И вернулся сейчас. Потому что нависший над нею штурман был неотвратимее селевого потока. Вот только где же платформа со спасателями?
Я не знаю
Этого следовало ожидать. Ворвалась в медотсек зачем?
Я мыЯ случайно! Я не хотела этого.
Чего «этого»?
Мешать.
Не хотела мешать, но помешала. Почему?
Мы в-вас искали, когда говорила, страх отступал.
Зачем?
Показать кое-что.
Хм.
Он как-то странно скривился, и Валентина догадалась, в каком направлении свернули мысли мужчины. Это неожиданно уничтожило ее страх. В конце концов, она же не восемнадцатилетняя девочка! Ей скоро двадцать четыре года. Ее детство прошло на планете, которая до сих пор, несмотря на сто десять лет колонизации, так до конца и не подчинилась человеку.
Уж не то, о чем вы подумали, прошипела девушка. Мы новую трассу разработали. И хотели вам показать. А вы вы здесь!
А где я, по-вашему, должен быть? как ни странно, но штурман тоже заговорил спокойнее. Хищник понял, что жертва его не боится и решил сменить тактику?
Не знаю.
Вот видите! Сами ничего не знаете, а беретесь учить других.
Я вас не учила. Я же не знала, что вы тут сексом занимаетесь!
Не сексом, а выполняю предписание врача.
О да, теперь это так называется! не выдержала она.
Неожиданно Минк расхохотался. Валентина растерялась. Она ожидала всего, но только не смеха. Такого веселого, открытого. Он даже выпустил ее многострадальное запястье, и девушка мигом отступила подальше, растирая руку. На коже остались следы пальцев.
Милая моя, это действительно были лечебные процедуры. Массаж, предписанный еще на грунте, он еще улыбался, и голос был веселым, но взгляд уже стал жестким. Неужели вы думаете, что я стану нарушать устав, запрещающий секс между членами экипажа?
Мне плевать, что вы думаете, огрызнулась Валентина. И я не милая, и тем более не ваша!
Да уж, вы не милая, это точно.
Как и вы. Вы сделали мне больно! она продемонстрировала покрасневшую руку. Я могу прямо сейчас отправиться ко врачу и засвидетельствовать применение насилия! По отношению к женщине! И тогда всем будет глубоко плевать, занимались ли вы сексом на рабочем месте в рабочее время или нет! Я тоже знаю устав. И знаю, что гражданские лица и пассажиры имеют приоритетное значение в разборах конфликтов. А я еще и
Она осеклась, заметив, как исказилось лицо мужчины.
А вы еще и находитесь на борту незаконно, поскольку вам не выделено отдельного спального помещения. И, следовательно, сами нарушаете закон. Ваше присутствие на борту может поставить под угрозу жизни всех членов экипажа.
Почему?
И это говорит мне выпускница Звездно-технологического института? У вас какие были отметки по сопутствующим дисциплинам?
Нормальные, Валентина начала догадываться, куда клонит ее собеседник. И это ей не слишком понравилось.
Тогда вы должны хотя бы догадываться о том, что ресурсы корабля не бесконечны. И существует жесткий лимит на расходы, в том числе и кислорода, не говоря уже о запасах провизии и воды. И если капитан разрешил вас взять, то он несет персональную ответственность за то, чтобы доставить на место всех, кто находится на борту, живыми и здоровыми. Ключевое слово «живыми». Вам понятно?
Разумеется, ей было понятно. Разумеется, они это все проходили. Количество людей на борту приходилось учитывать при составлении трасс, поскольку это могло удлинить или сократить путь, а значит, увеличить или сократить расходы. Грубо говоря, чем дольше длится полет, тем меньше в конце останется воздуха, воды и пищи. И если воздух и воду еще можно перерабатывать, подвергая многократной очистке, то как быть с едой?
Но мы же разработали трассу, вспомнила она. До базы, где меня должны высадить и избавить вас от лишних расходов.
Вот как, он кивнул. Хорошо, если это действительно так, то скиньте мне ее на комм. Я потом посмотрю и скажу, что можно сделать.
Преображение разъяренного самца в делового человека произошло так внезапно, что Валентина не успела перестроиться.
И это все? всплеснула она руками, когда штурман шагнул к двери, дезактивируя замок.
А чего вы еще хотите? Мы разобрали конфликт и А, понял, вы хотите дать слово, что не станете выдавать капитана, который пошел на нарушение закона ради вас.
Нет. То есть, да, я могу промолчать, но Но вы должны передо мной извиниться!
Он опешил.
Я? Перед вами? За что?
За вот это! Валентина сунула ему под нос покрасневшее запястье. И потомя женщина. И пассажир. А вымужчина. И не последнее лицо в экипаже. И вы, если уж на то пошло, несете за меня ответственность.
Я? Но почему?
Потому, девушка даже обрадовалась, увидев на лице мужчины растерянность, что я не в военной форме.
Штурман усмехнулся: