Он что-то говорит про рыбацкие баркасы.
Скажи ему, что я занят, и отправь к Ауджелло.
Но тут же передумал:
Нет, давай я сам с ним поговорю.
Если синьор Миццика связан с рыбной ловлей, может, он что-то знает о чайках.
Здравствуйте, комиссар, я Адольфо Риццика.
Было бы странно, если бы Катарелла по своему обыкновению не переврал фамилию!
Садитесь, рассказывайте. Предупреждаю, что у меня только пять минут. Изложите мне суть проблемы, а потом поговорите с инспектором Ауджелло.
Синьор Риццика, лет шестидесяти, производил впечатление человека бывалого, но вежливого и с обходительными манерами. У него было обветренное и просоленное лицо, как у настоящего моряка. Риццика робко присел на краешек стула. Он заметно нервничал и теребил в руках носовой платок. На лбу выступили капельки пота. Так он и сидел, опустив глаза и не решаясь заговорить.
Синьор Риццика, я жду.
Я владелец пяти рыболовных траулеров.
Рад за вас. Дальше?
Я постараюсь кратко. Проблема вот в чем: один из пяти не внушает мне доверия.
В каком смысле не внушает доверия?
Пару раз в неделю этот траулер возвращается с опозданием.
Не понимаю. Он возвращается позже остальных?
Вот именно.
А в чем проблема? Сделайте так, чтобы
Комиссар, я знаю, где они ловят рыбу, знаю, сколько времени им нужно на дорогу, я все время связываюсь с ними по телефону. В общем, они всегда сообщают, когда закончили и когда возвращаются.
И что?
А то, что капитан этого траулера, «Мария Кончетта»
Капитанженщина?
Нет, конечно, мужчина.
Мне показалось, это женское имя.
Женское имя у катера, а капитана зовут Аурели Сальваторе.
Хорошо, дальше.
Капитан Аурели говорит мне по телефону, что возвращается, но приходит с опозданием на час-полтора.
Может, у этого траулера мотор слабый?
Нет, синьор комиссар, как раз наоборот.
Тогда почему он опаздывает?
В том-то все и дело! Я думаю, весь экипаж замешан!
Замешан в чем?
Синьор комиссар, в море такой трафик, хуже, чем на автостраде, понимаете?
Нет.
Я думаюно это только мое предположение, заметьте, я думаю, они где-то берут груз.
Какой груз?
Вы не догадываетесь?
Послушайте, синьор Риццика, у меня нет времени отгадывать загадки.
По-моему, они замешаны в наркотрафике, комиссар. Не дай бог, все откроется, я не хочу быть соучастником.
Наркотики? Вы уверены?
На сто процентовнет. В общем
А капитан Аурели как объясняет эти опоздания?
У него всякий раз новое оправдание! То мотор заглох, то сети запутались.
Знаете что? Поговорите об этом с инспектором Ауджелло. Я хотел бы задать вам один вопрос.
Всегда пожалуйста.
Вы когда-нибудь видели, как умирает чайка?
Риццика такого вопроса явно не ожидал и удивленно смотрел на Монтальбано:
Какое отношение это имеет
Никакого, просто любопытно.
Рыбак ненадолго задумался.
Было дело, тогда траулер у меня был один, я сам ходил в море, и видел, как падала замертво чайка.
Она что-то делала перед смертью?
Рыбак удивился еще больше:
А что она должна делать? Писать завещание?
Послушайте, Миццика разозлился Монтальбано.
Риццика.
шутки тут не уместны! Это серьезный вопрос!
Хорошо-хорошо, я извиняюсь.
Так что она делала перед смертью?
Риццика ненадолго задумался.
Ничего не делала, комиссар. Упала камнем, я видел потом, как она качалась на волнах.
А, она упала в море разочарованно протянул Монтальбано.
Если она упала в море, никакого танца, понятное дело, станцевать не могла.
Я провожу вас к инспектору Ауджелло, сказал комиссар, поднимаясь со стула.
Странно, никто не видел танца умирающей чайки. Кого бы еще спросить?
Зазвонил телефон. Это была Ливия.
Ты знал, что у тебя пустой холодильник?
Нет.
Это безусловно акт саботажа твоей обожаемой Аделины. Она знала, что я приеду, она меня ненавидит, поэтому в холодильнике пусто.
Боже мой, ты, как всегда, преувеличиваешь! Какая еще ненависть, просто вы обе немного недолюбливаете друг друга.
