Держи, племянник, дядя сунул Уланову в руки два увесистых полиэтиленовых пакета с изображением верблюда и рекламой американских сигарет «Кэмел». Похожие продавали цыгане в переходе на Арбате по пятерке, а то и по червонцу, после чего счастливые хозяева их таскали месяцами, а то и годами, заботливо выстирывая и высушивая.
Дядя никогда не приходил с пустыми руками. Вот и сейчас порадовал банкой черной икры, финским сервелатом, шоколадными конфетами «Стратосфера» и «Птичье молоко», двумя бутылками настоящего грузинского «Киндзмараули». Еще он принес бутылку коньяка «Хеннесси» это такое чудо заморское, которое ни в каких советских магазинах сроду не бывало, кроме валютной «Березки».
Где твои? Георгий Петрович обвел взглядом опустевшую квартиру.
У тещи.
Ну, значит, будем пить спокойно и вдумчиво, без женских нотаций о вреде бытового алкоголизма
Уланов достал из холодильника мясо с картошкой, сливочное мало в масленке. Порезал овощи, приправив растительным маслом. Открыл черную икру и оценил:
Хорошо вас в Комитете кормят.
Заботятся, кивнул Георгий Петрович. Ценят.
Меня бы кто так ценил.
Я тебе давно предлагал Еще не поздно, племянник, надеть военную форму.
Нет, я пока в нашей, мышиного цвета, похожу.
Ну как знаешь. Хозяин-барин
Георгий Петрович трудился во Втором Главном управлении КГБ СССРконтрразведке. Был он полковником, притом очень не простым. Во всяком случае, в его речах иногда как бы невзначай проскальзывали упоминания о встречах с такими большими людьми и об участии в таких значимых событиях, которые для сотрудника уголовного розыска были выше, чем Олимп для древних греков. Время от времени дядя раскатывал по загранкомандировкам по всему миру. Так что расскажет не понаслышке и про Манхэттен, и про Парижкуда там пойти, что посмотреть.
Отец умер, когда Мише Уланову было одиннадцать лет. Поэтому дядя вел его по жизни. Приглядывал. Помогал и словом, но чаще делом, поскольку был именно человеком дела.
После школы Михаила Уланова понес черт в Институт международных отношений. Дядя тогда скептически отнесся к его порыву:
Пойдешь в МГИМО, пройдешь мимо. Даже я не смогу помочь.
Но Уланова как всегда зациклило. Он упрямо двинул носорогом в закрытые ворота. Ворота оказались крепче носорожьего рога. Абитуриента завалили на иностранном языке, хотя английский он знал очень неплохозакончил специализированную школу.
Провалившись в институт, Михаил устроился работать в гараж типографии газеты «Красная Звезда». Водительские права категории «Б» он получил в ДОСААФе, но водителем по молодости его не назначили, поэтому пришлось зарабатывать на хлеб помощником автомеханика. Призвали в армию его тоже не в водители, а в бойцы-пограничники. Служил на границе с Монголией. Поучаствовал в паре перестрелок с крадунами, пытавшимися перегнать через границу скот. Вернулся в Москву уважаемым человеком, членом партии. А Георгий Петрович к тому времени уже получил полковника.
Что делать собираешься? спросил тогда дядя племянника, только что снявшего военную форму с сержантскими погонами.
Учиться.
В МГИМО? Сейчас я тебе могу помочь в этом деле. Кое-какой вес набрал.
Детство все это, отмахнулся Миша.
Давай тогда к нам. Сначала прапорщиком. Потом в высшую школу КГБ. Хоть технарем, хоть на юридический факультет.
Подумаю.
Думать ему долго не дали. В него мертвой хваткой вцепилось районное управление внутренних дел. Член партии, пограничник, кандидат в мастера спорта по плаваниюкуда же такому красавцу податься на работу, как не в милицию? Он было отговорился, что ему надо получать высшее образование. Тогда по согласованию с райкомом партии в РУВД ему вручили направление в Высшую школу милиции. И это уже было вроде как не просто пожелание, а партийное заданиеукрепляй органы правопорядка.
Ты чего, милиционером решил стать? скептически осведомился Георгий Петрович.
Решил. А чем плохо?
Ладно, махнул рукой старший Уланов. Если тебе втемяшилось, не сдвинешь.
