Да ну? А сидел он с вами. И не я его туда посадил.
У вас на него ничего нет! Тачка была чистая! Там ни хрена не найти!
Ив поднял руку и ткнул пальцем в сторону потолка:
У меня наверху сорок часов прослушки телефонных переговоров всей твоей банды и отчеты о слежке за вашими машинами. И тачка, в которой сидел твой брат, разумеется, была приманкой. Так что можешь не сомневатьсяесли я хорошенько подготовлю дело для передачи в суд, вы все загремите надолго за торговлю наркотой. Кроме того, я жду результатов обыска в ваших квартирах, а тебе остается только молиться, чтобы там ничего лишнего не завалялось, иначе срок подрастет.
Жозеф выругался себе под нос.
Твой братишка страсть как любит трепаться по мобиле, добавил Марсьяль.
Но сейчас я не буду играть в злого полицейского, продолжал Ив. Давай так: ты по-хорошему со мной, а я по-хорошему с твоим младшим братом. Обещаю, что в этом случае не стану выдвигать против него обвинений. Марвен стоит на учете, но, поскольку во время задержания при нем не было наркоты, все можно уладить в его пользу. Ему уже восемнадцать, Жозеф, и в противном случае я могу оформить дело так, что суд без колебаний вкатит ему по полной, приняв к сведению все его прошлые заслуги.
Лудивина наконец поняла, что затеяли Ив и Марсьяль. Они не могли оказывать такое давление на подозреваемого в комнате для допросов при включенной видеокамере. Но порой случалось, следователи, видя, что у подозреваемого вот-вот сдадут нервы, предварительно «доводили его до нужной кондиции», чтобы, оказавшись перед объективом, он был готов давать показания.
Шакалы! Это шантаж!
О нет, шантажне наш метод. Мы всего лишь предлагаем тебе почувствовать себя настоящим главой семьи, осознать собственное поведение и сделать выводы, чтобы младший братишка не пошел по твоей кривой дорожке. Если ты заговоришь, бросишь нам косточку, мы, шакалы, перестанем принюхиваться к пацану, который нам, в общем-то, без надобности. Давай решай. И повторю, хотя ты это и без меня знаешь: Марвен слабак, в тюрьме его сожрут с потрохами.
Жозеф тряхнул головой:
Сволочи гребаные Чего решать? У меня, что ли, есть выбор?
Тебе виднее.
Нога, нервно отбивавшая воображаемый ритм, вдруг замерла. Жозеф, на котором не было наручников, обхватил голову руками и вздохнул.
Чего вам надо? спросил он уже менее воинственно.
Зачем вам сумка с кусками человеческой кожи?
Нога снова запрыгала. Парень принялся лихорадочно сплетать и расплетать пальцы.
Почувствовав слабину, Лудивина вмешалась в разговор:
Это вы убили людей и содрали с них кожу?
Э нет, так не пойдет! вскинулся Жозеф. Шкура эта у нас была, да, но убийства вы на меня не повесите! Это не мы!
А кто?
Без понятия.
Но сумку с кожей ты от кого-то получил, так? Или она с неба свалилась?
Я не знаю, отвечаю!
Ив угрожающе поднял указательный палец и сменил тон:
Хватит дурочку валять. Я отмажу твоего брата в обмен на информацию. А если ты будешь твердить «я не знаю, я тут ни при чем», сделка отменяется. Вы с Марвеном оба загремите за торговлю наркотиками, и плевать, что их не было в ваших тачках. У меня есть записи ваших переговоров, при обыске наверняка найдется куча бабла, какие-нибудь подозрительные денежные переводы на ваших счетах, и я уж не говорю о сумке с человеческой кожей! А если мы найдем тела, с которых эту кожу сняли, пойдете по статье за убийство все как один. Знаешь, какой срок полагается за убийство с последующим осквернением трупа? Или тебе подробно расписать?
Жозеф закусил нижнюю губу. Помолчал, покривился и вдруг заговорил, опустив голову и не глядя на жандармов:
Сумку мы взяли в Лилле. У нас там тайник. Клянусь, я не знаю, кто ее туда положил. Когда нужно перегнать груз, мы получаем сообщение с адресом, по которому надо забрать товар, и все. Забираем, там же оставляем бабло и сваливаем. Терок у нас не бывает, все на честном слове, никто не парится пересчитывать деньги перед носом, потому что мы этих чуваков еще ни разу не кинули! Зачем? Все в плюсе. Да и кому придет в голову кидать отморозков, которые с людей шкуру сдирают, как гребаную обертку с чупа-чупса!
Так это у вас что, не первая доставка? перебил Марсьяль, удивленно переглянувшись с Ивом.
Пятая. Но клянусь, до этого раза я не знал, что в сумках! Обо всем договаривались Селим и Ади, а меня с собой потащили. Если б я знал, о чем базар, ни за что бы в такое дерьмо не влез!
Но ты влез по самое некуда, отрезал Ив, пресекая поток сожалений.
Селим, Ади и ямы всегда заодно. С тех самых пор, когда были сопливыми пацанами. Я не мог им отказать. Вы знаете, что такое дружба?
Ив вскинул бровьпохоже, у них с подозреваемым были разные представления о дружбе.
Что вы собирались делать с кожей? спросил он.
Ну, это продать.
Ив и Марсьяль снова переглянулись, словно не поверили своим ушам. Лудивина и Сеньон, стоявшие чуть поодаль, молчали, чтобы не вспугнуть разговорившегося Жозефа.
Вы торгуете человеческой кожей? уточнил Ив с явным сомнением.
Э, да знаете, сколько она стоит «под решеткой»?
Ты имеешь в виду, на черном рынке?
Ага, в правильных местах. На вес дороже, чем любая дурь. Чистое золото!
И кто у вас покупает такой товар?
Да все кому не лень! Шаманы разные отстегивают бешеные бабки, торговцы редкостями Сейчас, по ходу, тренд на чехлы для мобил из человечьей кожи. Самое оно! Круче брюликов!
Марсьяль совсем остолбенел от услышанного:
Ты хочешь сказать, что по улице ходит шпана с мобильниками в
Че шпана? Мажоры в ваших богатеньких кварталах. А вы как думали? У нас приличная клиентура в городе. И русские тоже в очередь выстраиваются. Эти вообще наши лучшие клиентыобожают всякие диковинки!
И что, людей не напрягает таскать в кармане кусок трупа?
Так они не в курсах! Думают, добровольцы продают собственную шкуру. Понемногу отрезают. Ну в Индии же бабы продают волосы. И живот свой продают, чтобы выносить чужого ребенка. А некоторые даже органы продают, почку, там, за мешок риса. Почему нельзя толкануть кожу?
Добровольцы? помотал головой Ив. Свое лицо продают целиком?
Лицаэто другое дело, их можно загнать дороже всего. Один африканский колдун купил у нас кожу с лица, чтобы сделать себе маску. Отстегнул шесть косарей. Русские вообще бы удавились за такую.
Марсьяль, прислонившийся спиной к двери, не сводил глаз с Жозефа. Ив размышлял, скрестив руки на груди; он тоже был ошеломлен.
Кто-нибудь еще, кроме вас, торгует таким товаром? спросил он спустя некоторое время.
Без понятия. Но наш товарсамый топовый. Кожа чистая, гладкая, отличного качества, без синяков и изъянов. И куски большие. Высший класс! А иногда попадаются клевые и красивые татушки. Клиенты любят татушкитакие куски лучше всего продаются.
Парень говорил так, будто речь шла о дамских сумочках и кожаных куртках.
Но ты сам-то понимаешь, что это кожа мертвых людей? медленно произнес Ив.
Так не я их убил! возмутился Жозеф. Я не при делах! Толкаю товар, вот и все! Ты жрешь говядину? И что, ты после этого убийца коровы?
Ив провел рукой по волосамбыло заметно, что он в полной растерянности, но все же собрался и задал вопрос:
Кто свел вас с поставщиками?
Не знаю. Говорю же, это Селим и Ади
Они мне ничего не скажут, перебил Ив, теряя терпение. В лучшем случае заявят, что это твой замут. Хватит врать, иначе Марвену крышка.
Эй! опять занервничал Жозеф. Я и так вам уже инфу слил, вы обещали, что мой брат
Я сдержу слово, если расскажешь все до конца!
Градус разговора подскочил, они уже почти орали, один громче другого. Потом в ярости уставились друг на друга. Наконец после долгого молчания Жозеф неохотно проговорил:
Чудила. Его все называют Чудила. Он пришел и сказал, что у него есть для нас работа. Мол, знает в Лилле одного чувака, который будет нам поставлять уникальный товар.
Кто такой этот Чудила? спросила Лудивина, не сдержавшись.
Жозеф презрительно, хоть и не без интереса, покосился на нее.
