Какой еще самосуд! пропыхтел на бегу Манфред. Мы просто врежем ему по роже!
Нападавший сбежал. Его не слишком привлекала перспектива быть пойманным матерью-одиночкой и двумя авторами детективов.
Горло Эске Таммены выглядело жутко, но она выжила. Вопреки многочисленным советам, она не захотела отправляться ни в полицию, ни в больницу. Но ее так трясло, что она едва могла вымолвить слово.
Эске сказала, что неподалеку живет ее приятель, и она пойдет к нему.
Писатели провели с ней еще немного времени. Миша Кремер даже попытался уговорить ее выпить с ними «Гиннесса», но она спешила к своему Вольфи, хотела рассказать ему о случившемся и привести себя в порядок. В таком виде она не хотела показываться ни сиделке, ни маленькому сыну.
Чуть позднее Кристиан Франке страстно спорил за барной стойкой, заявляя, что им все равно следовало вызвать полицию, неважно, хотела этого испуганная женщина или нет. Ведь ее пытались задушить стальной петлей. После этого нельзя просто так взять и уйти.
По дороге домой Петеру Гердесу показалось, что он снова встретил человека, напавшего на Эске Таммену. Тот ехал на велосипеде в сторону портового музея. Но Петер Гердес засомневался, действительно ль это преступник, или просто мужчина похожей комплекции, или с ним сыграла злую шутку его фантазия автора детективов.
В это время безжизненное тело Эске Таммены уже плыло вдоль гавани Лера.
Несколько маленьких окуньков, привлеченных запахом крови, пощипывали ее кожу, словно волоски были маленькими червячками.
* * *
У Кирстин де Боек возникла серьезная проблема. Она была по горло сыта выходками Эши. Дальше так продолжаться не может. Ни за что!
Она опаздывала каждый раз. Каждый раз!
Раньше на Эши можно было положиться, они были как подруги. Но с тех пор, как она втюрилась в этого Вольфи, с Кирстин все чаще обращались как с прислугой. Если Кирстин начинала жаловаться, то Эши быстро меняла ролииз работодателя в подругу и обратно.
Она говорила либо «Ну мы же подруги!», либо «Я тебе все-таки деньги плачу».
Но пришла пора положить этому конец. Такой ценой деньги ей не нужны. Тридцать евро за вечерв сущности, не так уж и много. Ведь они договаривались до двенадцати часов, а сейчас уже почти два, но Эши не подходит к телефону и не отвечает на эсэмэс.
Раздраженная Кирстин села и написала подруге письмо. Подвела все итоги. На четыре страницы. Последнее предложение звучало так: Я прекрасно обойдусь без подруги, которая вспоминает о моем существовании, лишь когда ей что-нибудь нужно.
Кирстин еще раз перечитала написанное от руки письмо. И осталась вполне довольна.
Между тем уже было десять минут четвертого. Кирстин хотела оставить письмо для Эши на столе. Но колебалась между побуждением просто уйти и чувством долгаведь малыш Фоко останется в одиночестве. Она не могла поступить так с маленьким мальчиком. А что, если он проснется, захочет в туалет?
Конечно, ей очень хотелось проучить Эши, но из-за этого не должен страдать ребенок.
Кирстин легла на диван, под тонкий шерстяной плед. Заснуть не получалось. Она была слишком взвинчена.
Она снова вскочила и написала сообщение в «Фейсбуке»: С меня довольно, Эши! Хватит вытирать об меня ноги! Я, конечно, понимаю, у тебя любовь, но у меня тоже есть жизнь! Твоя бывшая подруга Кирстин.
* * *
Эрик Хааг не смог удержаться, хотя у него не было удостоверения рыбака. Он провалил экзамен, потому что в вопросе:
Что должен взять с собой на воду рыбак?
А: рыболовный экстрактор для извлечения крючка
В: портативный радиоприемник
С: ящик пива
выбрал вариант «С». Вообще-то он знал: чтобы рыбачить в этом месте, нужно два разрешения. Удостоверение рыбака и рыболовный билет. Но без удостоверенияи сданного экзаменанельзя было купить рыболовный билет.
За всю жизнь бюрократия доставила Эрику немало неприятностей. В разорении своего пивного ресторана он тоже винил бумаги, пункты и предписания. Сначала ему запретили подавать еду, потом запретили курение, и наконец после по-настоящему успешного вопреки всем правилам и штрафам года заявилась налоговая служба и потребовала налоги. Когда он получал почту из какой-нибудь инстанции, там, заковыристо выраженное многими словами, заключалось одно-единственное послание: Эрик Хааг, сдавайся!
