Обстоятельства, при которых кольцо было найдено, исключают кражу, заверил хозяина Пустельга. Скорее всего, оно случайно было выброшено с мусором или каминной золой.
Да, да, да После смерти миссис Холкрофт я стал очень рассеян. Иногда засыпаю у камина со стаканом скотча в руке. И часто смотрю в огонь через этот камень, мистер Холкрофт бросил печальный взгляд на кольцо у себя в руке. Должно быть, оно упало в ведерко для золы и таким образом оказалось в мусоре.
Вы блестящий логик, мистер Холкрофт, сделал комплимент гость. Я рад, что вы не планируете составить мне конкуренцию по части сыска. Вы ведь не планируете?
О, нет! воскликнул, веселея, толстяк. Меня вполне устраивает мое место. Но не буду вас задерживать. Вот обещанный гонорар.
Он достал из бумажника пятнадцать фунтов и торжественно вручил их сыщику.
И с вас еще один шиллинг накладных расходов, педантично заметил тот, пересчитав деньги.
О, разумеется, откликнулся хозяин.
Пустельга откланялся. Вскоре он вновь ехал в своем экипаже. Оставался последний визит.
В небольшом доме с опрятным яблочным садом, разбитым за низкой самшитовой изгородью, его встретила печальная молодая дама. Мастер Пустельга не стал задерживать ее дольше необходимого. Он развернул платок, в котором принес изумрудные сережки. Камни блеснули, и печаль дамы ненадолго рассеялась. Она тепло улыбнулась гостю и нежно, словно ребенка, взяла находку.
Спасибо, просто и сердечно сказала она, прижимая руки к груди. Не знаю, как вам это удалось, но я бесконечно благодарна за помощь. Это последний подарок моего супруга перед его трагической смертью в колониях. Майор был так щедр и так беспечен На глазах у дамы выступили слезы. Впрочем, она быстро справилась с собой. Сколько я вам должна за работу? спросила она.
Четыре фунта и пять шиллингов, ответил молодой человек, впервые за сегодняшний день несколько смущенный.
Только и всего?
Поиски были не слишком трудными.
А сопутствующие траты? Я читала в новеллах мистера Конан Дойла, что сыщики тратят уйму денег на агентов, подкуп и прочие нужды.
Буду откровенен, я потратил один шиллинг. Но, как мне кажется, приобрел за эти деньги хорошего и смышленого, как вы выразились, «агента». Так что моя собственная выгода тут очевидна. С вас я оплаты за это не возьму.
Дама не стала его уговаривать. Было видно, что она хочет остаться одна, но воспитание не позволяет намекнуть на это. Быстро распрощавшись, мастер Пустельга, в который раз за сегодня, сел в нанятый кеб.
Боб затушил недавно раскуренную трубочку и поинтересовался:
Всех проведали, мастер?
На сегодня, пожалуй, хватит. Едем на вокзал Чаринг-Кросс.
Отправляетесь домой?
Поехали, Бобби, поехали.
Смекнув, что пассажир не расположен к праздной болтовне, Боб послушно взял поводья, и кеб затарахтел колесами по мостовой. Вскоре экипаж приблизился к величественному зданию вокзала Чаринг-Кросс. Проезжая мимо статуи Карла I, Бобби привстал на козлах и снял шляпу.
Мое почтение, ваше покойное величество!
Король надменно промолчал в ответ. Мастер Пустельга, не раз видевший эту репризу в исполнении любившего выпить Бобби, лишь покачал головой.
На стоянке омнибусов они распрощались. Сыщик вручил вознице два фунта. Тот оторопело уставился на деньги.
Не смотрите так жутко, сказал Пустельга. Я ведь плачу вам не только за работу, но и за конфиденциальность.
Конфи что?
За молчание, Бобби. Не болтайте о сегодняшнем путешествии, а равно и обо всех остальных наших путешествиях, и время от времени я буду прибегать к вашим услугам. К нашему обоюдному удовольствию.
О, не извольте волноваться, зачастил кебмен, пряча в карман заработанное. Буду нем, как покойник.
В знак прощания мастер Пустельга приподнял край котелка и, ухватив покрепче нелегкую сумку, зашагал к билетным кассам. Он успел взять билет на шестичасовой поезд и вскоре уже пересекал Темзу в удобном вагоне по мосту Чаринг-Кросс.