Как ты можешь ставить меня с ней на одну доску?!
Ливия, ради бога, не начинай, не стоит делать трагедию из пустого холодильника, пообедаем в траттории у Энцо.
А как я туда доберусь? Пешком?
Я за тобой заеду.
Когда?
Боже мой, Ливия, как смогу, так и приеду.
Ты можешь сказать мне хотя бы приблизительно
Могу. Я не знаю!
Пожалуйста, только не как обычно, прошу тебя!
Что значиткак обычно?
Значит, что ты говоришь «через час», а появляешься через три.
Я буду пунктуален, как никогда.
Но ты не сказал, во сколько
Хватит, Ливия! Хочешь, чтобы я сошел с ума?
По-моему, это уже случилось!
Он повесил трубку. Телефон снова зазвонил. Монтальбано схватил трубку и сердито прокричал:
Я не сошел с ума! Понятно?
Повисла пауза, затем раздался робкий голос Катареллы.
Синьор комиссар! Клянусь здоровьем и табельным оружием! Я ведь и подумать не мог, что вы сошли с ума, не то что сказать
Катаре, я ошибся. Что у тебя?
Синьор комиссар, там жена Фацио.
Звонит?
Никак нет, лично и персонально.
Пусть зайдет.
Зачем, интересно, Фацио прислал жену? Не мог позвонить, если болен?
Доброе утро, синьора. Чем могу помочь?
Доброе утро, синьор комиссар. Простите, что беспокою, но
Совершенно не беспокоите, слушаю вас.
Это я вас слушаю.
Боже, что это значит?
В глазах у синьоры Фацио светились тревога и беспокойство.
Монтальбано решил выведать как можно больше, чтобы не попасть впросак с ответом.
Присаживайтесь. Мне кажется, вы чем-то взволнованы.
Мой муж ушел из дома вчера в десять вечера, после вашего звонка. Сказал, что вы должны встретиться в порту. С тех пор от него никаких вестей. Обычно он всегда звонит. А в этот раз нет. Поэтому я немного волнуюсь.
Ах, вот в чем дело! Вообще-то он вчера вечером не звонил Фацио и не назначал ему свидания в порту. Куда, интересно, парня занесло?
Первым делом нужно успокоить синьору. Монтальбано так вошел в роль, что Станиславскому и не снилось. Он изобразил на лице чувства раскаяния и сожаления одновременно и с силой хлопнул себя ладонью по лбу:
Господи! Как я мог забыть! Ради бога, простите, совершенно вылетело из головы!
Что вылетело, синьор комиссар?
Ваш муж просил позвонить вам! Боже, он так просил, чтобы я не забыл! Какой же я болван
Не корите себя, комиссар.
Поверьте, мне очень жаль, что вам пришлось поволноваться! Будьте спокойны, с вашим мужем все в порядке! Он занят одним деликатным делом
Это я и хотела услышать, синьор комиссар. Спасибо.
Она встала и протянула ему руку.
Жена у Фацио была под стать мужу. Сдержанная и немногословная. Раза два или три, когда Монтальбано был у них в гостях (готовила она, надо признать, отвратительно!), он отметил, что синьора Фацио никогда не вмешивается в мужские разговоры, особенно если речь идет о работе.
Я провожу вас, сказал Монтальбано.
Они дошли до парковки. Монтальбано отметил, что синьора приехала на машине мужа. Значит, Фацио ушел пешком.
Комиссар вернулся в комиссариат и, остановившись перед стеклянной будкой, попросил Катареллу:
Позвони Фацио на сотовый.
Катарелла сделал две попытки.
Молчит, синьор комиссар.
Скажи Ауджелло, чтобы зашел ко мне, срочно!
Но у него синьор Миццика.
Плевать на синьора Миццику!
«Что же случилось с Фацио?»думал Монтальбано, входя в кабинет.
Жену Фацио он успокоил, но надолго ли? У них была встреча в порту. Почему в порту? Это могло означать все и ничего. Не исключено, что Фацио назвал место, которое первым пришло ему в голову.
Плохо, что Фацио не позвонил домой. Но, видимо, он не позвонил, потому что потому что возникли обстоятельства, при которых он не мог этого сделать.
«Можно отсюда чуть подробней?»попросил внутренний голос.
«Ты не развиваешь эту мысль, потому что боишься», ответил ему Монтальбано.
