Пойдешь еще за орденами?
Пойду.
И резать будешь? натянуто засмеялся Жиган, который хоть внешне и бодрился, но после случая со старушкой был сам не свойстал дерганый, погружался иногда в свои тяжелые мысли, не замечая ничего вокруг.
Студент посмотрел на него с прищуром. Жиган от этого взгляда съежился. Бывалые уголовники говорятраз перешагнешь через кровь, и дальше убивать уже не проблема, если душа это дело приняла. Душа Студента, кажется, не только приняла кровь, но и возрадовалась ей.
Если надо будет, твердо произнес Студент, буду резать.
Молодец, хохотнул Жиган, пряча глаза. Ему стало вдруг как-то не по себе в обществе старого приятеля
Глава 8
Младший Уланов честно передал Маслову рекомендацию старших товарищей из «Комитета глубокого бурения» особенно не напрягаться по этому делу. Тот намеки подобного плана ловил на лету. Переключил людей на более важные дела. И оказался прав. Шум вокруг нападения на военного атташе ФРГ постепенно сошел на нет. Еще некоторое время отдел чихвостили, обещали кары по служебной и партийной линии, но все затихло. Германский МИД тоже выдохся, пытаясь вразумить северных варваров. И выяснилось, что такой вопиющий висяк на показателях одиннадцатого отдела не сказался никак.
Уже потом, через несколько лет, Уланов случайно узнал от сотрудника КГБ СССР, занимавшегося слежкой, как все было. Посетили однажды «семерку» представители третьего отдела Второго главка, занимавшегося контрразведывательными операциями против ФРГ. Долго нагнетали обстановку, читая лекции про славные традиции гестапо, Абвера, которые достойно продолжает современная БНДфедеральная разведывательная служба Германии. Притом работают немцы настолько виртуозно, что их ну никак невозможно поймать за руку. Что за игру затеяли контрразведчикиэто было известно им одним. Возможно, хотели вывести военного атташе из строя на какой-то период. Или ответить грубо и зримо за какие-то действия против наших граждан в ФРГ. Только указание было однозначным: отделать военного атташе под благовидным предлогом на улицах Москвыжестко, но не до реанимации.
Был разработан план, предусматривавший участие в эпической операции четырех бригад наружного наблюдения. Они должны были проконтролировать маршрут атташе, обеспечить, чтобы в районе проведения мероприятий не было ни одного милиционера.
В результате драматический спектакль был разыгран в лучших традициях Станиславского. Столкновение с «МАЗом». Отчаянная руганьтут майор с наружки органично сыграл работягу и, будучи мастером спорта по боксу, одним ударом своротил челюсть наследнику дела Абвера и СС. По прибытии на базу разведчики дисциплинированно отписали рапорты, тянувшие на несколько статей уголовного кодекса.
В общем-то Уланов и предполагал нечто подобное. К фокусам госбезопасности он давно привык, работая пятый год с ними бок о бок
Между тем шел месяц за месяцем. Отгорело жаркое лето. Пожелтели листья на деревьях. Уланова одолела какая-то суматошная текучка без особого видимого результата. Но не было такого дня, когда бы он не вспоминал тот тяжелый разговор с дядей на лестничной площадке около мусоропровода. Ощущение грозы теперь он и сам мог ощущать. Дремлющая и пребывающая в нирване российская политика вдруг очнулась и припустилась вперед.
10 ноября 1982 года на государственной даче «Заречье-6» в возрасте семидесяти пяти лет скончался Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, правивший с 1964 года. При нем жизнь страны была отмечена высочайшими взлетами в промышленности, науке, но вместе с тем и явными провалами в экономике. Одного не отнятьникогда на Руси не было такого спокойного и безмятежного течения жизни, не омраченного потрясениями и катаклизмами.
Странно народ воспринял это эпохальное событие. Кто поумнее и поопытнееощутили какую-то пустоту и поступь грядущих бед. Остальные, кто подурнее, надеялись, что вот сейчас-то раззудится плечо и страна, сбросив диктат стариков геронтократов, оживет.
Решением внеочередного Пленума ЦК КПСС 12 ноября 1982 года Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран Юрий Андропов.
