Может быть, я действительно схожу с ума, продолжил принц, и я невольно вздрогнула, осознав, насколько его мысли оказались созвучны моим. Возможно, Иан прав. Но мне, кажется, уже все равно. Скажи, а ты тоже так думаешь? спросил он, и его глаза, кажется, озорно блеснули. Только говори правду, я тебя не съем. Ты тоже думаешь, что эти поискибезумие?
Нет, честно сказала я. Но, ваше высочество
Если ты перед каждой фразой будешь говорить «ваше высочество», перебил он, у тебя отвалится язык и рога вырастут.
А почему рога? удивилась я.
О! Уже прогресс. Еще недавно ты бы спросила «А почему рога, ваше высочество?». Так что ты собиралась сказать?
Я не думаю, что это безумие. Но, в я мотнула головой, что если онапросто самозванка?
Она не может быть самозванкой, грустно усмехнулся он. Потому что она никак не назвалась.
Совсем никак? осторожно спросила я.
Ну, если быть точным, она назвала дворецкому одно имяСиндерелла, отозвался он. Дураку ясно, что это не настоящее имя, просто шутка.
В том-то все и дело, подхватила я. В сущности, вы ведь совсем ее не знаете. Все, что вы тогда видели, это красивое пышное платье, белая вуаль, серебристые туфельки, замысловатые серьги и много-много белил. За всем этим мог скрываться кто угодно.
Сдалось вам всем это платье! возразил он. Я, между прочим, с ней еще и разговаривал. И вполне в состоянии разобраться, с кем говорю. Он нахмурился и перевел на меня удивленный взгляд. А откуда ты знаешь такие подробности? Белила, серебристые туфельки, серьги Ты же видела ее не более нескольких секунд, а в парке было темно?
Я слышала от слуг.
А-а-а, протянул он, сразу же теряя к этому вопросу интерес. Дело не в этом хотя бы уже потому, что роскошные платья и украшения есть у всех девушек. Это не то, что отличает их друг от друга.
Наверное, ироническая ухмылка на моем лице была очень уж откровенной, потому что он сразу все понял. Рассмеялся, откинув голову назад, и выставил руки ладонями вперед в знак извинения. Впрочем, ситуация его, конечно, нисколько не смутила, скорее так, позабавила. Тем не менее, он посмотрел на меня с неожиданным интересом.
Расскажи мне о себе, вдруг предложил он.
Я?
Ну да. Разве ты видишь здесь еще кого-то?
Я хмыкнула. Зная особые способности фей, ни в чем нельзя было быть до конца уверенной.
Скажите честно, а вам оно надо? поморщилась я.
Почему бы и нет? В конце концов, я ведь уже второй раз прихожу сюда изливать тебе душу, как священнику.
А что, вы у священника тоже просите после исповеди, чтобы он рассказал вам о своих проблемах?
Я это обдумаю перед тем, как в следующий раз пойти на исповедь, заверил он.
Ну, как знаете.
И я рассказала. Рассказала о мачехе, волевой амбициозной женщине, которая сильно невзлюбила меня с нашей самой первой встречи (что, впрочем, было абсолютно взаимно), но была вынуждена держать себя в руках, пока отец был жив; о двух ее дочерях, Белле и Стеле, ленивых самовлюбленных девицах, не умеющих делать ничего путного и только и мечтающих, как бы удачно выйти замуж; о лавке, которую отец оставил мачехе в наследство, не слишком большой, но приносящей постоянный доход, во многом благодаря тому, что она очень удачно расположенана углу прямо напротив рыночной площади. О том, как отец умер, когда мне было двенадцать лет, после чего моя жизнь стала совсем уж невыносимой, поскольку ни мачеха, ни сводные сестры не считали более нужным мало-мальски со мной церемониться. Как я в течение нескольких лет подряд пахала на них и их лавку, стирая, готовя, убирая, таская и раскладывая товар, пока, наконец, не решила, что с меня хватит. Как мне повезло, и я получила работу во дворце, где и работала до сих пор, а также оставалась ночевать пять раз в неделю, лишь дважды возвращаясь домой. Возвращаясь просто потому, что другого дома у меня не было, и окончательно сжигать мосты было страшно.
