Кто-нибудь еще? вопрошает он, игнорируя мои крики.
Кто еще? Кто еще, кто угодно
Дин Томас и Шеймус Финниган, они жили в одной комнате. Ремус Люпин, Нимфадора Тонкс. Грозный Глаз Я не могу думатьнет, нет, пожалуйста, не надо, ненадоненадо мистер и миссис Уизли, Фред и Джордж Уизли, Флер Делакур, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчли, Колин Криви, я останавливаюсь, с трудом сглатывая и хватая ртом воздух. Я не могу больше вспомнить
Постарайся, грязнокровка.
Блестящие ботинки вдавливают сломанные пальцы в каменный пол
ПОЖАЛУЙСТА Я говорю Вам правду, я больше не могу вспомнить, я клянусь, КЛЯНУСЬ!
Он убирает ногу с моей ладони.
Я сворачиваюсь клубочком, сотрясаясь от боли. От боли и отвращения к самой себе по лицу текут слезы.
Что я наделала?
Сквозь пелену слез я вижу Люциуса. Он подходит к пергаменту и проверяет, что написано в нем. Когда он видит цвет чернил, его лицо расплывается в удовлетворенной улыбке, и он поворачивается ко мне.
Я не могу больше смотреть на него. Только не после того, что он сделал со мной. Закрываю глаза, отгораживаясь от всего. Так отчаянно хочу провалиться глубже в спасительную темноту
Вот видите, я слышу, как его ботинки стучат по каменному полу, приближаясь ко мне и останавливаясь возле моего дрожащего тела. Мы можем неплохо ладить, если только Вы захотите.
Что я могу ответить? Я дала ему то, что он хотел.
Я помогла ему.
Эта мысль невыносима.
Он ждет ответа в абсолютной тишине, и когда не получает его, вновь берет мою ладонь. Его прикосновение отдается болью во всей руке.
Нет, не трогайте! вскрикиваю я, отказываясь смотреть на него, и прижимаюсь лицом к холодному каменному полу.
Он касается волшебной палочкой моей руки. Мое тело напрягается, ожидая его дальнейших действий.
Но я не ожидала того, что происходит. По всей руке проходит поток тепла, до самых кончиков пальцев. Боли нет. Только приятное облегчение.
Я медленно поднимаю голову, не совсем доверяя своим ощущениям. Смотрю на руку
Она зажила. Она исцелена. Я снова могу шевелить пальцами, и ожогов уже нет, только покрасневшие шрамы там, где они были. Около пальцев все еще есть синяки, но мне не больно, когда я сгибаю их. Люциус все еще держит мою руку. Слезы мгновенно высыхают, я судорожно вздыхаю.
Он отпускает мою руку, но я все еще смотрю на нее, пораженная тем, с какой легкостью она оказалась вылеченной, и как быстро ушла боль.
Что заставило тебя думать, что ты можешь быть не такой, как все, грязнокровка?
Я резко вскидываю голову, замечая изменения в его голосе. Выражение его лица странное. Я никогда прежде не видела его.
Все вы, каждый, с кем я раньше имел дело, верили, что смогут противостоять боли. Но никто не выдержал. Я уже говорил тебе, когда я чего-то хочу, то получаю это со стопроцентной гарантией.
Но какой ценой? спрашиваю я, мое горло саднит от бесконечных криков. Как далеко Вы можете зайти, чтобы получить желаемое? И где та грань, за которой Вы начинаете себя ненавидеть за то, что делаете?
По его лицу все еще нельзя прочесть и мысли.
Цель оправдывает средства. Не то чтобы я жду, что ты поймешь это. Это сложно понять в столь юном возрасте.
Я скажу Вам, чего я не понимаю, слова срываются с языка прежде, чем я могу подумать о возможных последствиях. Зачем Вам пытать людей ради получения информации? Почему бы просто не использовать Веритасерум? Это бы облегчило Вам работу.
Я замолкаю, чтобы не сказать лишнего.
Можешь не притворяться, что не хочешь, чтобы он использовал его. Тогда ты смогла бы избежать боли и угрызений совести
Мрачная, извращенная улыбка играет на его лице. И это делает его живым, потому что так разительно отличается от спокойной, холодной маски, которую он всегда носит.
Нет, не думаю. Он склоняется ко мне и медленно проводит кончиком волшебной палочки по моей щеке. Этот способ более интересный, тебе так не кажется? Не отрицаю, что меня злит, когда ты отказываешься делать то, что тебе говорят. Я не поощряю дерзость. Никогда и никому. Не говоря уже о грязнокровках. Но есть что-то мне доставляет удовольствие смотреть, как ты в конечном счете сдаешься, признавая неизбежность происходящего и проявляя какое-то подобие добровольного подчинения.
