«Allahumma inni audhu bika mina lkhubthi wa lkhabaith».
Мебельный магазин находился в старом, построенном еще в шестидесятые здании с раздувшимися от сырости стенами, которое выходило на площадь с пестрящей граффити колоннадой. Муста вошел в ветхую деревянную дверь сбоку от закрашенной черной краской витрины и оказался в бетонном коридоре, ведущем во внутренний двор. В середине коридора находилась задняя дверь магазина попасть к Фариду можно было только через нее, поскольку переднюю он наглухо запер рольставнями.
Муста постучал. Лампочки во дворе перегорели много лет назад, и он был уверен, что в темноте никто из немногих жильцов дома его не увидит. В магазине было тихо, и он отошел, чтобы заглянуть в витрину, зная, что, если потрет затемненное стекло слюной, сможет разглядеть комнату, как в линзу «рыбий глаз». Сквозь закрашенную витрину проникали отблески закатного солнца, и ему показалось, что внутри никого нет. Прижав нос к стеклу, чтобы расширить поле обзора, он различил затылок Фарида над спинкой старого тяжеленного офисного кресла, которое они вместе притащили со свалки. Теперь кресло было придвинуто к стене, и Фарид сидел, как наказанный. Он не мог не слышать стук.
«Сукин сын, подумал Муста. Хочет бросить меня в этом дерьме одного».
Со злостью, пришедшей на смену страху, он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Фарид продолжал не шевелясь смотреть в стену.
Какого хрена ты делаешь? Почему не открываешь? спросил Муста.
Голова Фарида дернулась. Не добившись ответа, Муста испугался, что его друг настолько обдолбан, что не может говорить. Он подошел к нему и резко толкнул спинку кресла:
Понимаешь ты, что копы нас нашли? Скажи что-нибудь, твою мать!
Кресло повернулось на гидравлической ножке, и Муста оказался лицом к лицу с Фаридом. Парень плакал навзрыд, его рот перекосился от ужаса.
Прости не хотел прости всхлипывал он. Его запястья были примотаны к подлокотникам скотчем.
Не успел Муста опомниться, как кто-то с силой схватил его за горло.
Молодец, что зашел. Избавил меня от труда тебя разыскивать, прошептал женский голос, а в следующее мгновение его череп взорвался болью. В глазах помутилось, и он успел только подумать, что ему так и не удалось попрощаться с братом.
6
Марио отвел глаза от айпада, не досмотрев ролик до конца.
Выключите, пожалуйста, прошептал он.
Твой брат тот, что слева, но ты уже и сам это понял, не останавливая видео, сказал Данте. Время было на исходе как для Мусты, так и для него самого. Его лоб покрылся капельками пота, а стены сдвигались все ближе.
Я не верю. Должно найтись какое-то объяснение.
Единственный, кто может все объяснить, сам Муста. Поэтому мы должны его найти.
Как всегда в минуты волнения, голос парня стал визгливым.
Вы хотите его убить!
Если он сдастся, с его головы и волоса не упадет.
Для таких, как мы, все всегда заканчивается дерьмово И всем насрать. Сегодня уже застрелили имама.
«Поэтому мы и здесь, дорогуша», подумал Данте. Выключив ролик, он бережно приподнял парню подбородок и заглянул ему в глаза:
Марио, обещаю, я сделаю все, чтобы помочь твоему брату. Но ты должен помочь мне.
Мальчишка как будто решился что-то сказать, но затем плотно сжал губы и потупился.
Любая мелочь может оказаться полезной. Прошу тебя.
Взгляд парня метнулся к открытому окну, выходящему на засаженную антеннами крышу соседнего дома. Движение было мимолетным и непроизвольным, но Данте его вполне хватило. Он позвал Альберти.
Проверь окно, пожалуйста, сказал он молодому полицейскому.
Его уже осмотрел Гварнери.
Не изнутри. Снаружи.
Альберти оцепенел:
А вдруг я упаду?
Ну попроси кого-то из товарищей. Надеюсь, хоть из одного из вас выйдет скалолаз.
Альберти не упал. Он по пояс высунулся из окна, держась за батарею, но ничего не нашел, пока Данте не заставил его вылезти на карниз. Под расшатанным облицовочным кирпичом лежал пластиковый пакетик с травой и свернутые в трубочку пятидесятиевровые купюры на общую сумму в две тысячи евро.
