Даже моих родителей он более-менее устраивает. Хотя мама при первом взгляде на Рыжика в ужасе проговорила: «Да он же совсем взрослый!» а потом, невзирая на сопротивление, устроила мне ликбез по поводу внезапной беременности (как будто я сама всего не знаю). В общем, бойфренд точно из Маринкиного парадокса: «чтобы как у всех, но при этом гораздо лучше».
если бы он на питстопе не пошел на дозаправку, то отыграл бы секунд пятнадцать, втолковывал мне Рыжик, пока мы шли мимо ларьков, протянувшихся километра на два вдоль Коломяжского проспекта. С другой стороны, тут есть риск просто встать с пустым баком. Помнишь, Гелька, как было клево, когда тот японец не доехал до финиша метров двадцатьвыскочил и побежал пешком, но ему все равно не засчитали?
Ага Как интересно
Я читала, что если женщина внимательно смотрит в лицо, кивает и время от времени говорит«ага», то она точно не слушает, а у мужчин все наоборот. Надеюсь, Рыжик об этом не знает.
Хотя был вариант вообще не идти на третий питстоп, а заправить на втором полный бак но тогда пришлось бы не менять в третий раз резину, и тогда
Ага А «он» это кто?
Так, ты меня слушаешь вообще?
А, я думала, ты опять о том итальянце, как его Скудерия Квиринале.
Рыжик залился хохотом.
Гелька, ты балда! Это не гонщик! «Скудерия Квиринале» это конюшня Феррари!
Конюшня? ну теперь настала моя очередь посмеяться. Ты чего? Откуда у них конюшня-то? «Формула-один» это ж автогонки!
Новый взрыв хохота со стороны Рыжика.
«Конюшня» просто название такое, для понта. Типа, они все такие древние, с традициями
У Рыжика очень довольный собой вид. На лицевыражение превосходства мужского интеллекта над женским.
Чем ближе к метро, тем больше вокруг становилось народу. Нас то и дело пихали, толкали и проходились по ногам. На вход в вестибюль «Пионерской» вытянулся длиннейший хвост. Еще пять лет назад здесь такого не было, а все из-за этих новостроек.
Комендань явно переживает строительный бум. Раньше тут были только огромные зеленые пустыри, а теперь плюнуть некуданепременно попадешь в чью-нибудь оранжевую каску. Слева от нас новый небоскреб, похожий на воина в древнерусском шлеме, мрачно смотрел на другой небоскреб, похожий на нахальную жабу с высунутым до земли сорокаметровым зеркальным языком. Дальше были хаотически были разбросаны белые ветшающие коробки «кораблей»-девятиэтажек, а между ними, на каждом свободном пятачке, велась интенсивная застройка. Вдалеке, за плоскими крышами «кораблей», торчала и вовсе странная башня. На жилой дом непохожався белая, ни единого балкона, а на зубчатой верхушке мигает красный огонек.
А справа, за грязной и суетливой полоской торговых павильонов, уснувшими волнами вздымались пологие изумрудные холмы Удельного парка. Оттуда веяло свежестью и тишиной
О, кстати, не унимался Рыжик, ты видела блондинку, на центральной трибуне, еще орала и флажком махала? М-м-м и взгляд стал такой задумчивый, туманный, что сразу захотелось дать ему хорошего пинка. Ну какой реакции он от меня ждет? «Да, я сразу заметила! Клевые у нее буфера, а ноги от ушей ваще улет!»
Послушай, Рыжик, в сердцах рявкнула я, Ну сколько можно трепаться об одном и том же! Или о девчонках, или об автогонках, или где бы денег раздобыть! Неужели тебя в жизни ничего не интересуеттолько деньги и девчонки?
Не деньги и девчонки, а «бабки» и «телки», уточнил Рыжик. Бабки и телкиэто круто!
И принялся мерзко хихикать, очень довольный своим остроумием. Я нарочно никак не отреагировала. Рыжик далеко не так туп, как притворяется, но потакать ему я не собираюсь.
Мимо ломился народ. Меня в очередной раз толкнули. Терпение лопнуло.
Слушай, ты случайно не заметил, что мы обошли все пивные ларьки по левой стороне Коломяжского?!
Но осталась ведь еще правая сторона! радостно объявил Рыжик и потащил меня на переход. Я уперлась обеими ногами.
