Но это жеребенок! Ребенок!
А какая разницакто. Этоне мой ребенок. Он помолчал, как бы подыскивая, чем подтвердить свое утверждение. Я вообще даже недолюбливал его, если хочешь знать.
Но он жеребенок, черт побери!
Ну, хорошо, онребенок. А что это меняет? Я чтоответственен за него? Почему это именно я должен отвечать за кого бы то ни былоза ребенка, за взрослого, за марсианина? И какого черта взваливать на меня ответственность за них?
Но ведь они хотели захватить Бобби, сказала Диана. Поэтому и за Джеффа ты должен нести равную от...
Да, хотели, но они его не захватили, так ведь? У них получилась накладочка. А в результате они сумели украсть всего лишь Джеффа. Кинг сделал паузу и продолжил. Понимаешь, дорогая, вот был я на фронте и, случалось, пуля попадала в кого-нибудь из тех, кто стоял рядом со мной, и он падал мертвым. Но я совсем не чувствовал себя ответственным за его смерть, я не был в ней виноват. Более тогоя до смерти был рад тому, что пуля эта не попала в меня. А сам я за эту смерть не чувствовал ни вины, ни ответственности. Это не я стрелял из той винтовки, которая выпустила убившую его пулю. И руки у меня были чисты. Точно так же они чисты и сейчас.
Это совсем иное дело, сказала Диана. И ты не настолько глуп, чтобы не видеть разницы.
А я вообще не отношу себя к категории глупых людей. Но как, черт побери, я могу отдать им эти деньги? Неужто ты думаешь, что я не отдал бы их, если бы мог это сделать?
Но они у тебя есть! Не надо лгать мне, Дуг! Ради бога, прекрати паясничать!
Но для осуществления этой сделки мне нужны все наличные деньги до последнего цента. Это составляет семьсот пятьдесят тысяч долларов. Так как же я могу вдруг отдать две трети этой суммы? Неужто ты не можешь этого понять?
Нет, я прекрасно понимаю. Вопрос стоит в том, что главнееделовая сделка или жизнь ребенка.
Нет! Речь здесь идет о том, что главнеемоя жизнь или жизнь этого мальчишки! выкрикнул Кинг.
Не надо, Дуг, считать меня такой примитивной! Потеря этих денег вовсе не прикончит тебя. Не нужно так легко швыряться словом жизнь как будто...
Это и есть жизнь! Моя жизнь! стоял на своем Кинг. Именно это я и имел в виду. Тут все, ради чего я трудился с тех пор как помню себя. Этот бизнес и есть важнейшая составная часть моей жизни. Диана, неужели ты до сих пор так и не поняла этого?
Да пропади он пропадом, этот твой бизнес, резко бросила она. Мне это совершенно безразлично. Если ты завладеешь Гренджером или там Юнайтед Стал и сделаешь это, обрекши на смерть ребенка...
Не ребенка! Здесь речь идет о моей жизни!
Нет, речь здесь идет о его смерти! На весах сейчас твоя жизнь, но его смерть!
Не пытайся сбить меня с толку, играя словами, сердито сказал Кинг. Он поставил свой стакан на кофейный столик и резко поднялся. Некоторое время он молча мерил гостиную своими большими шагами. Речь идет именно о моей смерти, можешь в этом не сомневаться. Что произойдет со мной, если я выплачу им этот выкуп? Могу объяснить тебе и это. Бенджамин и все его стервятники быстро снюхаются со Стариком и вышвырнут меня прямо на улицу. Вот ты тут недавно тревожилась по поводу того, как я поступил с Робинзоном, сокрушалась о том, как ему удастся потом найти работу, окей, а как, по-твоему, они поступят со мной? Мое имя будет облито грязью в глазах всех производителей обуви. Я для всех буду человеком, который пытался вышибить из седла своих боссов и потерпел в этом полное фиаско! Неужто ты думаешь, что найдется хоть одна фирма, которая захочет иметь со мной дело после всего этого? Неужто ты возомнила, что потом я смогу начать все сначала и добиться таких же успехов? Это прикончит меня окончательно. Я буду конченым человеком, Диана.
Но ты мог бы начать сначала. Ты мог бы...
Где? Где это я мог бы начать? И так далеко дали бы мне уйти? Черт побери, да после такого скандала самые мелкие конторщики и те, будь спокойна, позаботились бы о том, чтобы я уже никогда не смог встать на ноги. Я оказался бы, в лучшем случае, прикованным к своему столу где-нибудь в конторе. Неужто этого ты для меня хочешь добиться? Разве это жизнь?