«Боюсь? Интересно, чего?»
«Выводов, к которым неизбежно придешь».
«К каким таким выводам?»
«Почему Фацио не звонит. Он в руках бандитов, ранен или даже мертв».
«Как всегда, тебе первым делом в голову приходят самые дурные предположения!»
«А тебе? Думаешь, Фацио сбежал с какой-нибудь девкой?»
Вошел Ауджелло.
Что за спешка?
Закрой двери и сядь.
Ауджелло повиновался.
Так что?
Фацио пропал.
Мими уставился на Монтальбано открыв рот.
Они проговорили полчаса и пришли к выводу, что Фацио определенно начал какое-то расследование по собственной инициативе, не поставив никого в известность. Время от времени у него случались такие прекрасные порывы. Очевидно, на этот раз он недооценил опасностьхотя, учитывая его опыт, это страннои попал в переделку.
Другого логичного объяснения не было.
Мы должны найти его до завтра, сказал Монтальбано. До завтра я еще смогу водить за нос синьору Фацио. Пока она мне верит, но рано или поздно придется рассказать ей правду. Какой бы горькой она ни была.
С чего начнем?
У нас одна зацепкапорт. Начни с него.
Могу я взять с собой кого-нибудь?
Нет. Пойдут слухи Но, если не сдвинемся с места, придется привлечь подкрепление.
Как только Ауджелло вышел, Монтальбано в голову пришла одна идея.
Катарелла, пусть тебя подменят минут на пять, зайди ко мне!
Мигом, синьор комиссар!
Мигом и явился.
Послушай, Катаре, нужна твоя помощь.
Катарелла вытянулся по стойке «смирно», глаза у него блестели от радости.
Я в вашем полном распоряжении, синьор комиссар.
Подумай хорошенько, прежде чем ответить. В кабинете у Фацио нет прямого телефона, верно?
Куда верней!
Поэтому все звонки, которые к нему поступают, неизбежно проходят через коммутатор, верно?
Катарелла не ответил, только поморщился.
Что такое?
Синьор комиссар. У Фацио есть мобильник. Если кто-то звонит на мобильник лично персонально ему, Фацио, этот кто-то звонящий никак не проходит через коммутатор.
Ты прав. Но я сейчас не об этом. Возьмем только коммутатор. Я хочу, чтобы ты вспомнил, кто звонил Фацио в последние четыре-пять дней. Ясно?
Яснее ясного, синьор комиссар.
Тогда садись на мое место, бери листок и ручку и пиши все имена, которые вспомнишь. А я пойду покурю.
Простите, синьор комиссар, не могу.
Не можешь вспомнить, кто звонил?
Нет, не могу сесть на ваше место.
Почему? Не место, как говорится, красит человека. Ладно, садись где хочешь.
Монтальбано вышел на улицу, закурил, задумчиво побродил по парковке и вернулся обратно.
3
Катарелла протянул ему листок. Там было три фамилии. Лоччиччиро (скорее всего, на самом деле Ло Чичеро), Парраваккио (поди разберись, как на самом деле его зовут) и Дзирета (ерунда, ошибка в удвоенных согласных: Дзирретта).
Только три?
Нет, синьор комиссар, четыре.
Но ты написал только три.
Четвертого не написал, и так понятно. Вот, между Гараваккио и
Здесь написано Парраваккио.
Не важно. Видите, между Сараваккио и Дзинетой пустое место?
Да. Что это значит?
Белая строчка, Бьянко то есть.
Что тут скажешь? Сэкономил буквы. Гениально.
Послушай, Катаре, это не тот Бьянко, у которого на прошлой неделе арестовали сына за драку?
Он, синьор комиссар. А Лоччиччиро звонил потому, что тот, кто живет выше над ним на верхнем этаже, каждое утро мочится, уважительно говоря, ему на балкон, расположенный ниже.
А Парраваккио чего хотел?
Не знаю. Но Тараваккио приходится родственником Фацио.
А кто звонил чаще, Парраваккио или Дзирретта?
Конечно, Дзирета, он все время названивал, ему срочно, как можно скорее понадобилось получить паспорт.
Монтальбано вздохнул.
А если вы хотите знать, кто досаждал непрерывными постоянными звонками, но это было больше чем пять дней назад, так это Манселла.
Через «с» или через «з»?
Через обе, синьор комиссар.
И этот Мансзелла звонил через коммутатор?