Да, именно так он это воспринимал. Придирки чистой воды.
Мы никогда не простим тебе, что ты хочешь зарабатывать деньги, работая своими руками. Мы будем ставить тебе палки в колеса, пока ты не сдашься.
Теперь он жил на пособие по безработице. Но бумажная волокита все не кончалась. Его поддерживали, и за ним присматривали. Он слышал об этом практически ежедневно, когда включал радио или телевизор.
Но теперь ему хотелось покоя, и к тому же были неплохие шансы поймать хорошего судака или жирного угря.
Когда у Эрика еще была машина, он часто ездил на Леду, Джюмме или Эмс, поудить морскую рыбу. В их течениях, неподалеку от Северного моря, ощущались приливы и отливы. Вверх по реке можно было поймать камбалу. В набегающих водах они с другом как-то раз поймали сома длиной метр сорок. И с гордостью запечатлели свой триумф на фотографии. Про них с рыбой даже написали в газете. Только у него, к сожалению, не было действительного удостоверения рыбака, и разразился большой скандал. С тех пор Эрик не желал иметь никаких дел с щелкоперами, как он называл журналистов.
Сейчас, в такое время, на променаде было спокойно. Суматоха еще не началась. Магазины закрыты, над водой висит белесый туман, прохладно, и у него нет с собой экстрактора для крючка, впрочем, как и ящика пиватолько упаковка из шести бутылочек. Какая утренняя рыбалка без пива?
Эрик Хааг взял с собой два удилища. Одно из них он хотел поставить на угря. Кусок селедки на крючке, лежащий глубоко на дне. Он знал, где именно находится нора угрей, разместил наживку прямо там и закрепил на удочке колокольчик.
На блесну он рассчитывал поймать судака, прямо рядом с променадом. Эти разбойники предпочитали держаться в тени. Прохожие, гуляющие вдоль берега и небрежно бросающие в воду вафли из-под мороженого, и особенно пенсионеры, подкармливающие уток, приманивали крошками маленьких рыбок. А где много мелких рыбешек, там и хищники.
Эрик Хааг второй раз протянул под водой блесну. И вдруг увидел женщину.
Сначала он подумал, что она пьяна и упала в воду. Да, как ни странно, он почему-то решил, что она пьяна. Хотя ее конечности были неестественно вывернуты.
Пытаясь ей помочь, он промок насквозь, а его финский рыбный нож упал в воду. Эрик наблюдал, как он тонет. Он уже хотел отпустить женщину, чтобы поймать нож, но потом спасатель в нем победил.
Он немного приподнял тело. Голова женщины легла ему на бедро. Брюки испачкались в крови, и тут он увидел ее шею.
Эрик резко вскинул руки и отпустил труп. В ту же секунду его охватила паника.
Он уже видел себя в наручниках. У него нет двух разрешений на рыбалку. Здесь утонул его нож. У женщины глубокий порез на шее. По сути, ему и так здесь было нечего делать, а теперь еще и с кровью на брюках.
Эрик Хааг уже хотел тихо смыться, но колокольчик на угря вдруг затрезвонил как ненормальный. Он звенел, словно будильник.
Рыба клевала, да еще как! Удочка выгнулась, угорь с силой тянул леску. Катушка жужжала.
Это вообще угорь? Или наживку проглотила щука?
Теперь он не знал, что делать. Вытащить тело из воды? Достать удочку? Вызвать полицию? Убежать?
Он поступил, как всегда поступал, оказавшись в непростых обстоятельствах, открыл бутылку пива и сделал большой глоток. Потом вытащил труп на деревянное укрепление и побежал к удочке.
Звон колокольчика еще долгие годы преследовал его в ночных кошмарах.
Он попытался вытянуть угря, но тот уже отмотал столько лески, что Эрику Хаагу пришлось нелегко.
Леска где-то крепко застряла. Угорь намотал ее на камень или на сук. Во всяком случае, шнур натягивался и грозил вот-вот разорваться.
А потом угорь вдруг подплыл к Эрику Хаагу. Тот принялся крутить жужжащую катушку. Увидел угря под водой. Рыба была длиной сантиметров шестьдесят, то и восемьдесят.
Эрик Хааг вытащил ее из воды. Угорь извивался и пытался нырнуть обратно. Но Эрик Хааг крепко держал скользкую тварь левой рукой, а правой инстинктивно нащупывал нож. Как он справится с таким огромным угрем без финского ножа? Как снимет его с лески?
