Пластиковый пупс Сервас содрогнулся. Чувство беспокойства и тревоги усилилось. То, что произошло здесь, намного превосходило все, с чем им приходилось сталкиваться ежедневно. И он тут же спросил себя: «А что, если эти люди имели контакты с Марианной и ее побег был как-то связан с обоими убийствами?»
А расследование убийства в горах хоть что-то дало?
Лицо Ирен помрачнело.
Ничего. Абсолютно ничего. Ни улик, ни следов, ни подозреваемых. Тем не менее я всех поставила на уши.
Значит, теперь она командует Региональной службой полиции. Он взглянул на блондина, которого техники были уже готовы освободить от камней и веревок, и ему подумалось, что живот у него был так же раздут, как у парня, убитого в горах. Два убийства с такими театральными мизансценами и никаких улик. Он вздрогнул, и тревога усилилась еще больше.
Мало шансов, что оба убийства совершили разные люди, задумчиво сказал Сервас.
Ирен бросила на него острый, отчаянный взгляд.
Да ни одного.
Она указала на четыре камушка, лежащих на земле.
Возле озера нашли два таких же: один с крестом, другой с треугольником.
13
Мы можем поговорить? спросил Сервас.
Она быстро огляделась.
Ты имеешь в виду только я и ты, и больше никто?
Да.
Она стряхнула с руки осу.
Я слушаю.
Он посмотрел на остальных. На них никто не обращал внимания, да и шум водопада заглушал голоса.
Прошлой ночью я кое-что видел
Она не сводила с него глаз.
Что именно?
Недалеко отсюда есть монастырь
Аббатство Отфруад, подтвердила она.
Около полуночи я был в лесу за монастырем и видел этого типа (он махнул рукой в сторону блондина, которого вытаскивали из воды) в компании монаха. Монах дал ему деньги в обмен на наркотик.
Ирен посмотрела на него с недоверием.
А что ты забыл в лесу в полночь?
Сложно объяснить Я разыскивал одного человека
Кого?
Ты помнишь Марианну Бохановски?
Она нахмурила брови.
Конечно.
Знаю, что тебе это покажется невероятным, но она недавно снова объявилась Позвонила мне и попросила о помощи За две ночи до того Все заставляет думать, что звонила она из леса. Но я потерял ее след
Ирен Циглер с минуту молча его разглядывала.
Ты кому-нибудь рассказывал о Марианне?
Только Венсану.
Она, казалось, обдумывала все, что только что услышала.
Невероятно, прокомментировала она, наконец. Сколько же лет прошло?
С тех пор как она пропала? Восемь
Господи! И ты собираешься снова открыть дело?
Я не могу. Это должен сделать кто-то другой.
Почему?
Я отстранен от работы.
Ирен вытаращила глаза.
Что?
По ее телу прошла дрожь. Мартен махнул рукой, словно хотел сказать: да это все не так уж важно.
Долгая история. Мне предстоит дисциплинарный совет.
Он увидел, как вспыхнуло ее лицо, и понял, что она очень рассержена. Она бросила на него мрачный взгляд.
Мартен, черт тебя побери! Что ты здесь делаешь, если ты отстранен?
Надо допросить того монаха, настаивал он.
Ты не имеешь права здесь находиться! Я вовсе не хочу, чтобы кто-то одним своим присутствием развалил мне дело!
Предположим, что меня здесь нет
Кастень тебя видел, Ангард тебя видел, и остальные тоже Может, ты и на фото попал. Вот дьявол! Если узнают, меня точно отстранят от расследования!
Несколько секунд они молча глядели друг на друга.
Скажем, что я просто мимо проходил Но монаха кто-то должен допросить, Ирен.
Что значит «кто-то»? А кто его будет допрашивать?
Она подавила вздох.
Ты сам-то сможешь его опознать?
Он решительно на нее взглянул.
Да. Я абсолютно уверен.
Ролан Кастень отделился от группы жандармов и техников и теперь медленно шел к ним вдоль берега. Его высокую фигуру освещало утреннее солнце, и, увидев его, Мартен вдруг подумал о глиняном великане, который в мистической еврейской легенде назывался Голем.