Один тип с района, помолчав, все-таки ответил он. Не такой, как мы с вами. Стремный чувак, как с другой планеты, больной на всю голову. Парень постучал пальцем по виску. Дурью накачивается так, что искры из глаз. Реально отмороженный. Поначалу мы его опасались, но потом дело пошло, даже вроде как доверять ему стали.
Ив снова взял допрос в свои руки:
Это Чудила свел вас с преступной сетью в Лилле?
Ну да. Только, кроме него, мы ни с кем из них не общались.
А в чем его выгода? Он получает свою долю?
Да.
И где его найти, этого Чудилу?
У нас на районе.
В Ла-Курнев?
Да. Но у него нет адреса, живет где придется. Псих конченый, всякой мутотой занимаетсяну черная магия там, сатанизм и прочее дерьмо.
Ну вот, Жозеф. Оказывается, можешь, когда хочешь, сказал Марсьяль. А сейчас мы поднимемся в комнату для допросов, и ты все это повторишь на видеокамеру.
Ив обернулся к Лудивине и Сеньонуте поняли без слов, что в их присутствии больше нет необходимости, и вышли. Им было чем заняться.
Для начала заглянули в кабинет к полковнику Жиану и доложили ему обстановку. Полковник выслушал молча, никак не отреагировав. Этот сорокалетний, подтянутый, с короткой армейской стрижкой и скупыми точными жестами человек занял место Априкана, когда Лудивина с Сеньоном вернулись из Квебека, измученные, чудом уцелевшие в той бойне, новостями о которой несколько недель пестрели все СМИ. Это было дело десятилетия, если не века. Жиан оказался крепким командиром, способным возглавить Парижский отдел расследований после того, что тот пережил. Кусок гранита, из которого не выдавить эмоций.
Результаты обысков? коротко спросил он.
Я навела справки сразу, как пришла, сказала Лудивина. С обысками еще не закончили, но уже нашли кучу денег и оружия.
Хорошо. Бригада по борьбе с наркотиками продолжит работу с этой бандой. Хоть товара при них ночью, во время гоу-фаста, не было, надо, чтобы ребята перетрясли все их тайники. Мне нужно предъявить прокурору что-нибудь убедительное.
А кожа? Это же экстраординарный случай, разве нет?
Жиан пару секунд сверлил Лудивину взглядом, и она уж было отчаялась, решив, что дело от нее ускользает.
Ванкер
Она сглотнула, снова почувствовав надежду.
Да, полковник?
Расследованием по делу о торговле человеческой кожей займется ваша группа. Вы будете ответственной. Мне нужны все подробности, от начала до конца.
Лудивина воспряла духом. В кабинете она была единственной, у кого на губах появилось подобие улыбки.
И не гоните волну. Никакого общения с прессой, добавил полковник. Такие расследования нельзя предавать огласке.
Можете на нас рассчитывать.
Едва оказавшись в коридоре, Лудивина ткнула Сеньона кулаком в плечо:
Пошли! Мы едем в Ла-Курнев!
Как это? Без подкрепления и бронежилетов? Ты спятила?
Вообще-то, нет. У нас двоих больше шансов остаться незамеченными, чем у трех грузовиков Национальной жандармерии.
Лудивина зашагала к выходу, светлые кудряшки бодро заплясали на затылке. Сеньон поспешил следом за коллегой.
Да-да, ты спятила, Лулу, пробормотал он на ходу. А я, как дурак, тебе потакаю
5
Улыбки и смех преобладали над хаосом. Лудивина шла вдоль вереницы машин, припаркованных у многоэтажки на фоне ультраурбанистического пейзажа из обветшалых многоэтажек. Прежде всего ее поразило то, что реальность здесь отличается от расхожего представления о подобных кварталах в небольших городках близ Парижаона готовилась попасть в зону боевых действий, а вместо этого очутилась в окружении счастливых мамаш, гуляющих с веселыми детьми. Назвать картину идиллической, впрочем, никто бы не решился, но все-таки жизнь здесь оказалась сильнее нищеты. Лудивина и сама не была принцессой из хрустального замка, она жила в разных местах и росла зачастую не в самых благоприятных условиях, однако в таких конгломератах не бывала давно. «Плохое быстро забывается», подумала она. Предрассудки, городские мифы и плоды коллективного воображения всегда будили в ее памяти множество воспоминаний.
