* * *
Плита дрогнула. Если бы не музыка, ее скрежет можно было бы услышать.
Одно из креплений лестницы почти разошлось
* * *
Нат сократил путь и перепрыгнул ров далеко от моста, однако патруль во главе с Саткроном заметили приближение зверя прежде, чем тот, мчась к цели, узнал уже однажды едва его не убивших людей.
Тварь! прошипел Саткрон и, когда волк приземлялся на ближний берег рва, выстрелил.
* * *
Уф! Едва тебя нашел! подкравшись сзади, Ал поцеловал Танрэй в шею.
Ормона сверкнула на них глазами, а после отошла к какой-то женщине, которой не терпелось с нею поговорить.
А я и не пряталась, суховато ответила жена.
Ну прости! Давай уже забудем о вчерашней ссоре, это глупость!
Глупость, после которой ты бросил меня одну
Не одну, а с твоей мамашей!..
и ушел ночевать неизвестно куда!
Известно: в лабораторию. Тримагестр подтвердит, если ты не веришь Господин Солондан!..
Оставь его в покое! Я верю. Но ты
Да, япупырчатый ящер из Кула-Шри. Извини меня за вчерашнее, и хватит дуться, ладно? Обещаю тебе, что сегодня одну тебя я не оставлю и
Он уже хотел пошептать ей на ушко всякие интимные непристойности, от которых она всегда так смешно краснела, но Танрэй идти на попятную не собиралась:
Куда тебя уводил Дрэян?
Ну вот, испортила весь праздник Причем себе
Танрэй
Ну вот и к чему была эта дурацкая торжественность в голосе? Она все поняла, побледнела и опустилась на бортик фонтана.
Нашли Ашшура?
Да.
Мертвого?
Он смолчал, а жена закрыла лицо ладонями.
Солнышко, давай лучше потанцуем? Убиваться будем завтра, а сегодня ведь праздник, сегодня твоя ночь, ты блистала на сцене, как Волчья звезда!
Он обнял Танрэй и закружил, сам не понимая, почему в ее адрес у него вырвался столь сомнительный комплимент. Светило в созвездии Охотника с Волком всегда считалось как самым ярким, так и роковым. В пламени Волчьей звезды, по древнему обычаю, сгорали умершие ори, а родившийся под Волчьей звездой становился обладателем беспокойной судьбы, и жизнь его была полна смертельных опасностей. Разумеется, на самом деле ничего мистического в ней не былообычная ближайшая к Убежищу кратная звезда главной последовательности, то естьдве звезды, одна из которых прогорела еще миллионы лет назад и стала белым карликом. После катаклизма, когда Оритан полностью ушел в южное полушарие планеты, Волчья звезда перестала быть видимой для его жителей. И только здесь, на Рэйсатру, ори снова смогли любоваться ею, затмевающей сияние других звезд на небосклоне.
Всё изменится. Всё пройдет. Мы ведь даже еще не сталкивались с настоящими трудностями.
По-моему, ты становишься циником. Как Тессетен
Да, благодаря обстоятельствам, он покосился на тестя и тещу, танцевавших неподалеку, приходилось проводить с Сетеном больше времени, чем хотелось бы мне, а может, и ему.
Только он умеет вовремя остановиться проворчала она. А тебя иногда заносит Но вспомни, ты только вспомни, каким был, когда мы увиделись впервые!
Ал едва не взвыл волком:
Да как же вы все надоели со своей назидательной трескотней о прошлом! Что вы влипли в это прошлое?! Неужели нельзя жить настоящим и заботиться о будущем? А я только и слышу, что сожаления по поводу утраченных «куарт», стенания о потерянном золотом времени, обличение современности
Танрэй взглянула на него будто даже немного свысока:
Напомнить тебе старую историю про забывчивого агронома?
О, Природа! Любишь прошлое? Так напиши о нем стихии начни жить сегодняшним, с тем, что дано. Способна ли ты изменить то, что уже свершилось пятьсот лет назад? Нет! А я? Тоже нет! Чего мы с тобой добьемся нытьем? случайно мелькнувшая идея о стихах ему понравилась. Ну послушай, а в самом делепочему бы тебе не описать все, что ты знаешь, в прозе или в рифму? У тебя должно получиться, ты чувствуешь язык, он подчинится тебе лучше, чем мнебиохимический анализ.
Я молчала больше пяти лет, Ал Я отвыкла
Перед звездами мы все равны. Главноеначать что-то делать, поскольку если не делать, то ничего и не выйдет.