Достало! Хочу тишины и покоя! И чтобы мне никто каждые десять секунд не наступал на ногу.
Это где ж ты найдешь такое место на Комендантском?
А парк?
Па-арк? Рыжик с кислым видом посмотрел на другую сторону проспекта. Че там делать-то, в этом парке?
Как чтогулять! Дышать свежим воздухом!
Мда?
Там живая природа! соблазняла я, а в голове уже вертелась та самая мысль. А не наведаться ли на полянку? Просто такпосмотреть, что да как. Разумеется, никаких проникновений в чужой домен. Да и вход наверняка давно закрылся. И вообще, со мной Рыжик. Просто постою там на травке
Давай, пошли. Белочек покормим!
На лице Рыжика застыло обиженное выражение: «Но там же нет пива!»
О'кей, компромисс, согласилась я. Идем в парк, гуляем там полчасика, а потом возвращаемся и обходим всю правую сторону Коломяжского в поисках твоих несчастных «трех медведей»!
На том и договорились.
До полянки в глубине парка мы добрались минут за двадцать. С прошлого раза здесь ничего не изменилось. Кажется, после нас сюда никто не забредал. Даже пачка из-под сигарет, которую Антонина бросила в траву, там и валялась. Над головой монотонно шумели березы. Ничего прозрачного, весеннего в них уже не осталосьони словно надели плотные зеленые маски Так, а это что?
Проход между двумя березамитот самый, через который я в прошлый раз проникла в чужой домен, был перекрыт. Причем очень странным способом. Кто-то не поленился обмотать стволы черными нитками, густо, как паутиной. Небось, не одну катушку истратил. «Паутина» начиналась примерно от уровня колен, а заканчивалась на высоте пары метров.
Я остановилась так резко, что Рыжик наступил мне на всю ту же исстрадавшуюся ногу.
Гелька, ты чего?
Смотри! я указала на затянутый нитками проход.
Ну, нитки. Вот же кому-то делать нечего было. И что?
Да ничего! с досадой ответила я, внимательно рассматривая паутину. Что бы это значило? Если это не детские забавы, и не маловероятное случайное совпадение, значит, кто-то знает о том, что здесьпроход в чужой домен. Может, кто-нибудь из наших постарался? Или Антонина? Нет, это не в ее стиле
«Не иначе, как вход закрыл владелец домена, решила я. Не хочет, чтобы к нему всякие шастали. Логично. Но почему нитками?»
Гелька, пойдем отсюда.
Подожди ты
Я подошла поближе к «паутине», коснулась пальцем нитки. Ничего особенного не произошлотолько я заметила, что нитка шерстяная. И в чем смысл? Может, тонкий намек? Непонятная ловушка?
Рыжик, ты не отойдешь в сторону? Мнем-м в кустики захотелось. Да, да Подальше. Вот туда, за деревья Ага. И отвернись.
«Избушка-избушка, повернись к лесу передом», процитировал бойфренд, удаляясь в указанном направлении.
Вот теперь можно было немного поработать. Я подошла вплотную и заглянула в просвет между нитками, на ту сторону. Березы сегодня глухо молчали. Но определенно пространство там было другого качества. Вход остался. И я бы, пожалуй, смогла туда пройти. Если однажды прошел в домен, второй раз войти по своим старым следам уже несложнолишь бы никто не мешал
Кажется, на той стороне было темнее, чем здесь. В лицо дул слабый, но раздражающий холодный ветерок, студил кожу. Дыхание чужого домена Ах, если бы не было Рыжика, я бы попыталась
И тут я заметила что-то белое. Оно было приклеено с той стороны к ниткам, словно бабочка, угодившая в паутину. Нечто вроде листика бумаги, намотанного трубочкой на нитку на уровне глаз. Он висел со стороны домена, поэтому с полянки оставался невидимым. Я не без опаски просунула внутрь руку по самое плечо, стараясь лишний раз не касаться ниток, оторвала лист и вытащилазаписку!
Никакого адресата на ней не было. Я с внутренним холодком развернула ее и прочитала:
«Любимая, не ходи по этой дороге, она нестабильна».
Непонятно почему, по коже пробежали мурашки. «Кто этолюбимая? волнуясь, подумала я. Это мне? Кто же это написал?»
