Тетради лежали в никому не известном тайнике, замаскированном лучше, чем встроенные в стенку сейфы. Значит, они и были самыми дорогими вещами в этой квартире. И для хозяина, и для его убийц, вернее, тех, кто послал сюда бандитов. Вадим уже просто не мог не заинтересоватьсяв чём тут дело? За что убивают и умирают?
Те двое в «дутых» пальто спустились явно отсюда. Они были возбуждены, но не настолько, чтобы обратить на них пристальное внимание. Зачем-то осматривали машину Салина Впрочем, сразу всего не поймёшь. Да и вообще, здесь должны работать специалисты. А сейчас времени остаётся только для того, чтобы вызвать милицию. И, не дожидаясь её прибытия, уехать на Ленинградский вокзал. Безусловно, оптимальным вариантом было бы просто уйти, раствориться в ледяной темноте осеннего вечера. Тогда его голос не зафиксируют в дежурной части, и ничего про него не узнают.
Но бросить тела Вадим не мог. Не мог и увидеть их сноваособенно девочку и Салина. И поэтому, привалившись плечом к стене, он нажал на аппарате две кнопки
И лишь потом, прикрыв «шоколадную» дверь, почти бегом спускаясь по чистой лестнице, отделанной светлой плиткой, он понял, что наделал массу глупостей на свою голову. В частности, оставил в квартире много пальцевых отпечатков. Теперь его самого могут принять за убийцу. Настоящие, разумеется, позаботились о том, что их «пальчиков» нигде не было. Но жалеть о том, что уже случилось, не имело смысла.
Нырнув в метро на станции «Кропоткинская», он по прямой доехал до «Комсомольской». С ужасом восстанавливая в памяти увиденное, Вадим думал о том, что основной кошмар только начинается. Чистенькая лестница Крапивницкого казалась ему хуже самого грязного притона. Но Шведов боялся как-то абстрактно, не за себя лично. Он не чувствовал ни страха, ни беспокойства при мысли о собственной судьбе. Вадим просто приступил к исследованию очередной проблемы, в том числе и социологической.
Уже выйдя на «Комсомольской» и торопясь к уходящему через десять минут поезду, Вадим подумал, что покойный Салин был прав. Его работа действительно «сырая», и доводить её до блеска нужно ещё долго. Что ж, социолог просто обязан для просветления мозгов время от времени попадать в передряги
* * *
Старший следователь городской прокуратуры Сергей Борисович Сарвилин внимательно осмотрел совмещённый санузелтуалет и ванную. Вокруг сияла итальянская сантехника и зеркальная плитка. Сарвилин видел себя во множестве крохотных осколочковкрупного, рослого, с наголо обритой, чтобы скрыть плешь, головой. У него были узкие чёрные глаза, брови вразлёт, усы квадратиком, орлиный нос и выступающий вперёд подбородок. Один внешний вид Сергея Борисовича наводил на клиентуру ужас. Допросы у Сарвилина, как правило, проходили гладко, потому что самый наглый правонарушитель, имеющий в верхах «лапу», ожидал от такого следователя чего угодно; и правильнее было не нарываться.
Сарвилин во многом вёл себя не так, как другие. Он носил кожаную куртку из магазина «Катя», дилера фирмы «Otto». Протоколы за него писала стенографистка, «упакованная» в кожу из той же «Кати». Она ходила следом за шефом, с блокнотом и карандашом. Потом Виолетта расшифровывала свои записи и печатала их набело.
Сергей Борисович находился сейчас в сносном расположении духа, потому что несколько дней назад купил «Пежо-306», свою давнюю мечту. Автомобиль с этим индексом ебщё не поступал в Россию, но один из друзей сделал следователю презент прямо от фирмы, а взамен Сергей Борисович закрыл глаза на его незначительные прегрешения. Да, Сарвилин вращался в достойных уважения кругах, и мелкой гопотой давно не занимался.
Несколько месяцев назад он, по огромной просьбе торговца драгоценными камнями, недавно приехавшего в Москву с Урала, закрыл дело на его брата. И тот очень быстро исполнил мечту доброго следователяпригнал к его дому у «Багратионовской» небольшой пятидверный хэтчбэк, своей компактностью напоминающий «Фольксваген-Гольф» или «Рено-Клио».
