Наверное, таков порядок. Выполняют все, что предписывают инструкции, вежливо заметил Хубер.
Возвратившийся с ключами от машины Казмер предложил гостю свои услуги, но тот сказал:
Спасибо, не беспокойтесь. Я разбираюсь в «мерседесах».
Казмер равнодушно посмотрел вслед удаляющемуся Хуберу и, улегшись на кушетку, принялся разглядывать свисавшую с потолка замысловатую люстру из кованого железа. Он догадывался, что вот-вот раздастся голос дядюшки, и весь подобрался, твердо решив про себя, что, несмотря ни на что, больше не ввяжется с ним в спор. Он достал сигарету и закурил.
Я хотел бы, Казмер, чтобы ты кое-что принял во внимание, действительно заговорил уже мгновение спустя профессор.
Казмер промолчал, разглядывая потолок гостиной и пуская вверх колечки дыма.
Як тебе обращаюсь.
Слышу и жду продолжения
Казмер чувствовал, что ответ его был не очень учтивым да и голос противно дрожал.
Этот доммой дом
Ты уже столько раз напоминал об этом, дядя, что я при всем желании не смогу этого забыть, уже спокойно, с примирительными нотками в голосе и даже с улыбкой подтвердил Казмер.
И я волен приглашать к себе в гости кого захочу. Поэтому я требую от тебя соблюдать приличия по отношению к моим гостям.
Блестяще! отозвался Казмер. А я ради тебя буду ползать перед этой иноземщиной на брюхе? Нет уж, дудки! Да и тебя я не понимаю, чего это ты перед ними кривляешься? Ты же не дипломат, чтобы так-то уж ухаживать за ними!
Никто от тебя не требует, чтобы ты ползал, как ты выражаешься, на брюхе!..
Казмер сел на тахту и, с неприязнью посмотрев на дядю, сказал:
Может, хватит поучать меня? Если хочешь, я могу немедленно покинуть твой дом. Жалею, что не сделал этого раньше. Мне было тошно смотреть, как профессор Табори угодничает перед этими подонками.
Меннель не был подонком.
Все равно. Мне он был просто противен.
Прежде ты этого не говорил.
Потому что ты не спрашивал. Настолько тебя очаровал этот неофашист. А он был им. Я ведь тоже с ним побеседовал. Я почему-то считал, что человек, отсидев четыре года в Бухенвальде, никогда не забудет это время. Но я ошибся: ты все забыл. Все на свете. Или не хочешь помнить.
Я ничего не забыл, проворчал Табори, мрачнея. Виктор Меннель за Бухенвальд не отвечает.
Возможно. Но я видел все это. Был там на экскурсии. И не требуй от меня, чтобы я заискивал перед твоими дорогими гостями!
Никто не заставляет тебя заискивать перед кем-то. Но твои вульгарные замечания отвратительны.
А мне было отвратительно зрелище фабрики смерти. Так что не учи меня этикету.
В это время в гостиную вошла Лиза, и они прекратили разговор.
Бланка попросила меня похозяйничать у вас сегодня. Я пришла. Хотите кофе?
Спасибо, но, пожалуй, попозже, попросил Табори. Как она себя чувствует?
Ей лучше, однако серьезное обследование у хорошего врача ей не повредило бы, сказала Лиза. Поняв по мрачному виду Казмера, что он опять поругался с Матэ, она не удержалась:
Что с тобой? Ты будто в воду опущенный!
Да вот дядюшке не нравится, что я нелюбезен с его доктором Ху-Хубером
Мой племянничек любит преувеличивать, примирительным тоном заметил Табори. Скрипнула садовая калитка. По тропинке медленной, тяжелой поступью приближался Оскар Шалго со своей неизменной дымящейся сигарой во рту, в потрепанной соломенной шляпе, надежно укрывавшей от солнца его круглое лицо.
«Тебя только не хватало, раздраженно подумал профессор. Святая троица в сборе. Ну, держись, Табори!»
Слава всевышнему! крикнул ему толстяк. Наконец-то тучи покинули твое чело.
Чело?
Ну да, оно же было мрачное, как дождливое небо, подтвердил Шалго и перевел взгляд на Табори-младшего. Привет, Казмер. Давно вернулся?
Сегодня утром, ответил Казмер.
Забавно. Как же это я не расслышал знакомый рев мотора?