Жди меня через три часа возле жандармерии, быстро сказала Ирен. А пока ждешь, не маячь лишний раз перед глазами, постарайся, чтобы о тебе позабыли.
14
Ирен Циглер дожидалась его за рулем огромного внедорожника «Форд Рейнджер» цветов национальной жандармерии, который он уже видел на месте преступления. Сервас вспомнил, что их первая встреча состоялась на борту вертолета. Она тоже была за рулем, и они поднялись тогда к самым вершинам. У него кружилась голова, и он чувствовал себя маленьким и беспомощным в компании этой женщины.
Потом несколько раз она спешивалась с мотоцикла, амазонка в черном кожаном костюме, без комплексов, с пирсингом, с татуировками, вооруженная ноутбуком и кучей идей, как надо строить новую полицию. Рядом с ней он, наверное, выглядел старым, заплывшим реакционером. Впрочем, наверное, так его и воспринимали те, кто был не способен отличить видимость от сути и шагал по жизни, вооруженный несокрушимой уверенностью.
Потом он лучше узнал Ирен и обнаружил, что под этой кирасой скрывалась личность сложная и незаурядная, из породы людей, которым всегда бывает мало только одной истины. Они подружились, во всяком случае, тогда ему так казалось.
Едва он уселся на пассажирское сиденье, она тронула машину с места, не произнеся ни слова. Примерно через километр, уже выехав из города, она сказала:
Давай договоримся: если меня кто-нибудь спросит, я скажу, что не знала о твоем отстранении. Ты здесь оказался по своим делам, и мы случайно пересеклись. Ты в расследование не вмешивался, а просто наблюдал со стороны. Ты не давал никаких советов, и твое имя не будет нигде фигурировать. Это понятно?
Они взглянули друг на друга.
А теперь рассказывай. За что тебя отстранили?
Сервас, зная, что дорога предстоит не ближняя, по возможности кратко рассказал о событиях прошлой зимы. Она внимательно слушала, но ему показалось, что с каждой фразой в ней нарастает недоверие. Наконец она улыбнулась.
Значит, ты теперь стал отцом-одиночкой.
А ты? Когда мы виделись в последний раз, ты была с
С Жужкой Мы и сейчас вместе.
Жужка была девушкой, с которой Ирен жила, когда они познакомились. Такая же яркая брюнетка, как Ирен яркая блондинка. Во время расследования серии убийств в Сен-Мартен-де Коменж она руководила ночным клубом «Розовый рай» или что-то вроде того. Похоже, Ирен не хотела больше касаться этой темы, по крайней мере, сейчас: в ее голосе он уловил напряжение.
А Региональная полицейская служба? спросил Мартен.
Я получила должность директора управления в прошлом году. Дело движется. Работа хорошая. Но это расследование будет непростым.
Тебе же всегда нравились непростые дела. Здесь поверни направо.
Они въехали в лес, и дорога пошла наверх в горы.
На этот раз дело обещает стать резонансным, сказала она. Это еще чудо, что в первый раз никто не проболтался. Зато сейчас пресса возьмется проводить параллели.
А ты заметила, что у жертв есть еще общая деталь?
Вздутый живот, то есть намек на беременность?
Да.
Сервас вдруг почувствовал, что все идет как в старые добрые времена. У них создалась особая группа. Они полностью друг друга дополняют, а внутреннее соперничество заставляет их превосходить друг друга. Он взглянул на Ирен. По ее лицу скользила тень листвы, а солнечные лучи, пробегая по загорелой коже, высвечивали легкий светлый пушок.
А этот блондин, Тимотэ Хозье Ангард сказал, что он был дилером Он есть в TAJ, картотеке ранее судимых?
Да. Видимо, в его прошлом надо порыться. С его родителями уже связались. Они живут в Тулузе. Отец гинеколог.
Гинеколог?
Она быстро на него взглянула.
Да, знаю. Я подумала о том же. Но, может быть, это совпадение. Парня, которого нашли на озере замерзшим, звали Камель Эсани, ему было двадцать девять лет. Служил в охране. Спортивный, увлекался горным ориентированием. Был женат, имел сына трех лет. По свидетельству жены, употреблял травку, а если предоставлялся случай то и кокаин, и экстази. Надо проверить, не являлся ли Хозье его дилером. У нас было время порыться в его прошлом.
