Ну, а что там у них? Дрэян мотнул головой в сторону комплекса. Заканчивают? Сегодня ведь уже Теснауто
Да говорят, что уже завершили. Во всяком случае, атме Тессетен с супругой еще вчера вернулись в их городской дом.
Вернулись? эхом переспросил тот, вглядываясь в безупречные очертания построек.
А нынче вечером ожидается гульба на весь мир, Саткрон рассмеялся. Только вот не знаю, станут ли они теперь позориться со своим спектаклем о возвращении на Алу
Хочу там пройтись, посмотреть
Могу составить компанию, чтобы тебе не заплутать
Благодарю, я сам.
Дрэян верхом доехал до красивого мостика над узкой глинистой речушкой, отделявшей поле от городка на возвышенности.
Комплекс Теснауто был великолепен. Все же недаром руководство бросило все силы на это строительство, пренебрегая ропотом со стороны соотечественников, которым из-за этого пришлось лишний год ютиться в тесноте бок о бок с надоевшими родственниками в ожидании новых домов.
Молодой человек оставил гайну у высоких ворот портала и вошел в город.
О, да! Здесь поработали люди, изголодавшиеся по любимому занятию и наконец-то получившие возможность проявить себя в деле! В какое сравнение могли идти убогие, похожие на дикарские, постройки Кула-Ори, тщательно отданные под покровительство джунглей и запрятанные так, что с воздуха не разглядеть, рядом с этой вызывающей, необузданной, гениальной красотой, которая каждой линией, изгибом, деталью напоминала ему потерянную родину?! В точности такой же невзрачной выглядела атме Танрэй и ее блеклая северная краса по сравнению с южным буйством темпераментной Ормоны.
Дрэян смотрел на каскады фонтанов, на причудливые колонны, служившие каменным продолжением живому зеленому декору из здешних растений и цветов, которые никогда не ведали мук зимы и увядания. Галереитенистые, оплетенные диким виноградомманили недосягаемой тайной, и даже очутившись внутри и переходя из одной аркады в другую под умиротворенными взорами прекрасных мраморных изваяний, раскрыть ее было невозможно. И гвардеец вспомнил, что такие чувства навевали ему внутренние коридоры великого Храма в Эйсетти, сотворенные тем же «куарт», но тысячи лет назад. Здесь, в комплексе Теснауто, тоже жила душа Кронрэя, этого вечно пьяного ныне и сложившего крылья потертого человечка со смущенной, пред всеми извиняющейся улыбкой
Побродив по городку, Дрэян медленно вышел к воротам, запрыгнул на попону и в задумчивости поехал обратно, в невзрачный Кула-Ори.
* * *
В цветник возле дома Паскома Нат вошел вслед за хозяйкой. Чудачествам кулаптра не было предела, и в последние годы Учитель Ала увлекся разведением растений. Впрочем, это ему казалось, будто он играет какую-то роль в их росте: земля здесь такая плодородная, что зазеленеет и зацветет орхидеями даже воткнутая в нее тросточка. Видно, такое времяпрепровождение попросту умиротворяет бывшего духовного советника. Волк не был до конца уверен во внутренних движениях Паскома, это был единственный человек, кто умел закрывать свой мир от глаз волчьей атмереро.
Да не иссякнет солнце в твоем сердце, девочка. В чем дело? спросил кулаптр, отряхивая руки, и повелительно махнул Нату, чтобы тот сел и не смел топтаться по его обожаемым клумбам.
Волк улегся на прохладный гравий, прищурил глаза, разнежился, уставший от солнца.
Вы поможете нам, господин Паском? тревожно спрашивала Танрэй. Ал отказался наотрез. Говорит, что это лицедейство не по нём А я не представляю, с кем еще мы можем сыграться, да еще в столь короткий срок!
А Сетена спросила? Что он?
О, Природа! отпрянув, ужаснулась хозяйка. Ну о чем вы говорите? она красноречиво провела рукой перед лицом. Да и вообще Я и обратиться к нему побоюсь с этим. Он вечно злой и колючий.
Тебя действительно смущает его внешность?
Я не знаю никого, кого бы она не смущала!
Паском перебил:
Понятно. Раскол, раскол, будь он неладен Хорошо, коль скоро ты не хочешь договариваться со своими близкимиа стоило бы! я побуду в этот раз твоим сценическим партнером.
В ее тоне прозвучало отчаяние:
Господин Паском, но почему вы все время пеняете мне?! Почему я должна договариватьсяс Ормоной, с Тессетеном, с Алом? Почему не они со мной?!