Таким ты мне нравишься больше, она шутливо растрепала его густые волосы, и Ал поцеловал ее.
Вот странно: он зажмуривался и видел на месте жены Ормону, только синеглазую и с ясной улыбкой Танрэй. И она, воображаемая полу-Ормонаполу-Танрэй, вызывала в нем целый вихрь чувственных фантазий.
Давай сбежим отсюда? прошептал он. Мы будем хотя бы несколько часов только вдвоем
Ал снова покосился на родителей Танрэй. Она уже заколебаласьее соблазняло его предложение, но в то же время нестерпимо хотелось повеселиться вместе со всемикак вдруг за спиной у них прозвучал безучастный металлический голос:
Что, даже не потанцуем?
Он обернулся. Позади стояла Ормона с намотанным на руку палантином и обнаженными плечами.
Танрэй не будет так любезна уступить мне перед вашим уходом своего мужа? Всего лишь на один танец!
Красавица улыбалась. Она стояла, едва прикрытая лиловыми перевязями лифа откровенного платья, крест-накрест перетянувшими высокую литую грудь, а в маленьком пупке подтянутого живота мерцал алмазный страз. Ал едва заставил себя отвести взгляд от этого алмазика, его подхватило вьюгой яростных мыслей жены, и он успел заметить, как Ормона мельком посмотрела куда-то вверх, под потолок.
Я не против, процедила Танрэй.
Вот и славно, мурлыкнула Ормона и утянула его в гущу танцующих, пробираясь к большому круглому подиуму в центре гигантского зала.
Ал обернулся к жене, но ту уже взял в плен хмельной созидатель Кронрэй, бормочущий безобидные стариковские комплименты ее «златовласой красе».
Грянул заводной мотив, будто музыканты только того и ждали, чтобы вышли Ал и Ормона. И когда они начали свой лихой танец, окружающие останавливались и восхищенно смотрели на великолепную пару.
Стоило гибкой Ормоне изогнуться в его руках, как перевязь сдвигалась, искушающее обнажая грудь, а длинные волосы партнерши взлетали при каждом движении, чтобы затем окутать их обоих покровом чувственной тайны. Она дразнила, но стоило Алу увлечьсяотталкивала, да и к тому же постоянно выискивала кого-то глазамито вверху, то в зале. И тогда взгляд ее становился злым и торжествующим.
* * *
Волк по-человечьи вскрикнул от неожиданной ослепляющей боли в плече. Сбитый пулей, он сорвался с края и покатился по осыпи в глинистую воду переполнившегося рва
* * *
Первый крюк полностью разогнулся, и потолочная плита целиком слегка просела. Отсыревшая штукатурка посыпалась вниз, но и теперь никто этого не заметилвсе безотрывно следили за огненным танцем двух самых красивых мужчины и женщины Кула-Ори.
* * *
Посмеиваясь, Тессетен наблюдал за оставшимися внизу. Вот Кронрэй близоруко и растерянно глядит на немую от потрясения Танрэй, которая не может даже шевельнуться. Вот Дрэян тискает рукоять своей сабли и добела закусывает губу. Вот всплескивает руками госпожа Юони и начинает что-то нашептывать мужу. Вот Паском и тримагестр Солондан прерывают беседу и смотрят на танцующих.
Это все было бы забавноОрмона обожает водить за нос, а сегодня она будто сорвалась с цепи, и причина неизвестнаесли бы не поведение все воспринявшей всерьез Танрэй и не выдержавшего провокации Ала
Сетен увидел только, как эта бедная девчонка бросилась вон из павильона и, не чуя ног, не разбирая дороги, побежала вверх по ступенькам, на ассендо. О, Природа! Ну отчего они все такие глупые и легковерные?!
Надеюсь, ты не собралась сделать то, о чем я подумал? спросил он, преграждая путь Танрэй и красноречиво заглядывая через витые перила ассендо.
Она опомнилась, моргнула:
Нет, конечно, нет Что такое ты думаешь! Я хотела просто подышать
Ну, бывает, что мы, сестренка, не подумав, совершаем ошибки, а потом расхлебываем их всю жизнь.
Сетен, прости, но не мог бы ты сейчас оставить меня одну?
Не-а, он одним глотком опустошил свой бокал и поставил его на край карниза. Как же многолики вы, женщины! Иногдасама мудрость, в следующий миг глядишьглупее новорожденного младенца!
Вы с Ормонойодна душа! в пылу раздражения выкрикнула Танрэй, сама еще не замечая, что уже поддалась незаметной терапии и вышла из нелепого ступора.
Конечно, иначе как бы мы прожили под одной крышей почти двадцать лет? С прискорбием отмечу, что и вы с Аломтоже одна душа, и от него ты нахваталась не самых лучших качеств.
Да прекрати, и без тебя тошно!
Может, и ты одаришь меня танцем? Но только тут, на ассендо, Возрожденная!
Он впервые назвал ее так, на старом ори.
Конечно, тебе ведь все равно проворчала Танрэй, решительно не понимающая, как можно сохранять маску спокойствия в таких обстоятельствах.
Мне не все равно, отозвался Тессетен. Но Да ничего, пустое. Ты многого не знаешьда тебе, наверное, и не стоит знать
Почему это?
Да как сказать Хотя
Танрэй посмотрела на него с любопытством:
О чем ты?
И тогда он решился:
Давай я просто напою тебе один мотив, а ты сама решишь, как тебе быть, когда узнаешь все. В конце концов, ты уже не маленькая девочка, которую надо водить за ручку, и способна принимать решения.
Он тихо запел ей на ухо, и она не заметила, как оба они, обнявшись, тихо закружили в медленном ритме его мелодии.
Это была песня об Оритане, очень старая и нежная. Она повествовала о прекрасных золотых куполах Рэйодэна, об уходящих верхушками в облака звездных храмах, о горах Эйсетти, где персиковый румянец зари проступал с восходом Саэто на округлых зданиях домов, о пылающей красным камнем Коорэалатане. А еще Сетен пел о попутчике и попутчице и их ученике, которые растеряли друг друга на неведомых тропах жизни.
Танрэй слушала и тихо плакала.
Видишь? прошептал он, прижимая голову сникшей от горя попутчицы к своему плечу. Есть кое-что посерьезнее любовных интрижек и провокаций
Ты
Она все поняла. Она прочла в его душе глубинный смысл этой песни. Оба они выбрали в спутники и тех, и не тех. И все они не смогли бы жить друг без друга, различные грани когда-то единого Храма
ТыАл Танрэй увидела его настоящее лицо; он сам не представлял, каким оно было, но во взгляде ее больше не проступало отчуждающего страха. И ты все знал как давно?
Давно Сетен отвернулся, а она вздохнула.
Ему передалось вспыхнувшее нестерпимое желание попутчицы, и он едва сдержался, чтобы не ответить на ее призыв поцелуем, который она так жаждала получить от него теперь, слепая прежде. Но Тессетен понимал, отчего это происходит с нею, и не хотел множить хаос. Он сам слишком явственно пережил эти ощущениякогда в действительности любишь одного человека, а силами каких-то древних законов тебя влечет к другому. Танрэй сейчас испытывала то же самое, что он поборол еще тогда, на корабле. Это иллюзия, иллюзии порождают неразбериху и похоть. Если разум не думает о последствиях, то кому, как не сердцу, выполнять его обязанности?
Сетен оборвал наваждение, перехватил руку Танрэй, провел ее ладонью по своему лицу, словно возвращая на прежнее место страшную маску, а затем грубовато оттолкнул женщину от себя:
Мне не все равно, с вызовом, отбрасывая волосы со лба, почти крикнул он после тихого шепота, и Танрэй вздрогнула от неожиданности, но не так, как думала ты, как думаете все вы, когда видите перед собой это убожество. Это был незабываемый танец, сестренка! А теперь настало время повеселиться и мне!
Куда ты?
Одним движением Сетен освободил плечо от вцепившейся в него Танрэй, взглянул свысока:
Ты, сдается мне, хотела побыть в одиночестве?
* * *
Тоненькая трещинка побежала по перекрытиям. Слабеть начало уже третье крепление лестницы, и тяжесть купола постепенно перемещалась на самый непрочный участок потолка.
* * *
Глинистая вода рва сомкнулась над упавшим телом волка. Вскоре волнение прошло, и тут вновь послышался всплеск. Человеческая рука ухватилась за валун. Из воды метнулась призрачная серебристая тень зверя и растаяла, направляясь к комплексу Теснауто.
Со всхлипом втянув в легкие воздух, на поверхность, покрытую плывущими кровавыми кляксами, вынырнул Немой. Он отбросил от лица длинные мокрые волосы, зажал ладонью плечо, взбежал по осыпи на берег, к которому спешили гвардейцы.