Ярость переполняет меня, и меня почти тошнит от этого. Я чувствую, как она поднимается внутри меня бушующим ураганом, готовым разнести меня на куски.
Зачем Вы делаете это со мной? Я кричу, вскакивая на ноги. Он тоже поднимается, не позволяя мне ни секунды быть выше него. Он сказал, Вы можете использовать любые необходимые средства, чтобы выудить из меня информацию. Я слышала это. Тогда почему Вы пытаете меня? Ведь Вы не должны. Вы могли бы использовать Империус или сыворотку правды. Но Вы не станете. Вы выбираете то, что принесет мне как можно больше страданий, даже если это осложнит Вам всё. Почему Вы так хотите сделать мне больно? Я Вам ничего не сделала! За что Вы меня так ненавидите?
Возникает пауза. Мои слова повисают в воздухе. Улыбка исчезает с его лица.
Тыгрязнокровка, наконец, отвечает он. И поэтому я тебя ненавижу. И поэтому я буду пытать тебя, а не использовать более простые методы. Любой Пожиратель Смерти поступил бы так же, я не одинок в своей позиции. Потому что нельзя упускать ни единой возможности преподать тебе урок.
Какой урок? Что я должна выучить?
Свое место, девчонка, свое место! Он повышает голос, не скрывая раздражение и гнев. Никто из вас, магглорожденных, не знает своего места. Строите из себя волшебников и ведьм, как будто вы принадлежите нашему миру. А ты, ты хуже всех со своими замашками всезнайки и интеллектуальным снобизмом. Определяешь себя, как равную, если не выше, рядом со своими чистокровными сверстниками, когда ты всего лишь ошибка природы. Поэтому я хочу причинить тебе боль.
Он резко отворачивается от меня и отходит к противоположной стороне комнаты. Останавливается возле двери в камеру и проводит рукой по своим светлым волосам, делая глубокий вздох.
Да, точно. Возьми себя в руки. Не можешь позволить себе отвлекаться на эмоции, да? Ведь тогда все станет слишком личным, не так ли?
Я наблюдаю, как он берет себя в руки, и когда он поворачивается, его лицо не выражает никаких эмоций.
Кажется, мы достигли прогресса, он говорит так, будто последних нескольких минут никогда не было. Вы назвали мне друзей Гарри Поттера. Ну, конечно, не без борьбы, но Ваш здравый смысл все-таки преобладал над Вашими «идеалами». Спасибо Вам за то, что назвали так много имен.
Кровь потоком устремилась по венам, разнося по телу так много эмоций: ненависть, вина, замешательство.
Как он может так говорить, когда это он заставил меня выдать их?
Да уж, кажется, Гарри очень популярен, продолжает он. Но, почему бы и нет? Мальчику-Который-Выжил было суждено стать героем, которому поклоняются все.
К чему он клонит?
Главноене сорваться сейчас. Попытайся выстоять.
У героев всегда бурная личная жизнь, лениво тянет он.
Господи, нет!
Я хочу, чтобы ты назвала мне всех девушек, с которыми он когда-либо встречался, ухмыляясь, говорит Люциус.
Не могу поверить!
Зачем? спрашиваю я.
Чувствую, как невидимый кулак бьет меня в живот. Так же делал Волдеморт. Я сгибаюсь пополам, сильно кашляя, потому что не могу вздохнуть. Держусь за живот в попытке прогнать пульсирующую боль.
Здесь не ты задаешь вопросы, грязнокровка. Кажется, я ясно дал понять это.
Я смотрю на него снизу вверх. Он поднимает волшебную палочку, готовый наложить на меня заклятие за то, что я опять ослушалась; мышцы его лица слегка подрагиваютвидимо, он пытается бороться с рвущейся наружу яростью.
Просто скажи ему то, что он хочет знать.
Нет!
Он сделает еще больней, если ты не скажешь. Скажи честно, ты готова снова испытать это?
Но боль моей сломанной и обожженной ладони сейчас кажется такой далекой и нереальной.
Я смогу. Я должна.
Я выпрямляюсь, не обращая внимания на боль в ребрах.
А я, кажется, ясно дала понять, что Вам придется вытягивать из меня информацию.
Он закатывает глаза.
Как утомительно, вздыхает он. Я не настолько терпелив, чтобы выдержать все нюансы вашего поведения. Почему Вы не хотите облегчить эту ситуацию для нас обоих?