Глядя в окошко на мутные воды Темзы, Пустельга прикинул свой сегодняшний доход. За вычетом оплаты кеба выходило сто семнадцать фунтов и четыре шиллинга. Деньги просто огромные для простого парня из приюта, каким он был всего несколько лет назад. Тогда ему светило устройство в работный дом, где такую сумму он не увидал бы и за два года каторжного труда. Но жизнь сложилась иначе. И все благодаря маленькому талисману.
Мастер Пустельга незаметно огляделся, проверяя, не смотрит ли кто из пассажиров в его сторону, и достал из кармана фигурку птицы. Маленькое металлическое изваяние сокола. Загадочный амулет из другого времени, тонкая ниточка, протянутая в прочно забытое детство. Молодой сыщик понимал, что загадка сокола и загадка его собственной жизнизвенья одной, возможно, очень длинной цепи, что сокол не просто тайна, но еще и ключ к тайне.
Он не раз пытался вспомнить свою жизнь до появления на брошенном в океане корабле. Но тщетно. Лишь во сне порой приходили странные зыбкие образы, ужас и боль соседствовали в них с теплом и нежностью, спокойствие со страхом, любовь с предательством. Но, просыпаясь, он не мог вспомнить ничего, память надежно хранила свои секреты.
Лишь одно слово он вынес с собой из-за прочного барьера беспамятства. Слово этопустельга. За него и цеплялся тогда еще мальчик, а теперь уже молодой джентльмен, не теряя надежды вернуть свое детство. «Кто же ты, Пустельга?»спрашивал он себя. И ответом ему была тишина.
Через час поезд прибыл на маленькую загородную станцию. Мастер Пустельга был единственным пассажиром, сошедшим здесь. Он сел в коляску, и она, раскачиваясь и скрипя, повезла его по узкой грязной дороге, петлявшей между подсолнечными полями. Вскоре впереди показались башни древнего собора. Колокола звонили к вечерне. Пели птицы, жужжа, спешили к ульям запоздавшие пчелы, лаяли дворовые псы. Мастер Пустельга возвращался в Клойстергэм, крошечный городок, ставший родным за последние годы.
Солнце зашло, и на поля опустились ветреные сентябрьские сумерки. Возница подвез его к самому порогу одноэтажного домика, приютившегося в тени собора, неподалеку от кладбища. Мастер Пустельга расплатился, достал из коляски сумку, вынул из специального кармашка ключ и отпер дверь.
Комната встретила его напряженной тишиной. Свет с улицы почти не проникал внутрь через плотные занавески на окнах, поэтому здесь царила практически полная темнота. Но хозяину не нужен был свет, чтобы ориентироваться в собственном доме. Не глядя, он протянул руку и взял с каминной полки коробок со спичками. Вспыхнул огонь, запахло серой. Пустельга поднес спичку к свече и замер.
В кресле у камина сидел человек. В мерцающем пламени свечи, в облаке еще не развеявшегося серного запаха он казался самим дьяволом.
Мистер Ричард Дрейтон? спросил человек низким, рокочущим голосом. Вы-то мне и нужны.
Глава 2
С самого раннего детства Ричард Дрейтон хранил тайну сокола. Ни одной живой душе он не рассказывал о его таинственном и мистическом свойственаходить потерянное. Вещь любого размера, независимо от расстояния до нее и давности потери, сокол «чувствовал» без труда. Все что нужно было его обладателюиметь максимально подробное описание пропавшей вещи и физический контакт с кем-то или чем-то, соприкасавшимся с нею. К сожалению, искать людей сокол не умел.
Ричард настолько сжился с этой тайной и привык оберегать ее от чужого любопытства, прикрываясь «новыми методами криминалистики», что иногда сам забывал о том, чему обязан своим успехом на поприще сыска.
Стремясь оградить себя и свои способности от пристального интереса досужей публики и завистливых конкурентов, Ричард Дрейтон предпочитал соблюдать инкогнито в своем деле. Никто, кроме нескольких близких знакомых, не знал даже истинного имени мастера Пустельги. В объявлении, которое он публиковал в «Почтовом справочнике Келли», кроме псевдонима и профиля работы был указан только адрес арендованной лондонской конторы, где он бывал по понедельникам и четвергам. А большего клиентам знать и не надо.
