Никто не заставил себя упрашивать, все тут же ломанулись в подъезд, я даже опередила Бо-бо, но до подъезда так и не добежала: мою руку клещами стиснул спустившийся спирит.
Не ты.
Я оглянулась на Эдмуса: он был светло-серым и, кажется, почти не дышал.
Что с ним? шепотом спросила я, уже зная ответ. Эдмус, пусти пусти!
Тебе не стоит.
Куда не стоит? уже заорала я. Пусти немедленно, я же отпусти!
Он держал крепко, и я знала, что могу ударить заморозкой, если надо, но вместо этого я окончательно отвернулась от подъезда и глянула спириту в глаза с вертикальными зрачками.
Эдмус. Мне очень нужно попасть туда, я перевела дыхание и добавила:Заклинаю твоей стихией
Он прикрыл глаза, выдохнул и коротко сказал:
Держись.
Потом обхватил меня руками, и я почувствовала, как хлестнул в затылок поток воздуха от мощных крыльев. Мы рванулись вперед со скоростью, с которой не ходят лифты, и мне показалось, что мой желудок так и остался перед дверью подъезда, а горло провалилось куда-то в пятки, хотя может быть, полет к этому отношение имел весьма отдаленное.
Перед нами, расплываясь, рассыпаясь вечерними брызгами, мелькали окна. Каждое из них, перед тем, как рассыпаться, отражало нас в ореоле вечерней тьмы, но это было все равно, мы летели
Спустя очень короткий промежуток времени запыхавшийся спирит поставил меня на край крыши.
Здесь было темнотемнее, чем внизу, и на первый взгляд никого не было.
Веслав, позвала я тихо. Эдмус, задыхаясь, взял меня за руку, второй рукой указывая слева от нас, на темную фигуру возле бетонной тумбы
К счастью, голоса у меня не стало точно так же, как и воздуха в легких, и мыслей, и чувств, в общем, тоже, так что я не закричала. Только что губу себе прокусила, но это совершенно машинально.
Молча и не двигаясь, я смотрела на картину из своего сна: бетон, залитое кровью серое одеяние, склоненная голова с закрытыми глазами, и четыре длинных кинжала: двапо плечам, одинв живот и одинв середину груди.
Глава 4. О непростых и неверных решениях
Боги!
Первым на крышу выскочил Йехар. Этот не окаменел, как ясразу бросился к Веславу, чуть прикоснулся к шее
Он еще дышит.
Вот тогда я рванулась вперед и оказалась рядом с ним раньше, чем все остальные.
Он правда был жив.
С залитого кровью, искаженного болью лица сбегали последние краски, но он еще дышал, и что самое страшноеон еще был в сознании.
Он смотрел на нас, нет, не на насна меня, и в глазах у него застывала та самая просьба, которую я услышала полгода назад: «Запомни меня запомни»
Я не могла видеть, но кожей почувствовала вопросительные взгляды остальных, направленные на Йехара. Тот молча, сосредоточенно рассматривал четыре кинжала.
Йехар? позвала Виола.
Странник коротко кивнул.
Держись, сказал он Веславу, хватаясь за рукоять того клинка, который вошел в правое плечо. Будет больно. Оля, готовься к целению.
Веслав, всё так же глядя только на меня, повел зрачками вправо-влево. Потом приоткрыл губы и попытался что-то сказать, но изо рта хлынула темная кровь.
Не а до, донеслось до нас еле слышно. е над
И хотя Йехар понял эту просьбу, он только тряхнул головой и взялся за второй клинок.
Кинжалы выходили тяжело. Зазубрин на них не было видно, но при такой длиненаверняка они наполовину ушли в бетонную стену. Когда был извлечен последнийиз грудиЙехар осторожно опустил окровавленного Веслава на поверхность крыши и посмотрел на меня.
Я положила руки на основную рану, погрузила в кровьею теперь было залито все: одежда, крыша, и она продолжала вытекать, как в одном человеке может быть столько крови? Я закрыла глаза и заставила замолчать бешено стучащее сердце, я задавила боль в груди, ему сейчас больнее, а мне никогда не приходилось исцелять такие ранения, но это неважно, раз, два, три
Волна за волной, плавно, мягко, как прибой стирает с песка следы человеческих ног, пусть уйдут раны, пусть затянутся, и ни к чему вспоминать сложные физиологические процессы, думать о тромбоцитах и регенерации тканей, просто я отдаю свою магию, свою жизнь, а тыживи, живи, живи
Отпусти меня.