Такова твоя функция. Каждый на своем месте.
Мне не нужна такая функция! бунтуя, возразила Танрэй. Я уже устала от вечных компромиссов!
Ты еще даже не начинала, а уже говоришь о вечности Но я ведь уже согласился помочь тебе, так почему мы продолжаем спорить?
Простите. Это я сгоряча застыдилась хозяйка.
Нат хорошо понимал ее настроение. Вчера к себе вернулись Сетен с Ормоной. А поскольку те, как некогда на Оритане, пускали Ала и Танрэй пожить во время своего отсутствия в пустом доме, хозяевам теперь пришлось перебираться обратно. Но там за год обжилась и почувствовала себя хозяйкой госпожа Юони, сумасбродная мамаша Танрэйи, конечно же, она не очень обрадовалась возвращению детей, которые всегда все делали неправильно, не так, как хотелось бы ей. Вчерашний день закончился раздором: Ал поругался с женой и ушел ночевать в лабораторию, а Танрэй удрала на репетицию спектакля и умышленно продлила ее до глубокой ночи. Ко всему прочему добавилось исчезновение Ашшура, и хозяйка сегодня была сильно не в духе.
До встречи на Теснауто, сказал Паском, выпроваживая их с Натом из цветника.
* * *
Волк проснулся поздно ночью у пруда. Хозяева и их родня уже давно уехали праздновать, поэтому в доме было тихо-тихо. Тем более отчетливо прозвучал шепот: «Атмереро! Учитель!»
Нат встряхнулся. Это жара, это все она, мучительница! В голове возникают обрывки фраз, кружатся цветные образы Даже ночью, под стрекот сверчков и хор лягушек не может успокоиться его дух
Он перешел на другое, еще не нагретое местечко и, откинувшись на траву, опять задремал.
«Атмереро! Учитель! Я нашел вас!»
Волк чихнул и в недоумении огляделся. Что-то мерцало, улавливаемое краем глазаи стоило посмотреть, серебристый свет гас. Но тот истошный крик волчицы с Оритана донесся давно, еще осенью. Как это связано? Но как-то же связаноэто та самая атмереро! «Проводи меня, Учитель, Танрэй давно зовет и ждет моего прихода! Проводи меня к ней, атмереро, иначе я опять могу сбиться с пути!»
Волк вскочил сразу на все четыре лапы.
Мир снова померк, слившись в три скучных цветабелый, черный и серый
* * *
Амфитеатр комплекса Теснауто был наводнен зрителями. Собиралась гроза, над далеким заливом уже мерцали молнии, но ори никогда не отступили бы перед непогодой, если дело касалось их любимого праздника. Ормона помнила, как однажды на Оритане в этот день пошел гради ни один человек не сбежал с площади перед Храмом! Позже все считали синяки, но представление досмотрели до конца.
Она приехала сюда как никогда счастливой. Ей нравилось тут, только здесь она отдыхала душой и могла повспоминать Оритан, любуясь похожей архитектурой.
После того случая, когда Ормоне пришлось сказать мужу о скором возвращении Коорэ, между ними протянулась еще одна связующая нить крепче моряцкого каната. Сетен не любил недомолвок, а потому теперь, узнав почти все, выказывал ей полное довериекак давно, еще двадцать лет назад.
Но вот начался этот дрянной спектакль, и все в душе Ормоны перевернулось. Паском явственно изображал Тессетена, воплощая на сцене все его жесты и ужимки, и картонная маска аллийца Тассатио лишь помогала ему внушать зрителю, что под нею вовсе не древний кулаптр, а молодой, полный сил и отчаянный бунтовщик, восставший против власти и несправедливости судьбы. И столь сильным было мастерство Паскома, что даже эта бестолковая квочка в паре с ним становилась истинной царицей Танэ-Ра!
Имя твое подобно свисту лезвия, рассекающего плоть!..
И словно от боли, порожденной ударом этого лезвия, корчилась душа Помнящейвсё помнящей! Ормоны. Как смеет она, эта девчонка И как смотрят сейчас на нее всеа ведь то, что они делают на сценепросто ложь! Они не смеют искажать!
Дрожа и задыхаясь от гнева и ненависти, Ормона взглянула на мужа в надежде, что хотя бы он вскрыл вопиющий обман и поддержит ее возмущение. Но и здесь ее ждал удар: Тессетен смотрел на актеров с таким же восхищением, как прочий сброд! Что они знают? Но ведь Сетен знает! Он помнит многое! Она избрала его, как единственно достойного, едва увидев в парке Эйсетти двадцать лет назадс первого взгляда! А он сейчас рушит всё, весь мир внутри нее, одним лишь этим своим обожающим взглядом на рыжую мерзавку!