Ричард уединенно жил в Клойстергэме, почти не выходил в свет и с немногими друзьями изредка встречался в салонах и бильярдных клубах Лондона. Он крайне редко принимал гостей и сам наносил визиты ровно с той частотой, какой требовали приличия.
И тем не менее его популярность росла. За три года имя мастера Пустельги и его успехи в поисках утерянного стали притчей во языцех в профессиональных кругах лондонских сыщиков. У него старались выведать секрет, прибегая даже к нечистой игре. Некоторые «похищения», для расследования которых он был нанят, оказались инсценированными. Приходилось все чаще хитрить и запутывать следы. Бывало, он тянул неделями с раскрытием загадки, изображая бурную розыскную деятельность. Сложность была не в том, чтобы найти потерянное или украденное, а в том, чтобы достоверно сымитировать процесс поисков.
Скрытность, таинственность, сохранение инкогнитово всем этом мастер Пустельга, как он думал, преуспел. И вот теперь в его доме сидел неизвестный человек, невесть как проникший сюда и определенно знающий больше, чем хотелось бы Ричарду.
Что вы замерли, как истукан? спросил незнакомец. Поставьте подсвечник и садитесь.
В приюте Ричард Дрейтон, тогда еще просто мальчишка по имени Рик, быстро научился драться. Это умение не раз пригодилось ему и в нелегкие детские годы, и в тяжелый период скитаний по улицам Лондона после побега из приюта. Он и теперь регулярно поддерживал форму в боксерском зале, поэтому считал себя человеком способным на решительные действия в случае опасности. Но сейчас, стоя над сидящим в кресле человеком с массивным подсвечником в руках, он ясно понимал: шансов нет.
Незваный гость был огромен. Таких больших людей Ричард еще не видел. Даже сидя в глубоком кресле, он был почти вровень со стоящим рядом хозяином дома. «В нем, должно быть, не меньше семи футов», холодея, подумал Ричард. Крупная, совершенно лысая и при этом какая-то бугристая, с огромными ушами, голова прочно сидела на могучих плечах гиганта. Нижняя челюсть была настолько велика, что напоминала скорее совок для угля, чем человеческий орган. Надбровья низко нависали над маленькими глазками, почти скрывая взгляд. Одет гость был во все черное, включая перчатки, которых он даже не снял. Котелок великан держал в руках, как будто собирался уходить. Вот только уходить он и не думал.
Все это Ричард успел увидеть и оценить в течение нескольких секунд, пока частью сознания решал простой вопрос: бить или не бить. После непродолжительной борьбы победило благоразумие. Хозяин поставил подсвечник на камин и сел в маленькое кресло, которое держал для редких визитеров.
С кем имею честь? спросил он.
Меня зовут Сэмюэл Крабб, ответил великан. Рад случаю познакомиться с легендарным мастером Пустельгой.
Радость гостя, очевидно, была особого рода, потому что никак не отразилась на лице Сэмюэла Крабба. Нерушимым монолитом он оставался сидеть в кресле хозяина и даже не сделал попытки подняться в приветствии.
Что вам угодно, мистер Крабб?
Я уполномочен предложить вам работу.
Громила явно не собирался ходить вокруг да около.
Вы знаете, где располагается мое бюро и часы приема клиентов?
Разумеется, мне это известно. Как и многое другое о вас.
При этих словах все внутри у Ричарда похолодело. Усилием воли он заставил лицо принять надменное выражение.
В таком случае вы прекрасно знаете, что я не принимаю на дому.
Знаю, спокойно ответил гость. Но мое дело не терпит отлагательств. Ни малейших.
Как вы меня нашли? Я не оставляю клиентам свой адрес.
Находить нужных людеймоя работа, мистер Дрейтон. Точно так же, как находить вещиваша.
Вы сыщик?
В некотором роде.
Чьи интересы вы представляете?
Этого я сказать не могу. Мой работодатель не любит огласки.
Ричард уже оправился от первого замешательства и сделал попытку надавить на незваного гостя:
Я не возьмусь за работу, пока не получу всю необходимую мне информацию. И мой первый вопроскто заказчик?