При этом известии у Уланова засосало под ложечкой. Ну все, теперь начнется. В воздухе витало какое-то напряжение. О взаимной неприязни Юрия Андропова и Николая Щелокова было известно всем. И с назначением Андропова органы внутренних дел не ждало ничего хорошего. Это было только вопросом времени. И вопросом появления достаточно значимого повода
В середине ноября в одиннадцатом отделе выдался небольшой авралпосыпались нераскрытые преступления. Уланов отложил в дальний уголок памяти информацию о контрабандисте Лосеве, которому Жорж с его «гимнастами» сбывал иконы. И тут неожиданно эта фамилия всплыла. Позвонил приятель из городского Управления по борьбе с хищениями социалистической собственности и обрадовал:
Взяли твоего Лосева.
Когда?
Вчера. Мы с КГБ сработали. С тебя бутылка.
Это с тебя бутылка. По моей информации вам выявление тяжкого преступления зачлось.
Сочтемся славой, хмыкнул сотрудник УБХСС, соскакивая с темы и в очередной раз подтверждая, что эти ребята своего никогда не упустят.
Это было очень кстати. Близился конец года, и по окончании телефонного разговора Уланов извлечет из сейфа агентурное дело, на обратной стороне агентурной записки выведет аккуратным почерком: «Фигурант установлен. Задержан по статье 188 УК РСФСР». Это серьезная статья. Серьезный результат.
Там и по вашей линии работа будет, сообщил сотрудник УБХСС. Мое начальство с твоим сейчас созвонится
Выяснилось, что Лосева задержали после встречи с представителем крупной западной фирмы. Злодей скинул иностранцу партию иконхороших, шестнадцатого-семнадцатого веков, взамен получив мешок моднючих платков с люрексом и импортных наручных часов. При обысках у него дома, в гараже и на даче нашли еще четыре тысячи импортных женских платков, около сотни часов, иконы, ювелирные изделия, несколько десятков килограммов серебра в слиткахэто переплавленная церковная утварь. Через день взяли в Подмосковье на съемной даче его подельника, известного советского борца-классика Куланова. Тот попробовал сопротивляться, но был нещадно бит и скручен бойцами ОМОНа. У него также изъяли немало культурных ценностей.
Самим Лосевым занимались следователи КГБ, и в свою кухню пускать они никого не собирались. А Куланова отдали на растерзание милиции. Выяснилось, что под ним работала бригада воров. Когда у Лосева не хватало каких-то икон или вещей, заказанных зарубежными партнерами, Куланов выезжал на дело. В отличие от своих помощников-балбесов, если где и учившихся, то только в институте имени Воровского на факультете карманной тяги, Куланов лет пятнадцать назад закончил исторический факультет МГУ и имел представление о прекрасном, в том числе об иконах. Перед закрытием церкви он помещал в условленные места перед самыми дорогими ликами меткив основном обломанные свечки. А балбесы темной ночью вламывались в храм и забирали отмеченные предметы.
Дело было поставлено на широкую ногу. Бригада Куланова использовала неизвестно где добытые ими переносные иностранные рации, передвигалась на двух-трех машинах. В итоге воры побывали в шести храмах Москвы, в Московской и Костромской областях. Когда Куланов разговорился, то мимолетом обронил, что мечтали залезть в главный центр русского православияв Свято-Троицкую Сергиеву Лавру в подмосковном Загорске.
С Кулановым и компанией следственно-оперативная группа, состоявшая из сотрудников милиции из Москвы, Костромы и Московской области, разбиралась долго. Над Лосевым же суд прошел в темпе вальса. Никто и оглянуться не успел, как он получил свои десять лет и отъехал на отдых в пенитенциарное учреждение.
Уланов задвинул Лосева в своей памяти совсем далеко, справедливо полагая, что минимум десять лет его не увидит.
Но земля круглая. И встречи иногда происходят тогда, когда мы их совсем не ждем
Часть втораяЖурналисты
Глава 1
До двух часов теплой летней ночи с 17 на 18 июля 1983 года Уланов, Лиза Агапова и еще пара сотрудников одиннадцатого отдела МУРа вместе с оперативниками из спецотдела по обслуживанию гостиниц гоняли жриц любви у гостиницы «Интурист».