Холодным ноябрьским утром Эрику Хаагу пришлось попотеть сильнее, чем в разгар лета. Будь это судак, щука или окунь, он бы, как обычно, оглушил рыбу коротким, тяжелым ударом по голове. Для этого он использовал простую пивную бутылку, а не деревянную дубинку в отличие от снобов из рыболовного общества. Но угорь с острой головой был невосприимчив к ударам по мозгу.
А может, подумал Эрик Хааг, его нельзя оглушить, потому что у этой древней твари вообще нет мозга.
Теперь угорь запутался в леске, и Эрик Хааг попытался просто разорвать ее руками, чтобы разделить удочку и угря, но прочность и грузоподъемность лески, сплетенной из восьми нитей, была не просто рекламным ходом, а вполне достоверным фактом. Он почувствовал это, когда она врезалась ему в пальцы.
У него пошла кровь, а в ведре с рыболовными принадлежностями не было бинта. Он вывалил все на землю, высоко поднял угря и просто опустил его в ведро. Угорь принялся крутиться как безумный, напомнив Эрику Хаагу хомячка в колесе.
Эрик еще раз отхлебнул из бутылки, размышляя, как побыстрее вызвать полицию. Он не брал с собой на рыбалку мобильник. Какой идиот будет отпугивать звонками рыбу? И вообще, кто бы стал звонить в такое время? Но где здесь, черт побери, телефонная будка?
Угорь гремел в ведре, и Эрик Хааг решил не искать общественный телефон, а просто поорать.
Как можно громче, он завопил:
Здесь мертвая женщина!
Чуть не охрипнув, Эрик уже хотел собрать вещи и смыться, но наконец последовала реакция. Открылось окно, и мужской голос закричал:
Заткнись, чертов бродяга! Другие, в отличие от тебя, работают, и им нужно спать!
С двумя удочками, ведром и открытой упаковкой пива наперевес он попытался улизнуть в сторону вокзала, но тут к нему подъехала полицейская машина. С него потребовали бумаги и разрешение на рыбалку.
Один из полицейских, видимо, сам любитель рыбалки, страшно возмутился, что угря не сняли с крючка, как полагается, и охарактеризовал это жестоким обращением с животными, не меньше. Пойманного угря следует убить, и немедленно.
Да, только как? посетовал Эрик Хааг. Он ведь потерял свой нож, пока вытаскивал труп.
Вытаскивал труп?
Ну да, поэтому я и орал.
Кто-то орал?
Я. Во всяком случае, несколько минут назад.
* * *
Анне Катрине Клаазен показалось, что она только прилегла, когда вдруг закричал ее тюлень и мобильный Веллера заиграл мелодию «Пираты, вперед!». Они почти одновременно поднесли телефоны к уху.
Веллер представился: «Вас сердечно приветствует сберегательная касса Аурих-Норден. Вы позвонили нам во внеурочное время. Если вы потеряли банковскую карту, пожалуйста, скажите «один». Если вы хотите поговорить с консультантом сервисной службы, скажите «два».
Анна Катрина пихнула его локтем.
Господи, помолчи!
Она уже сидела на краю кровати и массировала лицо.
Да, не туда попали, сказал Веллер и повесил трубку.
Анна Катрина встала и потянулась.
Едем, пообещала она.
О нет, простонал Веллер, я еще не досмотрел сон!
Анна Катрина уже одевалась. Она просто взяла одежду, которую сняла несколько часов назад. Вещи еще висели на спинке стула.
Что же тебе снилось? спросила Анна Катрина мужа.
Веллер схватил вчерашнюю рубашку.
Поверь, Анна, ты не хочешь этого знать.
Другие женщины?
Веллер улыбнулся и начал мечтательно рассказывать:
Отнюдь, во сне была ты. У нас была рыбная лавка в гавани Норддайха, с видом на Северное море, на острова Юйст и Нордерней. Торговля шла бойко, когда подходили и уходили паромы. А в остальное времябесконечный покой, не считая криков чаек. Никаких гребаных преступников. Никаких ложных показаний. Никаких психов с хорошими адвокатами. Только булочки с крабами, молодая селедка и, конечно, селедка копченая.
И никакой жареной картошки? спросила Анна.
Он покачал головой.
Никакой. Только бутерброды с рыбой. Никакой картошки, никакой колбасы, никаких гамбургеров.