На том и порешили.
Все годы дядя ни на миг не выпускал Михаила из поля зрения. Сосватал его в отдел МУРа по иностранцам и антиквариатутематика очень близкая к чекистской. И там продолжал ненавязчиво направлять и прикрывать в случае необходимости.
Чем занимался в контрразведке Георгий Петровичодному богу известно, но нередко через племянника сбрасывал для милиции информацию или пожелания, которые не выразишь официально. Иногда говорил: довольно, здесь не надо дальше копать. И приходилось тормозить.
Ну что, племянник, разливай, Георгий Петрович кивнул на бокалы.
Судя по всему, он уже успел принять на грудь. И немало. Интересно, сколько нужно выпивки, чтобы сшибить с ног такого мамонта? Тревожило, что в последнее время он пьет все чаще. Насколько Михаил знал своего дядю, в бутылку тот глядел, когда начинались серьезные проблемы.
За Родину, они чокнулись.
Коньяк был неплохой, но, по мнению Уланова-младшего, до армянского «Ахтамара» не дотягивал.
Что у вас там хорошего в разбойном приказе? Что говорят? спросил Георгий Петрович.
Пашем как папы Карло, сказал Михаил. Одно словомилиция.
Пашете. Эх, Миша. Георгий Петрович вытащил пачку «Кэмела». Покурим?
Ты же знаешь, не курю.
А я закурю, кивнул Георгий Петрович. На лестничной площадке. Чтобы тут не дымить.
Да можно здесь.
Нельзя А ты мне компанию составишь, Георгий Петрович выразительно обвел взглядом помещение.
Михаил не верил, что кому-то надо начинять его квартиру радиозакладками. Но дяде лучше знать, где можно говорить, а где нельзя.
Они вышли, спустились на площадку этажом ниже. Георгий Петрович распахнул окно. Щелкнул зажигалкой. Жадно затянулся. И произнес негромко:
Вот что, племяш. Ситуация складывается неважная.
По поводу чего? не понял Михаил.
По поводу всего То, что скажу, умерло между нами. Иначе наши жизни недорого стоить будут.
Ну ничего себе. Тогда, может, не надо?
Нужно, чтобы ты был в курсе, Миша Очень серьезно все затевается. Если меня не станет, ты должен понимать Должен
Георгий Петрович глубоко затянулся и продолжил:
Короче, Склифософский. Две наших конторы сцепились не на жизнь, а на смерть. До конца я сам не все понял, но вроде вашему министру Щелокову группа товарищей с самого верха поручила разработку нашего руководства.
На предмет?
Связь с иностранной агентурой. Коррупционные схемы. Попытка переворота. Что хочешь, сам додумай
М-да, Михаил встряхнул головой, в которую эта фраза никак не желала умещаться.
Вроде у спецгруппы МВД был на этой ниве какой-то результат. Какойя не в курсе. Но ваш министр проиграл эту подковерную борьбу Пока что проиграл.
И что дальше?
А то, что очень густая каша заварилась. Ждите ответного удара. Так что слушай внимательно. Тебе главное сейчасвыжить. Ни в какие истории не ввязывайся. Ни на какие предложенияни ваших, ни наших товарищей не ведись. Будь хитер, как лис. Дистанцируйся от всех. И никуда, слышишь, никуда не лезь за пределами полномочий! Есть УПК, есть приказни шагу вправо и влево Если что-то возникнет, даже намек на непорядок, сразу ко мне. Твоя главная задача сейчасвыжить. Понял? Выжить.
Понял я все. Михаил побарабанил пальцами по оконной раме. И надолго эта склока?
Все утрясется скоро тем или иным образом. Но дело куда хуже, чем склоки наших ведомств.
А что такое?
Грозой пахнет, племяш. Сильной грозой Ну что, пошли уничтожать коньяк вероятного противника?
Пошли. Уланов ощущал, как внутри стало пусто. Насколько он знал своего дядю, тот никогда ничего не говорил зря и никогда не нагонял панику.
Две рюмки проскочили как-то незаметно. У Михаила даже голову не повело.
Что, по атташе германскому сильно заработались? спросил Георгий Петрович.
Шкуру скоро с нас снимут. И освежуют.
Не напрягайся. Не трать впустую силы. Займись чем-нибудь более полезным для общества, чем обидчиков германца искать.