А Паском! За что Учитель издевается над нею? Он ведь знает, он понял всё с того страшного дня, когда ей выпало несчастье родиться на светвсего через три месяца после рождения Ала, когда беспамятство овладело ее матерью, и та ни разу не признала родную дочь! Он держал маленькую Ормону на руках и уже тогда знал, что по прошествии семнадцати лет точно так же будет стоять у нее у самой в ногах и, словно зачитывая приговор, говорить о том, что в ее рожденном немного до срока и умершем сыне никогда не было бы «куарт» Коорэ и что саму ее спасла счастливая звезда, не позволив умереть, а также способность терпеть невыносимую боль. Почему он так жесток к ней теперь? Потому что она никогда не третировала его глупыми вопросами, не свешивала на него свои горести и невзгоды, не клянчила советов или покровительства, как все эти недоумки? За это? За это он теперь демонстрирует перед всеми, кто истинная Танэ-Ра и настоящий Тассатио?! Это сговор, это какой-то подлый сговор
Исключительно усилием воли Ормона заставила себя продолжать смотреть это кощунство надо всем, что еще было ей дорого. Она ощущала, что всего двое в этом амфитеатре разделяют ее негодование. Это подонок Саткрон, с каменным лицом застывший сбоку от сцены, и наивный романтик Дрэян, с унизительной жалостью поглядывавший сейчас на нее. Он понял, он всё понял, проклятые силы! Это страшный позор, и такое виновникам не простится никогда!
* * *
Соединение, поддерживающее ферму над одной из секций пока еще пустого главного павильонаего строили в самую последнюю очередь и очень спешили, чтобы уложиться в срок, до праздникаслегка дрогнуло и ослабло. Затем качнулась соседняя ферма, но ее прочности еще хватало. Созидатели нарочно в полтора раза надежнее укрепили лестницу, ведущую на ассендо, понимая, что этот сложно спроектированный участок необходимо подстраховать. Несколько песчинок облицовки посыпалось на пол, но в залах еще не было никого, кто мог бы это заметить, а сквозь прозрачный купол, уложенная на ассендо, словно дыня на блюдо, загадочно сияла полная Селенио.
* * *
С первым же раскатом дождь хлынул сплошной стеной, а в разрыве туч продолжала скалиться на землю бледная луна, словно предвещая недоброе.
Многие уже успели перейти в павильон, но кого-то ливень застал по пути. Смеясь и отряхиваясь, промокшие ори вбегали в залы, наполненные музыкой, и шум ненастья заглушался радостными мелодиями праздника.
Впервые за много лет Ал не мог отвести взгляда от собственной жены. Она словно бы так и осталась великолепной Танэ-Ра, легендой, мечтой всех ори. Теперь вместо заурядного смазливенького личика супруги он видел прекрасный лик царицы, ее сапфировый взор, верные черты, густые волны черных волос.
Танрэй млела от непривычного обожания окружающих людей. Все хотели ее общества, многие подходили выразить свое почтение и поздравить с грандиозной премьерой. Наконец Тессетен внял молчаливым мольбам друга и со свойственными только ему тычками да прибаутками, когда непонятно, шутит он или всерьез, разогнал навязчивых ухажеров «сестренки». Танрэй обрадовалась и стала расспрашивать о его впечатлениях.
Ну защебетала, защебетала. Все очень неплохо, поздравляю, ответил он, а потом устроил ей критический разбор каждой сцены пьесы.
Джунгли снаружи трепало ураганом, а в павильонах Теснауто царило веселье и звенела музыка. Внутренний двор комплекса озаряли перепалки злых молний, но оттого здания казались только величественнее и прекраснее.
Ормона показалась в дверях павильона, сбрасывая с головы насквозь промокший лиловый палантин.
Подождите-ка! сказал он Танрэй и Алу и привел жену; та отчего-то была раздражена, и он успокаивающе гладил ее по руке. А вот к слову еще случай. Было это зимой, мы с Ормоной тогда учились в «Орисфереро» Уж не скажу, какой именно год Давно. Утром мы сдали экзамен, а как начало темнетьвы все еще помните, во сколько начинает светать и темнеть зимой на Оритане? отправились на чью-то вечеринку и натанцевались там до позднего вечера
Ал смотрел на Ормону и не мог понять, почему она дрожит в негодовании, так что даже объятия Сетенатолько тот умел найти к ней подходее не успокаивали, и она все стремилась вырваться и сбежать. Тессетен же делал вид, будто не замечает ее настроения, и продолжал свою историю:
Приехали домой, Ормона сгоряча и скажи, что будет всю ночь готовиться к следующему экзамену, а я, дохляк, могу идти и отсыпаться.