Я приподнимаю брови, обдумывая подходящий ответ.
Что ж, видимо, я просто трудный подросток.
На секунду, его рот искривляется в некоем подобии улыбки.
По крайней мере, мне так кажется
Но уже в следующую секунду это впечатление исчезает.
Он поднимает свою палочку, но медлит секунду, задумчиво хмурясь.
Итак, какой же способ убеждения будет самым действенным?
Я жду. Я жду целую вечность, в то время как он продолжает этот театр абсурда, играя в нерешительность. Я чувствую, что мой живот крутит и вяжет узлом, пока я вынуждена гадать, что он собирается сделать со мной. Я предполагаю, что это именно тот эффект, к которому он и стремился.
Я мог бы использовать Круциатус, конечно, он говорит тихо, будто сам с собой. Но я прекрасно слышу каждое его слово. Но тогда никакого веселья, никакого разнообразия. Это так так скучно, Вы не находите?
Я молчу. Но вряд ли он ждет ответ.
Он делает взмах палочкой
Я чувствую
Ничего.
Просто пустоту.
Мысли покинули мою голову.
Ой, как мило.
Вся боль, вся мука от размышлений пропали.
Лишь теплоерозовоесчастливоесонное состояние и никакой боли или мыслей или
Нож. В бледной руке.
Я беру его.
Порежь свою ногу.
Не надо
Сомнения смывает теплым, успокаивающим голосом, будто струящимся с небес.
Порежь ногу. Больно не будет, я обещаю.
Он прав.
Ничто не может мне навредить, ничто мне не навредит. Не в этом состоянии плотнойуютнойукромной теплоты, обволакивающем меня.
Я знаю, что делаю.
Я погружаю нож в свою ногу-
Ааааааааааааааааааа!
Тебе не больно на самом деле. Веди ножом дальше вниз по бедру.
БольнобольноКАКБОЛЬНО!
Нет, не больно. Воткни нож прямо в свою плоть
И снова
И снова
А потом голос исчезает.
О боже, моя НОГА!
Я в агонии. Боль обрушивается на меня так быстро, что крики и вопли буквально сами вырываются из меня. Я падаю на пол от болевого шока и в ужасе смотрю на свою искромсанную ногу.
Господи Иисусе!
Мои джинсы разорваны в клочья, а мои бедра все в глубоких, кровавых бороздах. Также здесь грязь; грязь с моих джинсов смешивается с моей кровью, образуя это огромное, отвратительное месиво! Грязь и кровь и лоскуты кожи, но нож исчези обожеобожеобожеобоже! Так много теплой, липкой, темной крови, сочащейся из ран, орошающей мои ноги и пол, запекающаяся полосками на моей коже.
Я должна ему сказать, должна.
Послушайте, я скажу вам то, что вы хотите знать. Но, пожалуйста, пожалуйста, залечите мою ногу!
Сначала вы мне сообщите имена его девушек, он говорит совершенно безэмоционально. Тогда, возможно, я рассмотрю Ваше предложение.
Пожалуйста, я умоляю Вас
Нет. Сначала Вы мне сообщите то, что мне нужно.
Почему Вы мне не поможете?
Нет ответа.
Я должна остановить это кровотечение.
Моя футболка. Возможнода.
Джинни! Я кричу, стягивая футболку через голову и лихорадочно прижимаю ее к своим ранам, чтобы остановить поток крови. Он встречался с Джинни, но они расстались пару недель назад
Джинни? Я не смотрю на него, пока он говорит. Не Джинни ли Уизли? Дочь Артура Уизли?
Да! Я больше даже не слежу за тем, что говорю. Я лишь знаю, что должна остановить эту боль прежде, чем она убьет меня. Моя футболка пропитывается насквозь, но кровь все еще идет. Ничто не может ее остановить, ничто
Что ж, это ценная информация. Кто-то еще?
Пожалуйста, моя нога
Сначала я хочу имена всех остальных, грязнокровка. Твоя нога может подождать. Не волнуйся, я не собираюсь позволить тебе умереть.
Но мне так больно
Да, я знаю. Но в этом и вся соль, разве нет?
Ублюдок. Садист. Больной, отвратительный, извращенный
Я стону от боли.
На пятом году обучения он встречался с девушкой по имени Чоу Ченг, мой голос звучит обреченно. Больше никого не было.
Вы уверены?
НИКОГО, Я КЛЯНУСЬ!
Он подходит к парящему пергаменту, чтобы посмотреть, говорю ли я правду.
