Она сказала, я могу умереть от цианида. Мы были под кайфом. Мне и сейчас хорошо.
Рукавица долго смотрел в совершенно белую даль. А затем набрал Селивёрстову.
Глава 37
Не сразу, но отвлечься от эмоций удалось. Приступили к работе. Действовали по схеме Гольцева. Числом «1» стала Снежана Римская, но по мере дальнейшего «цифрования» она получила всё же другой номер, а первой стала Ангелина Васильева. И это было правильно, ведь история маньяка, по сути, началась с неё. Только тогда они ещё не знали, что это маньяк. Но это никак не меняло сути. Ангелина была первой страницей в книге убийцы.
Дальше следовала Виталина Чуринаномер «2». Она нашла Васильеву. Номером «3» стал Марк Ареевпервый подозреваемый. Номером «4» Снежана Римская, подруга жертвы и его сожительница. Михаил Розгин, бывший муж Римской, тиран и бывший заключённый получил номер «5». Номером «6» стала Лилия Власованеожиданная жертва. Буринпарень Власовой, охотник за деньгами номером «7». Цифра «8» досталась Маргарите, жене Ареева. Некий Андре, писавший на сайте рукоделия всем трём женщинам, стал номером «9». Андрей из полиции, друг Виталины получил номер «10». Неизвестная, оказавшая помощь Розгину в тюрьме, была уже «11»-ой. Лжесосед Гольцева«12»-ым. Маша Гольцева«13»-ой. ВРАЧ«14»-ым. Последнее число «15» осталось с прочерком и жирным знаком вопроса.
Непродолжительные раздумья привели Гольцева к мысли, что чисел может стать намного больше, на что Селивёрстова заявила: их задача не допустить этого самого разрастания. И для этого она готова была принести обоим по кружке чая и опустошить все запасы сладкого. К эклерам по-прежнему не притрагивалась, и Гольцев испытывал явное чувство вины.
Тебе некомфортно, заметила детектив, проводя параллели между цифрами. Ангелина, номер «1» встречалась сразу с семью числами: подругами, «2», «4», мужчиной Снежаны«3», Розгиным«5», Власовой«6» и «9»Андре с сайта. Получилась какая-то нелепая снежинка.
Тебе интуиция подсказала насчёт моего волнения? уточнил Андрей, проводя линии от первого подозреваемого, Ареева.
Ты трясёшь коленом и всё время на меня посматриваешь. Думал, из-за длинных волос не вижу? Многие так считают. Но они ширма лишь для вас, не для меня. Сказала и сама удивилась тому, как легко в этом призналась. Даже с Бризом не была столь откровенна, пряталась за холодностью, сосредоточенностью.
Профессионализмом, граничащим с занудством. Сама понимала.
О Диме и говорить не стоило. С ним её самообладание терпело полный крах, от чего скрытность лишь расширялась, усугубляя и без того непростое восприятие её, как женщины.
Как ЕГО женщины.
И вспомнились ссоры, ласки, нежность и придирки, холод в глазах и пламя в душе.
Нет, размышлять о нём, о них, о своих ошибках она не могла даже сейчас. С его братом оказалось намного проще. Может, в силу его возраста? Хотя, шесть лет не разница. Скорее, в силу его наивности и простоты.
Гольцев, буквально, затягивал в эту свою простоту. С ним было легко и свободно.
Александра давно подобного не ощущала.
Дима Почему у них всё было так сложно? Почему они друг друга не понимали?
согласна?
Оказывается, она выпала из реальности.
Что?
Говорю, ты наблюдательна, как и говорил Резников. И ещё, что даже с числами совершенно неясно, как они все связаны с ВРАЧОМ. Как он выбирает жертв? Ты согласна?
Да, вновь сосредоточилась на деле. И думаю, пора внести ещё пару чисел. На пустое число «15» пишем мать Виталины, на «16»-ое человека в чёрных ботинках, «17» становится пустышкой.
И что это нам даёт? нахмурился Гольцев.
Пока ничего. Но, исходя из опыта, предположу, что связь между жертвами может крыться где-то в прошлом. Банально, знаю. Но жизнь, вообще, банальна. Не находишь?
Банально и по этой причине ответ ты можешь поискать в собственной памяти.
Андрей, меня довольно часто не понимают, но сейчас я не понимаю тебя.
Гольцев взял чистый лист и вписал всего два имени: Ангелины и самой Селивёрстовой.
Случайность или нет в том, что первая жертва с тобой знакома?