Сарвилин, который тогда был в отпуске, буквально не вылезал из гаража, не в силах расстаться с осуществившейся мечтой. Он гладил задние фонари с «красным углом» фирменным знаком «Пежо». Следователь залезал в салон, рассматривал руль с двумя спицами, расположенными под острым углом, протирал фланелью спидометр и таксометр на приборной доске, открывал перчаточные ящики, которые в России называли «бардачками». Он представлял, как будет выглядеть за рулём этого чуда его яркая, эффектная дочь Лианадля него самого автомобиль оказался мал.
Сергей Борисович открывал то большой, то маленький ящик, и радовался, как ребёнок. Жаль, что сам уродился таким крупным, а ни за что не отдал бы «милашку». Ожирение здесь было не причёмследователь был словно свит из мускулов. Таким же по комплекции был и его отец, Борис Сарвилин, которого в далёкие тридцатые годы занесло в Узбекистан, на строительство оросительных систем. Там он и нашёл себе жену из местных, которую родня за такое святотатство едва не убила. В конце концов, сошлись на обычном проклятии. Но ничего особенно в их семействе не случилось, за исключением того, что Борис погиб на войне. Но в те годы это было так привычно, что о проклятии никто и не вспомнил.
Сергею давно хотелось иметь что-то недорогое и быстроходное, с быстрым разгоном; да и дочь просила машину. До этого у Лианы была «девятка» асфальтового цвета«под Ирину Горбачёву». После того, как власть в Кремле поменялась, это уже не было модно. Какой автомобиль у Татьяны Ельциной, Лиана не знала, но всё равно очень хотела что-то импортное и блестящее. Сарвилин думал, что опять придётся искать для себя что-нибудь помассивнее; скорее всего, джип. Но ничего, богатых людей в Москве много. Авось, кому-то из них потребуются услуги Сарвилина
На сей раз старшего следователя настоятельно попросили подъехать на квартиру Леонида Крапивницкого, труп которого был обнаружен неизвестным гражданином. Тот позвонил в милицию, но не дождался приезда сотрудников. Леонид Максимович был по специальности микробиологом, и таким-то образом затесался в бомонд. Кажется, он выгодно женился на некрасивой и психованной дочери крупного чиновника. Будучи льстивым и пронырливым, Крапивницкий стал своим в домах и офисах иностранных предпринимателей, часто его видели на всяких презентациях и фуршетах.
К моменту приезда наряда милиции, квартира хранила следы не то погрома, не тоинтенсивных поисков чего-то. Кроме того, там находилось четыре трупа, включая один детский, о которых заявил всё тот же гражданин. Кроме хозяина и его восьмилетней дочери, погибли также Владимир Ефимович Салин, профессор и доктор социологиитоже известная в столичных салонах фигура. Салина ударили обухом топора в переносицу, что повлекло мгновенную смерть. Самому Крапивницкому разрубили черепкосым ударом, с правой стороны.
Пока фотограф работал с трупами в гостиной, Сарвилин успел заметить на шее и руках хозяина квартиры бурые пятнышки диаметром около шести миллиметровследы прижиганий сигаретами. Ещё не прикасаясь к телу, Сарвилин на глаз определил, что шесть из десяти пальцев Крапивницкого то ли сломаны, то ли вывихнуты.
Потом следователь прошёл в спальню дочери покойного. И там, несмотря на вырабатываемые годами равнодушие, внутренне содрогнулся. Он увидел удавленных девочку и девушку, на телах которых также присутствовали сигаретные ожоги. Их не было только у Салина.
Личность девушки установили? крикнул Сарвилин, высунувшись из ванной в коридор.
Кирилл Мельников, эксперт, входящий в следственную группу, оторвался от телефонной трубки.
Установили. ЭтоЮлия Воронцова, гувернантка из центра Натали Нестеровой. Работала у Крапивницких пять дней в неделю. Сегодня, кстати, должна была быть выходная. Но жена Леонида Максимовича легла на несколько дней в клинику. Потому Юлию и вызвали к Даше во внеурочное время. Вероятно, они оказались невольными свидетелями убийства. Возможно, даже узнали кого-то из преступников. В таких случаях не оставляют жить даже детей.
Мельников, молодой человек в тёмной «тройке», с синим, в белый горошек, галстуком, говорил спокойно. Он был очень приятной наружности и, даже на первый взгляд, безупречного воспитания.
Так, Кирилл, надо позвонить родным Воронцовой и жене, то есть вдове Крапивницкого. Вы умеете утешать, как никто из нас. Елена Юрьевна ещё не в курсе случившегося?
Не могу точно сказать, посетовал Мельников. Она находится в Российском госпитале по поводу обострения почечнокаменной болезни.