И все-таки этожизнь. На свете сотни людей живут прикованными к своим столам...
Нет, это не для меня! Ни за что и никогда. Он помолчал. А что будет с тобой, Диана? Подумай немножко и о себе. Вот все это исчезнет, и он повел рукой вокруг. Дом, машины, даже, черт побери, та еда, которую мы сейчас имеем!
Да я подавлюсь первым же куском! выкрикнула Диана. Если ты спокойно дашь умереть Джеффу, никакой кусок мне не полезет в горло!
А кто же тогда должен умереть вместо него? Я? Да? Значит я, по-твоему, должен умереть вместо него? А что он для меня?
Прежде всего онживое человеческое существо. Просто еще один человек. Ты обычно очень заботился о...
Прекрасно, но ведь и ятоже человек, и тоже живой. Что вообще я успел задолжать человечеству, как в наши времена принято называть эту тупую и безликую массу? И что именно это безымянное безликое человечество хоть когда-нибудь дало мне? Ни-че-го! Я сам вылепил себе свое собственное существование и положение, я голыми руками выцарапал его из безликого монолита и руки эти у меня сейчас кровоточат. Откуда тебе знать все это, Диана, как тебе понять такое? Ты посещала частную школу в то время, когда я работал на складе в Гренджере грузчиком и работал до полного изнеможения. Я работал ради этой фирмы всю свою жизнь. Неужто ты не видишья уже вложил в нее всю жизнь! Свою жизнь! Единственную! И все это я делал только ради того, чтобы в один прекрасный день...
Я не желаю слушать об этом. Если ты еще раз заговоришь о бизнесе, я... я ударю тебя. Клянусь Богом, я просто ударю тебя!
Ладно, забудем о бизнесе. Просто постарайся объяснить мне в таком случае, почему именно я обязан платить. Неужто на белом свете не найдется огромного множества людей, у которых денег столько, сколько мне никогда в жизни не заработать. Ведь в конечном счете, по сравнению с ними япросто жалкий бедняк, клянусь Богом. Сравнительно, конечно. Сколько лет у меня ушло на то, чтобы я смог наконец позволить себе совершить эту сделку? А ведь есть масса людей, которые сделки подобного масштаба заключают ежедневно. Они просто снимают себе телефонную трубку и говорят в нее Да или Нет. Почему же от них к нам не поступает телеграмм со щедрыми предложениями? Почему они не рвутся внести этот проклятый выкуп?
А вот эта семейная пара из Калмс-Пойнта, Дуг. Они ведь предложили тебе тысячу долларов. А очень может быть, что в жизни они значительно беднее тебя.
Верно. Они предложили тысячу долларов. А какой это составляет процент от их сбережений? Сколько у них еще останется на счету в банке помимо этой тысячи? Сколько у них может накопиться за жизнь? Пять тысяч? Окей. В таком случае давай пошлем им в ответ телеграмму с просьбой выслать нам всю остальную сумму их сбережений, то есть все их пять тысяч, а не какой-то определенный процент того, что есть у них на счету. Давай даже скажем им, что они должны отдать нам сбережения всей своей жизни, иначе мальчик умрет. А какие у них планы относительно этих денег, Диана? Уплатить очередной взнос за купленный в рассрочку дом где-то за городом? За новую машину? За поездку в Европу? Что? Ну, за что еще? Потребуй у них, чтобы они отказались от всех своих планов, от воплощения своей мечты ради ребенка, который для них ровным счетом ничего не значит. Валяй, потребуй от них хотя бы этого. Обратись к кому угодно! Потребуй этого от всего своего любимого человечества! Попроси человечество совершить самоубийство или хотя бы малюсенькую жертву ради одного из своих сыновей!
Но на этот раз требование обращено именно к тебе, сказала Диана. И ты не имеешь права отфутболивать это требование кому-либо иному.
Я отлично знаю, что спросили с меня и я заявляю, что это несправедливо. Это самое настоящее идиотство! А я тебе говорю о том, что вообще ни к кому нельзя предъявлять подобных требований.
Внезапно Диана присела у его ног. Она взяла его руки в свои и заговорила, пристально глядя ему прямо в глаза.
Послушай, сказала она очень мягким тоном, если... если бы Джефф вдруг стал бы тонуть... а ты стоял бы рядом на берегу... то ты ведь, совершенно не задумываясь, бросился бы в воду и спас бы его. Именно об этом я и прошу тебя сейчас. Спаси его, Дуг. Спаси его, умоляю тебя, умоляю, умоляю...