Я снова уткнулась в записку. Почерк был крупный, размашистый, мужской. Написано черной шариковой ручкой. Листобычный стикер, квадратик с клейкой полоской. Так Это еще не все!
Внизу листа имелась приписка:
«И предупреди остальных».
В голове все перепуталось окончательно. Для кого же эта записка? Если для менято почему с той стороны? Чтобы случайные прохожие не заметили? Нет, вряд ли для меня. Она для того, вернее, для той, кто пойдет с другой стороны. Со стороны котлована.
А кто эти «остальные»?
Скорее всего, это адресовано не мне Увы. (Теперь я почему-то испытала разочарование). Почерк незнаком. Записка прикреплена изнутри. И главноеникто никогда не называл меня любимой Даже Рыжик.
Поклонников у меня сейчас не былоРыжик всех распугал. А в тайную любовь я не верила. Ну не такие они, парни, чтобы по кому-то безнадежно страдать дольше двух недель. Это скорее наше, девчоночье.
Однако почерк Рыжика надо будет на всякий случай проверить.
Я закрыла вход, спрятала записку в карман и окликнула:
Эй, избушка! Поворачивайся!
Ничего особенного в тот день больше не случилось. Выполняя договоренность, мы еще часа полтора бродили по Комендантскому в поисках пива. И все это время меня не оставляло ощущение, что кто-то смотрит мне в затылок. Или как будто холодом веет в спинусловно где-то форточку не закрыли. Несколько раз я, не выдержав, даже оборачивалась, но так никого и не заметила. Однако ощущение пристального и недоброжелательного взгляда прошло только тогда, когда за нами закрылись двери метро.
Глава 5. Матовый, прозрачный, зеркальный
В холле училища повесили объявление. В четверг, в полденьвыдача дипломов! Наконец-то! Особенно радовало, что никто не потребовал от нас пересдачи зачета по пленэру. Но оказалось, что я рано обрадовалась. В день выдачи меня разбудила звонком Антонина и без объяснений повелела явиться в училище к одиннадцати часам.
Солнечное утро, окна училища распахнуты настежь. В холле не протолкнуться. Я вертела головой, пытаясь высмотреть Антонину, но она меня сама нашла. Выхватила из толпы и притащила в учительскую. Там не было никого, кроме Костика Малевича. Костик сидел за директорским столом и хмурясь, рассматривал какую-то репродукцию.
Костя, готов?
Вы мне нарочно такую картинку подложили, да?
Не болтай ерунду. Сдавай работу и выметайся, время вышло.
Костик встал из-за стола и протянул Антонине исписанный лист.
Не думаю, что мне светит зачет, ухмыляясь, сказал он. Я написал то, что в самом деле думаю об этом сюжете.
Посмотрим.
Учительница приняла работу и указала мне на директорское кресло.
Побыстрее, у тебя полчаса. Мне еще понадобится время на проверкуТак Что бы тебе такое задать Попроще
«Как же! Знаю я это попроще»! подумала я, глядя, как Антонина копается в стенном шкафу.
Ага, вот это подойдет!
Антонина достала из шкафа коробку и выложила передо мной на стол три стеклянных шара размером с кулак, лист бумаги и карандаш.
А в чем вопрос-то?
Это и есть вопрос. Работай.
Антонина вышла из учительской и закрыла ее за собой на ключ.
Я почувствовала, что впадаю в отчаяние. Опять! Да что ж это такое?!
Похоже, Антонина задалась целью лишить меня диплома. Во-первых, ничего подобного мы не проходили. Во-вторыхинтересно, какое отношение имеют эти три стекляшки к Чистому Творчеству? Почему не дать мне нормальное творческое задание?!
Время шло, я постаралась взять себя в руки. Ладно, ничего не поделаешь, надо думать. По крайней мере, здесь есть хоть что-тоэти три сферы, а в парке и того не было. Я сосредоточила внимание на шарах. Посмотрелась в зеркальный, поправила перед ним прическу. Ха, ну и вид у меня в нем! Разложила шары перед собой в ряд. Зеркальныйпосередине, матовый и прозрачныйпо бокам
Хм, а если провести такую аналогию Матовый шарреальность, инертная тупая материя. Зеркальныйну, допустим, иллюзии. Прозрачный Что такое прозрачный? Серый мир? Домены? Что-то еще?
