Я постучал по стеклу, и она отодвинула окошечко.
Доктор Делавэр, представился я, к Зельде Чейз.
Задвинув окошечко, она взялась за телефонную трубку, а затем снова занялась печатанием.
Через какое-то время в регистратуре появилась тощая молодая брюнетка в белом халате и стала о чем-то говорить с регистраторшей.
Вновь прибывшая отличалась короткой стрижкой под машинку и челкой бронзового цвета. Халат был ей велик и обвисал мешком поверх майки и джинсов. Эту особу я видел впервые, но уже знал и имел о ней подробное представление, так как она любила внимание, а ее персональные данные были разосланы по всему киберпространству.
К своим двадцати пяти годам Кристин Дойл-Маслоу успела окончить Вассарский балакавриат в области городских исследований. Единственный ребенок отца, практикующего гештальт-терапию в Ньютоне, штат Массачусетс; мать живет в Бруклайне и преподает биопсихиатрию в университете Тафтса. Любительница экологически чистых коктейлей. Список любимых групп «открывает новые горизонты в неизвестности». Любит эфиопскую кухню, в частности «леф с тыквой»; придерживается убеждения, что государственная политикаэто «контактный спорт». Последние пару лет стажируется в Управлении городского развития, занимаясь «разработкой и внедрением позиционных документов по связям с общественностью». Опыт в области психологии или какой-либо другой области психического здоровья отсутствует.
Продолжая разговаривать с печатающей регистраторшей, она повернулась и окинула меня взглядом. Молодая, но уже с отяжеленным, зажатым лицом, которое быстро старится. Не помогают и очки в металлической оправе а-ля «конторские служащие пятидесятых».
Просмотрев несколько распечаток на столе регистратуры, через белую дверь она наконец вышла в вестибюль. Под белым халатом на майке проглядывала зеленая надпись «ЛАКБАРСлужим обществу со стилем» (ну а как же иначе).
К груди был пришпилен непомерно большой бэйдж со всей предназначенной миру информацией, но тем не менее она представилась голосом, соперничающим в звучности с тромбоном:
Кристин Дойл-Маслоу.
Очень приятно, отреагировал я. Как она там?
Под словом «она» вы имеете в виду мисс Чейз?
Подавив в себе соблазн ответить что-нибудь вроде «нет, Марлен Дитрих» или «нет, Мэрилин Монро», я ответил:
Да, ее.
Особых проблем не возникало.
Веским, демонстративным жестом она извлекла связку ключей, отперла белую дверь и впорхнула в нее, оставляя мне ловить рукой дверное полотно.
Следом за Дойл-Маслоу я прошел в сквозистое безлюдное пространство, разделенное на кабинки, но без всякой мебели или офисного оборудования. В нос шибал запах свежей краски. На задах помещения обнаружилась еще одна белая дверь с табличкой «Посторонним вход запрещен».
Ваш проект начался недавно? поинтересовался я.
Сейчас мы на стадии разработки.
Но вместе с тем у вас есть стационар?
Дойл-Маслоу остановилась, поправляя очки.
На данный момент там всего один пациент. Ваш, бросила она и продолжила свое шествие.
Постойте, окликнул я, стараясь говорить спокойно, но тайные пружины противодействия все равно сказались на громкости и жесткости тона.
Плечи Кристин Дойл-Маслоу на ходу вздрогнули, хотя сам ход не сбавился.
Мне нужно объяснение, что здесь происходит. И немедленно, припечатал я.
Она остановилась ко мне вполоборота.
Вы же психолог. Значит, объяснятьэто ваша работа.
Ну а ваша, извините, в чем?
Я исполнительный директор «ЛАКБАРа»
Это что?
Концепты и организация.
Челюсть у нее выпятилась, но твердости в голосе убыло, а глаза за стеклышками очков беспокойно ерзнули.
Тогда потрудитесь объяснить, каким образом у вас оказывается человек под грифом «пятьдесят один пятьдесят», а вокруг словно болото. Ничего не делается.
Не вижу, как это соотносится. У нее обострение, она спрашивала вас, и я связалась.
С кем?
Я же говорила. Больница Рейвенсвудского университета. Нетворкинг с местными юр- и физлицами, осуществляющими уход, один из наших основных рабочих постулатов.
Ее что, судебным решением перекинули к вам?
