Доктор Делавэр. У меня назначена встреча с судьей Маэстро.
Известие не произвело на него никакого впечатления.
Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Изучив мои водительские права, он еще раз прошелся по мне глазами.
Присядьте, доктор.
В прошлом году судья из криминального суда задержалась на работе после официальных присутственных часов, на нее напали и зарезали. Ходили слухи о любовном треугольнике, однако дело так и осталось открытым, и, на мой взгляд, действия помощника шерифа Х. У. Ниба были вполне оправданны.
Я занял место в первом ряду там, где сидел бы, будь я подзащитным. Ниб пока достал рацию. Приглушенным голосом он произнес в нее несколько слов, выслушал ответ, стекла его очков с бронзовым отливом снова повернулись ко мне, большой и указательный пальцы свернулись в кольцо.
Окей.
Он подвел меня к двери, которая открывалась в небольшую приемную. Там была еще одна дверь с щербатой табличкой, на ней черными буквами было написано: «Кабинет судьи».
Ниб постучал. Раздался голос:
Войдите.
Помощник шерифа повернулся ко мне:
Это, видимо, вам.
* * *
Кабинет Стива Йейтса всегда производил на меня впечатление святая святых помещение внушительных размеров, дубовые панели на стенах, именно так люди обычно и представляют себе место работы судьи высшего суда. Рабочее пространство Нэнси Маэстро площадью двенадцать на пятнадцать футов, с навесным потолком и белеными стенами, украшали крашеные книжные шкафы, письменный стол цвета натуральной древесины с металлическими ножками в царапинах, негостеприимного вида стулья вдоль стен и ноутбук. Окно показывало закопченный городской центр под клочком неба, силящимся произвести впечатление синего.
Хозяйка кабинета поднялась из-за стола, пожала мне руку и снова села. Пухлая, хорошенькая брюнетка чуть за сорок, любопытные карие глаза щедро намазаны лилово-розовыми тенями, на выдающихся скулах пятна румян персикового цвета. Полные губы лоснились от блеска. Комната благоухала духами «Уайт Шоулдерз». На вешалке в углу болтались две черные мантии. На судье был голубой с прозеленью костюм, желтовато-белый шелковый шарфик драпировал грудь, в ушах висели жемчужные сережки, на шее ожерелье. Два перстня, по одному на каждом указательном пальце, но ни намека на обручальное кольцо.
Здравствуйте, доктор Делавэр. Так вот вы, значит, какой
Я приподнял бровь.
Толковый. Так о вас говорит мой деверь. И не только так.
Агрессивный.
Ну, приблизительно, сказала Нэнси Маэстро. Думаю, что все это, вместе взятое, как раз и делает вас тем, кто нам нужен в этой заварухе. Я говорю о двух психованных тетках и малышке, которую мне жаль.
Ее имя Рамбла.
Рамбла Пасифико. Знаете, что это такое?
Шоссе в Малибу.
Значит, доктор Делавэр, с географией у вас тоже всё в порядке. Она откинулась на спинку стула, вынула из банки на столе два мини-батончика «Хершис», один протянула мне. Когда я отрицательно помотал головой, сказала: Вот и хорошо. Мне больше достанется. Изящно откусывая сначала от одного батончика, потом от другого, судья свернула оба фантика в аккуратный комок и запустила им в корзинку для бумаг. На этой дороге девочку и зачали. И это единственное, в чем обе эти психопатки согласны.
Она скользнула взглядом по банке с конфетами и отодвинула ее подальше.
Рамбла Пасифико. Имя как увековеченное мгновение. Девчонке повезло, что ее родители не заехали перепихнуться в гриль-бар «Шмюклер».
Я рассмеялся.
Судья Нэнси Маэстро продолжала:
Больше ничего смешного вы от меня по этому делу не услышите. Скажите, что вы знаете о суде по делам опеки над несовершеннолетними?
Не много.
В основном мы занимаемся очень простыми делами, не вызывающими разногласий. Подтверждаем законную силу завещаний, проверяем документы на собственность, назначаем попечителей гражданам, которые находятся не в себе Иногда всплывают дела и об опеке над несовершеннолетними, но, как правило, не осложненные: родители, которые сами рады сбросить с себя ответственность за детей, родители-шизофреники или наркоманы, которые явно не справляются со своими обязанностями, родители, угодившие за решетку на долгий срок в общем, все те случаи, когда надзор за ребенком переходит к дедушкам, бабушкам, тетям, дядям и другим родственникам. Понимаете, о чем я?