Тихий, серьезный голос в ушахнет, в сторону, галлюцинаций еще сейчас не хватало, предельная готовность, давай, давай
Отпусти меня Оля.
Я широко распахнула глаза и совсем не удивилась тому, что он стоит напротив меня, а вокруг нас какой-то темный душный коридор.
Не говори глупостей. Ты же сам знаешь
Я знаю. И поэтому говорюне надо. Просто позволь мне уйти.
Я посмотрела за его спинутам была темнота. Вечная темнота. Вечная тишина
Я должен.
И только его лицо, выступающее из мрака. Больше ничего.
Не смотри, попросил он. Это не твое, в конце этого тоннеля света не будет никогда
Но ты хочешь идти?
Но я должен.
И это навсегда?
До скончания времен, отозвался он, пожимая плечами.
А мнемне можно пойти с тобой?
Он улыбнулся и покачал головой. Губы шевельнулись, обрисовав одно коротенькое слово из двух слогов
Очнется.
Не очнется.
Эдмус, будешь каркатьязык на уши намотаю.
Да ты только попросии я сам его себе туда намотаю, в три раза Йехар, где вода, я не понимаю?
Какой-то голос вдалеке. Какие-то пятна перед глазами.
Да это не пятна, это свет. И я даже знаю, что солнце сейчас взошло над старой липой, и лучи проходят сквозь зелень, пробиваются через мои занавескивот почему он такой странный
С кранами они, что ли, разобраться не могут? сердито прошипела Виола.
Йехар не может, уточнил Эдмус. Андрий занятон морально разрывается.
Чего?
Ну вдруг она вернется какой-нибудь не такой? Соскочит с кровати, завопит что-то вроде: «Долой Дружину, да воцарится Хаос»и начнет нас спешно убивать подручными средствами? Вот он и думает, что делать: можно поступить в духе Милии и истребить не только Олю, а и нас заодно, а можнов духе Йехара и подождать, пока тебя угробят какой-нибудь вилкой, а то еще
Эдмус, болезненно морщась, сказала я. Я тебя люблюно если ты не замолчишь, я тебе язык не то что на уши намотаю, а запихну в
Надо мной прозвучали два облегченных вздоха.
Точноона. Я же говорилаочнется.
Два самых больших пятна сгустились в лица Виолы и Эдмуса. Она была чем-то расстроена и встревожена.
Эдмус ухмылялся.
Скажи, что воды не хочешь, попросил он. Йехар уже угробил половину этой вашей системы, а если ты чего-нибудь попросишьугробит вторую, тем более что этот самый светлыйну, я уже говорил, который морально разрываетсяне помогает ему нисколько.
Я воды не хочу, послушно просипела я и подняла голову. Диван. Блики утреннего света играют в догонялки по экрану телевизора. На ковренациональная выставка грязных следов, ой-ей, опять уборка, я не вынесу А чего это со мной было?
Стыдись! укорил меня Эдмус. Должность главной блондинки группы у нас уже замещена, не задавай глупых вопросов. Ты отключилась. Вырубилась. Мол, до свидания, и все такое, и это неудивительноесли помнишь, сначала ты выставила мощный щит, а потом вообще было целение.
Он забросил в рот несколько кусочков сырого мяса, в которых я без труда опознала запасы из своего морозильника. Потом прибавил:
Ну, я бы сказал, ты перестаралась с этим делом.
Я вцепилась в руку Виолы и перешла в полусидячее положение.
Может ведь так быть, что он просто занят каким-то из своих эликсиров? Просто решил состряпать новую порцию энерготоника или кроветвора, или у него разговор с Йехаром, или Андрий просто отказался его сюда пропустить?
Попрощайся со своими иллюзиями, светлая. Если бы он был здесьего не удержали бы ни Андрий, ни вся Светлая Канцелярия. С Темной заодно.
Веслав
Виола чуть повернула голову в сторону моей спальни.
Жив, только и сказала она, но по ее тону я заключила, что дела идут совсем не хорошо.
Из кухни показался усталый и мокрый насквозь Йехар. Наверное, его сражение с водопроводной системой закончилось победой последней.