Шалго добрался до стола и завладел коньячной бутылкой.
Я оставил машину внизу, на станции обслуживания, объяснил Казмер. Возьмите чистую рюмку в серванте.
Ты предлагаешь мне выпить? Что ж, не возражаю.
Только не увлекайся, пожалуйста! предостерегла его Лиза. Сегодня ты уже выполнил норму.
Шалго некоторое время разглядывал рюмку с коньяком на свет, затем плюхнулся в кресло и без всякого перехода вдруг спросил:
Казмер, а где ты был ночью с девятнадцатого на двадцатое?
А с какой стороны это может вас интересовать?
Казмер как-то странно заглянул сверху в лицо толстяка.
Да не меня. Майор Балинт из милиции спрашивал. А я сейчас вспомнил.
Почему же он спросил об этом вас?
Действительно странно. Как иногда ты бываешь несокрушимо прав.
Казмер, заметно волнуясь, достал сигарету.
И как пришло в голову этому майору вынюхивать обо мне стороной всякие сведения?
Это его обязанность, сказал Табори. Не забывай, произошло убийство. В таких случаях принято проверять алиби всех без исключения. Правильно я говорю, Оскар?
Шалго пододвинул к себе пепельницу.
Лучше не смог бы выразить эту мысль даже я, подтвердил он. Алиби очень важно. Особенно сейчас.
Сейчас? Почему сейчас? А вчера оно не было важно? Или позавчера? уже более спокойно выразил свое удивление Казмер.
Шалго отметил про себя, что инженер хорошо владеет собой.
Сейчас потому, пояснил он, что следствие взял в свои руки полковник Кара из Будапешта. А он не новичок. И у меня такое ощущение, что он скоро задаст тебе, Казмер, тот же самый вопрос: где ты был двадцатого июля, между двумя часами ночи и десятью утра? И тебе придется ответить на него. Вот я и хотел, чтобы ты был готов к такому вопросу.
Казмер задумчиво погладил подбородок.
А в это самое время полковник Кара сидел в «штабе» следственной группыв комнате на втором этаже здания поселкового советаи внимательно просматривал поступившие оперативные донесения. К сожалению, в них было много пробелов, и это соответственно рождало новые вопросы.
Так что же мы знаем о Матэ Табори? спросил он. От Домбаи еще не поступили материалы?
Пришел ответ из архива: в картотеке не значится, ответил Фельмери.
Оказывается, он не так уж и стар, наш профессор, заглянув в одну из бумаг, заметил Кара. Родился в четырнадцатом году.
Ему пятьдесят пять, и он в отличнейшей форме, подтвердил майор Балинт.
Кара вслух стал читать справку:
«Вдов, жена умерла в марте тысяча девятьсот сорок шестого года»
Неудачные роды, пояснил Балинт. Но дочка осталась в живых. Сейчас она чемпионка страны по теннису. Входит в состав сборной Венгрии. В настоящее время уехала на соревнования в Калифорнию.
Это я знаю, взглянув на него, сказал полковник. Но я почему-то считал, что и Казмер его сын.
Нет, Казмер усыновлен сестрой профессора, Бланкой Табори. Она взяла его в июле сорок пятого из веспремского детдома.
А кто его родители? спросил Фельмери.
Не знаю. Я не проверял. Не думал, что это существенно.
Посмотреть не мешает, посоветовал Кара. Меннель жил у них. Желательно знать об этом семействе все. Словом, как можно больше.
Хорошо, я себе заметил, сказал Балинт. Есть еще одно обстоятельство. В документах оно, правда, не отражено, но хочу обратить на это ваше внимание: до войны Матэ Табори проживал в Дании. После оккупации страны сражался вместе с датскими патриотами против нацистов. В сорок втором он и его жена были схвачены гестапо и отправлены в Бухенвальд, где пробыли вплоть до освобождения лагеря.
Это интересно. А его сестра?
Она жила всю войну в Будапеште. Преподавала рисование в гимназии. В сорок четвертом году эвакуировалась, спасаясь от бомбежек, сюда. Стала художницей. После смерти золовки решила замуж не выходить, а посвятить себя воспитанию племянницы и приемного сына. Так говорят.