То есть? внимательно посмотрел на него Михаил.
Неважно. Дядя критически оглядел опустевшую бутылку «Хеннесси» и кивнул на «Киндзмараули»: Открывай.
Я больше не буду. Мне уже перебор.
Ну, так ты тут и не один, хмыкнул Георгий Петрович.
Он накатил полный бокал вина и в три глотка опустошил. Михаил видел, что дяде страшно хочется напиться и не получается. Действительно, закручивалось что-то серьезное.
Кстати, по поводу этого, Лосева, контрабандиста. Твоя ведь информация? Георгий Петрович был мастер неожиданных поворотов в разговорах.
Да. Моя. Ты и тут в курсе.
В курсе. Распиши своими словами, что там и как.
Михаил без утайки рассказал, как работали по «гимнастам» и как они сдали заказчика.
Надо его в разработку брать, закончил он.
Ты не беспокойся о нем, племяш Позабудь. Пока позабудь
Там же, насколько я понял, канал контрабанды устойчивый.
Ничего, отмахнулся Георгий Петрович. Много каналов у нас в свое время нарыли. Еще один мы выдержим.
Уланов-младший понял. И заткнулся. И задумался. Слишком много ему было что переварить после сегодняшнего разговора.
Глава 7
В тот день, когда перепуганный Лысый писал явки с повинной, а два «гимнаста» еще прятались от милиции, в суматошном мирке, связанном с оборотом предметов антиквариата, вырос и впервые показал острые ядовитые зубы монстр. И произошло это у него как-то буднично. Без какого-либо душевного напряжения. И от того выглядело все еще более страшно
Студент несколько месяцев назад потерял главного клиента, притом по причине своей банальной жадности. Примерно представляя, сколько стоит товар, начал приближать цену к рыночной. Скупщик заявил, что сроду не занимался благотворительностью, себе в убыток не работал, и пусть добытчик сам попробует продать вещь.
Студент ткнулся в пару мест и понял, что сгорит как свечка. Прогулка по потенциальным покупателям была схожа с пробежкой по минному полюне знаешь, где и когда щелкнет запал. Только взрыва не будет, вместо него встретят тебя вежливые ребята с красными книжечками. И он четко осознал, что ничего у него со сбытом путного не выйдет. Позиции в антикварном мире зарабатываются годами, все друг друга боятся и шарахаются как черт от ладана от незнакомых людей. Поэтому в итоге он явился с повинной к скупщику, притащив несколько орденов с последних дел.
А скупщик отказался. Притом не просто отказался. Студент видел, что тот его боится. Это было новое радостное чувствоэтот чужой страх. Что именно скупщик рассмотрел в своем поставщике, которому он дал путевку в жизнь, было непонятно. Но то, что увидел в глазах невысокого, невзрачного, субтильного паренька, которого мог бы пришибить одним ударом кулака, его сильно встревожило. И напугало.
Нет, родной, сказал скупщик. Лавка закрылась. Я этим больше не занимаюсь. Никаких покупок. Только обмен. И все только в пределах закона.
Ну как знаете, пожал плечами Студент. Не пожалели бы.
Не пожалею
С реализацией товара возникли большие проблемы. Была куча вещей. Они стоили больших денег. Но одно в другое никак не переходило.
Тогда Студент вспомнил о соседях бабушки, которая проживала в поселке Конноармейский под Иваново. Он там с детства проводил все каникулы, да и теперь бывал нередко, наслаждаясь беззаботной жизнью, грибными лесами, чистыми озерами и речками. Отношения с местными у него сложились не то чтобы слишком близкие, но его держали почти за своего. В поселке проживала большая диаспора цыган. Среди них был и Жиган, его сверстник и почти что приятель.
Студент знал, что цыгане имеют обширные связи, в том числе в мире, связанном с иконами, драгоценными камнями и металлами. И, отведя при встрече на улице Жигана в сторонку, закинул удочкуне поможет ли тот продать ордена.
Не знаю, кому ордена нужны, пожал плечами Жиган. Орден и есть орден. Железка.
А ты слышал, что в ордене Ленина двадцать восемь грамм золота, почти три грамма платины?
О, Жиган задумался, что-то просчитывая в уме. И сколько есть?