Поначалу я была совершенно уверена, что ему вот-вот надоест слушать, и после каждого слова поднимала глаза, дабы проверить, не пора ли остановиться. Но ему как будто не надоедало, и постепенно я полностью погрузилась в рассказ, почти забыв о том, где нахожусь и кем в действительности является мой собеседник. А он, как это ни странно, слушал, и даже задавал какие-то вопросы, и время летело незаметно.
Портняжка, разумеется, заглянул за обещанным куском пирога. Однако его лицо, едва появившись в дверном проеме, тут же исчезло и больше в тот день не появлялось. Позднее я немного забеспокоилась (лишние разговоры были вовсе ни к чему), но вскоре рассудила, что Портняжкане ветреная девица и сплетничать не станет. Я оказалась права. Во всяком случае, о таком из ряда вон выходящем событии как визит на кухню лица королевской крови не было сказано ни словадаже наедине.
Глава 3
Раз в два месяца, исключая зимнюю пору, в королевском парке устраивался большой пикник. Негласной целью этого мероприятия было дать представителям высшего света возможность почувствовать себя ближе к природе и хоть ненадолго ощутить солидарность со своими (а вернее сказать, нашими общими) далекими предками. Получалось у них, признаться, не слишком хорошо. По той простой причине, что сходство между ходом подобных пикников и теми условиями, в которых жили древние люди, было весьма относительным. Начать хотя бы с того, что для удобства отдыхающих по всей территории парка была расставлена мягкая мебель. Диваны с роскошной темно-красной обивкой, зеленые кресла, более простые стулья с длинными спинками; дополняли картину разноцветные подушки. Все это беззастенчиво затмевало многообразие красок, обеспечиваемое обычно садовыми цветами, ныне поникшими головой от такой несправедливости. На деревьях были развешены разнообразные гирлянды, поддерживающие атмосферу праздника. Одеяние дам и кавалеров, и даже беззаботно играющих в мяч детей, лишь слегка отличалось от тех нарядов, которые можно было увидеть на балу. Основные отличия касались именно дам: юбки были чуть менее пышными, макияж более умеренным, а элегантные полупрозрачные шали прикрывали оголенные плечи от ветра и солнца, но не от горячих мужских взглядов. Трава была заблаговременно аккуратно подстрижена, так, чтобы по ней было максимально удобно ходить даже на каблуках. Костер, непременный атрибут дикого образа жизни, был разведен, и на нем даже жарилось мясо, однако занимались приготовлением пищи вовсе не гости, а исключительно слуги вроде меня, специально направленные в этот день из дворца в парк. Надо сказать, было нас немало. Почти через каждый десяток шагов можно было увидеть застывшего до поры до времени лакея, держащего в руках поднос с напитками, сладостями или же холодными закусками. Большая часть еды, как и обычно, приготавливалась на кухне и поспешно приносилась в парк уже оттуда, однако кое-что мы делали и прямо на природе, как уже было сказано выше, отдавая дань древней традиции. Впрочем, даже используемые здесь, снаружи, специи и соусы, размягчающие мясо, навряд ли были знакомы нашим менее разборчивым предкам.
Заправлял приготовлением пищи на свежем воздухе человек, которому в силу его плохо контролируемого характера ни в коем случае нельзя поручать столь ответственные дела, то есть я. Такое странное решение было принято Дамой, безапелляционно заявившей что-то насчет бледности, дохлости и зеленого цвета лица одной знакомой ей девушки. Я, конечно, в долгу не осталась, но повиноваться все-таки пришлось, тем более что понаблюдать за предстоящим праздником все же было интересно. А если даже наломаю дров, мое дело маленькое: меня отправилия и пошла.
И вот, попутно нарезая зелень на специальном деревянном столе, наспех сколоченном накануне дворцовым плотником и поставленным поблизости от костра, я предавалась главному своему сегодняшнему занятиюнаблюдению. В целом все было достаточно красиво, но, как я уже недвусмысленно дала понять, в то же время довольно-таки нелепо. Они бы еще фамильные портреты вынесли и на дубах развесили. А как красиво было бы вместо всех этих странных гирлянд развесить на ветвях разноцветные ленточки, как делают на некоторые праздники в деревнях, а вместо всей этой громоздкой мебели разложить прямо на траве подстилки из плотной узорчатой ткани
Король и королева на пикнике не присутствовали; вероятно, решили, что и так достаточно близки к природе, а может, сочли, что им такая близость ни к чему. И то верно, тот, кто ездит на охоту, знает о диком отдыхе много больше сегодняшних гостей. Кстати, в число первых (как, впрочем, и вторых) входил и принц. Вот любопытно, что он думает обо всем этом мероприятии. Надо будет непременно поинтересоваться, если он еще раз заглянет ко мне на кухню. (После описанных мною событий он приходил туда еще дважды.) Сейчас подходить и спрашивать, конечно, не буду; такую наглость даже я не смогу себе позволить.
