Петренко помассировал виски подушечками длинных пальцев.
Мне кажется, что все трое торговцев связаны через один центр. Слишком похожи их легенды. Якобы крестьяне, проникшиеся духом милосердия и сострадания, торгуют дешёвым мясом на радость изголодавшим горожанам. В случае с Францикевич старуха, явно бедняцкого вида, тоже не стремится нагреть руки на всеобщем дефиците в преддверии Нового года. В первых двух случаях мясо было с костями. И по ним определили его происхождение. Маша, как ты слышал, заметила татуировку на коже.
Очень существенное упущение! Озирский отложил протоколы. Они что, не разглядели? Сами-то продавцы?
Тут может быть несколько причин. Турчин взял у Андрея папку. Либо действительно в спешке не разглядели, либо это было сделано намеренно.
Знак, что ли, подают? Андрей шагнул к вешалке, снял с плечиков свою дублёнку. Впрочем, почему бы и нет?
Вполне вероятно, что кто-то хочет привлечь внимание к торговле человеческим мясом, но на активный протест не решается начал Турчин.
Естественно. Знаешь, что в этой среде бывает за активный протест? ухмыльнулся Грачёв.
И рассчитывают, что покупатель, обнаружив татуировку, заявит в милицию, докончил Александр.
Если среди них есть отступники или хотя бы сомневающиеся, уже будет легче, сказал Петренко.
Он достал из верхнего ящика стола большую фаянсовую кружку, налил её доверху водой и графина и сунул туда кипятильник.
Как, ребята, насчёт чайку?
Мы уж до дома потерпим.
Турчин, как и Грачёв, смотрел на Андрея. Тот уже буквально рвался в бой.
Сейчас у нас половина восьмого. Озирский закрыл вязаным рукавом свой «Ролекс». У вас двоих есть время хотя бы до половины двенадцатого?
До половины есть, а там всё же Новый год нужно встречать, напомнил Турчин. Причём не только нам, но и тебе.
Я встречу и без твоего напоминания.
Озирский наблюдал за тем, как закипает вода в кружке Петренко. Сам подполковник в это время доставал одноразовые пакетики с заваркой.
Меня интересует резюме начальника. Я подключаю к розыскам своих людей, причём немедленно.
Петренко задумчиво наблюдал за тем, как из пакетика расползаются красно-коричневые нити, похожие на щупальца спрута.
Потом просто сказал, поворачивая чайной ложечкой пакетик:
Действуйте, ребята. Я не прошу Андрея докладывать мне свой план, потому что доверяю его интуиции и порядочности. Да и такие орлы, как Грачёв с Турчиным, в случае чего, его подстрахуют.
Я завтра же доложу о том, что удастся нарыть сейчас, пообещал Озирский.
Андрей, на тебе и так шесть дел, в том числе и по хищению оружия! напомнил Всеволод, надевая шарф и шапку. А мы тут с человеческим мясом влезли
Лично мне хочется, чтобы питерцы всё-таки питались мясом животных. Даже в блокаду далеко не все докатывались до такого позора.
Озирский, стоя у окна, отсутствующим взглядом смотрел на предновогодний, ещё шумный, но в то же время уже тёмный, настороженный Литейный проспект.
Потом он предположил неожиданным грустным голосом:
Думаю, что сегодняшней ночью многие окажутся в больницах
Типун тебе на язык! испугался Петренко. А уж нам-то работёнки точно много будет.
И медикам, настойчиво вещал Андрей. Вы только представьтепьяная озлобленная толпа вылезает ночью на улицу. Ни для кого никаких ограничений. На что хотите поспоримв дежурной части задымятся провода.
Да где уж мне с тобой спорить-то?
Геннадий Иванович отхлебнул то ли чаю, то ли чифиряего напиток по цвету напоминал ячменный кофе без молока.
Ладно, ребята, идите, только будьте осторожнее. В тёмные углы раньше времени не суйтесь, в драки не ввязывайтесь. И вообще, не надо эту публику пока провоцировать. Особенно это относится к Андрею, который после осени ещё не до конца выздоровел. Я до сих пор боюсь за тебя, слышишь? Петренко похлопал Озирского по руке. Три месяцане срок. Ты должен беречь себя и не рисковать понапрасну.
Может быть, нам повезёт, загадочно сказал Андрей. Бывает ведь, что под Новый год исполняются желания? Мы сейчас прокатимся по нескольким адресам
Далеко? забеспокоился Турчин, представив себе реакцию Аллы.