О, Боже, почему он мне не поможет?
Всего две подружки, в его голосе отчетливо слышна насмешка. Самый известный семнадцатилетний мальчишка в волшебном мире, и Вы можете сообщить мне лишь два имени. Боже правый, как же он жалок, что, впрочем, не удивительно.
Как он может так спокойно себя вести, когда я близка к тому, чтобы истечь кровью рядом с ним?
У меня так кружится голова
О, прошу простить меня. Я немного забыл о Вашей маленькой неприятности.
Он направляет свою палочку на мою ногу и вновь это чудесное, знакомое тепло распространяется по всей ее длине. Рана исцеляется, ее края стягиваются прямо поверх грязи, пряча ее под кожу.
Но убрать кровь он не удосужился.
Оденься, девчонка, рявкает он.
Я моргаю, а потом вспоминаю. Моя футболка, я совсем забыла.
Но я же не в смысле, на мне же есть нижнее белье, ради Бога! И в любом случае, он не должен смотреть на меня вот такбудто я самый отвратительный ошметок навоза на подошве его ботинка.
Я натягиваю свою промокшую насквозь футболку через голову. Влажный, теплый материал прилипает к моему телу. Я чувствую, свою кровь на моей коже.
Он кивает мне.
Ну что ж, судя по всему, вы все же в состоянии исполнять приказы. Какой покладистой Вы можете быть, когда начинаете думать головой. И информация, столь любезно представленная Вами, я уверен, будет очень полезной.
Я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
Да, я уверен, обе эти девушки будут крайне полезными в нашем деле.
По моим щекам начинают течь слезы. Горло перехватывает от сдерживаемых рыданий. Я сжимаю челюсти, чтобы молчать, но я не могу ничего сделать с тем нахлынувшим чувством чудовищности поступка, что я совершила.
Джинни Уизли! Он продолжает с явными нотками удовольствия в голосе, Я помню ее одиннадцатилетней, со своим отцом в «Флориш и Блоттс». Такая молодая и такая невинная. Я знал, что она будет идеальной кандидатурой для фокуса с дневником. Она была достаточно наивной, чтобы впустить его в свой разум, это просто бросалось в глаза. А то, что она была Уизли, добавляло пикантности ситуации.
Я подумала о Джинни, о том, что у нее до сих пор бывают кошмары, как она выпускает василиска, и что-то во мне разбилось на миллион кусочков.
Оказались слишком трусливы, чтобы сделать собственную работу, да? Я говорю прежде, чем могу себя остановить, мой голос все громче-громче, он прерывается от переполняющих меня эмоций. Я встаю с пола. Вы могли дать этот дневник Драко и научить его им пользоваться. Вам не нужно было использовать одиннадцатилетнюю девочку для этой грязной работы. Но Вы предпочли разрушить жизнь невинного ребенка, лишь бы не быть замешанным во что-либо дурное. О, Вы так заботились о том, чтобы убрать всех магглорожденных из Хогвартса, но больше всего вы заботились о своей репутации, не так ли?
Он слегка бледнеет.
Не говори о том, чего не понимаешь
Я все слишком хорошо понимаю! Я кричу, не состоянии контролировать себя. Слова буквально рвутся из меня. Я все понимаю! Вы трус!
Его лицомаска ярости; черты его лица буквально исполнены гнева.
Как ты меня назвала?
ВЫ СЛЫШАЛИ, ЧТО Я СКАЗАЛА! Я полностью теряю контроль. Вся моя ярость, вся моя боль, весь мой страх выплескивается наружу в крике, слезах и оскорблениях. Если бы в Вас была хоть капля храбрости, чести, Вы, по крайней мере, остались бы с ваших хозяином после его поражения. Но Вы не осталисьвам было проще отказаться от него, нежели отправиться в Азкабан и ответить за все, что вы сделали!
ЗАТКНИ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ! он тоже срывается на крик.
НИ ЗА ЧТО! Вы были трусом, когда сломали пополам мою палочку. Вы даже не дали мне шанс сразиться с Вами. Это заставляет Вас чувствовать себя взрослым и сильным мужчиной, да? Сражаться с подростком, у которого даже нет возможности ответить. Вы трус, вы трус, вы ТРУС
Его кулак врезается в мою челюсть. Маленькие огоньки мелькают у меня перед глазами, и рот заполняет металлический привкус крови. Я теряю равновесие, удар так силен, и я падаю. И как только я приземляюсь на пол, он ударяет меня со всей силой в живот. Один раз, два, триЯ кричу