Нас сочли идеальными для данной ситуации.
Я оглядел триста квадратных метров пустующего пространства.
Я здесь потому, что пять лет назад проводил оценку сына Зельды Чейз, и меня волнует, всё ли с ним в порядке. Где сейчас Овидий?
Понятия не имею. Единственное о нем упоминаниеимя в справке Шермана о переводе.
Что он указывал про мальчика?
Только то, что он существует. Ну что, теперь мы можем
Мне нужна копия.
Там в основном даты Начало проведения, окончание. У вас, кстати, окончания не было.
В ее устах это прозвучало как тяжкое преступление.
Все равно, мне нужен экземпляр.
У меня его нет. Всё в электронном виде на сайте головной организации.
Это где?
В Бостоне.
Значит, можно легко найти.
Можно, согласилась она, только там ничего нет.
Ну а ваш экземпляр справки из Рейвенсвуда?
Она нам не нужна: ее там не лечили, а просто приняли. И вообще, в дальнейшем не вижу смысла в
С того времени, как мисс Чейз поступила сюда, она ни разу не упоминала про Овидия?
Да она вообще не разговаривала.
Вы же сказали, что она спрашивала меня.
В Рейвенсвуде, Кристин отмахнулась. И вообще, при чем здесь я? Ну так что, мы можем приступать?
Когда я сориентируюсь. Я, кстати, до сих пор не понимаю, зачем ее прислали сюда, когда вывсего лишь сетевая структура.
Ничего мы не сетевая. Мыполностью самостоятельная, полномочная организация.
Меня это почему-то не убеждает.
Мы полностью квалифицированы и уполномочены федеральным правительством и сотрудничающими местными органами на то, чтобы предлагать комплексные услуги в области психического здоровья. И будем добиваться своих целей, если что-то в этом городе потребует улучшений в данной области.
Бледные веки дрогнули. А с ними и бледные руки.
«Добро пожаловать в Эл-Эй».
Бюрократия у вас на уровне? как бы невзначай осведомился я.
Худшее из зол, ответила она без тени иронии.
Сочувствую. В Википедии сказано, что вы сейчас на втором году трехгодичного гранта, то есть начинаете ощущать давление со стороны Национального института здоровья. Ваш мандат затрагивает в основном амбулаторных больных, но для этого вам нужно развить «сеть направлений внутри сообщества», а этого пока не произошло: впечатление такое, что город пытается осложнить вам жизнь. Но не чувствуйте себя ущемленными: нынче в Лос-Анджелесе все, кто пытается начать бизнес, проходят через это.
Мыне бизнес, мы
Без разницы. Дайте-ка я угадаю: вы арендовали это помещение как раз для того, чтобы привлечь к себе внимание строительного отдела, отдела зонирования, целого списка специальных общественных советов и комитетов, оценщика, плюс с вами наверняка активно взаимодействует департамент здравоохранения. Ну а в какой-то момент вам, с вашим профилем, придется организовывать питание для своего персонала и пациентов, а значит, предстоит пройти регистрацию как учреждение, связанное с общепитом, и сейчас вас прогоняют через все эти бюрократические препоны. Как вы, кстати, пока решаете этот вопрос? Берете еду навынос?
Навынос, но высокого качества, не преминула акцентировать Дойл-Маслоу. Ладно. Могу ли я
Из-за волокиты вы вынуждены довольствоваться «краткосрочными кризисными госпитализациями», а лучший способ обеспечить ихэто принимать не столь прибыльных «пятьдесят первых», освобождая местных врачей-практиков, нужных вам как источники получения направлений, от малоприятной возни с буйными.
«А при всей конкуренции за денежки министерских фондов, если вы не сдюжите к тому времени, как федералы нагрянут к вам с проверкой, ты лишишься своей титулованной работы, схваченной благодаря связям твоей матери с местным конгрессменом. Который и спроворил тебе должность в службе городского развития. Вуаля».
Кристин Дойл-Маслоу перешла в контрнаступление:
Если вы отказываетесь в оказании услуги, давайте закончим с этим прямо здесь и сейчас.
Почему же. Услугу я оказывать буду. Ведите.
Смерив меня подозрительным взглядом, она тронулась дальше.
А как зовут доктора, который направил ее к вам? поинтересовался я.
Неру.
Я оторопело посмотрел.