А почемуименно меня? упрямо возразил Кинг. Только потому, что я взял на себя труд научиться плавать? А почему бы в таком случае и Рейнольдсу не научиться этому в свое время? Почему это он считает возможным в случае необходимости приходить ко мне и говорить: Спаси моего сына! Я ведь так и не потрудился научиться плавать?
Неужто ты обвиняешь в том, что произошло, Рейнольдса?
Не болтай глупостей, как могу я его винить в этом?
А в чем же, в таком случае, ты обвиняешь его? В том, что он всего лишь твой шофер? В том, что у него нет пятисот тысяч долларов?
Хорошо. У меня и в самом деле есть пятьсот тысяч долларов и я их заработал отнюдь не тем, что просто сидел и пялил глаза на то, как мир проносится мимо. Так где же тут справедливость? Я тяжким трудом заработал все то, что у меня...
Рейнольдс тоже упорно трудился всю свою жизнь!
Значит, недостаточно упорно! Он и вполовину не выкладывался до предела! А если бы он и в самом деле буквально всего себя отдал своей работе, то мне не пришлось бы сейчас вести этот дурацкий разговор о выкупе его сынка! Он из той категории людей, которые сидят и ждут, пока им все не поднесут на блюде, Диана! И эти люди всегда требуют, чтобы им что-то отдали, ничего не предлагая взамен. Они мечтают, что вдруг наберут очко и сорвут банк! Причем эта страна поддерживает в них эти иллюзии, вечно устраивая конкурсы, в которых тысячи долларов выплачивают людям, владеющим абсолютно бесполезной деформацией и правильно отвечающим на заданные вопросы! Хочешь миллион? Отлично, принимай участие и выигрывай! Нет, черта с дваты попробуй честно заработать этот миллион! И вкалывай при этом как проклятый, так, что руки у тебя...
Прекрати. Прекрати сейчас же, сказала она.
И что же говорит мне Рейнольдс? Он говорит мне: Помоги мне, я беспомощен. Ну, хорошо, но я не желаю помогать. Я не хочу никому помогать, кроме самого себя.
Ты не можешь так думать, сказала Диана, выпустив его руки. Ты просто не смеешь так думать.
Могу и смею. Именно. Именно так я и думаю. Неужели тебе, Диана, не приходит в голову, что я тоже устал? Неужели ты не понимаешь, что мне иногда тоже хочется просто сесть и сидеть, сложа руки?
Я уже и не знаю, что думать. Мне кажется, что я вообще уже ничего о тебе не знаю.
А тебе ничего и не нужно знать обо мне. Ячеловек, который борется за свою жизнь. Вот, собственно, и все, что тебе нужно обо мне знать.
А как быть с жизнью Джеффа? спросила она, неожиданно вставая. Ты хочешь, чтобы они его убили?
Конечно же, я не хочу этого! выкрикнул он.
Не кричи на меня, Дуг! Они убьют его. И ты прекрасно знаешь, что они это сделают.
Нет, я не знаю этого! И кроме того, этоне моя проблема. Не моя! Онне мой сын!
Но он попал к ним из-за твоего сына! выкрикнула Диана.
Весьма сожалею об этом, но моей вины...
Ни о чем ты не сожалеешь! Тебе наплевать на то, что они с ним сделают. О, Господи, тебе ведь совершенно безразлично, что может случиться с этим...
Это не так, Диана. Ты знаешь, что я...
А что же все-таки произошло с тобой самим? сказала она. Во что превратился ты сам? Куда девался прошлый Дуглас Кинг?
Я не понимаю, о чем это ты...
Может быть, мне не следовало все эти годы просто стоять в стороне, так ни разу и пальцем не пошевелив. Да, ты и в самом деле продирался по жизненному пути... О, Господи, как же ты продирался! Но я все время твердила себе, что твое упорстволучшее из твоих качеств, что оно заслуживает всяческого одобрения. Этонастоящий мужчина, так говорила я себе, мужчина, которого я люблю. Даже когда мне становилось ясно, как ты обращаешься с людьми, я прощала тебе и это, потому что я считала, что ты поступаешь так в полном соответствии с твоим характером. Я твердила себе, что дело здесь отнюдь не в жестокости или беспощадности, а...
Причем тут жестокость или беспощадность? Неужели самосохранение не важнее, чем...
