У Мерзликина проблемы в последнее время были? Я имею в виду такие проблемы, которые связаны с криминалом или могли иметь криминальные последствия.
Нет, не раздумывая, покачал головой Реутов. Бизнес у Мерзликина шел ровно, без встрясок и сбоев. Он хороший бизнесмен. И то, что он еще не владеет международной корпорацией, говорит лишь о его осторожности и о том, что он не любит рисковать слишком сильно.
Вы так хорошо осведомлены о его бизнесе? спросил Крячко.
Нет, в бизнесе я мало понимаю, не поворачивая головы, ответил Реутов. Но моя служба часто сопровождает основные сделки. Идет проверка надежности фирм, не являются ли они фирмами-однодневками, какова их репутация, финансовая стабильность, платежеспособность, не находится ли под арестом или в залоге имущество и вообще все, что касается основных средств предприятий.
Ладно, ладно, перебил Реутова Гуров. Работу вашей службы мы себе представляем. Значит, новых проектов и новых фирм-партнеров у Мерзликина не появилось?
Н-нет, с некоторой заминкой произнес Реутов.
Не точно или вы не уверены? тут же ухватился за эту паузу Гуров.
Мне заданий не поступало на проверку новых партнеров, отрицательно покачал головой Реутов. Но это не значит, что новых проектов нет. Просто разработка проекта может быть на той стадии, когда моя помощь еще не нужна. Мерзликин ведет переговоры, условия оговаривает, свой интерес отстаивает, а когда дело дойдет до подписания контракта, он мне может поручить проверить нынешнее состояние фирмы-партнера.
Но вы же могли видеть представителей этой фирмы у вас в офисе, могли догадываться. Или Мерзликин, например, ездил к кому-то
Вы не представляете, сколько посторонних лиц постоянно бывает в офисе. А допытываться у водителя, куда и на сколько уезжал мой шеф, пока оснований не было. Хотя
Это было неожиданно. Лицо Реутова как-то неуловимо изменилось и стало глубоко задумчивым. Как будто он позволил себе снять маску. И слово «хотя» он произнес не совсем уверенно. Странно, что у такого человека вообще могут выскакивать такие неуверенные слова с такими неуверенными интонациями.
Что? спросил Гуров.
Есть у меня такое ощущение, Реутов наконец-то посмотрел Гурову прямо в глаза, что Мерзликин в последнее время чего-то опасается.
Чего проще, хмыкнул Крячко, спросили бы у него.
Спрашивал. Он отрицает, но меня не проведешь. Единственное, чего я не уловил, когда именно появилось это ощущение, до исчезновения Жидкова или после. Скорее всего, после, и, наверное, из-за этого исчезновения тоже. Да, я пытался поговорить с Мерзликиным, но он все отрицает.
А в чем его боязнь выражается, сформулировать можете?
Не боязнь, а опаска. Это разные вещи, возразил Реутов, снова нацепив свою непроницаемую и лишенную эмоций маску. Проявляется она в мелочах. Он стал чаще звонить жене и дочери среди дня. Раньше я не слышал, чтобы он запрещал дочери поздние прогулки с подругами. Еще он делает паузу в словах, когда дело касается чего-то нового, будто заново оценивает ситуацию на предмет опасности. И когда он выходит из офиса на улицу, то теперь смотрит по сторонам, чего за ним раньше не замечалось.
Может быть, он опасается за свою жизнь и за жизнь близких именно потому, что беда уже случилась с его помощником? предположил Крячко.
Может.
А может он знать или догадываться, откуда исходит опасность и от кого?
Может, так же односложно ответил Реутов.
Может или знает?
Это мне неизвестно. Я же говорю, он на эту тему со мной не разговаривает и все отрицает Исчезновение Жидкова он переживает сильно. Я раньше и не знал, что Мерзликин может так переживать. Раньше он был человеком железным.
Жизнь прочность многих из нас подтачивает, как жук- древоточец, философски заметил Стас.
Реутова отпустили через час после того, как он клятвенно пообещал делиться информацией, которую может получить в результате своих частных расследований. Гурову почему-то показалось, что начальник службы безопасности все же пребывает в состоянии некоторой растерянности. Еще бы, помощник шефа исчез, шеф взволнован, а Реутов не в состоянии сказать по этим поводам что-либо путное.