Альберти взвесил пакетик в руке.
Минимум десять граммов. Достаточно, чтобы отправить тебя за решетку, сказал он, повернувшись к Марио.
Дай-ка на секунду, попросил Данте, и как только пакетик оказался у него в руке, вышвырнул его в окно.
Эй! возмущенно закричал Альберти.
Только глупый закон запрещает зелень, сказал Данте. Мы с Марио пытаемся сотрудничать. Правда?
Парень неуверенно кивнул.
Это для личного пользования, пробормотал он.
А деньги? спросил Альберти. Тоже для личного пользования?
Это не мои. Это Мусты.
Наварил на торговле наркотой?
Нет.
Данте пристально посмотрел на Марио.
«Правда», решил он.
При его роде занятий много не скопишь, сказал Данте.
Он нашел халтуру, неохотно пояснил Марио.
«Правда».
Какую?
Не знаю. Он отказался рассказывать.
«Правда».
Ты знаешь, кто его нанял?
Нет.
Врешь, выдохнул Данте. Ему ощутимо не хватало кислорода. Ты знаешь, кто это, но не хочешь говорить. Либо это твой друг, либо ты боишься причинить брату еще бóльшие неприятности, продолжил он, не отрывая взгляда от парня. Давай сыграем в игру. Можешь не называть его имя. Просто подумай, как его зовут.
Я не знаю
Тсс перебил Данте. Подумай, и все. Я знаю, ты стараешься. А теперь слушай. Его имя начинается с буквы «А»? С «Б»? Данте перечислял буквы алфавита, пока не остановился на «Ф». Окей, имя начинается с «Ф». Проверь знакомых Мусты, велел он ошеломленному Альберти. Гварнери зачарованно, как за заклинателем змей, следил за Данте из коридора.
Не надо проверять, сдался Марио. Его зовут Фарид. Но он мне не друг.
Он тебе не нравится.
Послушать брата, так Фарид сам земной мессия, но он обыкновенный придурок. Парень помотал головой. Его дреды закачались из стороны в сторону. Вбил Мусте в голову всякое дерьмо. Раньше брат не пил и не ел свинину. А теперь ему на все плевать.
Значит, этот Фарид не слишком хороший парень.
Да, но Муста поклялся мне, что работа чистая.
«Правда. По крайней мере, сам он в это верит», подумал Данте.
У тебя есть его фото? спросил он.
На телефоне. Ваши коллеги его у меня забрали.
Данте распорядился, чтобы парню вернули телефон и сняли с него наручники. Никто из полицейских не попытался ни протестовать, ни возмущаться, и Данте понял, что угроза пыток позади.
Покопавшись среди селфи, Марио показал ему снимок, на котором между ними с братом стоял кудрявый парень со светлыми глазами. Выглядел он на несколько сантиметров выше и на несколько лет старше Мусты, да и кожа у него была потемнее.
Через минуту Данте с полными слез глазами побежит вниз по лестнице на свежий воздух, спотыкаясь и чертыхаясь на каждой ступеньке, а через пять растянется на плешивой лужайке, глядя в черное небо. Но сейчас его окатило волной возбуждения, смывшей все страхи и тревоги.
Вторым мужчиной из видеоролика был Фарид.
7
Коломба дожидалась, пока магистрат закончит строчить в своем блокноте. Анджела Спинелли, склонившая голову с бело-голубыми волосами над столом безалкогольного бара, писала невыносимо медленно.
Кажется, я рассказала вам все, нетерпеливо сказала Коломба.
Магистрат откинулась назад, скрипнув спинкой стула.
Госпожа Каселли, с тех пор как вы вернулись на службу, мне хотелось задать вам один вопрос. Он не имеет прямого отношения к настоящему расследованию, но мне нужно кое-что понимать.
«Да, только поторопись. У меня дел по горло». Коломба не могла не думать о Данте и трех амиго. Неизвестно, что еще они могут натворить.
Спрашивайте.
Почему вы до сих пор при исполнении?
Лицо Коломбы осталось невозмутимым.
Я пропустила конец смены.
Не притворяйтесь, что не понимаете. Я старше вас.
Это моя работа. Обстоятельства чрезвычайные. Что тут еще скажешь?