Приношу извинения, вздохнул он, падая на последний свободный стул. Оля, я очень рад видеть, что ты опять с нами и ты не могла бы э общем, там небольшая течь
Я закрыла глаза и прислушалась. «Небольшая течь» грозила вскоре превратить квартиру моих соседей снизу в подобие Венеции. Воображение тут же нарисовало мне Илону и ее мелкую собачку в каноэ.
Сейчас, пообещала я и поморщилась. Помоги подняться. Посмотрю вблизи, с дистанции пока ничего сделать не могу.
Йехар с готовностью подставил плечо. Бодрой походкой пьяной каракатицы мы двинулись вон из комнаты, по коридору кухни. Причем, из ванной высунулся закончивший на сегодня свои терзания Андрий и сообщил, что рад меня видеть.
Ты бы лучше краны перекрыл, в ответ буркнула я, чем тут же уверила его, что терзаться больше смысла нет и никакая чужая сущность в мое тело пролезть не успела.
Кухня представляла собой образчик чистого авангарда. Там и сям с художественным вкусом была расставлена грязная посуда, в раковине громоздилась гора тарелок, а на полу во все возрастающей луже с высшим искусством плавали несколько картофельных очисток, зеленое перышко лука и одна печальная обертка от сосиски.
Все было в порядке, но, нам кажется, там что-то забилось замямлил наш бесстрашный странник мне на ухо. Я его понимала: по выражению моего лица он должен был подумать, что я сейчас буду испарять не воду, а его
И, тем не менеезаймемся сперва собственной квартирой. Первый пасслужу убрать. Второйостановить ток через треснувшее колено, пока заморозить, ну, а потом что-нибудь придумаю.
Только после этого я (повиснув на плече Йехара, ибо заклинания потребовали сил) поинтересовалась состоянием холодильника.
Ну, вы даете
Если начистотуэто даже на слово «состояние» не тянуло.
Ну, мы же не могли ходить к торговцамв этот, маг-азин, от лица рыцаря ощутимо потянуло жаром. Всегда были тут полным составом на всякий случай
Вы устроили тут такой бардак, будто неделю здесь без меня жили!
Просто Андрий сегодня отказался мыть тарелки. А Бо вчера пыталась готовить
Я содрогнулась, представив Бо-бо у родной плиты. И тут до меня наконец дошло.
Палки-ёлки, сколько ж меня не было?
Около полутора суток. Ну плюс несколько часов, Йехар осторожно притворил дверцу холодильника и со свойственным ему тактом попытался разобраться, чего у меня в лице большегнева или потрясения. На всякий случай добавил:Мы волновались.
Наступило молчание. Я перестала опираться на его плечо, прислонилась к стене и смотрела на перышко лука, прилипшее к полу. Йехар с не меньшим вниманием изучал картофельные очистки.
Оттягивать дальше разговор о самом важном смысла не было.
Можно к Веславу?
Он заколебался, но кивнул и опять подставил плечо. Дорога назад отняла у нас чуть больше времени из-за путавшегося в ногах Глэриона. Клинок как будто был не согласен с решением своего хозяина.
Что это он? спросила я, но Йехар только безразлично пожал плечами, снял меч с пояса и забросил за спину наподобие лука.
В мою спальню мы вошли вместе. Йехар еще по пути пытался меня подготовить, но я не слушала, а зря. Хоть не шарахнулась бы назад с порога при виде этого зрелища.
Спальня была бесповоротно превращена в лазарет. С поправкой на магический. Шторы задернуты, на тумбочке при кроватизнакомого вида флаконы и травы, бинты, стакан воды, что-то еще, я сразу и не рассмотрела. Первым делом в глаза мне бросилась причина всех этих перемен в моей спальне.
Я была готова увидеть на подушке то же, что и на крыше два дня назадстрашно побелевшее, искаженное мукой лицо, но Веслав в который раз доказал, что общие законы для него не годятся. Выглядел он совершенно нормальното есть, для себя, потому что, даже когда он был здоров, его хотелось упечь в какой-нибудь санаторийподкормить, подлечить и нервы поправить Никакой ненужной бледностицвет лица человека, который много времени проводит по лесам. Глаза крепко закрыты, как у спящего, лицо спокойное, и только когда я взяла его за рукуя поняла, насколько плохо обстоят дела.
Мне показалось, что пальцы мои покрылись инеем. Ощущениекак будто притронулась к куску льда. И ничегони малейшего биения жизнисекунду, вторую и только потомслабое, чуть заметное трепыхание пульса.