Саткрон взглянул сквозь него. Немой вздохнул и, грустно качнув головой: «Вот глупый озлобленный мальчишка», помчал своей дорогой.
* * *
С последним аккордом Ормона посмотрела вверх, и сердце обожгло всё тем же лезвием, рассекающим плоть. Стоящие на ассендо Тессетен и Танрэй были недвусмысленно близки друг к другу, всего в миге от поцелуя.
Разгоряченный, Ал смотрел на нее светящимися глазами. И тогда Ормона сделала шаг ему навстречу. Она слышала удивленный вздох толпы, впервые в жизни целуя без любви, без страсти. В ней не ожила ни одна струна, точно лобзала она холодное изваяние, а не того, к кому влекло зрение и странная прихоть. Но в сердце колотилась лишь жажда мщенияим всем, будь они отныне прокляты, предатели!
Всё, всё, Ормона! Всё! опомнившись, шепнул Ал, отстраняя ее и переводя дух. Что ты делаешь?!
Она тряхнула растрепанными волосами и отошла, уже зная, что ее выходка наконец-то нашла адресата.
Люди начали оглядываться. Под хрустальной аркой, сложив руки на груди, опершись на притолоку и криво усмехаясь, стоял Тессетен:
А почему бы нам, братишка, не поразвлечь с тобой публику еще? Поединок?
Кулаптр Паском взялся за виски. Остальные с ужасом охнули.
Не всерьез, конечно, оговорился экономист, брезгливо глядя на приятеля, иначе это будет прискорбное зрелище, а я не какой-нибудь изверг. Но так, чтобы наша четверка сегодня окончательно реализовала все свои возможности. Итак?..
Ормона сунула в руку Ала свой палантин и отпрянула. Ал с улыбкой кивнул приятелю, и без дальнейших околичностей Сетен нырнул в свой морок.
Огромный тур взревел, подскочил на дыбы и с оглушительным грохотом опустился всем своим весом на полированные плиты пола.
Теперь Ормоне было любопытно, не струсит ли Ал перед мощью того, кто ни разу не позволил ему победить себя. Но красавец-ори, развернув плечи, высокий и тонкий в черной одежде, стоял напротив косматого разъяренного чудовища с золотисто-рыжей шерстью и высокими острыми рогами. Он даже не отвел взгляд от двух рубинов глаз, злобно сверкавших из-под тяжелого мохнатого лба
* * *
Как будто во сне смотрела Танрэй на происходящее внизу, в соседнем зале. Она спустилась, и штукатурка перекрытия осыпалась на нее, а трещина разошлась шире. Оцепеневшая женщина бессознательно стряхнула крошки с волос и застыла на месте.
Она видела, как успел увернуться Ал, швырнув промахнувшемуся туру в морду лиловый палантин Ормоны.
Осаженный на скаку, бык хлестнул себя хвостом по крутым бокам и, захрапев, мотнул головой. Пелена слетела, а за ней последовал удар, отшвырнувший Ала шагов на десять. Зеваки поспешно уносили ноги с пути дерущихся.
Тур вздыбился над жертвой, готовый со всего размаха всадить в нее рога
* * *
Несколько гвардейцев безуспешно рыскали во рве, тыча шестами и палками в воду.
Вот тут, тут, правее! Саткрон указывал пальцем туда, куда, как ему казалось, свалился подстреленный зверь.
Повторять былую оплошность он не хотел. Труп надо было закопать, а если тварь еще не издохладобить, а потом закопать.
Может, течением унесло? предположил кто-то из солдат, ковырявшихся во рву.
А вон кровь на камнях! добавил другой, и свет сразу нескольких фонарей сошелся в одной точке. Тут еще два волчьих следа
Ищите! Не могло его далеко унести, течения почти нет! крикнул Саткрон, который никак не мог отделаться от противного ощущения, будто совсем недавно его разглядывало что-то потустороннее, от упоминания чего дыбом встают на загривке волосы и холодеет нутро.
Тут, где кровь, человеческие следы! Странные. Каблуки как будто подкованы Никогда такой обуви у здешних не встречал
Да ищите, зимы и вьюги вас покарай! Ищите, пока никто сюда не приперся!
* * *
И в тот миг, когда тур уже готов был добить противника, Ал исчез, а вместо него призрачный волк вцепился в бычье горло.