Следующим на очереди был начальник юридической службы концерна «Подмосковный», с которым Гуров бился около часа и абсолютно безуспешно. Ушлый юрист уходил от ответов, ссылался на законы и так ничего сыщику не сказал. На что Гуров не особенно и рассчитывал. Больше он рассчитывал на Крячко, который нашел подход к молоденькой девочке, работавшей в юридической службе концерна. Она как раз готовила изменения в уставные документы фирмы и знала, что там должна фигурировать фамилия Жидкова.
Значит, никто не врал, что Мерзликин хотел ввести своего коммерческого директора в состав учредителей. Гуров в десятый раз связался с секретаршей и в десятый раз получил ответ, что Мерзликина нет на месте, что он свяжется с господином полковником, как только немного освободится. Можно было вызвать главу концерна к себе повесткой, но Гуров не хотел, чтобы допрашиваемый «встал в позу». Так откровенного разговора не получится, а он нужен именно такой, и никакой другой. Дважды Мерзликин брал телефон, дважды лично извинялся, ссылался на занятость в связи с тем, что у него теперь нет такого помощника, а бизнес ждать не будет. И дважды обещал связаться с Гуровым, как только освободится.
Еще трое суток прошло в поисках. Удалось вполне доверенно поговорить с четырьмя сотрудниками фирмы Мерзликина, и все четверо подтвердили, что никаких предпосылок к исчезновению коммерческого директора не было. Даже подумать никто не мог Но Гурову очень не хотелось верить в банальное ограбление. Не верилось как-то.
Гуров! Быстро ко мне! рявкнул в трубке голос Орлова. Стаса возьми!
Опешивший от такого нажима и даже чуть отстранив телефонную трубку от уха, Гуров выразительно посмотрел на Крячко, который переводил дух и поглядывал на журнальный столик с чайником, заваркой и блюдечком с лимоном.
Что-то случилось, опуская трубку аппарата внутреннего телефона, прокомментировал Лев. Пошли!
Не судьба! с философской обреченностью вздохнул Крячко и послушно двинулся к двери.
Факт, что срочный вызов последовал после вечерней внеплановой планерки, ни о чем не говорил. В стране, да и в столице, ежеминутно случалось очень много происшествий, несчастных случаев, похожих на преступления, преступлений, похожих на несчастные случаи, и не завуалированных преступлений, чтобы удивляться, что тебя срочно «дернут» к начальству. За такими вызовами следовали, как правило, срочные вызовы на место преступления, срочные вылеты в другой город и тому подобные изменения личных планов на вечер.
Гуров и Крячко вошли в кабинет Орлова, когда генерал с кем-то на повышенных тонах разговаривал по телефону. Махнув сыщикам, чтобы сели на мягкий уголок у окна, шеф еще несколько минут отчитывал кого-то из сотрудников территориальных органов внутренних дел. Когда пар вышел окончательно, Орлов швырнул трубку посидел несколько секунд, а потом медленно и старательно поправил трубку на телефонном аппарате.
Значит, так, ребята. Выбравшись из своего глубокого рабочего кресла, он прошелся по кабинету, засунув руки в карманы. Придется вам подключиться к еще одному делу. Я имею в виду нашего маньяка-насильника.
Петр, нам не разорваться, начал было Гуров, но осекся. Что-то в лице Орлова подсказывало, что он приготовил какой-то сюрприз и возражать, видимо, неуместно, глупо и несвоевременно.
Не разорветесь, хмыкнул Орлов и остановился, глядя исподлобья на старых друзей. У нашего маньяка три зарегистрированных жертвы.
Три трупа, понимающе кивнул Крячко.
Три жертвы, возразил Орлов. А трупа только два. Я, думаете, по какому поводу сейчас вот так непедагогично и неприглядно себя вел, разговаривая по телефону? Вторая девушка, оказывается, выжила. А теперь у нас есть еще и четвертая жертва!
Это понятно, раз он
И зовут ее Ольга Николаевна Мерзликина, перебил сыщика Орлов.
Крячко поперхнулся на полуслове, Гуров замер с удивленным выражением лица. Орлов смотрел на своих друзей и кивал головой с нехорошей усмешкой.
Дочь, надо полагать, медленно произнес Лев. Она погибла?