Не очень. Самый длинный конецМосковский район. Потом Севыча забросим на проспект Славы и вернёмся. Саш, ты пойми
Озирский нырнул в свою дублёнку и застегнул её на последний крючок. Потом внимательно осмотрел себя в зеркале. Грачёв уже подпрыгивал у двери.
К молодожёнам должно быть особое отношение. Думаю, что вы с Аллой Валентиновной уже достаточно друг на друга нагляделись. А вот у Лилии Николаевны сердце разорвётся, если Всеволод не явится встретить первый их совместный Новый год
Горазд ты настроение портить! Всеволода отнюдь не прельщала перспектива всю ночь ворковать с Лилией.
Севыч, уж на что я не люблю бабские сопли, а и у меня душа болит за Лильку, признался Андрей. В любом случае, я тебя подвезу к парадному после того, как мы закончим дела. Пойдёмте, мужики, времени мало.
Ты на машине? Турчин тоже натянул дублёнку.
На тёмных оконных стёклах что-то посверкивало. Между рамами полз холодок, хотя мороз сегодня и не был особенно сильным.
Да, я же мотался в область. Конкретнов Петрокрепость.
Андрей перед зеркалом нахлобучил лисью ушанку, которую вытащил из-под стола.
И за бензин платил из своего кармана? нарушил блаженное чаепитие Петренко.
Пока мы будем разбираться, кому за бензин платить, все бандюки разбегутся. Иваныч, до связи! Всё будет нормалёк. С наступающим тебя, босс!
Спасибо, и вам всем удачи! Петренко с каждым попрощался за руку. С Новым годом вас, ребята, и постарайтесь вернуться целыми. Пожалейте своих родных и близких
ГЛАВА 2
Пассажиры вишнёвой «пятёрки» наблюдали за тем, как мелькают по бокам Владимирского проспекта расцвеченные гирляндами окна. Саша Турчин увидел свои, и в щёлку между шторами даже заметил ветки наряженной ёлки.
Все молчали. Наконец, Турчин, взволнованный увиденным, поинтересовался:
Мы куда едем, если не секрет?
Да какой там секрет?
Андрей круто повернул баранку, заезжая с Кузнечного на улицу Достоевского. Здесь вообще не чувствовалось никакого новогоднего веселья. Сначала отсыревшие, а потом промёрзшие стены домов образовывали мрачные, абсолютно тёмные дворы-колодцы, уставленные круглыми бачками со спрессованным, навсегда позабытым мусором.
Моя подружка почему-то живёт здесь, хотя могла бы найти себе квартиру и получше.
Какая ещё подружка? Грачёв брезгливо выпятил губу. Любишь ты тёмные переулки, я смотрю. Помнишь, к Надин Галановой ездили? Я тогда едва лоб себе не расшиб.
Идите прямо за мной.
Андрей жестом пригласил их на выход, а потом запер машину. Из каменного колодца были видны сизые тучи и звёздное небо. Несмотря на то, что январь ещё не начался, здесь воняло кошками. Из окна второго этажа тянуло чьей-то поганой стряпнёй.
Тут ступеньки, ребята, осторожнее. Озирский пропустил их в подъезд. Мою подружку зовут Розалия Петухова. Видочек у неё несколько экстравагантный, так что не обращайте внимания. Очень полезная личностьпо крайней мере, для меня.
Лестница оказалась узкая, крутая и тоже вонючая. Грачёв с Турчиным боялись здесь к чему-либо прикоснуться. Озирскому всё было нипочём.
Знал бы, джинсы надел с курткой!
Всеволод всю дорогу вполголоса матерился и, похоже, находил в этом особое удовольствие. Турчин, не любивший брани и прочих крайностей, подавленно молчал. Ни одна лампочка на всей лестнице не горела. Оставалось только удивляться тому, как Андрей ориентируется в маршах и дверях.
Кто тут вообще может жить? Турчин расстегнул верхние крючки дублёнки, стараясь не задеть прислонённое к обшарпанной стене цинковое корыто. Разве что персонажи Фёдора Михайловича Прямо-таки литературный заповедник.
Сейчас увидишь!
Андрей несколько раз ударил кулаком в дверь, обождал немного и забарабанил снова. Кто-то подошёл с той стороны и замер, прислушиваясь.
Открой, Розалия, дело есть! приказал Андрей, склонившись к светящейся щели.
Андрей? сварливый скрипучий голос сразу стал приветливым. Сейчас отворю. Ты один?
Нет, но за ребят ручаюсь. Впрочем, можешь и не открывать. Озирский подмигнул своим спутникам. Я сам потихоньку твою дверь с петель сниму. Эту хазу любой сявка распакует.