Это не суд по семейным делам.
Вот уж где я ни за что не стала бы работать, хоть озолоти меня. Лучше заниматься бандитскими разборками, чем копаться в том дерьме, которым начинают пулять друг в друга супруги, когда им приспичит освободиться от брачных уз. Она отвела глаза. А вы как с этим справляетесь?
Моя профессиональная жизнь не исчерпывается работой в суде.
Вы занимаетесь и терапией.
Не было нужды вдаваться в подробности. Я просто кивнул.
Ну, ладно, сказала Нэнси Маэстро, а теперь я расскажу вам о деле Сайкс против Сайкс. Которое, в сущности, есть не что иное, как внутрисемейная разборка, только в замаскированном виде, почему у меня и чешутся руки отправить его на рассмотрение суда по семейным делам. А еще лучше в мусорную корзину, до того оно отвратительно. Настоящая помойка.
Почему же тогда вы его приняли?
Потому что так велит закон. Судья подалась ко мне примерно на дюйм. Умеете хранить секреты? Конечно, умеете, вы же психотерапевт Мне надо вести себя здесь примерно, потому что я очень рассчитываю на повышение. Со стороны оно выглядит как обычный горизонтальный перевод в уголовный суд. На деле же он вовсе не горизонтальный, потому что там я буду вести громкие финансовые процессы. Махинации банкиров, крупных инвесторов и все такое. Финансовые дела моя первая любовь в юриспруденции, с них я начинала прокурором, потом перешла на другую сторону защищала высокопоставленных мошенников, а потом меня назначили сюда. С условием, что я наберусь здесь судейского опыта, а как только понадобится судья для ведения процессов по серьезным корпоративным преступлениям, мою кандидатуру рассмотрят одной из первых. Так что разногласия по исходу дела это последнее, что мне нужно. А уж тем более апелляция или, упаси господи, кассация. Вот почему я приняла к рассмотрению дело Сайкс против Сайкс и надеюсь с вашей помощью закруглить его быстро и без потерь.
Я вас понял, судья, но у меня свои темпы работы
И я это тоже хорошо понимаю, перебила меня Нэнси. Я не собираюсь учить вас тому, как ее лучше делать, просто обозначаю свои приоритеты: я заинтересована в том, чтобы это дело не лежало, а двигалось. В смысле, я не хочу, чтобы оно оставалось у меня на руках и наносекундой дольше, чем того заслуживает. И тут объективные психологические данные могут оказать мне большую помощь. Окей?
Окей.
Уверены, что не хотите шоколадку? Шоколад способствует выработке эндорфина.
Я улыбнулся.
Ладно, продолжала Нэнси Маэстро. Дело Сайкс против Сайкс. Или, как я его называю, Мегера против Тетехи. Сайкс номер Один она же Мегера зовется Констанция. Врач, богатая, дом в Вествуде оценивается в семизначную сумму; короче, может дать ребенку все лучшее, что можно купить за деньги. Но, к несчастью для нее, ребенка, о котором идет речь, она не рожала, а просто решила пойти к цели коротким путем. То есть оттягать уже готового ребенка у младшей сестры.
Она повернула свой вращающийся стул влево и тронула пальцем аккуратно выщипанную бровь.
И тут мы подходим к Сайкс Номер Два. По имени Шери. Постоянной работы нет и не было, зато есть несколько приводов по мелочам; живет на то, что удается выудить из супницы федеральной благотворительности. Ребенка зачала под небом Малибу, но имя отца называть отказывается. Обитает в паршивой квартиренке в Восточном Голливуде, и что-то подсказывает мне, что, когда малышка Рамбла подрастет, она не пойдет учиться ни в Кроссроудз, ни в Бакли, ни в Гарвард-Вестлейк. Судья нахмурилась. Вполне возможно, став взрослой, малышка тоже освоит ремесло доильщицы федеральных фондов, но это уже не мое дело.
У Шери есть приводы, но в целом в ее жизни нет ничего такого, что делало бы ее непригодной для роли матери.