Дамы там работали испокон веков. Конечно, своим присутствием они слегка портили высокоморальный образ советской столицы. Но иностранцы, которые пользовались их услугами, так не считали. Среди зарубежных гостей встречались чудаки, которые ехали в Москву именно за тем, чтобы погрузиться в пучину страсти и разврата. Надо отметить, сластолюбцы не прогадывали. Московские валютные девочки действительно были все как на подборухоженные красавицы, а одеты так, что вызывали завистливые вздохи менее удачливых по жизни подруг.
Те из жриц любви, кто не наглел слишком сильно, работали на точке годами, пока не утрачивали товарный вид. Но некоторые дамы от блестящей мишуры, близости красивой зарубежной жизни быстро теряли голову и начинали делать глупости. Вчера одна из девочек спионерила у представителя немецкой автомобилестроительной компании «Магирус» приглянувшиеся ей золотые часики. На что рассчитывала? Что немец не заметит? Что не заявит в милицию, боясь потерять в глазах общественности высокоморальную репутацию? Трудно понять мысли сороки, увидевшей блестящий предмет.
Часики оказались «Ролексом» за тридцать тысяч марок, и немец, вспомнивший о цене вопроса, горячо требовал сатисфакцию. «Магирус» претендовал на выгодные контракты с СССР по поставке большегрузных машин, и начинать международное сотрудничество с такого черного пятна было неудобно. Поэтому с самого верха милиции велели решить проблему. Начальник МУРа дал указание перетряхнуть всех проституток у «Интуриста» и любым способом вернуть часы.
Высотой в двадцать два этажа, исполненная в незатейливом кубическом стиле, из стекла и пластика, достаточно безобразная на вид главная валютная гостиница города резко контрастировала с исторической застройкой. Она располагалась напротив Красной площади и потому была так любима иностранцами. Жрицы любви толкались у круга, по которому автомобили подъезжали к ее стеклянным дверям. Часть скучала немножко поодаль, ожидая своего принца на белом «Мерседесе».
Муровцы бывали здесь не раз, поэтому быстро вычислили падших женщин, после чего вежливо пригласили их в автобуснабралось аж десяток голов. Их мамашу, то есть сутенершу, плотно сбитую, уверенную в себе тетку сорока пяти лет от роду, которую все вежливо называли Настасья Владимировна, разместили в черной «Волге». Всех свезли на Петровку, на разбор полетов.
Оперативники разместили пленных в актовом зале, откуда разводили по кабинетам для дачи объяснений и профилактических бесед. Все это сопровождалось обильными девичьими слезами, соплями, возмущенными криками и ругательствамикак всегда при задержании проституток. Работа ожидалась на всю ночь.
В казенных милицейских кабинетах сразу повис тяжелый запах французских духов.
Хорошо живете, сказала Лиза очередной допрашиваемойсмазливой девушке из подмосковного Калининграда, на которой было тонкое, яркое, откровенное французское платье и серебристые туфли на платформе.
Не всем же совками быть, презрительно окинула та взглядом простенькую одежду капитана милиции.
Не всем, согласилась Лиза.
Кто такие «совки», она знала прекрасно. Это слово недавно прижилось в среде валютных проституток и означало все серое, обыденное, советское в противовес всему ярому, красивому, иностранному.
Объяснение получено. Подписи поставлены. Разговор закончен. Следующая на очереди
Студентка истфака МГУ шмыгала носом, обещая, что больше никогда, ни с кем и ни за какие деньги. Так же шмыгала носом она и год назад, когда ее задерживали на том же месте в тот же час. Две девчонки из Иванова обещали, что вскоре обязательно трудоустроятся в столовую на заводе, для чего они и прибыли в Москву. Одна жрица любви, насмотревшаяся западных фильмов, вообще договорилась до того, что не будет давать показания без адвоката, за что была препровождена в камеру подумать о своем поведении.
Уланов в своем кабинете вел беседу, для которой и была затеяна вся операция.
Михаил Игнатьевич, возмутилась сутенерша, которая помнила имена и отчества всех сотрудников, кто когда-то занимался ею и ее бизнесом. Ну зачем вы так? Так же не делается. Позвоните сами знаете куда, и все разрешится сами знаете как.