Вот уж не хочется мне её допрашивать, а придётся! посетовал Сарвилин. Куда денешься? Надо сразу предупредить об этом и вдову Крапивницкого, и родных Воронцовой
Сарвилин смотрел на Виолетту, свою секретаршу и любовницу, застывшую с блокнотом посреди ванной. Девушка завистливо осматривала флаконы, коробочки и баночки, принадлежащие мадам Крапивницкой.
Вета, пиши дальше, продолжал Сарвилин давно уже прерванную диктовку. Санузел совмещённый. Пол утеплён путём прокладки труб отопления. Стены облицованы мелкой зеркальной плиткой. Видимых повреждений к моменту осмотра не обнаружено. Все вещи расставлены устойчиво, симметрично. Вероятно, находятся на своих местах. Идём в коридор!
Сарвилин вспомнил, что не сделал записей по прихожей и входным дверям. Тем временем, по квартире шныряли эксперты. Фотограф снимал трупы Юлии Воронцовой и Даши Крапивницкой. Эксперт как раз определил время смертипримерно полтора-два часа назад. Позже всех упокоили Салина. Мельников закончил разговаривать по телефону и присоединился к Сарвилину.
Сергей Борисович, трудно собраться с духом. Позвоню чуть попозже
Где жила Воронцова?
На Тверской, двенадцать.
Ого! Сергей Борисович пожал плечами. Кирилл, ты думаешь, это вымогательство? Или нет? Похоже, убийцы что-то искали. Они пытались узнать у хозяина, где это находится. На его глазах прижигали сигаретами дочку и гувернантку. Девушка, похоже, была для него не чужой, скажем так. На четвёртом трупе пальто, уличная обувь, рядом валяется шапка. Видимо, он пришёл к Крапивницкому и застал всю эту картину, за что и поплатился жизнью. Нашли ли то, что искали, пока неизвестно. Можно сразу сказать, что этоне деньги и не прочие ценности. Тут валюта просто по полу разбросана Сарвилин оглянулся по сторонам.
Мельников смотрел на витражи, как будто искал там ответы на эти вопросы. Сарвилин с Виолеттой отправились в прихожую. Мельников тоже куда-то заторопился.
Я ненадолго отлучусь.
Он внимательно осматривал стены прихожей, морщил лоб, то опускал глаза, то поднимал, но, похоже, никак не мог решить свою задачу.
Пиши, Вета, продолжал диктовать Сарвилин. Входная дверь из цельного дуба, обитая железом. Запирается на три английских замка с цифровым кодом. На момент осмотра повреждений не имеет. Пол прихожей покрыт дубовым паркетом, уложенных в форме ромбов жёлтого и коричневого цветов. Сверху нанесён слой лака. Вдоль коридораполоса коврового покрытия темно-красного цвета, бельгийского производства. На нейслабые отпечатки подошв, обувь мужская, примерно сорок третьего размера. Стены прихожей отделаны свинцово-паечными витражами, состоящими из модулей стекла. На витражах изображены виды старинного Петербурга и картины из средневековой жизни. Кстати, Кирилл, Сарвилин нашёл глазами эксперта, покойный явно бредил Питером. Обрати на это особое внимание. Даже витражи заказал у них, на «Монументально-декоративном участке». Казалось бы, зачем так далеко ходить? Витражи также повреждений не имеют
Мельников как раз входил в кухню, когда его окликнул Сарвилин. Резко повернувшись, эксперт ударил плечом по косяку. Треск отскочившей стенки произвёл на него сильнейшее впечатление. На глазах понятых, участкового, сотрудников МУРа и прочих присутствующих Мельников тихо застонал. Потом он рванулся к тайнику и замер, глядя в его пустое нутро. Лицо Кирилла побагровело. Казалось, из его носа сейчас хлынет кровь.
Утратив всегдашнюю предупредительность и вежливость, Мельников сквозь зубы выругался и стиснул кулаки. Потом снова уставился на тайник, пытаясь убедить себя в том, что там что-то должно быть. Он сам себя в этот момент ненавидел за глупость и несдержанность.
О, интересно! Тайник, констатировал товарищ с Петровки. Пустой?
Надо проверить отпечатки пальцев на косяке, еле выдавил из себя Мельников. Здесь побывал кто-то ещё. Тот, кто не захотел встречаться с сотрудниками милиции.
Вы думаете, убийца сам и вызвал наряд? усомнился участковый.