И не мечтайте, сказала Нэнси Маэстро. Говорю же вам, дайте мне дело какого-нибудь насильника или убийцы все лучше, чем копаться во внутрисемейных дрязгах. Будь мать девочки матерой бандиткой или конченой наркоманкой, представляй она хоть какую-то угрозу для дочери, я бы ни минуты не сомневалась, что тут делать, и вечером мы все ушли бы домой с чувством исполненного долга.
Вы считаете, что девочке было бы лучше с Конни?
Судья сверкнула на меня глазами.
Я так не сказала. Вот когда сами увидите Конни, тогда и поймете почему. Но я ищу выход, который позволит мне максимально обеспечить безопасность и благополучие ребенка, не выходя за рамки закона.
Вы сказали мегера, сказал я. У Конни сложный характер?
Вместо ответа судья начала крутить банку с конфетами.
У вас есть дети, доктор?
Нет.
У меня тоже. Замуж выскочила совсем молодой, развелась, повзрослела. Моя жизнь нравится мне такой, какая есть. А вот Конни Сайкс, напротив, произвела на меня впечатление женщины, которая до поры до времени всю душу вкладывала в карьеру, потом вдруг спохватилась, что осталась одна, и захотела создать семью мгновенно.
За счет сестры.
Вот именно. В этом все и дело. Сестринские межличностные. Или, скорее, отсутствие таковых. Что не помешало Шери бросить дочку на Конни, а самой свалить с какой-то рок-группой.
Надолго?
Восемьдесят восемь дней, сказала она. Адвокат Конни утверждает, что три месяца, но адвокат Шери все дотошно подсчитал и оспорил предыдущее заявление. И все это на многих страницах скучной прозы. Понимаете, с чем мне приходится иметь тут дело?
Я кивнул.
Во время своего отсутствия Шери поддерживала контакт с ребенком или с сестрой?
Конни заявляет, что звонков было всего два, точка. Шери утверждает, что звонила сестре часто, но у той все время было занято. Когда Шери пришла за девочкой, Конни не захотела ее отдавать. Сцена разыгралась на работе у последней.
В приемной врача.
Скорее, в лаборатории, ведь Конни патолог. Она говорит, что брала с собой девочку туда для оптимального ухода: чем бросать Рамблу на няньку или сдавать ее в детский сад, удобнее было иметь ее при себе, там, где ее служащие «регулярно делили с ней заботы по присмотру за ребенком». В общем, Шери явилась туда и, не обращая внимания на протесты служащих, схватила маленькую Рамблу.
Судья скорчила гримасу.
Это же надо, какие имена дают порой люди своим детям А что, если бы рандеву состоялось на Буш-драйв?.. Извините, я обещала больше не ерничать, но вот сорвалась.
Я сказал:
Конни привязалась к племяннице, а Шери разорвала эту связь, так что теперь они враги не на жизнь, а на смерть.
В общем и целом, да, доктор, кстати, можно называть вас просто Алекс?
Даже нужно.
Вы попали в точку, Алекс. На мой взгляд, то, что переживает сейчас доктор Конни, это сепарационная тревога в чистом виде, хотя она мудро решила не упоминать о своих чувствах в заявлении для суда, поскольку наша судебная система плевать хотела на эмоциональные проблемы не родителей. Вместо этого она заявляет, что Шери бросила ребенка, следовательно, «а», она не годится на роль матери, и «бэ», Шери с самого начала хотела передать дочь Конни, о чем у них якобы была устная договоренность, и только «низкая способность контролировать свои побуждения» помешала Шери ее выполнить. Ну, и разные голословные утверждения, до кучи: Шери-де и наркоманка, и образ жизни у нее пагубный, и окружение вредоносное. Наркомания Шери, как мы выяснили, заключается в двух приводах за марихуану, имевших место один двенадцать, а другой четырнадцать лет назад. Еще раз ее арестовали за мелкую кражу в магазине, когда ей было восемнадцать, то есть девятнадцать лет назад. Как я уже говорила, дайте мне героин, крэк, крэнк, положительный анализ на ВИЧ, грязные иглы, что-нибудь, с чем можно работать. А марихуана и мелкое воровство это же полная жэ.
То есть в глазах закона так называемые преступления Шери равняются нулю.
Мало того, она вообще производит впечатление женщины, которая куда лучше подходит на роль матери, чем ее сестра.
Характер мягче?