Разумеется, не все гости проводили время одной компанией. Большинство из них разбрелись по парку, разделившись на группы по несколько человек. Принц расположился совсем недалеко от костра, а, значит, и от меня, в обществе двух своих друзейИана Торвуда и Роджера Верли. Эти трое много лет уже были не разлей вода. Уж не знаю, как именно это произошло, но сегодня в их компанию затесалась также леди Кларисса Менская, двадцатилетняя графская дочка, достаточно давно и не без успеха появлявшаяся в свете. Как бы странно это ни могло показаться, учитывая ее привычку всегда находиться в центре внимания, разговаривали в основном мужчины. Леди Кларисса стояла, прислонившись к стенке беседки, и обмахивалась вееромзанятие, казалось бы, совершенно бессмысленное на свежем воздухе, когда легкий ветерок и без того своевольно заигрывал с волосами и шалью девушки, но как же оно подчеркивало изящность ее движений! Я смотрела на гостью, стараясь побороть так и рвущуюся наружу зависть. Вот уж кто точно не наступает на ноги своим кавалерам во время танца!
Говорят, на границе участились набеги отрядов из Тридевятого королевства? заметил Иан, переводя разговор в новое русло.
В самом деле? Что-то чересчур долго это продолжается, вмешался Роджер. Пора бы разобраться с ними раз и навсегда.
Интересно, и как ты это сделаешь? возразил Иан. Они ведь не объявляют нам войну; совершили набеги возвратились назад на свою территорию. И Тридевятое королевство вроде как ни причем: мало ли чем отдельные отряды своевольно занимаются; за всеми не уследишь.
Между прочим, в народе говорят, будто в Тридевятом королевстве живут и не люди вовсе, а черти рогатые, глубокомысленно заметил Роджер.
Угу. А ты знаешь, какие напитки пьют в народе? язвительно поинтересовался принц. Никакие вина рядом не стояли. После такого пойла не то, что Тридевятое, и наше королевство покажется населенным сплошь одними чертями. Люди как люди там живут, такие же, как у нас, ни рогов, ни хвостов я у них что-то не замечал. На деревнида, нападают, но не часто, с тех пор, как мы еще несколько отрядов отправили на границу. А слышал ты, Иан, скорее всего совсем о другом. О разбойниках, которые завелись в лесах недалеко от столицы. Эти действительно в последнее время совсем обнаглели; ими скоро придется заняться, как следует.
Ох, как же это скучноразговоры о политике, очаровательно улыбнулась леди Кларисса.
Это верно, мы слишком увлеклись, согласился принц, хотя, кажется, не слишком охотно. И заставили даму скучать.
Как будем исправлять положение? поинтересовался Иан.
Почему бы нам не сыграть в какую-нибудь игру? предложила Кларисса. Вот, например, как они.
Кивком головы она указала немного в сторону, туда, где громко переговаривались несколько юношей и девушек. Все они обступили высокую яблоню и с интересом наблюдали за еще одним молодым человеком, неуклюже подпрыгивавшим возле самого ствола.
Что это они делают? нахмурился принц.
Играют в фанты, смеясь, ответил Роджер. Я только что слышал. Бедняге Эдду выпало сорвать яблоко для леди Лунской. Беда в том, что растет оно слишком высоко, а лазать по деревьям ему не приходилось с очень юного возраста!