Возьметесь, голос Крабба оставался спокойным. Великан лишь чуть-чуть пошевелил плечами, но огонек свечи на камине заметался и затрепетал, как будто перед ним распахнули окно. У меня очень мало времени, мистер Дрейтон, и я слишком спешу перейти к сути моей миссии, чтобы запугивать вас по всем правилам. Поэтому буду краток. Вам достаточно знать, что человек, пославший меня, вполне могуществен, чтобы уничтожить не только вас, но и саму память о вас. Никто в Лондоне не посмеет даже вспомнить ваше имя. И это не будет стоить ему ни малейших усилий.
Ричард не без оснований считал себя смелым человеком. Ему приходилось бывать в опасных передрягах и принимать участие в рискованных предприятиях. Но слова этого человека и равнодушная уверенность, с которой они были произнесены, заставили его волноваться. Беспокоила не столько угроза расправы, сколько то пристальное внимание, которое неведомая могущественная особа могла сфокусировать на его персоне. Разоблачения своей тайнывот чего по-настоящему страшился мастер Пустельга. Если кому-нибудь станет известно о соколетогда он точно не жилец, такой артефактслишком привлекательная добыча.
Надеюсь, я ответил на ваш первый вопрос достаточно подробно? без тени усмешки спросил Крабб.
Более чем, саркастически ответил Ричард. Могу я узнать, почему вы обратились именно ко мне?
Вы лучший специалист в своем деле. Мой наниматель уже некоторое время наблюдает за вашей деятельностью и имел возможность в этом убедиться. Могу вас заверить, что наша встреча была неизбежналюди, подобные вам, рано или поздно попадают в поле зрения моего патрона. И лично для васбольшая удача начать знакомство с большой услуги этому человеку.
Эти слова, как и почти все сказанное ранее, прозвучали откровенной угрозой. Ричард лихорадочно размышлял о том, кем бы мог быть загадочный патрон Крабба. Это точно не аристократ и не член правительствапервые с ходу стараются ошеломить суммой гонорара, вторые давят на патриотизм. Скотланд-Ярд? Но полиция обычно не играет в загадки и сразу размахивает значками. Кроме того, ни один полицейский инспектор, с которым доводилось общаться Ричарду, не угрожал «уничтожить саму память» о нем. Иностранный агент? С ними Ричард никогда дел не имел, но в его представлении они должны были действовать более тонко.
Оставался многочисленный и тысячеликий преступный мир Лондона. Скорее всего, скромной персоной мастера Пустельги заинтересовался кто-то из «ночных правителей» города.
Почему вы избрали такой нестандартный способ знакомства? спросил Ричард, имея в виду непрошеное вторжение в свое жилище.
О, это не из любви к дешевым эффектам, уверяю вас. Причины просты. Во-первых, срочность дела не позволяла медлить в ожидании урочного часа, и я решил навестить вас дома. А во-вторых, не хотелось привлекать внимание к своей, мягко говоря, заметной персоне, расхаживая по улице в ожидании вашего возвращения.
На взгляд Ричарда, доводы были так себе. К тому же мистер Крабб не потрудился придать своему тону даже малейшего оттенка сожаления. Но это уже не имело значения. Сыщик понимал, что вариантов у него не много. И хотя в висках уже зарождалось тихое гудениепредвестник скорой головной боли, которой он расплачивался за интенсивное использование сокола, он сказал:
Хорошо. Чем могу быть полезен?
Крабб положил котелок на стол, словно только сейчас принял решение остаться и продолжить беседу.
Вы должны найти похищенную сегодня у моего нанимателя вещь.
Вам известны мои условия?
Да, если за последнюю неделю они не изменились.
Не изменились. Мне нужно детальное описание предмета, а желательно его изображениелитография, рисунок, дагеротип. И что-нибудь, с чем предмет соприкасался. Или кто-нибудь. Вы держали его в руках?
Нет. Насколько мне известно, за последние тридцать лет к нему прикасался только хозяин. И, конечно, сегодняшний вор.
Это плохо. Значит, без вашего нанимателя нам не обойтись.
Великан покачал головой. Откуда ни возьмись у него в руках оказалась маленькая, размером с табакерку, резная шкатулка из слоновой кости. Даже в слабом свете свечи Ричард увидел, насколько искусно она была сделана, как тщательно вырезался и шлифовался каждый дюйм ее поверхности. Уже сама по себе она была произведением искусства.
Здесь хранилась украденная вещь. А вот ее изображение, с этими словами Крабб достал из кармана пиджака сложенный в несколько раз листок бумаги.