Ей повезло больше, чем другим, усевшись в кресло напротив друзей, стал рассказывать Орлов. Нападение не завершилось, его спугнули. Девушка не пострадала, но находится в состоянии шока, как мне заявила ее мать. Она, мать я имею в виду, очень напугана и готова встретиться с сотрудниками уголовного розыска прямо сейчас, чтобы дочь могла внятно еще раз дать показания. Майору Зотову я звонил, он говорит, что при первом допросе Мерзликина вообще ничего внятного не сказала. Но протокол он прислал.
А что ты там насчет второй жертвы говорил? напомнил Крячко.
Совершенно случайно выяснилось, что вторая девушка осталась жива и находится в клинике. У нее тяжелая травма головы, но она жива. Выясняйте ее состояние, возможность допроса. Нам нужны приметы этого подонка. Теперь вам придется и этого маньяка курировать, раз дело коснулось личности Мерзликина.
Ты хочешь сказать, кивнул Гуров, что нападение на дочь Мерзликина может оказаться не случайным, что кто-то мог сработать под маньяка-насильника?
А ты не допускаешь такого варианта? грустно усмехнулся Орлов.
Ситуация располагала к тому, чтобы разделиться и начать отрабатывать все версии параллельно и одновременно. Гуров поехал домой к Мерзликиным, отправив Крячко в клинику к пострадавшей девушке. Станислав при нем созвонился с главным врачом и получил разрешение на кратковременную беседу под надзором лечащего врача.
Квартира Мерзликина находилась на четвертом этаже элитного дома на Балаклавском проспекте, и добрался сыщик до места на служебной машине довольно быстро. Дверь открыла высокая женщина с распущенными волосами, одетая в спортивный костюм, выгодно подчеркивающий ее красивую пышную фигуру. В молодости жена Мерзликина была, видимо, красива, а сейчас кожа лица и шеи стала сдавать. Может, косметические процедуры не помогали или индивидуальные особенности влияли. Впрочем, женщина могла просто не следить за собой, такое иногда бывает и в богатых семьях.
Полковник Гуров, Лев Иванович. представился сыщик. А вы Лариса Евгеньевна Мерзликина?
Да, чуть слышно произнесла женщина и двинулась в глубь квартиры через круглый обширный холл, служивший здесь прихожей.
Войдя в гостиную, она не предложила гостю сесть, а лишь заявила, что сейчас приведет дочь. Гуров прошелся вдоль стен, разглядывая постеры. Работы были не халтурные, авторские. В доме с культурой было все нормально, а вот с ее проявлениемне очень.
Здравствуйте, прозвучал за спиной девичий голосок, в котором не было угнетенности, пережитого страха или унижения, как ожидал сыщик.
Гуров повернулся и увидел высокую девушку в джинсах, легком топике, едва приоткрывающем животик. Она кивнула гостю и уверенно уселась на большой диван, поджав под себя одну ногу. Мать демонстративно села в кресло напротив дочери, опять забыв предложить присесть гостю. Гуров сам сел на диван рядом с девушкой.
Вас Олей зовут?
Да, с готовностью согласилась девушка, и сыщику опять показалось, что она не выглядит как жертва насильника.
Хотя, если самого насилия не было Судя по скупому протоколу первого допроса, Ольга Мерзликина шла через парк в половине одиннадцатого вечера с подругой. Потом они расстались, Ольга свернула в сторону своего дома, и через десять минут на нее напал незнакомец, лица которого она не видела. Гуров посмотрел на левое плечо девушки, на запястье. И там и там виднелись темные пятна продолговатой формы. Такие следы остаются, если сильно сжать руку. Например, от пальцев мужчины, если он не контролирует свою силу.
Оля, я читал протокол, в котором вы описали, что произошло в парке, начал Гуров.
А если читали, то зачем приходить и снова травмировать девочку? вступила в разговор ее мать со своего кресла. Вы что, не видите, в каком она состоянии?
Лев посмотрел на Ларису Евгеньевну, с ее брезгливо-недовольным выражением лица, на девушку, которая выглядела сосредоточенной, немного возбужденной, но никак не убитой насилием, надругательством. Кажется, характер у девочки не простой и не слабый.