Кара промолчал. Полковник не любил старых дев. Даже если они приносили себя в жертву чему-то, подобно этой Бланке Табори. Не пожелала, значит, выйти замуж? А ведь супруги Шалго говорят, что в молодости она была на редкость красивой женщиной
Кара перелистал свои заметки. Теперь он уже ясно представлял себе, что следствие нужно вести сразу в двух, а вернее, даже в трех направлениях. Тогда можно рассчитывать на успех. Прежде всего нужно собрать всю необходимую информацию о гамбургской фирме «Ганза». Возможно, Домбаи уже раскопал что-нибудь в картотеке министерства. Далее нужно установить, с кем встречался Меннель в последние дни, о чем говорил, как себя вел. В-третьих, надо обязательно найти того человека, с которым он виделся и гулял по пляжу вечером накануне своей внезапной гибели. Описание внешности незнакомца довольно неопределенно, известно только, что он говорил по-французски. Это, разумеется, еще не значит, что неизвестный был действительно французом
Полковник подробно обсудил с Балинтом все, что предстояло тому сделать, после чего вместе с Фельмери вернулся на виллу Шалго. По дороге Кара снова пробежал глазами заключение судебно-медицинского эксперта. «Итак, непосредственная причина смертиудушье, думал он. Судебный медик считает, что смерти предшествовала драка, борьба. Меннеля сначала задушили, а затем бросили в воду»
Шалго не оказалось дома. Кара отправился на поиски и нашел его в особняке Табори. Войдя, Кара отрекомендовался, пожал руку профессору и его племяннику, затем представил им лейтенанта Фельмери. Профессор предложил гостям коньяк и кофе.
Спасибо, не станем отказываться, ответил Кара. Помешивая ложечкой кофе, он поглядывал на Табори, рассказывавшего о своем знакомстве с Меннелем.
Собственно говоря, ничего нового Кара в его рассказе не услышал. Но все же он решил задать несколько вопросов.
Фирма «Ганза» была вам известна еще до приезда сюда Меннеля? спросил он.
Нет, покачал головой Табори, я и понятия не имел, что она существует на свете.
От Фельмери, сидевшего поодаль, не ускользнули ни настороженный взгляд инженера Казмера Табори, ни его ироническая усмешка.
А скажите, профессор, вы не удивились, что Виктор Меннель предложил вам купить именно те предметы лабораторного оборудования, которые были перечислены в ваших собственных списках? Кара внимательно посмотрел на профессора.
Н-нет. Хотя сейчас, когда вы об этом меня спросили Действительно странно МинуточкуПрофессор вышел из гостиной. По всему было видно, что вопрос полковника поверг его в замешательство.
А ведь приятно, когда человека убивают на берегу Балатона, вдруг сказал Казмер.
Приятно? не веря своим ушам, переспросил Кара. Кому?
Простите, я, может быть, неточно выразился, поспешно добавил инженер. Я хотел сказать, насколько вам и вашим товарищам приятнее и легче работать в таких цивилизованных местах, как наше, чем, скажем, в какой-нибудь деревушке у черта на куличках. Тут можно между допросами сходить на озеро искупаться, даже поудить рыбку. Да и убийце тоже, наверное, было проще спрятаться в камышах и даже умыть руки. В буквальном смысле.
Вы знаете, об этом я как-то не подумал, признался Кара. В одном, однако, вы ошибаетесь. Меннеля убили не на берегу озера, а в лодке.
Могли убить и на берегу.
То есть как это?
Очень просто: сбили с ног, задушили, а потом, погрузив в лодку, отплыли от берега подальше и
Вы считаете, что убийца был не один?
Могло их быть и несколько, совершенно спокойно подтвердил Казмер. Но предположим даже, что преступление совершил один человек. На берегу. Убив Меннеля, преступник погрузил его тело в лодку, отгреб от берега и в подходящем месте сбросил труп в озеро.
А как же, по-вашему, произошло само убийство? Полковник сделал несколько глотков из чашечки. А Фельмери, как загипнотизированный, не мог оторвать глаз от сильной, мускулистой руки Казмера.
Над этим я еще не задумывался, признался Казмер. По правде сказать, этот тип мало меня интересовал.
Он вам не нравился?
Он был мне просто противен! Заносчивый, наглый мерзавец.
Казмер не терпит конкуренции, спокойно заметил Шалго.
Папаша, вы считаете, что и я тоже заносчивый?
Не всегда. Но в данном случаеда.