Они с Сеньоном углубились в запутанный лабиринт башен и бараков, которым строители присвоили имена писателей и поэтов, словно для того, чтобы подарить немного надежды и красоты этим душным блокгаузам. Зелень на клумбах давным-давно погибла, если там вообще когда-то что-либо росло; вместо цветов вдоль тротуара тянулись полосы засохшей грязи, утыканной окурками. Редкие кустики походили на обезображенные скелеты, неспособные расти в этой среде, как будто земля здесь была больна, а единственная выжившая флора приняла облик охапок белья, сохнущего на весеннем ветру под козырьками на каждом балконе. Лудивина видела, как кто-то просит сигарету у соседа, стоя на балконе и обозревая с высоты ландшафт, как чуть поодаль двое мужчин разговаривают, другие где-то за столиком пьют чай. На разных этажах громко играли телевизоры; из отъехавшей от подъезда машины оглушительно гремело басами авторадио. Мальчишки играли в футбол прямо посреди улицы. Квартал бурлил жизньюбогатой, насыщенной, интенсивной.
И все же несколько позитивных моментов не могли кардинально преобразить этот городокдостаточно было получше осмотреться вокруг, чтобы понять: расхожие представления по-прежнему имеют силу. Облупленные фасады, блеклые краски, повсюду граффити, решетки на окнах нижних этажей, раскуроченные почтовые ящики, набросанные тут и там кучи мусора, разбитая плитка на тротуарах и повсеместная ржавчинакак будто кровь агонизирующей архитектуры.
Лудивина и Сеньон переходили из подъезда в подъезд в поисках источника информации. В одних подъездах воняло мочой, в другихмарихуаной; где-то гулял сквозняк и слышно было только свист ветра; где-то тусовалась молодежь, но разговоры сразу смолкали при появлении двух жандармов в гражданскомдюжина голов поворачивалась в их направлении, таращась на чужаков из-под кепок, капюшонов и беретов. Взгляды были вопросительные, любопытные, агрессивные, насмешливые, пристальные. Потом снова становилось шумно, эхо голосов перекатывалось волнами: «Че тут забыл этот ниггер?», «Тише ты, сколько возьмешь за дозу?», «Эй, белобрысая, может, потрахаемся?», «Хрена ли вам тут надо?», «За наркотой пришли?», «Может, ко мне в гости заглянете?», «За сколько дашь, цыпа?», «Не слушайте этого урода!», «Я бы с ней перепихнулся!», «Отвали!», «У меня есть все, что вы ищете».
Обстановка становилась тревожной. Лудивина и Сеньон в очередной раз вышли на улицу, обогнули раскуроченный остов сгоревшей машины и пошли к жилому дому напротив. Теперь за двумя незнакомцами внимательно наблюдали отовсюду. Здоровенный негр и красивая хрупкая блондинкаинтригующая пара, и явно не местная. Они не выскочили из машины, чтобы тайком купить наркоту и сразу умчаться восвоясинет, они разгуливали тут пешком и определенно искали что-то или кого-то. Неординарное событие в повседневной жизни криминального квартала, куда мало кто из чужаков заглядывает и уж точно никто из них не задерживается надолго.
Вскоре Лудивина заметила, что за ними целенаправленно следует небольшая группа подростков, и, развернувшись, сделала им знак подойти поближе.
Я ищу человека по кличке Чудила, он местный, сказала она. Не знаете, где его найти?
В этой компашке были только мальчишки. Самым старшим около двадцати, самым младшим нет и пятнадцати, прикинула Лудивина. Все одеты в соответствии с местной модой: толстовки, широкие спортивные штаны и кеды. Они потихоньку начали расходиться полумесяцем, нацелившись взять двух жандармов в кольцо.
А ты кто такая? поинтересовался один из старших, судя по речижитель пригорода.
Че вам надо от Чудилы? спросил кто-то помладше.
И че, не стремно вот так к нам соваться? хмыкнул другой.
Каждому хотелось вставить свой комментарий. В словах звучали насмешка, враждебность и желание пометить свою территорию. Парень в кепке, такой же черной, как его глаза и кожа, поднял руку, призывая всех замолчать. Недоверчиво покосившись на Сеньона, он шагнул к Лудивине:
Зачем вам понадобился Чудила?
Есть к нему пара вопросов.
Вы легавые?
Банда забубнила, насмешливо зафыркала.
Чем быстрее мы его найдем, тем быстрее уйдем отсюда, сказала Лудивина. Похоже, наше присутствие вас напрягает, но мы ведь можем вернуться с подкреплением и устроить тут хрен знает что. Только вот зачем? Мы с тобой оба понимаем, что ни тебе, ни мне это не нужно, правда?