Ну, десяток есть.
Сгодится. Дантистам сдадим. Рублей по двадцать за грамм, больше они не дадут. Деньги пополам.
Мне две трети.
Ладно, не слишком охотно изрек Жиган.
Студент скинул ему несколько орденов Ленина на переплавку. Получил деньги. И ощутил, что они топят печку ассигнациями. Орден Ленина, уходящий с рук за полторы тысячи рублей, сбывали всего за пятьсот рублей, при этом сам он получал чуть больше трех сотен. Для кого-то деньги, может, и огромные. Но он привык к другим масштабам.
Нет, Жиган, сказал Студент, когда они сидели на своем излюбленном месте на берегу мелководной речки, начавшей освобождаться от груза зимнего льда и свободно готовой понести свои воды, искрящиеся в лучах весеннего солнца. Надо искать покупателей именно орденов.
Будем искать Слушай, а что тебе ордена? Вон, иконы хорошо идут. За доски хорошо платят.
Не умею этого, поморщился Студент. У него был опыт торговли иконами, но не слишком удачный.
А я научу, улыбнулся бесшабашно Жиган.
Учиться они отправились в глухую деревню в Нижегородской области. Там жила старушка, у которой якобы имелась хорошая старинная икона. Втроем поехалиЖиган со своим младшим братом и Студент.
Тысячи три монет нам за доску эту отсыплют, заверил Жиган. По тысяче на брата.
Студент вез на дело на своем новеньком, недавно купленном «Москвиче» вызывающе красного цвета.
Идея была проста. Спрятать машину в лесу. Подобраться незаметно к деревне. Подождать, когда старушка отлучится куда-нибудь. Зайти в дом и забрать все, что там будет мало-мальски ценного.
Получилось все почти как планировали. Младший цыганенок остался стеречь окрестности, чтобы подать знак в случае опасности. Студент с Жиганом пробрались в дом. Икона стояла на видном месте и не произвела никакого впечатлениястарая, почерневшая, в растрескавшемся окладе, примитивного деревенского письма. Не верилось, что кто-то за нее отдаст три тысячи.
Жиган пошарил по самым укромным местам дома и каким-то своим цыганским нюхом, улавливающим купюры, нашел тайник с тремя сотнями рублей.
Пока считали деньги, тут все и началось. Послышались шаги. Дверь распахнулась. Младший цыган каким-то образом прошляпил возвращение хозяйки дома.
Вот же ироды. Вы чего тут делаете? всплеснула она руками.
Не бойся, бабка, уже уходим, объявил Жиган.
Старушка набрала воздуха, чтобы заорать. Но не успела. Жиган выдернул из-за пояса финку и ударил ее в живот. Потом еще раз. И еще
Цыган, стоя над распростертым телом, посмотрел на Студента и протянул финку:
Чего смотришь? На, добей!
Студент посмотрел на протянутую руку как-то отстраненно.
Давай, или тебя попишу! визгливо заорал Жиган.
Студент равнодушно кивнул. Взял финку. Нагнулся над еще дергающимся телом. И нанес два удара.
Когда добрались до машины, Студент совершенно спокойно завел мотор, с удивлением осознавая, что у него даже руки не трясутся.
И что, мы теперь мокрушники? глухо произнес он, выруливая с просеки.
Ага Да не бойся ты. Бабка и бабка, нервно хихикнул Жиган, которого, наоборот, била нешуточная дрожь. Тошно на душе?
Нет, покачал головой Студент. Все равно.
Выбрались они без всяких проблем. Еще долго Студент ждал, что уверенные в своей правоте люди постучат в дверь, предъявят милицейское удостоверение и выставят ему счет. Но этого не произошло.
С иконой получилось сплошное разочарование. То ли неправильно вначале ее оценили, то ли это была другая икона, но в итоге добыча составила двести пятьдесят рублейсущие слезы.
Что, за иконой еще пойдем? спросил Жиган, передавая на берегу реки деньги Студенту.
Дело ненадежное, покачал головой Студент.
Ордена надежнее?
Надежнее. Просто надо искать, кому продать.
Вот про это тебе и хотел сказать. Появились знающие люди, которые могут купить орден для коллекции, а не на лом. Но пока немного. Не знают, как скоро их удастся продать.
Отлично! воодушевился Студент.