Тем временем Теснауто вспыхнул разноцветными огнями, загрохотал музыкой, не приглашаязатягивая в танец! Ноги сами собой так и шли в пляс!
Я и попросил ее разбудить меня в десять, чтобы идти на предзачет, она сказала, что запросто, и я спокойно заснул. Кажется, и проспал-то немного, как будит меня сонная Ормонапора, мол, но иди один, я еще посплю. Не понимая, почему так слипаются глаза, я почти вслепую одеваюсь, набивая шишки о мебель. Не знаю, с какой стати, но замечено: если хочешь спать, то эта сволочная мебель всегда оказывается в том самом месте, где пролегает твой путь!
Танрэй уже догадалась, что будет дальше, и тихо хихикала, пряча лицо на плече Ала.
Все бы ничего, но вскоре я проснулся от ледяного воздуха, продрал глаза и стал замечать, что иду к своему корпусу, а на улице как-то подозрительно мало машин и людей
Он слегка встряхнул за плечи жену, которая, утомившись с ним бороться, терпеливо дожидалась окончания побасенки.
Эх «Орисфереро» оказался закрыт и грустно белел на фоне звездного неба. Я стоял перед входом, дурак дураком, с отмороженным носом и остекленевшими глазами, и только спустя минут двадцать нашел единственного прохожего, у которого спросил, что такое творится. Представляю, что подумал обо мне тот несчастный, когда я, услышав ответ, ухохатываясь, согнулся перед ним пополам и был недалек от того, чтобы покататься в сугробе. В общем, после прошлой бессонной ночи, экзамена и вечеринки жена все-таки не выдержала и уснула вскоре после меня, дохляка. А через пару часов подскочила и решила, что десять вечераэто десять утра. Ну ведь в точности так же темно, кто тут разберет! И давай меня тормошить
Браво, ядовито завершила Ормона, выбираясь из его объятий, это уже двадцатый вариант исполнения тобой этой трагедии в двух частях.
Ну не двадцатый, а второй после тебя
Расскажи об этом Алу. Он поверит!.. Пф! «Второй»!..
* * *
Вода просочилась в щель, образовавшуюся между перекрытиями потолочного купола. Крепеж дернулся, ферму перекосило, соединение ослабло сразу в двух местах
* * *
Встряхиваясь, под струями ливня к комплексу Теснауто мчал громадный волк, и в голове его звучало единственное имяТанрэй. Он уже знал, что произойдет там в ближайшее время, он торопился, чтобы предотвратить множество смертей или одну
* * *
Ал почувствовал прикосновение к локтю.
На пару слов, шепнул Дрэян, снимая мокрый плащ и стряхивая капли с черных, закрутившихся от влаги волос. Отойдем
Мужчины вышли в соседний зал.
Мы только что нашли исчезнувшего ученика атме Танрэй Но мне не хотелось бы сейчас огорчать вашу супругу, Ал. Вы известите ее, когда сочтете нужным.
Ашшур?
Да, кажется.
Он мертв?
К несчастью, да. Боюсь, той ночью он просто поскользнулся в темноте, свалился с обрыва и свернул шею. Мы хорошо рассмотрели его и не обнаружили ни малейших следов насильственной смерти
Падение с обрыва можно инсценировать, ведь правда?
Можно. Другой вопроса кому это нужно? Подумайте.
Ну да Логично
Ал не испытывал ни малейшего сожаления по поводу смерти туземца, однако был обеспокоен тем, как воспримет эту новость Танрэй. Она сегодня так жизнерадостна Вон стоит и хохочет, слушая болтовню Паскома и Тессетена. А вот к ним подошла Ормонахолодная красавица наконец-то присоединилась к их беседе, но на лице не видно никаких эмоций.
Дрэян с поклоном затерялся в толпе.
Что-то сказав собеседникам, Сетен покинул их и с бокалом в руке поднялся на ассендо павильона. Ливень к тому времени перестал, но горожане выходить под открытое небо не спешили. Ормона и Танрэй одновременно проводили Тессетена взглядом, и первая поджала губы, а вторая тут же отвернулась и с веселой улыбкой продолжила разговор с Учителем.