А вы, дорогая моя Настасья Владимировна, думаете, что мы не звонили? улыбнулся Уланов. Все согласовано.
Секрет живучести этого незаконного вида деятельности близ интуристовских гостиниц объяснялся простодевочки были под плотным контролем госбезопасности и активно использовались чекистами в своих играх.
Да ладно, махнула рукой сутенерша.
Настасья Владимировна, ну когда я врал?
Сутенерша нахмурилась. Если чекисты дали добро на это мероприятие, значит, дело приобретало дурной оборот.
Кто часики у колбасника тиснул? спросил Уланов.
Да не знаю я!.. Часики какие-то.
Ну да, кивнул Уланов. Что, по рыбозаводу твои курицы соскучились? А ты по Магадану?
Чтобы держать в тонусе девушек, которые имели обыкновение быстро отбиваться от рук, чекисты и милиция время от времени проводили зачистки. Самая большая была перед Олимпиадой восьмидесятого года. Тогда правоохранительные органы всю мелкоуголовную шушеру, алкоголиков и дебоширов сплавили из столицы за сто первый километр, и Москва превратилась в город Солнцаболее спокойного и чистого места Земля не видывала. Обычно после таких оперативно-профилактических мероприятий проституток по суду высылали на исправработы. И место встречи изменить было нельзярыбозавод в Архангельской области, где постоянно наблюдался дефицит рабочей силы, и нежные наманикюренные пальчики для разделки рыбы были как нельзя кстати. Там девочки пропитывались таким рыбным запахом, который в страшных снах преследовал их всю оставшуюся жизнь, его, как ни старайся, не перебьешь никакой «шанелью» с «диором». Рыбозавода валютные дамы боялись как огня.
Звони, кивнул Уланов на телефон.
Сутенерша подрагивающим пальцем начала вращать диск телефона. Набрала номер своего куратора от КГБ, который все двадцать четыре часа обещал быть на связи. Дозвонилась. Побледнела, выслушав все матюки в свой адрес. Повесила трубку. Несколько секунд глядела куда-то поверх головы муровца, а потом произнесла:
Да эта клушка Наташка. Из Тамбова. Дура дурой. Москву увидела, глаза разбежались. Хотела я ее гнать, овцу тупую, но очень уж хороша, зараза. Гамбургеры на нее с полвзгляда западаюттягачом не оттащишь. Кто ж знал
Где она живет?
Да понятия не имею. Где-то квартиру снимает. У Ленки Маленькой спросите. Они вроде вместе жили.
Ленка Маленькая, миниатюрная блондинка, задержанная в числе других, запираться не стала. Сказала, что Наташка с ней больше не живет, она теперь с артистами якшается. Назвала имя молодой звезды экрана, примелькавшейся за последнее время. Тот был обладателем квартиры недалеко от магазина «Балатон» на Мичуринском проспекте.
Установить адрес проживания звездыдело нескольких минут. Уланов, Лиза и капитан Фадеев отправились в гости к артисту.
Дом был элитный. Квартиры в нем с улучшенной планировкой. Костя Фадеев, имевший нрав импульсивный и грубый, нажал на звонок и ждал до того момента, пока из-за закрытой двери не донеслось напряженное:
Кто там ночью колобродит?
Милиция. Открывай, артист. К твоей шалаве разговор будет.
Не открою я никому! голос сорвался на фальцет.
Тогда будем вскрывать дверь.
Лязгнули запоры. Дверь приоткрылась. И знакомая по экрану морда посмотрела на удостоверение. Дверь захлопнулась и после позвякивания снимающейся дверной цепочки снова приоткрылась
Что вы здесь устраиваете ночные концерты? воскликнул артист и тут же продемонстрировал, как выглядит на практике «звездная болезнь». Вам это так не пройдет! Знаете, кто я?!
Знаю. Фадеев бесцеремонно оттеснил «звезду» и шагнул в коридор. Со своей актрисулькой жанра пантомимы будешь в тюремном театре балет «Жизель» исполнять.
Что?!
Где часы? гаркнул на него Фадеев.
Уланов с Лизой тем временем прошли в квартиру и теперь имели удовольствие рассматривать закутавшуюся в одеяло, модельной внешности Наташу, удивленно таращащую наивные коровьи глаза.