А что, если с помощью этих шаров выстроить схему взаимодействия трех миров? Просто взять и описать то, что видишь. Зеркальный шар отражает матовый, не отражает прозрачный. Матовый шар не отражает ничего, и даже в зеркальном он видит только самого себя. Прозрачный через него видно оба шара, но его самого увидеть нельзя Антонина не обманула, это действительно несложно!
Когда в замке повернулся ключ, я уже закончила. Торжественно вручив Антонине исписанный лист, я понеслась в большую аудиторию, откуда доносился звук множества голосов.
Выпускники-реалисты собрались в большой мастерской живописцев. Устроились кто гдена подоконниках, на колченогих табуретах, а кто-то и прямо на полу расселся. На бутафорском рояле высилась стопка дипломов. Николаич, наш директор, стоял рядом в затрапезном пиджаке и общался с народом. Минут через десять в аудитории появилась Антонина. Вошла и тихонько села на табуретку за спиной у Николаича. Можно начинать, сказала она.
Николаич как будто только ее и ждал.
Дорогие наши выпускники!
И толкнул речь. Даже не речь, а так что-то вроде завета отца семейства ораве блудных сыновей.
Сначала он долго распространялся на любимую темуо братстве мастеров. Дескать, это больше, чем просто слово, и мы это еще поймем и прочувствуем на своей шкуре, когда начнем работать самостоятельно. Особенно Николаич упирал на то, что мы как бы единая семья. Что мы все из одного корня, хранители и созидатели традиции Чистого Творчества, и что мы должны всю жизнь помнить о том, какая именно замечательная школа подготовила из нас, ленивых раздолбаев, таких крутых без пяти минут мастеров реальности. Что реалисты должны всегда помогать друг другу, и что мы всегда можем рассчитывать на помощь школы и его, директора, персонально. И еще об ответственности (ну как же не напомнить-то в тысячный раз?). Типа, Дар Творчестваэто ответственность перед человечеством, и чем выше наше мастерство, тем больше должна быть и самодисциплина. Что мы привыкли играть с реальностью, но теперь игры кончаются, и с этого момента спрос с нас будеткак со взрослых. И так далее в том же духе.
и вручая вам эти дипломы, мы символически передаем вам эстафету Традиции, закончил Николаич. Но помните, что традицииэто не более чем форма. А чем ее наполнитьс этого момента решать вам!
После этого директор начал раздавать дипломы. Выдача тянулась очень долго, потому что для каждого из учеников Николаич приберег пару напутственных добрых слов. Слушая, как он характеризовал достижения поочередно десятков реалистов, я только дивилась, откуда он, безвылазно сидя в своем кабинете, так хорошо нас знает. Своей очереди я ожидала с некоторой опаскойинтересно, что же он обо мне скажет, в прошлом году я доставила ему немало неприятностей Но так и не дождалась. Директор, пошептавшись с Антониной, отложил в сторону несколько дипломов, пожелал всем успехов и попрощался до субботы, когда мы все встретимся на грандиозном выпускном балу для всего нашего училища.
Довольный народ, синея корочками, пошуршал на выход. На крышке рояля остались три диплома. Отступника Костика Малевича, закоренелой двоечницы Галушкиной и мой.
Черт! Как чувствовала! Ох уж эта Антонина! Не смогла обойтись без последней подлянки! Ну и что теперь? На второй год оставят? Позорище-то какое!
Распихивая толпу, я догнала довольную, улыбающуюся Антонину и вцепилась ей в рукав:
Антонина Николаевна, я по поводу последнего задания
Незачет, бросила на ходу она.
Почему?!
Потом, все потом. Девочки, идите встречайте своего куратора.
Какого еще куратора?!
Но Антонина уже исчезла в дверях учительской.
Пошли почитаем, что там на доске объявлений, раздался позади застенчивый голос Галушкиной.
Я почувствовала раздражение. Что она, решила, будто мы с ней одна команда? Раз нам не дали дипломов, так мы теперь с ней дружить будем?
Ничего не ответив, я рванула вперед.
Возле доски объявлений творилось что-то невообразимое. Казалось, там собрался весь поток.
Что там? Что там? спрашивала я, работая локтями.
Наконец удалось пролезть. Годовое расписание уже сняли. Вместо него появилось несколько новых объявлений и какая-то схема. Так: объявление для тех, кто проспал весь май, о том, где и когда будет выпускной бал; результаты зачета по пленэру А это что за схема?