Сказать можно многое. Вы проводили осмотр поезда, заваленного трупами, рисковали погибнуть от отравления газом, а потом, вместо того чтобы передохнуть, снова вышли на службу. Вам не кажется, что вы чересчур надрываетесь?
Хотите сказать, что я трудоголик?
Не совсем, уклончиво сказала Спинелли. Вы не впервые применяете оружие.
Да, не впервые.
Сколько раз вы участвовали в вооруженных конфликтах до перевода в Рим?
Коломба поджала губы:
Всего однажды. Во время службы в палермском отделе по борьбе с наркотиками я застрелила грабителя.
Затем за один год вы успели пережить два взрыва, один из которых закончился гибелью начальника мобильного подразделения Ровере, и поучаствовать в перестрелке при освобождении Данте Торре, во время которой лишились жизни двое преступников и был ранен их сообщник. И это не считая сегодняшних событий.
Глаза Коломбы потемнели, как болотная вода.
К чему вы клоните, госпожа Спинелли?
В вашей жизни произошел водораздел дело Отца. И теперь служительница закона, которой вы были ранее, вынуждена иметь дело со служительницей закона, которой вы стали сейчас. Я думаю, что никому не под силу пережить столь суровые испытания, не понеся бремя последствий. Бремя, на которое вы, похоже, старательно закрываете глаза.
Я не закрываю на него глаза. Но оно никак не повлияло на мою способность к здравому суждению. Меня осмотрели и оценили.
Невозможно лишить жизни даже одного человека, не получив тяжелой травмы. В римской полиции работают первоклассные психологи, но вы даже не подумали обратиться к ним за помощью.
«Чтобы все мои сослуживцы решили, что я сумасшедшая. Только этого мне не хватало».
Потому что я в ней не нуждалась.
Спинелли разочарованно поморщилась:
Вы знаете, откуда человек, которого вы убили, достал свое ружье?
Резкая перемена темы застала Коломбу врасплох.
Нет.
Около полугода назад посетитель этого центра убил жену. Он признался и после ускоренного разбирательства был осужден за предумышленное убийство. Ружье принадлежало ему. Оно зарегистрировано на его имя.
Коломба вздрогнула:
Это я его арестовала. Но я не знала
Вы проводили обыск в квартире, где было совершено убийство? перебила ее магистрат.
Да. Оружия там не было, иначе я бы его конфисковала.
Все это время ружье было спрятано в тайнике мечети. Вы отдавали распоряжение его разыскать?
Коломба порылась в памяти. Приказывала ли она найти ружье? Этот человек задушил свою жену. Неужели ей не пришло в голову проверить, владеет ли он оружием?
Я не помню. Нужно свериться с отчетом.
Прошло всего шесть месяцев.
Я же сказала, не помню! Коломба повысила голос и попыталась взять себя в руки. Я тогда только вернулась на службу, мне было Она запнулась.
Тяжело?
Коломба вонзила ногти в ладони: не хватало только поругаться с магистратом.
Я должна была заново освоиться.
Но вы, возможно, совершили ошибку. Именно потому, что должны были заново освоиться.
Не исключено, сказала Коломба. Это была бы не первая и не последняя моя ошибка. Но сегодня я не ошибалась.
Окинув ее долгим взглядом, Спинелли надела на ручку колпачок.
Увидимся завтра в прокуратуре. Я распоряжусь распечатать ваши показания, чтобы вы их подписали.
Когда я смогу вернуться к работе?
Боюсь, не раньше, чем закончится расследование. Используйте это время, чтобы поразмыслить над тем, что в полиции есть должности, которые не требуют применения насилия.
Коломба почувствовала, что у нее горят щеки.
Хотите перевести меня в архив?
Улыбка Спинелли не предвещала ничего хорошего.
Я прошу вас только подумать над этим, по крайней мере до тех пор, пока судья предварительного слушания не огласит вердикт. Магистрат встала и протянула ей руку. Отдохните.
«Иди на хрен», подумала Коломба и молча обменялась с ней рукопожатием. Прежде чем уходить, она подождала, пока магистрат и прочие шишки покинут здание, но в ту же минуту в центр вошел начальник полиции, за которым, как цыплята за курицей, следовала группа арабов в штатском. Они направились к лестнице, ведущей в мечеть, и заинтригованная Коломба пошла за ними. С порога спортзала она увидела, как начальник полиции объясняет арабам, как происходила перестрелка. Его голос эхом отскакивал от бетонных стен. Гости кивали, не произнося ни слова.
