклонно одновременно. Приступим сегодня же, он взглянул на Ричарда, который всё это время молчал.
Красивое юное лицо, и такие взрослые, мудрые глаза. Ричард встретил пристальный взгляд Дедала и кивнул. Дедал сел в машину, как только первые крупные капли дождя обрушились на ветровое стекло.
У них должно получиться.
Это единственный шанс.
Кто знает, выдастся ли когда-нибудь еще один?
6. Клио.
Опаздываю на полчаса.
По-моему, это к лучшему.
Если он всё еще там, значит, его намерения серьезны и он вынослив; если же он ушелскатертью дорога! (На самом деле, если он ушел, я помчусь следом, как собака).
Мы должны были встретиться в Амадэусе в девять.
Сейчас девять-тридцать, и заведение начинает заполняться. На входе я взглянула на вышибалу-охранника, который автоматически собирался потребовать у меня документ, удостоверяющий личность, чтобы проверить возраст.
«Ты не хочешь этого делать», подумала я про себя, посылая ему мгновенное отвлекающее заклинание.
Сразу после этого что-то за барной стойкой поймало его взгляд, он отвернулся и быстрыми шагами рванул через толпу, словно бык через пшеничное поле.
Я проскользнула внутрь и улыбнулась, когда увидела некоторых постоянных клиентов. Ощущая на себе восхищенные взгляды людей, я надеялась, что Андре оценит облегающие белые джинсы и плотно завязанный цветной топик на бретельках. Откинув волосы назад, выглядя беззаботной, я медленно осмотрела присутствующих. Я почувствовала его до того, как увидела.
Внезапно я ощутила покалывание на коже, как будто электрический заряд пропустили по телу.
В следующее мгновение мою обнаженную спину накрыла теплая рука, и, обернувшись, я практически оказалась в его объятиях.
Ты опоздала, сказал он, глядя в мои глаза так, что я затаила дыхание.
Теперь я здесь.
Верно. Что будешь пить?
Со знанием дела он провел нас через толпу до барной стойки, чтобы сделать заказ.
Только не слишком глупое или чересчур детское.
Маргариту, ответила я, Без соли.
Пятью минутами позже мы уже шли в подсобное помещение Амадэуса, которое плавно перетекало в небольшую сцену. Иногда по выходным там тусовались музыкальные группы, но сегодня был вечер будничный, поэтому люди собирались у столиков, устраивались в удобных креслах и на диванчиках, расставленных по всему залу.
Было очень темно, стены обклеены тисненными красными обояминастолько вульгарными, что сразу бросались в глаза.
Андре повел меня к потертому фиолетовому диванчику для двоих, который уже был занят парочкой из колледжа.
Он ничего не говорилпросто стоял, однако почему-то у них внезапно возникло сильное желание заказать еще пива.
Я плюхнулась на диван первой, взяв Андре за руку и потянув его за собой.
Он слегка улыбнулся, но не возражал. Оказавшись на диванчике, он без колебаний приблизился ко мне так, что с широко распахнутыми глазами мы соприкоснулись ртами.
Моя правая рука всё еще оставалась на спинке дивана, чтобы не расплескать напиток, однако остальная часть тела прильнула к Андре, желая раствориться в нем, испить до дна, слиться воедино.
Спустя несколько минут один из нас отстранилсяпонятия не имею, кто именно.
Я сделала глоток своего напитка, чувствуя себя ошарашенной, разгоряченной, взволнованной и очень, очень возбужденной.
Я неуверенно взглянула на негоон выглядел абсолютно так же, как я себя ощущала.
Что пьешь? спросила я, кивнув на его напиток.
СэвэнАп, ответил он, вылавливая мараскиновую вишенку длинными изящными пальцами.
Он протянул ее мне, и я откусила, наслаждаясь сладостью взрывающихся сахарков во рту.
Когда ко мне вернулся дар речи.
Ну, да, конечно, напои свою девушку, а сам оставайся полностью в здравом уме, сказала я.