И мягче, и приветливее, и добрее. Кроме того, я видела ее с девочкой, и та явно чувствует себя с ней нормально. Правда, я еще не видела ее с теткой, процесс ведь только начался, но мне совсем не хочется повторно разлучать шестнадцатимесячного ребенка с мамой. Как вы думаете?
Думаю, что вы правы.
Отлично. Я сошлюсь на ваш опыт эксперта в следующий раз, когда адвокат Конни опять начнет доставать меня требованиями дать ее клиентке шанс попробовать себя в роли матери.
Что, адвокат настырный?
Не адвокат, заноза, сказала она. Из молодых, да ранняя: зовут Медея Райт, работает на Старка и Старка, ну, а их подход вам известен: они из тех юристов, для которых жалко бывает только у пчелки.
Тогда у нас могут быть проблемы, сказал я.
Почему?
Я рассказал ей о своей стычке со Стерлингом Старком.
Да вы шутите, сказала она. Он же подстрекал вас ко лжесвидетельству, старый козел. Надеюсь, вы на него заявили?
Нет, просто послал его подальше.
Эх, жаль, а то можно было бы устроить ублюдку такую веселую жизнь
Мне это ни к чему.
Стерлинг Старк, сказала она. А знаете, Алекс, я ведь могу сообщить вам хорошую новость: он умер. Да, пару лет назад, отдал концы прямо на судебной парковке. Похороны были в Хэнкок-парке, судей пригласили всех до единого. Как я слышала, некоторые даже пришли. Так что никакого конфликта интересов больше нет, и вы можете свободно общаться с мисс Медеей Райт.
А кто защищает Шери?
Независимый адвокат из Вэлли, по имени Майрон Баллистер. Судья нахмурилась.
Не тяжеловес.
Да уж, ответила она. Но и ставки у него наверняка поменьше, чем у Старка и Старка. Что, хотите сказать, гандикап? Так-то оно так, но закон на стороне Шери, а Медее только и остается, что строчить бессмысленные ходатайства да накручивать количество часов, проведенных в суде.
Те самые ходатайства, которые вам так хочется отправить в мусорную корзину.
Нэнси Маэстро взяла еще конфетку. Развернула медленно, съела быстро.
До чего же мне не терпится поскорее вылезти из этой дыры и заняться настоящими преступниками Ну, ладно. Вы с нами?
Разумеется.
Вот и отлично, сказала она. Так, значит, своих детей не завели? Чтобы сохранять объективность?
Нет, сказал я. Просто так сложилось.
Она посмотрела на меня внимательно.
Женаты?
Почти.
Помолвлены?
Состою в длительных отношениях.
Не спешите связать себя по рукам и ногам, значит? Что же, жизнь и так коротка, незачем тратить ее на глупые ошибки Ладно, я пришлю вам материалы.
Один вопрос, сказал я. Сколько было Рамбле, когда Шери оставляла ее с Конни?
Она жила у нее от шести до девяти месяцев.
То есть это было время, продолжал я, когда девочка научилась сидеть, ползать на четвереньках, а может быть, уже попробовала вставать. Речевое поведение тоже активизировалось она начала гулить, говорить «ма-ма»
Ну и что? переспросила судья.
Интересное время для родителей. Конни повезло.
Это имеет какое-то значение?
Я пытаюсь понять, что именно она испытала. Почему так настаивает на этой тяжбе.
Может, конечно, Конни прикипела к ребенку, сказала судья. Но мне почему-то кажется, что она просто терпеть не может свою сестру.
Глава 4
Через два дня после моей встречи с судьей Маэстро судебный клерк доставил мне домой ксерокопии документов по делу «Сайкс против Сайкс» и вручил их мне лично. Том в шесть дюймов толщиной состоял из множества ходатайств и противоходатайств обеих сторон, которые ровно ничего не прибавляли к сути дела, как мне его изложила Маэстро. Тем не менее я внимательно прочел все от корки до корки ведь когда даешь показания в суде, надо быть уверенным, что в деле нет для тебя никаких сюрпризов, иначе можно сесть в калошу.
Когда я закончил и позвонил телефонистке, то оказалось, что мной уже интересовались и Медея Райт, и Майрон Баллистер. Проигнорировав их обоих, я написал судье, что готов побеседовать с сестрами в рамках полученного мной предварительного гонорара. Подсчитав его полную сумму, я приложил копию счета к письму.