Коломба развернулась, чтобы уйти, и столкнулась лицом к лицу с сослуживцем в синей боевой униформе. Этот атлетически сложенный мужчина лет сорока запросто прошел бы кастинг для рекламы бритвы.
Простите, сказала она и попыталась его обойти.
Как ты? спросил мужчина.
Только услышав его голос, Коломба поняла, что перед ней тот самый симпатяга-оперативник, но уже без маски и снаряжения. Она остановилась.
Я тебя не узнала, сказала она.
Поэтому мы и носим балаклавы. Но я сейчас не при исполнении. Ну или почти. Кстати, он протянул ей руку, комиссар Лео Бонаккорсо. Твое имя мне, конечно, известно Коломба, да?
Точно. Они и тебя допросили?
Да, я только что пообщался с одним из помощников Спинелли.
Ты сказал, что я облажалась?
Нет. Я сказал, что ты заметила то, что должны были заметить мы. Лео покачал головой. Ума не приложу, как это случилось. А ведь мы находили мафиози, которые скрывались в самых невероятных местах.
Коломба пожала плечами:
От мафиози знаешь, чего ждать. У нас же совсем другой случай.
«А ведь схрон уже существовал, когда я приходила сюда в прошлый раз. Еще одна ошибка, в которой меня обвинят».
Она показала на гражданских:
А это кто такие?
Делегаты из нескольких умеренных мечетей в провинции, ответил Лео.
Операция «Прозрачность»
Тебе это даже на руку. Так они поймут, что у тебя не было выбора
Коломба опустила голову. Наступила неловкая тишина.
Ты собиралась поговорить с криминалистами? нарушил молчание Лео.
Я уже с ними говорила. Я только хотела понять, что происходит. Она попыталась улыбнуться. Мне пора.
Оставишь мне визитку? Я бы хотел позвонить тебе, узнать, как дела.
Я оставила визитки дома. Прости, но мне правда надо
Лео, кивнув, отступил в сторону, и Коломбе удалось ускользнуть, не попавшись на глаза Сантини, который мрачно мерил шагами помещение. Только на улице она вспомнила, что на служебной машине укатили три амиго. Просить кого-то из патрульных подвезти ее до дому было бы неуместно, и она пошла в направлении главной улицы, стараясь держаться подальше от журналистов и демонстрантов. Уже стемнело, и она не слишком походила на собственные фотографии, которые крутили в выпусках новостей. И все-таки осторожность никогда не помешает. По пути Коломба позвонила в «Снэпчат» Данте.
Просвети меня, сказала она.
Окей Мы разминулись с пареньком буквально на несколько минут. По словам соседей, он припарковал свой мопед час назад, но в квартиру так и не поднялся. Должно быть, понял, что мы у него. И прежде чем ты снова начнешь отчитывать меня за взлом, хочу напомнить, что нам было некогда сидеть в засаде.
Знаю. Есть идеи, куда он пошел?
Поищем дома у его друга.
Какого друга?
Приятеля, который подогнал ему какую-то загадочную халтуру. На мой взгляд, эта халтура связана с поездом.
У Коломбы подкосились ноги.
Ты уверен?
В данный момент я уверен только в одном: если Альберти сейчас же не научится водить, меня вывернет наизнанку.
Без меня ничего не предпринимайте, сухо сказала Коломба. И дай мне знать, где встретимся.
Я пришлю тебе «снэп».
Пока три амиго осаждали его вопросами и возражениями, Данте написал у себя на ладони адрес, сфотографировал и отправил Коломбе. Он не знал, прослушиваются ли их разговоры, но, учитывая, сколько раз он уже нарушил закон, не стоило пренебрегать мерами предосторожности.
Увидев на экране мобильника привычное желтое привидение, Коломба открыла фотографию и назвала адрес водителю такси, которое каким-то чудом поймала на дороге. Сразу после этого сообщение удалилось Данте установил таймер самоуничтожения. На мгновение Коломба почувствовала себя героиней фильма «Миссия невыполнима». Она никогда не понимала, за что Данте так обожает этот боевик. Впрочем, она многого в нем не понимала.