Кто-то со мной играет? Да, обыграть маньяка с изощрённым интеллектом моя давняя мечта, но даже, если ВРАЧ изначально бросил вызов мне, то при чём здесь Власова? Усложнить?
Он задумался.
Сбить с толка.
Александра взяла в руки свои записи, внимательно изучила выбранные цвета, оттенки и ответила, рассматривая грязно-болотный треугольник:
А меня волнует Андре, любитель вязания. Посуди сам. Он знал Снежану, Виталину, Ангелину. Его зовут Андре, а знакомого Чуриной из полиции Андрей. Снежана говорила, что Виталина не называла Андрея Андре, но это не снимает моих подозрений. Не может ли это быть один и тот же человек? И тот же лжесосед, к примеру?
Версия.
Рингтон ворвался в размышления, и детектив взглянула на экран. Включила громкую связь.
Владимир Андреевич сообщил результаты вскрытия, рассказал о дневнике Лилии и прочёл всего одну запись. Ту самую, где некто пророчил смерть от цианида. Александра поведала ему свои мысли.
Прощались на том, что человек Рукавицы вплотную займётся сайтом рукоделия и выяснит всё об Андре, тогда, как Селивёрстова должна была проанализировать дневник.
Я не почерковед, напомнила она Рукавице. Поручите это специалисту.
Кирилл Андреевич займётся оригиналом. Селивёрстова, не принимай меня за кретина. А тебе я вышлю копии. Посмотри своим взглядом.
Намекаете на мою интуицию?
Одна головахорошо, а дальше сама знаешь. Первые страницы я уже отослал. Остальные, когда вырулю из чёртовой пробки. Всё, отбой. Мне в зад чуть не въехал пикап. Ненавижу метель. С этим он отключился.
Глава 38
Убийце совершенно не нравилось происходящеепропала информация из первых рук. Слежку за тупым Гольцевым сняли, а, значит, пора было внедряться в саму систему. Без посредников. Лично.
Риск? Ещё какой. Но страшнее было оказаться пойманным до того, как блондинка получит сполна.
Декорации почти готовы, звукоизоляция поставлена. Сама блондинка ни о чём не подозревала.
Отвезти её в нужное место не составляло труда уже сейчас, но убийце не хотелось торопиться. Почему? Понимания не было. Всё чаще красивое лицо вставало перед глазами, всё чаще в сердце пробуждалось что-то неправильное, когда в фантазиях ОНА умирала. В страхе, одиночестве.
Удивленье.
Возможно, просыпалась совесть, возможно, иные чувства. Рассуждения на этот счёт убийцей прогонялись и, буквально, силой притягивались обратно воспоминания из детства, юности.
И тот холодный зимний день, положивший начало этой истории.
История. Именно это слово всё чаще проявлялось на задворках сознания. И голос убийцы, другой голос убеждал остановиться, оставить прошлое в прошлом, а чужие ошибки чужим сердцам.
Возвращение в квартиру принесло раздражение, апатию, усталость. Звонивший человек по-прежнему высвечивался на экране. Минуту назад он сообщил свежие новости и вновь захотел встретиться. Соглашался на любое время, любой день И тем самым выводил из себя.
Линзы утонули в мусорном ведре, они как-то забылись. Остальное в мусорке у дома.
Ноги сами понесли в комнату. Телефон, поставленный на беззвучный режим, спрятался за нерабочим монитором, купленным, когда план ещё не был оформлен до конца. До знакомства с надоевшим помощником.
Монитор был хламом.
Телефон тоже. Покупался самый дешёвый. Функции две: звонить и отсылать СМС. Для картинок в Сети имелся тот самый помощник.
Тот, кто одурел до чёртиков.
Горячая батарея, холодные пальцы. Нервы.
Взгляд в окно на проклятый снег. Как назло метель.
Убийце было противно даже смотреть на белое вокруг, не то, что жить этим днём, хотя начиналось всё довольно неплохо. Но сообщение помощника уничтожило крупицы радости. Рассеяло ощущение удачной игры. Ещё и это чувство в груди. Ужасное чувство. Ненависть теплее и легче.
Осознание, как всё исправить, пришло мгновенно, стоило метели лишь чуть-чуть утихнуть. Спасти от ощущения краха всего того, что планировалось на протяжении долгих лет, мог лишь один человек. Выдуманный. ВРАЧ.