Открываю уже, не скандаль! сказала хозяйка и через мгновение предстала перед гостями, улыбаясь ртом, беззубым от клыка до клыка.
С загаженной лестницы, напомнившей Грачёву времена операции «Купюра» и мастерскую художника Гаврилова, они попали в довольно-таки зажиточное гнёздышко, увешанное коврами всех размеров и расцветок. Сама Розалия Петухова походила на Бабу-Ягу. Торчащие в разные стороны седые лохмы, ввалившийся рот, острый нос, подбородок в виде китайского яблочка и кустистые, мужские брови вызывали именно такие ассоциации.
Проходите в комнату, я дверь запру.
Спасибо.
Андрей бесцеремонно шлёпнулся на застеленный ковром диван, обвёл взглядом комнату.
Розалия, у тебя только кино снимать про шатёр Чингисхана. Как ты тут не задохнёшься? Купила бы мебель хорошую, а то спишь на раскладушке Может быть, ты ковры коллекционируешь? Да, я забыл представить хозяйку своим друзьям.
Озирский за руку подвёл Петухову к оперативникам. Она мелко семенила опухшими ногами в валенках с обрезанными голенищами.
Розалия Елисеевна Петухова, знаменитая попрошайка с Кузнечного рынка. Постой, не встревай! властно оборвал он Бабу-Ягу. Как живёт, сами видите. Почти миллионерша, если оценить её ковры. Но иначе здесь никак нельзяна стенах грибок и сырость, в щели с улицы несёт. Конечно, платит дань бандитам. Знает на рынках всех собак, и они её знают. Меня интересует женщина по имени Роксана, торгующая мясом. По крайней мере, двадцать девятого декабря она стояла вот здесь. Андрей расправил перед Петуховой листок с планом, нарисованным Курнаковым. Всё, что узнаешь, сразу же мне расскажешь. Поняла?
Поняла. Чего ж тут не понять, мил человек? Розалия Елисеевна сунула в беззубый рот папиросу.
Озирского она не угощала, зная, что он курит другие. То же самое Розалия подумала и относительно его элегантных спутников.
Значит, Роксана! Запомнила? Не утаивай ничегомне нужны самые интимные подробности. Ну, спасибо за гостеприимство. С наступающим тебя! Желаю в новом году собирать побольше
И тебя также! Всех вас, люди добрые! Розалия шутовски поклонилась в пояс. Пойдёмте, провожу вас, а то с непривычки ноги поломаете
Вниз оказалось идти ещё труднее, чем вверхстёршиеся ступени буквально выскальзывали из-под ног. Когда наконец-то оказались во дворе, у машины, Турчин облегчённо вздохнул.
Думаешь, она поможет разыскать торговку? спросил он у Озирского.
Не думаю, а уверен. Андрей открыл дверцу «Жигулёнка». Её слово железное. Ты не смотри на дурацкий внешний вид. Этопотомственная нищенка. Вроде как «в законе». Никогда нигде не работала, даже в коммунистические времена. Все предки у неё этим промышляли. Розалию гоняли-гоняли с Кузнечного, а она возвращалась, давила на жалость. Волокита продолжалась два года, пока однажды не посетили её квартиру и не увидели эти самые ковры. Андрей включил зажигание и хохотнул. Тут гражданку Петухову едва не замели, но я вмешался. Решил, что она будет мне полезней в роли вечной должницы. Пусть себе попрошайничает, собирая по двести-триста рублей в деньуслуги её стоят дороже.
Правильно! согласился Грачёв, еле отдышавшийся после смрада лестничной клетки. В её занятиях ничего опасного нет. Впрочем, замолить можно любой грехнадо только остановиться вовремя.
Всеволод имел в виде их общего знакомого Готтхильфа, и Андрей его понял. Еле заметно усмехнувшись, он вывел машину со двора.
Ничего, только девятый час. Везде успеем, гарантирую.
По улице Марата и Подъездному переулку Озирский выехал на набережную Обводного канала и уже никуда оттуда не сворачивал.
* * *
В Ульянку едем? Всеволод торопливо закурил.
Трепеща ноздрями, как необъезженный конь, он, казалось, злился на медлительность автомобиля. «Лада» стремительно и легко несла их вдоль зажатого в камень канала по направлению к Финскому заливу. Андрей вёл машину играючи, как делал абсолютно всё. Он успевал перекурить, послушать переговоры по рации и отдать несколько распоряжений членам своей группы, сидящим в засаде у пивных ларьков на Лесном проспекте.
Нет, на Гутуевский, ответил он, немного погодя.
На Гутуевский? Турчин даже протёр кожаной перчаткой ветровое стекло.