Ну и?
Был способен на жестокость. Его жена не раз оказывалась в больнице. И всякий раз она, так сказать, о чем-то оживленно дискутировала с дверью, а однажды принялась грызть стену. Соседи часто слышали крики, и это отнюдь не были крики радости. На его счету и другие факты агрессии. Он был осужден за то, что избил шофера, который ему посигналил.
«Служил в охране» а это как понимать?
Он устанавливал камеры слежения и тревожные кнопки частным лицам. Занимался слежкой по поручению своей конторы.
Сервас удивился.
А разве прошлое людей, которые занимаются подобной работой, контролю не подлежит?
Она снова усмехнулась, словно он сказал что-то забавное.
Конечно, подлежит. Им выдают удостоверение в Национальном Совете частных охранных предприятий сроком на пять лет. По правилам работодатель обязан раз в год подтверждать, что удостоверение его работника действительно. Для этого существует специальный сайт. Но вот беда: там очень неудобный интерфейс, это раздражает. И если на предприятии служат десятки человек, как в случае с Эсани, то хозяин зачастую забывает зайти на этот сайт. В результате, если работник был осужден в течение этих пяти лет, как наш клиент, то работодатель узнает об этом, только когда пятилетний срок пройдет.
Ирен подмигнула Сервасу.
Более того: в формуляре обновления удостоверения Национального Совета частных охранных предприятий Совет сам предупреждает служащих, что согласие или отказ на его запрос будет послан ему на дом, однако работодателя никто и никаким образом не известит. Иными словами, он сам должен решить, информировать Совет или нет, на кого он работает!
Ирен вела машину споро, на взгляд Мартена, слишком быстро проходя повороты и поднимая в воздух прошлогоднюю листву из ложбинок.
А ты? Объясни мне, что произошло, когда Марианна тебе позвонила.
Он коротко описал ту кошмарную ночь, когда получил звонок.
Один из монахов нашел телефон на дороге, заключил он, и я проявил на нем отпечатки пальцев. И попросил Ангарда отдать их на анализ.
И для этого надо задействовать наши службы
Именно.
Думаешь, удастся выявить связь?
Они переглянулись.
Я об этом думал Но на данном этапе выдвигать гипотезы пока рано.
Внизу появилось аббатство. Выдержанное в охряных и розовых тонах, с шестиугольной колокольней и сдвоенными дверными и оконными проемами, оно казалось каменным ковчегом, выброшенным на зеленый берег. Символом веры, который люди разместили внутри грозного и безмолвного Бога.
Выглядит довольно уединенно, заметила она. Как можно жить в таком месте?
Сервас улыбнулся: он помнил, что Ирен всегда нравилась ночная жизнь.
Взгляд аббата перебегал с нее на него и наконец остановился на Сервасе. Молчание длилось всего несколько секунд. Когда отец Адриэль заговорил, в его голосе звенел с трудом сдерживаемый гнев:
Вы утверждаете, что видели одного из наших монахов прошлой ночью в лесу с тем, кто потом был убит? И видели, как он давал этому человеку деньги в обмен на наркотик?
Сервас кивнул, не открывая рта. О поцелуе, который за тем последовал, он предпочел умолчать. И о пачке купюр у монаха тоже. Это он припас для допроса.
Чего вы ждете от меня? спросил священник.
Чтобы вы собрали ваших монахов, твердо ответила Циглер, для того, чтобы мы могли идентифицировать этого человека и задать ему соответствующие вопросы.
Опять наступило молчание. Не говоря ни слова, аббат кивнул. Ему в очередной раз объявили новую религиозную войну, которую, похоже, он вряд ли выдержит.
Двадцать пять монахов выстроились в ряд в зале капитула. Черные наплечники, из-под белых одеяний еле видны сандалии. Высокие и низкорослые, старые и молодые. Старых больше, чем молодых. Старение монашеских общин наблюдалось во многих аббатствах. За спинами монахов Сервас различал, как в садах внутреннего двора, освещенных солнцем, яркими красками вспыхивали цветы.