Его собеседники рассмеялись. Зрелище и вправду было комическое. Достать до яблока с земли было решительно невозможно; залезть же на яблоню, особенно не имея соответствующего опыта, было нелегко, поскольку более-менее крепкие ветки также начинались достаточно высоко. Гораздо проще было бы забраться на росший рядышком дуб, удобно протянувший длинную толстую ветвь совсем низко над землейлезь, не хочу, и прямо с этого дуба дотянуться до яблока. Но столь сложная комбинация, по всей видимости, никак не приходила в голову несчастному графу Эдуарду, и он оказался в весьма незавидном положении, пытаясь сделать невозможное под громкий смех товарищей. Хотела бы я знать, многие ли из них сами смогли бы достать для леди Лунской злополучное яблоко? Пока было похоже, что, если бы ее питание зависело только от них, бедной Миранде пришлось бы умереть с голоду.
Играть так, как они, я, пожалуй, не захочу, заметил принц, кидая мальчишкам укатившийся у них мяч.
В фанты и не надо, заметила Кларисса. Игра в фанты не требует большого ума. Делай, что тебе прикажут. Это больше подходит для слуг, не правда ли?
Ее томные взгляды и очаровательные улыбки по большей части предназначались принцу, однако иногда перепадало и его друзьям. Тут леди Кларисса была бесспорно права: всегда следует оставлять запасной вариант на случай неудачи. Тем более что положение жены фаворита зачастую бывает намного более надежным, нежели статус фаворитки.
Я предлагаю поиграть в игру, требующую большей утонченности. В шарады. И я уже сейчас назначаю приз тому, кто первым разгадает мою шараду: вот это кольцо и еще небольшой сюрприз.
Отставив в сторону вазу с нарезанными фруктами, я напрягла зрение, стараясь рассмотреть кольцо. Перстень как перстень, печатка, такие часто дарят в знак поощрения подчиненным, хорошо выполнившим свою работу. В большинстве случаев тайную и не очень чистоплотную; за другую никаких особых наград не полагается. Неудивительно, что графской дочке ничуть не жаль расставаться с таким кольцом, когда нечто намного более важное поставлено на кон.
Очередной всплеск шума, прозвучавший со стороны яблони, ненадолго отвлек мое внимание. Подросток лет двенадцати, один из тех, что играли поблизости в мяч, наконец, сжалился над незадачливым Эдуардом, а может, просто захотел показать себя перед остальными мальчишками. Он без труда добрался до яблока, выбрав для этой цели, как я и предполагала, именно дуб, и, спустившись на землю, вручил его покрасневшему графу.
Ну, хорошо, играем, согласился между тем принц. Но берегитесь, леди Кларисса, ведь Роджер знает очень много шарад.
Уверена, что эту он не знает, с улыбкой заверила его девушка. И хорошо поставленным голосом продекламировала:
Мой первый стих в бутыль налит,
Ему бокалов ведом звон.
Он кровь и душу веселит,
Но постепенно клонит в сон.
Последний слого месте том,
Где много парков и аллей.
Там не один построен дом,
Но нет ни пастбищ, ни полей.
Кто догадался, плод воспел,
Что свеж и сладок, если спел.
Дочитав, она замерла, самодовольно оглядывая окружающих. Не думаю, однако, чтобы молодые люди оценили прелесть ее голоса; все трое стояли, нахмурившись, торопясь скорее разгадать загадку.
Значит, плод, пробормотал Роджер. Странно, все названия, которые приходят мне в голову, слишком коротки
Раскладывая по специальным посудинам принесенное с кухни мороженое, я не слишком прислушивалась к весьма туманным намекам, которые делала Кларисса в ответ на вопросы кавалеров. Гораздо интереснее было искоса наблюдать за жестами и мимикой последних. Хотя, положа руку на сердце, наблюдала я в основном только за одним из них и не думаю, чтобы причиной, побудившей меня это делать, в действительности была любознательность.
Золушка, чего ты ждешь? шепнул суетившийся рядом Пончик.
Я рассеянно кивнула и, взяв в руки поднос, на котором были расставлены высокие стаканы с мороженым, отнесла его на изящный белый столик, возле которого расположились игравшие. Убедившись в том, что посуда расставлена, как положено, я забрала опустевший поднос и успела сделать несколько шагов в обратном направлении, когда обнаружила, что моя нога наступила на что-то, явно отличавшееся от гравия и травы.
Простите, ваше высочество, пробормотала я, резко отступая и испуганно поднимая глаза и вздрогнула. Уж слишком ярко мне вспомнился другой эпизод: веселая музыка, сотни свечей, красивые наряды, и дама в роскошном белом платье, наступившая на ногу своему кавалеру.