Давайте я все же поговорю с вашей дочерью, напомнил сыщик о цели своего визита. Итак, Оля. Вы шли по парку, когда на вас напал неизвестный. Вы совсем не слышали его шагов, его приближения?
Почему же, слышала, тут же ответила девушка. Он шел, торопился. Я даже один раз оглянулась назад, но было темно, и я видела только фигуру в темном, но и подумать не могла ничего такого. А потом, когда он меня догнал, я поняла, что он меня догонял.
Как он вас схватил?
Локтем за шею, девушка показала как, а другой рукой за кисть вот здесь. Я так разозлилась, что ногой его в голень, как учили! Он вскрикнул, а я подбородок опустила и под его локотьэто чтобы удушающего приема не было, а затем уж локтями начала его молотить Потом голоса неподалеку раздались, там парни чего-то ржали. Ну, он меня отпустил и убежал.
И вы его не разглядели, когда он убегал?
Не успела! энергично заявила девушка. Я его, если бы запомнила, сама бы на улице отметелила. А так успел смыться, урод!
Оля, а этот человек не пытался ударить вас по голове, вы не заметили, что он в руке держал что-то тяжелое?
Нет, не заметила. Я, когда горло освободила, увидела только его ногу. Он в синих джинсах был, дешевых, и кроссовки такие типа адидасовских, только кожаные. Тоже дешевые.
А какой у него был рост?
Ну, на Девушка встала и показала рукой над своей головой. Да, где-то вот так. Он когда за горло меня держал, то локоть точно горизонтально был направлен. Значит, я ему где-то под подбородок.
А возраст?
Оля уставилась на сыщика. Потом медленно уселась на диван, снова поджав под себя одну ногу. Она смешно почесала в затылке, скривила задумчиво губы и снова посмотрела на полицейского:
Не знаю. Не старик, это точно.
Почему точно?
Ну, старикам этого всего не надо, храбро хмыкнула Ольга.
А, собственно, чего «этого всего»? Может, он просто хотел вас ограбить?
Я так и знала! взвилась Лариса Евгеньевна. Все хотят спихнуть с себя работу, никто работать не хочет. Девочку чуть не изуродовали, а вы все на грабеж хотите повернуть? По улицам уже ходить спокойно нельзя, маньяк на маньяке, а вы тут!
Мам! вдруг повысила голос девушка. Хватит, что ль! Дай поговорить! Не видишь, что человек понять пытается. Ему приметы нужны.
Здраво рассуждаете, улыбнулся Гуров. Детективы любите или склад ума у вас такой?
Ну, не совсем, махнула рукой Оля. Кстати, в полиции на допросе ничего такого особенно и не спрашивали, там точно работать никто не хочет. А вы вот пришли
Ну, я тоже из полиции, так что зря вы так всех нас. Понимаете, первым делом важно зафиксировать происшествие, факт свершившегося. А уж потом мы начинаем досконально разбираться. Вот поэтому я и пришел. Давайте я вам все же задам один не очень приятный вопрос, но вы мне, пожалуйста, ответьте на него. Подумайте хорошенько и ответьте. Ладно?
Ладно. Девушка насторожилась, но храбро согласилась.
Подумайте и ответьте, как вам показалось, собирался вас этот человек насиловать или нет?
Как это? машинально задала вопрос Ольга и вдруг вспыхнула розовой краской: А, вы вон в каком смысле Ну, как вам сказать
Вижу, что вы в замешательстве, снова улыбнулся Гуров, приготовившийся задать очень важные вопросы, которые будут звучать неловко для девушки. Я спрошу, а вы отнеситесь спокойно. Представьте, что у меня нет ни пола, ни возраста. Или что я доктор. Итак! Поняли вы, что он хочет изнасиловать вас или нет? Это можно понять по многим признакам. Пытался он залезть рукой вам под одежду, порвать ее? Произносил ли какие-то слова интимного характера, угрожал? Может быть, он не успел ничего такого, но вы поняли его намерения по учащенному дыханию, по возбуждению?
Да вы что?! снова взорвалась мать. Откуда девочке знать про сексуальное дыхание. Вы в своем уме? За кого вы ее принимаете? За шлюху подзаборную?
Гуров и Ольга почти одновременно махнули на нее рукой, и она, потрясенная, замолчала, переводя возмущенный взгляд с дочери на полицейского и обратно.