Аббат медленно шел вдоль строя, заложив руки за спину, как генерал перед своим войском. Сервас подумал, что в стенах монастыря он оставался pater familias, отцом семейства, всегда насупленным, строгим и бдительным. Но сейчас бдительность его потерпела поражение, и глаза сверкали яростью. По мере того как он рассматривал монахов одного за другим, он все больше становился похож на разъяренного орла.
Сервас был согласен с Ирен, что не стоит перед всеми называть имя того, кого он видел в лесу, а лучше будет допросить их всех по одному. Они попросили аббата выделить им комнату, где они могли бы заняться этим с полным соблюдением тайны следствия, но тот вдруг воспротивился:
Что же, вы не скажете мне, кто это был?
Сервас засомневался: может ли он скрыть от главы общины личность монаха-беглеца?
Будет лучше, если вы потом сами их допросите, сказал он, смягчая удар. Ведь вы дадите виновному возможность сознаться и, возможно, сделать первый шаг к искуплению.
Искупление слово великое и прекрасное, резко бросил настоятель. Негоже его употреблять налегке В наше время такими словами слишком легко разбрасываются. Только и слышишь: искупление, прощение, раскаяние, покаяние, исправление. Словно достаточно щелкнуть пальцами или преклонить колена, чтобы искупить свою вину и войти в согласие с Богом и людьми Впрочем, вы, несомненно, правы.
Он отступил на несколько шагов и осмотрел небольшую аудиторию.
Эти люди из полиции, быстро сказал он. У них есть к вам несколько вопросов. Как вам известно, недалеко отсюда произошло ужасное событие. Вас будут вызывать по одному. Я прошу вас ничего не скрывать и отвечать с полной искренностью, как отвечали бы мне.
Если в последней фразе и содержалась некоторая доля иронии, он не подал виду. Допросы начались в маленькой комнате с совершенно голыми стенами, если не считать большого деревянного креста и скамеечки для молитвы. В комнату принесли стол и три соломенных стула. Первыми явились трое монахов. Брат Этьен, темноволосый, курчавый и невероятно худой, работал на кухне. Брат Эрве, колосс, который разговаривал тоненьким фальцетом, занимался огородом и фруктовым садом. Брат Эли, маленький лысый человечек с бегающими глазками, ведал счетами, учетом и контролем.
Сервас вспомнил, что все трое участвовали в ночном поиске. Помимо этого никто ничего не видел и не слышал.
Ему очень захотелось закурить, и он сунул в рот антиникотиновую жвачку, прежде чем открыть дверь четвертому. От группы ожидающих своей очереди монахов отделился толстый приор. Проходя мимо, он бросил на Серваса угрожающий взгляд.
Можете не закрывать дверь, мне скрывать нечего, и выйду я быстро, сообщил им брат Ансельм.
Мы сами решим, закрывать или нет, оборвала его Циглер, и Сервас увидел, как расширились две черные точки в середине мутных голубых глаз, когда приор на нее взглянул.
«А ведь этот человек способен на вспышки гнева», подумал он.
Садитесь, твердо сказала Ирен, поскольку приор остался стоять.
Тот нехотя подчинился.
Вы управляете монастырем и замещаете отца Адриэля в его отсутствие. Это так?
В основном да.
И тут же стал искать другое определение:
Скажем так, он занимается делами духовными, а я земными. Мы представляем собой два столпа, на которые опирается это аббатство.
По всей видимости, брат Ансельм был высокого мнения о своей роли в общине.
Следовательно, если кто и знает обо всем, что происходит в стенах монастыря, так это вы?
Совершенно верно.
Известно ли вам о некоторых нарушениях устава или о скажем так, проступках братьев?
Толстые губы любителя покушать растянулись в улыбку.
О проступках против чего? Против нашего устава или против правосудия?
Отвечайте, пожалуйста.
Приор пожал плечами.
Мы достаточно изолированы, но полностью не избежали того упадка, что царит повсюду в это бурное время. У нас есть паршивые овцы, это верно
И одна из этих паршивых овец имеет дурные наклонности?
Уже не имеет.
А раньше?
Раньше имела
Можете изложить подробнее?