Манселла звонил через коммутатор, когда мобильный телефон Фацио был занят. Или выключен. И тогда он говорил мне, что это Манселла и что нужно, чтобы я сказал Фацио, как только освободится, пусть немедленно перезвонит ему, Манселле. Или пусть включит телефон.
И Фацио перезванивал?
Не могу знать. Поскольку меня там не было. Если перезванивал, перезванивал с мобильного.
Ты, конечно, не помнишь, когда этот Манзелла позвонил в первый раз?
Погодите-ка минутку!
Он выбежал из кабинета и так же бегом вернулся, держа в вытянутой руке блокнот в черном переплете. Пролистал несколько страниц. Они были густо испещрены номерами и именами.
Что это?
Синьор комиссар, я всегда записываю, кто звонит, чего хочет, точный день и час.
А зачем?
На всякий случай. Мало ли что.
Разве у нас нет автоматического контроля входящих звонков?
Есть, а только я не доверяю автоматам. Кто знает, что она думает, эта техника! Вот, нашел! Манселла первый раз звонил не далее как десять дней назад. После чего звонил каждый день, пятого дня последний раз. Но в тот день аж три раза. Помню, он нервничал. Велел передать Фацио, чтобы не болтал много по мобильнику.
А потом?
Потом больше не звонил. Но потом Фацио спрашивал раза два в день, не меньше, не звонил ли, случайно, Манселла. И всякий раз, когда я говорил нет, он говорил, что, если вдруг позвонит, немедленно соединить с ним, потому что очень сильно важно.
Спасибо, Катаре, ты мне очень помог.
Синьор комиссар, позвольте спросить?
Спрашивай.
Что с Фацио?
Ничего. Ерунда, не волнуйся.
Катарелла вышел, изо всех сил стараясь не волноваться.
Как только за ним закрылась дверь, Монтальбано тяжело вздохнул и решил сделать то, чего делать не хотел. Лучше начать с худшего. Он набрал номер доктора Паскуано.
Доктор на месте?
Занят.
Монтальбано это. Позовете его?
Комиссар, вы меня извините, но не могу. Он с самого утра чернее тучи, всем грубит, и как раз сейчас проводит вскрытие.
Видимо, Паскуано накануне крупно проигрался в покер. В таких случаях голодный тигр добрее, чем доктор Паскуано.
Тогда я вас спрошу. Ночью и сегодня утром были новые поступления?
Свежие трупы, хотите сказать? Нет.
Монтальбано с облегчением вздохнул.
Он вышел из кабинета и, проходя мимо Катареллы, бросил:
Я в Монтелузу, вернусь через час. Скажешь Ауджелло, пусть звонит на сотовый.
В Монтелузе три городские больницы и две частные клиники. Раньше достаточно было позвонить по телефону, сказать, что ты из полиции, и тебе сообщали всю необходимую информацию. Теперь эта чертова политика конфиденциальности, пока не придешь сам и не покажешь удостоверение, ни слова не добьешься.
В городских больницах Фацио не было. Предстояло самое сложное: частные клиники. Эти хранят секреты пациентов лучше, чем швейцарские банки. А сколько мафиози там оперируется! Вестибюль в первой клинике напоминал холл пятизвездочного отеля. За стойкой регистратуры, которая сгодилась бы в качестве зеркала, стояли две женщины в белых халатахмолодая и пожилая. Придав лицу суровое выражение, он обратился к пожилой:
Комиссар Монтальбано, и протянул удостоверение.
Чем могу вам помочь?
Мои люди будут здесь через десять минут. Все пациенты должны находиться в палатах, посетителям запрещено покидать больницу.
Вы шутите?
У меня постановление прокурора. Ищем опасного преступника, его фамилия Фацио, по нашим сведениям, со вчерашнего он дня находится у вас.
Регистраторша, белая как полотно, наконец ответила:
Но у нас два дня как нет госпитализации! Смотрите сами! И она повернула к комиссару монитор компьютера.
Не морочьте мне голову! У нас есть сведения, что в клинике Матердеи
Но это не клиника Матердеи!
Как?!
Это клиника Салус!
О боже! Простите, я ошибся. Извините! Всего доброго! Кстати, не вздумайте предупреждать Матердеи!
Из второй клиники его просто выгнали. Встретила его старшая медсестра лет шестидесяти, ростом под два метра, тощая, как смерть, и такая же страшная.