Между тем возвратился профессор Табори. Он был заметно взволнован.
Вы правы, полковник. Я должен был обратить на это внимание. Вот посмотрите. Профессор разложил на столе документы. Здесь перечень необходимого институту оборудования, составленный для конкурса на поставку, вот предложения французской, английской и шведской фирм, а в самом концепредложения фирмы Меннеля. Нетрудно установить, что предложения «Ганзы» буквально по всем пунктам повторяют перечень нашего списка. А это для меня как раз и непонятно.
Между тем все очень просто и ясно, возразил Шалго. Фирма «Ганза» имеет специальных сотрудников-телепатов, которые могут на большом расстоянии угадывать, какое лабораторное оборудование требуется, например, профессору Матэ Табори.
Более того, вмешался в разговор молчавший до сих пор Фельмери, им доподлинно известно, за какую цену готовы поставить ему это оборудование французы, англичане и шведы.
Уж не думаешь ли ты, Оскар, что я вступил в сговор с Меннелем?
Ну что ты, дядя Матэ! засмеявшись, сказал Казмер. Ты все еще не привык к приемам папаши Шалго? Старик только закинул удочку. Наживкана крючке, и теперь он ждет, какая же рыбка на нее клюнет.
Верно! подтвердил Шалго. В этом и состоит мой секрет сыска. Хорошая приманка и великое терпение!
А у вас она есть, хорошая приманка-то? полюбопытствовал Казмер.
Есть, Казмерчик. И терпение мое тоже беспредельно.
Одно совершенно очевидно, заметил Кара, продолжая просматривать документы, принесенные профессором, что в «Ганзе» довольно точно знали план расширения и финансирования вашего НИИ. Знали также, какие предложения на поставки в суммарном выражении сделали ее конкуренты. Следовательно, люди Меннеля были связаны с кем-то из сотрудников НИИ. По-моему, это логично.
Казмер встал, потянулся, налил себе в рюмку немного коньяку и выпил.
Логично. Но только при одном условии, сказал он, обращаясь к полковнику. Если бы конкурсные требования не были известны еще где-нибудь. А их знали, по-моему, сотни людей. Например, работники министерства внешней торговли. Наши торгпредства в Лондоне, Стокгольме и Париже. Хотя могло быть и так, что Меннель добыл их у своих конкурентов. Известно ведь, что все мировые фирмы пристально следят друг за другом.
Откуда вам это известно? спросил Кара.
От вас.
От меня?
Да. Я прослушал специальный цикл лекций в МИДе.
Казмер назначен в Москву секретарем смешанной советско-венгерской комиссии по научно-техническому сотрудничеству, пояснила Лиза. Через три недели он уезжает.
Так вот, одну из этих лекцийо подрывной деятельности некоторых иностранных разведокпрочитали нам вы, товарищ полковник. Вас я и процитировал сейчас.
Вы правы. Вполне возможно, что мы ищем не там, где надо. Меннеля могли убить из мести. Или из ревности. Или еще по какой-то неизвестной нам причине. Вот вы, например, просто не любили его, как я понял.
Он был мне противен, подтвердил Казмер, крутя зажигалку на столе. Но это еще ничего не значит. Я субъективист. Есть люди, которые мне нравятся с первого взгляда. Как, например, папаша Шалго. Мне он очень симпатичен. А вот Меннельсовсем наоборот.
Он вас оскорбил или обидел?
Нет, менянет
Может быть, Илонку? вмешался в разговор Шалго.
Илонку? Казмер смутился, утратив на какое-то мгновение свое подчеркнутое спокойствие. Это что, ваша новая наживка?
Прошу прощения, что я вмешиваюсь, сказал профессор Табори. Но мнение Казмера действительно весьма субъективно. Зачем делать из Меннеля черт знает кого? Ведь в общем-то он был умным, образованным, хорошо воспитанным молодым человеком.
Пижон, зазнайка, подонок, выпалил Казмер, теряя самообладание. Да хочешь знать, что за личность был этот твой Меннель?
Ты что, с ума сошел, мой мальчик?
Казмер нервно кусал губы. Несколько мгновений он оставался неподвижным, потом круто повернулся и, сбежав вниз с террасы, направился к воротам. Фельмери последовал за ним. Еще с крыльца он увидел, что у ворот Казмер остановился.