Ну что еще? нетерпеливо воскликнула она.
Ладно, хватит пытать их еще и на предмет мировой истории.
Спасибо за информацию, Кристин.
* * *
Зона ограниченного доступа была широкой, не мелкой и подразделялась на сестринский пост и стационарные палаты «A», «B» и «C» каждая заперта на засов, а в двери глазок с миниатюрной заслонкой. Я прислушался, пытаясь по звуку определить, в которой из них содержится Зельда.
Всюду тишина.
Сестринская смотрелась скорее по-домашнему, чем по-больничному: на месте стойки деревянная столешница, возле журнального столика пара стульев с обивкой, а еще черный диванчик на пузатеньких ножках, еще обернутых магазинной пленкой. Правую стену занимал белый металлический стеллаж с красным крестом по центру. Слева за пустующим столом читал книжку мужчина в белой униформе. На его легкий взмах рукой я тоже ответил взмахом, а Кристин Дойл-Маслоунет.
Вот и доктор, сказала она. Наконец-то соизволил прибыть.
Санитар встал и подошел к нам. Вид неброский: лет тридцать пять, лысоватый, с усиками. Бэйдж вдвое меньше того, что у Дойл-Маслоу, но информация на нем правдивая.
«Кевин Брахт, дипломированный медбрат».
Мы обменялись именами и рукопожатием.
Рады вас видеть, док, сказал Брахт. Она сейчас спит. В основном только этим и занимается. Он поглядел на дверь «А».
Кристин Дойл-Маслоу засобиралась уходить, попутно инструктируя:
Выставление счета обсудите с Иветтой, на выходе. Вашу пациентку выпустят завтра утром. Оплата вам поступит в течение шестидесяти дней. Если понадобится продлить код «пятьдесят один пятьдесят», то здесь этого сделать не получится.
Почему?
Лимит наших полномочий.
Она находится здесь уже два из трех отведенных дней?
Полтора. Наш срок удержаниясорок восемь часов, а не семьдесят два.
Вот как?
Всего семьдесят два, но этот срок она уже частично отбыла в Рейвенсвуде, так что на удержание нам отводится всего двое суток, а там уже переход к комплексным амбулаторным услугам.
«Оказывать которые ты не обязана. Спасибо, Джозеф Хеллер».
Кевин Брахт вежливо возвел брови.
Нет проблем, Кристин, сказал я. Теперь делом займемся уже мы с мистером Брахтом.
Тишину разбила грохнувшая дверь.
«Мистер Брахт» это уже лишнее, со смехом сказал медбрат. Лучше просто Кевин. Ну вот, теперь вам посчастливилось составить знакомство с нашей Цаплей.
Работать с ней, должно быть, сплошное удовольствие.
Почти такое же, как иметь занозу в глазу. Как только мисс Чейз выйдет, я уйду сразу следом.
Так быстро все бросите?
А я и не нанимался. Для меня это временная сделка. Агентство перед трудоустройством ничего толком не разъяснило.
Выфрилансер?
Япарень, которому нужна подработка. Три дня в неделю работаю в доме прикладного поведенческого анализа для взрослых аутистов. Недавно купили с женой дом, так что приходится суетиться сверхурочно. В основном сижу со стариками, за которыми нужен догляд по выходным, когда их обычные сидельцы уезжают. Дежурю также где по домам, где по хосписам.
Непросто. Но всё лучше, чем здесь, заметил я.
Со смертью, док, я ладить могу. Это нормально, ожидаемо. А вот здесь, наоборот, сидишь как на вулкане. В психиатриида и во всем прочем, если на то пошлонаша Цапля ни ухом ни рылом. И вот как только до меня дошло, что случись какой-нибудь острый кризис, то я здесь окажусь наедине с собой, меня словно током прошибло. Врача-то я вызвать смогу, но что толку? В таких случаях все происходит моментально, и не хватало мне еще, не дай бог, оказаться в такой ситуации крайним.
Он снова указал на дверь «А».
Пока проблем, тьфу-тьфу-тьфу, не возникало, только я все равно то и дело проверяю, как бы она ничего с собой не учудила. На ней та же одежда, в которой она к нам поступила, только обувь я у нее забрал подальше: тут вон гвозди в каблуках.
Из ящика стола Брахт извлек пару туфелькогда-то черных, теперь грязно-серых.