Выбрать следующую жертву было просто: они все были здесь, в голове. Оставалось только определиться с очерёдностью. Память подбрасывала дрова в печь ненависти, перебирая фрагменты детства.
Наконец, выбор был сделан.
В убийце почти не осталось сомнений: с новой жертвой затихнет и непривычное чувство. Всё вернется к тому, с чего началось.
К жажде мщения.
***
Снежана приучила себя спать чуткожизнь с НИМ обязывала. Но тревоги и волнения легко отвоевали своё, и какими бы страшными не были сны, вынырнуть из них не получалось. Открыла глаза, лишь когда кто-то ладонью провёл по щеке.
Вита.
Просыпайся. Сонхорошо. Но, думаю, пора и подкрепиться. А, может, прогуляемся? Снег перестал. Можем пройтись по парку.
Не хочу, тихо произнесла Снежана.
Не вечно же трястись в страхе из-за Миши? Тьфу ты. Прости. Не будем про этого таракана. Давай просто поедим. Хочешь, закажем что-то? Пиццу, например? Суши?
Я что-то не голодна, спасибо.
Вита нахмурилась:
А ну, бросай хандру! Сейчас же вставай и на кухню! Будем заедать твоё плохое настроение свежей выпечкой с лимоном! И не смотри на меня так удивлённо. Нет, я не пекла, сбегала в пекарню. Её всё в очереди расхваливали, так что давай. Развернулась, уходя, и бросила через плечо. И оденься нарядно. Ничего не может больше поднять настроение, чем красивое платье!
Вит, я же
Ты же всё оставила дома, знаю. Надень моё.
Виталина вышла из комнаты, а Снежана медленно выбралась из-под одеяла, открыла дверцу шкафа, устало посмотрела в зеркало на своё измождённое лицо. Нервы никого не красили, а её и вовсе уродовали. Впавшие глаза, синяки, бледность кожи.
Ви-и-ит!
Подруга мигом оказалась за спиной
Бери любое, потянулась рукой к вешалкам, бросила взгляд через зеркало на Снежану. Чего кислишься? Сейчас что-нибудь подберём.
Спасибо. Я сама. У тебя тональник есть?
Естественно. Сейчас принесу. Если нужна помощь с макияжем, позови, и я
Снежана тронула её за плечо.
Спасибо.
Жди.
Виталина принесла целый косметический набор, намекнула, что поднять настроение может и косметика. Напомнила: красота спасает не только мир, но и настроение. Снежана улыбнулась. Вяло. И, оставшись одна, начала не спеша перебирать одежду.
Маленькая Снежа любила всё яркое, особенно, голубое и сиреневое. Повзрослевшая Снежана предпочитала тона те же, но приглушённые, и к ним ещё добавилась любовь к изумрудному.
Женщина, любившая Мишу, одевалась как можно незаметнее, лишь бы ненароком не обидеть, не оскорбить, не вызвать подозрений.
Та, что сейчас стояла у зеркала, хотела забыться. Просто стать другой. Такой, как Вита.
Глаз зацепился за малиновое платье. Оно было мягким, из плюша. Не слишком длинным и не слишком коротким. И подошло по фигуре. Хотя, Снежане всегда казалось, она будет покрупнее Виты.
Но прелестное платье всё равно было чужое.
Из макияжа тональник и тушь. Накрашенные ресницы хоть как-то прятали тревогу. По крайней мере ей очень хотелось в это верить.
Кухня встретила кружащей у плиты подругой и запахом лимона. Тарелка с яичницей, сырный бутерброд, чай.
Налетай. Поешь, потом пирожок. Отказ не принимается. Ещё в обморок свалишься из-за этого таракана. Кстати, Вита плюхнулась на соседний стул, я могу съездить к тебе, забрать вещи, если тебе прямо так не нравится ходить в моём.
Снежана, машинально поправляя платье, благодарно кивнула.
А, вообще, зря, Снежанка. Это тебе идёт, а у меня их полно. Могли бы сыграть в сестёр, засмеялась.
Снежане показалось, будто смех вышел нервным, но она тут же отогнала глупую мысль, а подруга уже щебетала дальше, только без прежней радости.
Вит, что-то случилось?
Детектив не звонит. К нам до сих пор никого не приставили, а я волнуюсь. Нет! поспешно начала объяснять, тебя никто не тронет! Просто мало ли что взбредёт в голову твоему бывшему. Ладно. Таракан с ним. У меня есть предложение: если завтра детектив не позвонит, поедем ко мне на дачу. Согласна?