Да замолчи ты наконец! Постарайся выслушать меня! сказала Диана. Все эти годы... Господи, прошло столько лет, и вот во что ты превратился за это время! Вот во что! Я молча глядела на то, как ты раздавил Ди-Анджело только ради того, чтобы возглавить закроечный цех, а потом я видела, как ты угробил еще с полдюжины людей на фабрике ради того, чтобы оказаться на самой вершине. Я промолчала, когда ты морально уничтожил Робинзона, и я готова была наблюдать, не вмешиваясь, за этой твоей бостонской сделкой, хотя и знала, что ты вышвырнешь и Старика, и Бенджамина, и Бог знает скольких еще людей прямо на улицу! Или это будет называться отставкой, Дуг? Дашь ли ты им хотя бы возможность подать прошение об отставке? О, Господи! и она закрыла ладонями лицо, не желая показать ему своих слез, не желая проявлять при нем слабость.
Все этосовершенно разные вещи, сказал Кинг.
Нет, это абсолютно одно и то же, черт побери! Все это проделывается по абсолютно одинаковой схеме! Снова и снова, и снова... Люди уже давно не имеют для тебя абсолютно никакого значения, разве не так? Ты просто никогда ни о чем и ни о ком кроме себя не думаешь!
Это неправда, Диана, и ты сама это знаешь. Неужто я не делал для тебя все, что ты только ни пожелаешь? Неужто все это время я был плохим отцом для Бобби? Разве не был я хорошим мужем...
А что такого дал ты мне или Бобби? Крышу над головой? Пищу? Безделушки? А что ты дал нам от себя самого, Дуг? Разве я хоть когда-нибудь значила для тебя нечто большее, чем твой бизнес? Да и что я, собственно, представляю в твоих глазах, как не просто женщина, весьма приятная в постели?
Диана...
Признайся же в этом хоть самому себе! Ты говоришь, что бизнес это и есть твоя жизнь, и это действительно так! И вот, после всех лет подобной жизни ты, наконец докатился до точки! Теперь ты дошел до того, что готов убить ни в чем не повинного ребенка!
Убийство, убийца, не нужно бросаться такими словами...
А это и есть убийство! Самое настоящее! Можешь называть это как тебе угодно, но этосамое настоящее убийство! И ты сейчас собираешься совершить именно убийство, но, черт побери, на этот раз я не стану спокойно смотреть на то, как ты его совершаешь!
О чем ты? Да понимаешь ли ты, о чем ты говоришь?
Понимаю, прекрасно понимаю, Дуг. Я говорю о том, что ты обязательно уплатишь похитителям этот их выкуп.
Нет, Диана. Я этого не сделаю. Я не могу этого сделать.
Ты можешь. Дуг, и ты сделаешь это. Потому что на этот раз тебе придется выбирать между бизнесом и кое-чем еще, помимо жизни Джеффа.
Это чем же?
Если ты не уплатишь им, Дуг, я ухожу от тебя.
Уходишь...
Да, я забираю с собой Бобби и ухожу из этого дома.
Погоди, Диана, ты просто сама не понимаешь, что ты сейчас говоришь. Ты же...
Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что я говорю, Дуг. Отдай деньги этим людям, потому что если ты не сделаешь этого, я просто не смогу оставаться рядом с таким человеком! Я не смогу быть рядом со всей этой фальшью и грязью, в которую ты превратишь, если уже не превратил, всю нашу жизнь.
Диана...
Да. Да, ты ее превратил во что-то жадное, ненасытное и грязное, повторила она. Во что-то вроде этих ненасытных машин с твоей фабрики. Лоснящиеся...
Диана, дорогая, сказал он и потянулся к ней. Не могла бы ты...
Не прикасайся ко мне! выкрикнула она и рванулась в сторону. Не смей сейчас, Дуг! На этот раз тебе не удастся затащить меня в постель и утрясти все именно таким образом! Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, Дуг. На этот раз ты просто совершаешь убийство, а я... а я сыта уже этим по горло!
Я не могу уплатить эти деньги, сказал он. И ты не можешь просить меня об этом.
А я и не прошу, Дуг, холодно возразила она, я требую этого. Когда эти люди позвонят тебе завтра утром, ты уж лучше постарайся, чтобы деньги эти были у тебя наготове. Постарайся, чтобы они были у тебя под рукой и дожидались вместе с тобой их инструкций. Дуг. Так что, будь любезен, постарайся позаботиться об этом.
Я не могу их уплатить, сказал он. Диана, я не могу их отдать. И ты не должна просить этого у меня.
Но она уже успела выйти из гостиной.
Глава 10
Раннее утро. Город еще спит. Пронзительный предутренний холод как бы специально создан для тех, кто любит поздно просыпаться. Вместе с непроницаемой темнотой за окном он помогает вообразить свою постель единственным желанным прибежищем. Полы в квартире сейчас буквально ледяные и никому на свете не хочется в эти часы касаться их босой ногой.