Всё бывает. Хотел от себя отвести подозрение
Мельников больше не смог оставаться на кухне. Он вернулся в ванную, достал из кармана носовой платок. Обернув им вентиль крана, пустил в раковину сильную струю ледяной воды. Потом долго мыл ею лицо, скрежеща зубами и матерясь, чтобы не получить инсульт или разрыв сердца. В голове стучало, глаза налились кровью, и нужно было скорее как-то разрядиться.
Мельников не мог отогнать видениепустой тайник в косяке. Шумно и тяжело дыша, эксперт глотал воду из-под позолоченного сверкающего крана. Он втайне мечтал заразиться какой-нибудь ужасной болезнью и умереть. Существовать ь после такого позора он не хотел.
Сарвилин, тем временем, перетряхивал содержимое сумочки Юлии Воронцовой.
Значит, так Сто дойче-марок купюрами по 10, Сарвилин проворно поднёс к ним лупу, Настоящие, констатировал он. Водяной знакголова мужчины. Металлическая нить, цвет голубовато-серый. На лицевой сторонемужской портрет, на обратнойпарусное судно. В портмоне плотного шёлка семь тысяч рублей, купюрами по тысяче. Пятьдесят долларов США одной купюрой. Портрет Гранта, здание Капитолия, печать Казначейства. Цветные волокна, магнитная краска Настоящие. Сарвилин закончил с валютой и пошёл дальше. В переднем отсеке сумочкинабор косметики. Контурные карандаши для губ и глаз, пудра, компактные тональные румяна, пачка ароматизированных презервативов французского производства. Флакон духов «Qiorqio»
Кирилл Анатольевич, есть отпечатки! петушиным голосом крикнул сутулый паренёк. Он светил лампой на косяк и колдовал над рассыпанным по полиэтиленовой плёнке графитом.
Мельников, вытирая полотенцем мокрое лицо, выглянул из ванной.
Дима, снимай их быстро! Посмотри потом, где ещё есть. Ручки дверей, телефонные трубки Ну, где обычно
Погоди панику поднимать, проворчал Сарвилин, продолжая потрошить ридикюль Воронцовой Мы упокойников наших еще не дактилоскопировали. И продолжал: Записная книжка-алфавит, размером 100 на 60 миллиметров. Обложка сафьяновая, тёмно-зелёного цвета. Содержаниеномера телефонов. Практически около каждогоуменьшительные мужские имена. Путана, короче, сразу видно. Как только к ребёнку подпустили? Папа, наверное, всё это устроил, чтобы легально с любовницей общаться. Кирилл, значит, нашли отпечатки?
На телефонной трубке в коридоре! радостно возвестил Дима Щелчков, поднимая голову от «Панасоника». И на ручке входной дверитоже. Я уже проверил.
Я не понялвещи стерильными должны быть? Сарвилин отбросил книжечку Юлии Воронцовой. Отпечатки, конечно, надо проверить, хотя профессионалы их не оставляют. А тут явно не сявки работали. Кирилл, хватит переживать, время дорого. Позвони Крапивницкой и Воронцовым, пригласи их на завтра ко мне. А сейчас хорошо бы пройтись по квартирам, опросить соседей. Может, те чего и приметили. И я сам помогутолько закончу с личными вещами убитых и напишу направления в морг
Минуточку, Мельников тяжело вздохнул, покосившись на пустой тайник. Сергей Борисович, здесь точно побывал какой-то неизвестный, который звонил в милицию. И вот на это нужно обратить особое внимание.
Конечно, нужно, потому я и прошу найти свидетелей. Без хотя бы приблизительного описания его внешности и примет мы действовать не можем. Если ему никогда пальчики не «катали» вообще полный швах
Сарвилин говорил, а сам рассматривал разбитый компьютер «Мелрус».
Индийский Интересно, почему он выбрал такой? Тебе что-нибудь не понятно?
Следователь повернулся к застывшему, как статуя, Мельникову.
Мы должны допросить ещё и родных Салина на предмет того, какие отношения связывали профессора с Крапивницким, и так далее Потом поговорим, а сейчас можете идти и звонить, Кирилл Анатольевич, официально обратился Сарвилин к Мельникову. Время позднееуже одиннадцать вечера
Мельников резко повернулся на каблуках. Красивые карие глаза его застилала дымка душевной боли. В квартире было слишком много народу для того, чтобы начать разговаривать с Сарвилиным по существу. Он ушёл в кабинет покойного хозяина, где тоже был телефон, чтобы выполнить распоряжение следователя.