В реальной жизни, заметила она, тебе пришлось бы подстроиться под клиентов и готовить все это, чтобы не обанкротиться.
Веллер натянул джинсы, но не смог быстро отыскать носки, и залез в ботинки босиком. Он не собирался расставаться с иллюзиями.
Неет, протянул он, не в моей рыбной лавке!
Нашей. Мне казалось, я стояла за прилавком рядом с тобой
Уже в прихожей Веллер понял, что жутко голоденвозможно, из-за разговоров о рыбной лавке. Прошлым вечером он пек для Уббо Гейде медовые пряники. Первый не получилсяслишком долго простоял в духовкеа второй, удачный, он подарил Уббо. Рецепт Веллер взял из книги Тини Петерса: «Моя традиционная остфризская кухня». Он любил эту книгу за прекрасные идеи для выпечки и готовки. Рабочие будни в криминальной полиции и посиделки перед телевизором порой нагоняли на него такую безнадежную тоску, словно мир приближался к краю бездны, которая скоро всех поглотит. Но когда он стоял у плиты, месил тесто, чистил овощи или нарезал лук, у него возникало чувство, что все еще может быть хорошо.
Веллер побежал обратно на кухню и отрезал два толстых куска пряника. Орешки сверху пригорели, но сейчас это было неважно.
Анна Катрина вела машину. Он сидел на переднем сиденье и ел. И сразу почувствовал себя лучше. К сожалению, он забыл захватить что-нибудь попить.
У них труп на променаде, сообщила Анна Катрина.
Когда Веллер заговорил, изо рта у него посыпались пряничные крошки.
Отличный рецепт, прокашлял он. Хочешь попробовать?
Нет, спасибо, я худею.
Очередная дурацкая диета?
Нет, на этот раз она работает.
Господи, Анна Катрина! Ты чудесно выглядишь! Если у тебя и проблемы, то не с лишним весом, а с восприятием! Наслаждайся жизнью. Ты прекрасна такая, какая есть!
Значит, я буду не менее прекрасна, если стану весить на пять килограммов меньше!
Хорошо, сдался, причмокивая, Веллер. Тогда я сам съем весь пряник.
В сущности, так даже лучше.
* * *
Руперт уже ждал их на месте преступления. Оно было огорожено красно-белой лентой. Там работали два криминалиста. Шла фиксация следов.
Анна Катрина выслушивала новые подробности от Руперта, который совершенно не казался усталым.
На самом деле вы могли и не приезжать. Дело почти раскрыто. У нас есть труп и убийца.
Веллер уже собрался возвращаться обратно к машине, но Анна Катрина спросила:
Он признался?
Нет, пошептал Руперт. Еще нет. Но женщину задушили петлей. У нее глубокая отметина на шее.
Руперт показал, где именно, как будто Анна Катрина не имела ни малейшего представления, где у человека шея.
Руперт продолжил:
У него похожие порезы на пальцах обеих рук. Видимо, он задушил ее рыболовной леской. Одежда испачкана кровью. Настоящий праздник для следователя.
Свидетели есть? спросила Анна Катрина.
Нет.
Тогда она поинтересовалась, кто позвонил в полицию.
Как думаешь, здесь где-нибудь уже можно раздобыть хороший кофе? спросил Веллер.
Сомневаюсь, ответил Руперт.
На лице Веллера отразилось разочарование, и он решил довольствоваться малым.
Ладно, не обязательно хороший, но хотя бы горячий и с кофеином. Как-то раз я пил здесь на вокзале хороший кофе. Не знаешь, когда они открываются?
Анна Катрина бросила на Веллера осуждающий взгляд и покачала головой.
Ладно, ладно. Нет так нет, проворчал он.
Анна Катрина повторила вопрос:
Кто позвонил в полицию?
Поступила жалоба на нарушение спокойствия, потому что кто-то громко кричал, пояснил Руперт, стараясь выражаться деловым стилем.
Женщина? уточнила Анна Катрина.
Нет, похоже, орал он сам.
То есть, по сути, он сам привлек наше внимание? заключила Анна Катрина.
Да, подтвердил Руперт.
Ее изнасиловали? спросила Анна Катрина.
Не похоже. Она полностью одета. Думаю, тут бытовая ссора. Она хотела от него уйти, он этого не выдержал. Банальный пошлый вздор, такое случается каждый день.
Значит, они были в отношениях?
А иначе зачем ему ее убивать? Это не убийство с целью ограбления. У нее в кармане было чуть больше ста евро.