В обе стороны от Обводного канала уходил проспект Газа, вновь ставший Старо-Петергофским. Оставалось только доехать до речки Екатерингофки и проскочить мост.
Я там, между прочим, один раз был, вспомнил Саша. Чей-то день рождения отмечали в «Бригантине».
Не чей-то, а мой! ввернул Грачёв. Сильно выпил, что ли?
Извини, смутился Турчин. Это, вроде, давно было?
Допустим, шесть лет назад. Ты тогда из Москвы приехал и познакомил меня с Аллой.
А-а, точно! обрадовался Турчин. Прости, совсем из головы вон.
А ещё супершпионом хотел стать! поддразнил его Всеволод. Ты тогда учил всех собравшихся много пить и не пьянеть. Жалел, что у тебя с собой нет оружия, а то бы показал, как стреляют после пол-литра водки настоящие шпионы. Короче, надо рюмку на голову поставить и глаза закрыть, чтобы умирать не так страшно было
Да ну тебя! порозовел в полутьме Турчин. Неужели я действительно нёс такую ахинею?
Истинно так! безжалостно припечатал его Грачёв. Потом бармен слёзно просил больше тебя не приводитьиспугался. Андрей, скоро приедем?
Минутку ещё потерпеть можешь? Озирский, прищурившись, смотрел вперёд через расчищенное «дворниками» лобовое стекло.
То, что Озирский даёт осведомителям задания, Турчин понял уже у Петуховой. Теперь агенты будут подчиняться и имСаша знал этот закон. Подрулив к освещённой изнутри «Бригантине», Озирский нажал на клаксон. Совершенно не обращая внимания на шатающихся вокруг ресторана дюжих пьяных молодцев и хохочущих шлюх, он сигналил и сигналил, пока к автомобилю не подбежал молодой человек с дореволюционными остренькими усиками.
Наклонившись к машине, он сказал:
С наступающим вас! Нужно что-нибудь?
И тебя также, ответил Андрей. Садись к нам, Витольд, я тебе всё объясню.
Молодой человек, пальцами ослабив затянутый на горле белый шарф и подобрав полы длинного кашемирового пальто, втиснулся на заднее сидениерядом с Турчиным. Андрей тут же выключил свет в салоне.
Как поживаешь? Он протянул Витольду пачку сигарет.
Да ничего, спасибо.
Парень взял две штучки. Одну он закурил, другую спрятал в карман.
Работаешь? хмыкнул Озирский.
А как же!
Всё на Кондратьевском?
Да, пока там фарт идёт, лаконично объяснил молодой человек.
Вилениус Витольд Арсеньевич, представил его Озирский. О его подвигах расскажу потом, а сейчас дадим-ка ему задание. Только вы пока посидите тут немного. А я схожу, позвоню.
Озирский, выразительно взглянув на коллег, вылез из-за руля и направился к телефонной будке. Публика до того перепилась, что вряд ли могла узнать Андрея, даже если там были его знакомые. Витольд Вилениус задумчиво выпускал колечки дыма из узких ноздрей и был невозмутим, как сфинкс.
Всеволод не выдержал:
Витольд Арсеньевич
Да? с готовностью отозвался Вилениус.
Давайте без обиняков, ладно? Вы, как я понял, не совсем законно добываете хлеб насущный. Не будем вдаваться в детали. Меня сейчас интересует другоепочему вы лично работаете на Андрея? Он вам платит?
Витольд выпустил ещё несколько колечек. Потом протянул руку между двумя передними сидениямик пепельнице. От него сильно пахло импортным кипарисовым одеколоном.
Это я ему плачу, добровольно. Долг отдаю.
За что? спросил Турчин.
Он сидел, прикрыв глаза, и разноцветные лучики от ярких праздничных огней образовывали причудливый узор.
Год назад у метро «Пролетарская» моего брата сильно порезали. Шесть ножевых ранений, из них однов селезёнку. Не буду рассказывать всю историю, это вам будет не интересно. Конон умирал реально. У нас с ним разные группы крови, к сожалению. Я дал бы ему сколько угодно, но моя не подходила. Витольд снова затянулся. У меня, кроме брата, никого больше нет. Это было глухой ночью. Его привезли в больницу. Шарага занюханная, крови вообще никакой, а доноры СПИДа боятся. А тут раз Андрей приехал, какого-то своего ханыгу проведать. Тот при задержании спьяну навернулся вместе с «тачкой» и лежал рядом с братом. «Секунды» уже прошли. По городу не объявишь, что редкая группа требуется. Да и кто даст взрослому жулику?