Одно хорошо: палата для припадочных оборудована с умом. Так просто там ни обо что не ушибешься. Хотя
Спасибо, что пытаетесь держать ее в безопасности.
Улыбка возвратилась на его лицо.
Мы с вами называем это «безопасность». А Цапля, пожалуй, употребила бы термин «оптимальное сопротивление повреждениям». Словом, пока мисс Чейз ведет себя сравнительно сносно.
Есть ли какие-то симптомы, которые мне следует учитывать?
Да в общем-то, нет, не считая беспрерывного сна. Такое, видимо, наблюдается у острых. С выходом всей этой дурной энергии они обычно впадают в спячку. Она действительно поступила к нам в сильном возбуждениирвалась из своих пут, скрипела зубами, так что я ожидал худшего. Ну а потом тихонько с ней заговорил, и она поуспокоилась, а там вскоре отключилась, как лампочка. Как будто ей нужно было всего лишь услышать человеческий голос.
Во сколько примерно она прибыла?
Вчера утром, около восьми. В шесть утра звонят мне из агентства. Жена у меняона тоже медсестракак раз собиралась на дежурство в Кайзер, ну а я должен был отвезти сына в подготовишку. И вот они мне говорят: «Кевин, мол, давай собирайся резко». Я им: «Вы чё, мол, с дуба рухнули?» И тут они называют мне ценник, по которому работать, и я тогда ноги в руки: «Сына, а ну рвем в подготовишку прямо сейчас!»
Щедрое вознаграждение?
В три раза выше обычной ставки, да еще и питание ресторанное. Только теперь есть ощущение, будто это меня упекли в темницу. Вы только гляньте: это же форменная одиночка! Хорошо хоть, вы тут мне в напарники подоспели.
А питаниеэто которое навынос из ресторана?
Вы здесь видели плиту или хотя бы микроволновку? Здесь вокруг полное смешение народов, кухня на любой вкус, и Цапля во всех таких местах держит открытые счета, что очень даже здорово. У меня может быть марокканская еда на обед, корейская на ужин; сегодня на завтрак, например, были свежие круассаны из пекарни. Я заказал еще и для мисс Чейз, но она всё проспала, и мне в итоге пришлось их выбросить: холодильника здесь нет, а кому нужно пищевое отравление? Если очнется и надумает, я добуду ей свежих. Мне, кстати, удалось влить в нее немного водывводил медленно, вливая сквозь губы. Процесс был долгийвы же знаете, какими дряблыми они становятся после своего буйства; приходилось к тому же остерегаться, как бы ей не попало в дыхательное горло.
Она пила без сопротивления?
Сначала немного стонала, но я все говорил ей, что она в порядке, и вроде помогло. Мне подумалось, насыщение влагой пойдет ей на пользу.
Все верно.
Похоже, медбрат воспринял это с облегчением.
В какой-то момент мне приходится принимать решения самому. При обезвоживании единственным вариантом для нее была бы капельница, хотя, спрашивается, кому надо до такого доводить? И, кстати, вы здесь хоть где-нибудь видели приспособления под капельницу? Цапля говорит, только по конкретному заказу. То же самое и шприцы, и трубки, и холодильник, и вообще все, что действительно могло бы превратить эту берлогу в медучреждение.
Я указал на шкаф с красным крестом.
А там у вас что?
Кевин Брахт подошел и отодвинул металлическую дверцу. Помимо коробки с бинтами и пакета с резиновыми перчатками, там было шаром покати.
Запаса медикаментов тоже нет? спросил я.
Даже аспирина. Все должно быть «под конкретного пациента»; то есть лечащий врач должен заказывать даже те препараты, что отпускаются без рецепта. К счастью, мисс Чейз поступила уже под медикаментозом, а фельдшеры оставили мне ее таблетки, они у меня в столе.
Подойдя к столу с другой стороны, он вынул из ящика флакон.
«Ативан, 3 мг, дважды в день».
Вот. Фельдшер сказал, доктор в Рейвенсвуде предложил при возбуждении нарастить ей дозу в три раза, но мне все эти словесные указания из третьих рук как-то сомнительны.
Доза чересчур большая, рассудил я. Два раза в деньи то серьезно. Пять лет назад она была довольно хрупкого сложения. Сейчас масса тела у нее прибавилась?