Даже не знаю. Я
Ты, ты. И я. Там хорошо. Дом большой тёплый. Есть камин и удобное кресло. Вай-фай ловит, так что заказы не потеряешь. Да и хоть развеемся немного.
Снежана решила, что смена обстановки может пойти на пользу. Сколько времени она никуда не выбиралась? Из-за Миши, из-за нервов. Даже во время счастливых месяцев, проведённых с Марком, они так и не покидали пределы города. А ведь ей всегда хотелось куда-нибудь к заснеженному лесу, в одинокий домик. Куда-то, где можно мечтать и не бояться. И просто жить.
Городская суета проела сердце, пустила корни в душу, и всё же иногда её бывало слишком много. Как сейчас.
Ты кивнула? Виталина искренне радовалась. Отлично! Тогда точно возьму вещички из твоей квартиры. Поедем на недельку. Если понравится, останемся подольше.
Ели, болтая. Предвкушая поездку. С каждым вдохновенным рассказом подруги Снежана сильнее загоралась идеей. Когда посуда была вымыта, а стол убран, она уже рисовала в фантазии дачный дом. По словам Виты он походил на девчачий рай, только без всяких розовых рюш и плюшевых медведей.
Медведь
В память гвоздём вонзилось воспоминание о том, как муж уничтожал любимую игрушку. Подарок мамы.
«Ты взрослая, Снежа, плевался ядом, хватаясь за ножницы, какие игрушки? Лежал на антресоли, пусть там и лежит».
«Но я просто разбирала вещи и»
«И посадила его на диван? Не будь дурой! Ты выросла. И я тебе это докажу».
Снежанка? Виталина трясла за плечо. Ау? Опять подумала о муже?
Она кивнула.
Выброси из памяти. Было и прошло. Всё, успокойся.
Он изрезал ножницами моего Венечку потому что потому что
Кретин, потому что! Как ты с ним жила три года?!
Я его
Любовьболь и обман. Запомни.
Виталина шмякнула чистой сковородкой по столешнице и вышла из кухни. Снежана поплелась следом.
Глава 39
Александра просматривала дневник, чувствуя нарастающую тревогу. Здесь, именно здесь, среди бесчисленных повторений одних и тех же слов, безумных образов и страшной правды крылась личность маньяка. Того, кто отлично изучил жизнь Лилии, второй жертвы. Была ли с ним знакома сама Лиля? Вероятно. Совпадение с ядом звучало слишком глупо. Нет, в такие совпадения детектив не верила. Но кто же эта таинственная ОНА? Знакомая убийцы? Помощница? И как её найти?
Дима бы придумал.
Очередной взгляд на Андрея. Гольцев выглядел сосредоточенным. Он тоже изучал записи. Они разделили сведения пополам. Первую изучала Александра, вторую он. Таким образом ей досталась юность Власовой, емупоследние годы перед смертью.
Метод разделения часто использовался с Бризом. Была попытка с Димой. Но Соколов, противный, невозможный Соколов вечно мерялся интеллектом, из-за чего работать вместе удавалось с трудом.
Сейчас всё шло гладко. Идеально.
Гольцев даже не противился её предложению и с готовностью приступил к выполнению. Его задача состояла в том, чтобы найти какие-то изменения, нестыковки, зацепки. Всё, что могло вывести на след незнакомки. Всё, что могло помочь, если не вычислить маньяка, то хотя бы его понять.
Не став одним целым с преступником, ничего не получится, так любила повторять Александра. Бриз, услышав фразу, пожимал плечами, считая многое из сказанного подругой домыслами. Она это знала. Дима Дима ухмылялся. В его глазах стояли смешинки. Он отпускал глупые шуточки и смотрел, как она что-то пишет, рисует, чертит. И обязательно сопровождал каждое её предположение какой-то своей идиотской гипотезой. Ему нравилось ставить её на место. Ей нравилось ставить его. В итоге, к общему так и не приходили. Лишь бумагу марали.
Но Гольцев из всей троицы был самым странным. Глядя на то, как, повторяя её цветовую схему, тот делает пометки, она всерьёз обеспокоилась: не передалась ли ему фанатичность сестры? И где, собственно, Маша?
И как же он не похож и пугающе схож с Димой
Саша! взбудораженный Гольцев вскочил с места, едва не задев пустую чашку. На плите оживал старый чайник. Я нашёл! Нашёл! Я знаю, кто такой ВРАЧ! Это Андре!