Вчера он горел, мрачно сказал Йехар. А когда мы его принеслия припоминаю, что было то же самое, что и сейчас. На несколько мгновений он даже открывал глаза, однако никого из нас не узнавал.
О прогнозах спрашивать я не стала. Как говорил Эдмус: «Не спрашивай о том, чего не хочешь слышать».
Что раны?
Рыцарь сделал жест, который обозначал: «Посмотри сама». Я присела возле Веслава и чуть приподняла простыню с его груди.
Ран не было. Там, куда вошли кинжалы, остались едва заметные крошечные рубцы, которые и шрамами-то называть было смешно. В полном изумлении я посмотрела на Йехара.
Ты их затянула, пояснил он. Никто из нас не умаляет этого: ты затянула раны, хотя едва не умерла сама
Так значит потеря крови?
Йехар кивнул на тумбочку с флаконами, как я поняла, извлеченными из карманов самого Веслава. Универсального пальто при нем не было, но запасливости алхимика никто не отменял.
Кроветвор у него нашелся. Велика была возможность ошибки, и я не знал, что делать, но выручила Боможет статься, ты знаешь, какая у нее иногда бывает память
на несущественное, отозвалась я эхом, хотя отличить кроветвор в ряду других алхимических запасов, да еще в такую минуту, было как раз делом первостепенной важности. Так что этошок? Боль?
Странник по мирам не отвел глаз, хотя видно было, что ему хочется.
Ни то, ни другое, Оля. Клинки. Кинжалы, которыми его распяли. Я сохранил их и пытался выяснить о них хоть что-то, но, к сожалению ябоец, а не
Мы посмотрели на безмятежное лицо Веслава. Издевательство судьбы, не иначеесли кто-то и мог прояснить что-то о тех самых клинкахто только он, читавший Книгу Миров.
Я смог установить лишь, что это жертвенные кинжалы, но это стало ясно сразу, как только я взял их в руки. Энергетика от них идет такая тут его лицо нервно передернулось. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что эти артефакты напитаны не только кровью, но и тьмой, и
Ну, договаривай же, договаривай! Нет, молчит. Хочет, чтобы я сама сказала?
Раны, нанесенные ими, не лечатся?
Я о таком не слышал, тихо ответил Йехар, но тут же добавил: Однако мне не доводилось слышать и о том, чтобы кто-то выживал после ранения. Смерть обычно мгновенна.
Я дотронулась до холодной щеки Веслава, погладила его закрытые веки. Вечная тишина и вечная темнота, в конце этого тоннеля никогда не будет света, Оля
Так почему он живет?
Странник пожал плечами.
Его что-то держит. Может быть, его темный дар. Мне казалось, он говорил тебе на крыше, что на него не действуют даже его же яды. Однако если говорить о средстве исцеления для него
Сердце пропустило удар.
Средство исцеления
Одной капли достаточно, чтобы излечить самую тяжелую болезнь
Может вернуть душу, если она не успела отлететь далеко
Пальцы дрожали, и я никак не могла залезть в карман.
Подожди, Ольга.
В каком же она в правом или в левом? Я же не могла ее выронить, и она не могла разбиться, ну что ж они так трясутся-то, когда так надо?!
Оля, постой!
Он у меня где-то здесь он где-то здесь!
Оля!
Я непонимающе смотрела на потемневшее лицо Йехара. Пальцы замерли где-то в области второго кармана.
Ольга, я хочу, чтобы ты подумала. Ибо то, что ты
Пальцы перестали дрожать и сделались холодными. В груди тоже стало холодно. Отцовский тон. Ну, конечно. Странник, который сотни лет скитался и столько всего повидал. Девочка-стихийница, которую он может наставлять
Из меня чуть не вырвали жизнь Сердцем Крона, помнишь? я сама с трудом различала свой голос. Помнишь, я чуть не умерла, когда пыталась исцелить Эдмуса? И на нас с Виолой однажды напали наемники в твоем мире. Йехар, человека, которым я очень дорожу, распяли четырьмя клинками, пришлось сглотнуть, когда я поняла, что звук пропадает совсем, когда он пытался защитить нас. По-твоему, я не знаю, что делаю?!
Ты не думаешь, что делаешь, тихо поправил странник. И сама знаешь, почему.