Нет, ты меня, понял?!
Нет, ты
Заткнитесь оба, гаркнула принцесса. Вы мне оба не нужны. Дайте-ка поразмыслитьона на минуту задумалась, но тут же вскочила и схватила за шиворот Фалька:
Всё сходится. Ты, она ткнула пальцем в колдуна, убил того, а этот, она встряхнула ошеломлённого слугу, укокошил тебя. За него я и пойду. Это так романтичновыйти за оруженосца!
Но этопопытался было трепыхаться Фальк.
По правилам!!! в один голос заорали колдун и рыцарь.
И жили они вместе долго и счастливо, и умерли в один день
Бедняга, заметил сэр Родерик, когда отзвучала поминальная молитва, умереть таким молодым!
Представляю, каково сейчас принцессе, вздохнуло чудовище, ведь и года не прошло
Колдун вздрогнул:
Не надо об ужасах на ночь, попросил он, непонятно кого имея в виду, пойдём-ка лучше выпьем!
Кофе с дождёмАндрей Новосёлов
Сегодня великолепный дождь. Прямо скажем, гроза. В такую погоду приятно спать. Или пить кофе, вот как я сейчас. Я стою за высоким столиком в кофейне, и передо мнойсолидных размеров чашка с горячим кофе. Не везде его варят хорошо, но в этой кофейне он просто отменный. Я гляжу в окно и время от времени отпиваю маленький глоток. Не спеша, чтобы хватило надолго, потому что когда кофе закончится, придётся брать вторую чашку, а после второй чашки кофе меня всегда клонит в сон. Конечно, можно выйти на улицу и отправиться по делами весьма неотложным, кстатино сидя в тёплой уютной кофейне, когда на улице идёт дождь, пусть даже и такой замечательный, просто противно думать о делах. Кроме того, прямо перед выходом со сломанного карниза хлещет струя воды, и в очень удачном месте, где зонтик ещё не откроешь, не зацепившись за дверь.
За запотевшим по краям окном виден дом напротивулочка совсем узкая, две машины ещё разъедутся, но триуже нет. На подоконнике за окном одной из квартир сидит кошка и, наверное, смотрит на меня. Кошке дождь глубоко противенгде это видано, чтобы столько воды текло с неба? «Запишите предложениесидит кошка на окошке»«А у нас кошки не сидят на окошке, это громадные звери, и полосатые, как радуга!» Это из какого-то рассказа, не помню уже ни названия, ни автора. Рассказ о параллельных мирах. Или о Гранях Кристалла, как любят говорить некоторые мои знакомые. Или об Отражениях, как любят говорить другие некоторые.
А вот справа от меняцелых три кошки. Вернее, кота. Мастерский рисунок шариковой ручкой на стене. Коты явно не глупысидя в подворотне, соображают «на троих» большую джезву кофе. И рядом, уже другой ручкойнадпись: «Ка-а-ак я обожжаю этих к-к-котов!» Автор надписи тоже не дуракэтих котов я тоже обожаю.
По мокрой улочке, вздымая тучу водяной пыли, шумно проносится легковой автомобиль. Звук очень напоминает имперский истребитель из «Звёздных войн» Лукаса. Ка-а-ак я обожжаю этого Лукаса Интересно, что в сухую погоду автомобили так не звучат. А сейчас снова тихо, только издалека шумят машины на широком шоссе. От этого звука ещё уютнее, и кофе ещё больше половины чашки
Нет в мире совершенства (как говаривал Лис из «Маленького принца»). Стоит расслабиться и настроится на лирическое одиночестводругие кофеманы не в счёт, мы друг другу не мешаемкак обязательно кто-то прервёт. Итак, в кофейню вваливается небольшая громкая компания и начинает отряхиваться (что поделать, сломанный карниз над дверью). Нашли-таки. Парочка друзей, кучка знакомых, один незнакомый. «Привет!»«Привет!»«Как твоё ничего?»«По кайфу Присоединяйтесь, милости просим.»
Пока они берут кофе на всех, выискивая и пересчитывая требуемое количество мелочи, я разглядываю незнакомца. Не худой, скорее, толстый. Несколько неопрятныйдостаточно неопрятный, чтобы быть оккультистом, если верить Мерлину Эмберскому. На правой рукедешёвый металлический браслет с выгравированной руной «Г», на шеецепочка с самодельным орином. Несомненно, всё заговорено, заряжено и призвано охранять владельца от мелких пакостей. Плавали, знаем. Поболтать с таким можно, и иногдалюбопытно, доверять не стоит. Впрочем, у меня вид тоже не респектабельныйсутулый очкарик, на головежалкое лохматое подобие причёски (частичноот природы, частичнопоследствия сломанного карниза над входом), на грудивесьма легкомысленный круглый значок. Картину дополняют блестящие ввалившиеся глаза. Я недолюбливаю смотреться в зеркалоу меня завышенная самооценка своей внешности, и от созерцания реальной картины настроение непременно портится.
Но вот кофе взят, и приходиться потесниться за столиком. «Ну, рассказывай, как ты там.»«Да я сейчас больше здесь. Так, всё путём. Институт совсем достал.»«Терпи, терпи, полтора года осталось.»«Я и терплю. А у вас что?» Все дружно начинают рассказывать, какое у них что. Минут через пять я составляю более-менее ясную картину из этого безобразия. Ничего особенного. Этот незнакомец, зовущий себя Игорем, нашёл какую-то очередную Пермскую зону и собирается отправляться туда в поисках выхода в параллельный мир. Или в соседнее Отражение. Бог в помощь. Вся компания, естественно, собирается его сопровождать. Очень на них похоже. Снаряжение у них всё уже есть, но хорошо бы захватить побольше магов и экстрасенсов для обеспечения безопасности.
Вот теперь всё понятно. «Да бросьте вы, какой из меня маг.»«Да уж мы знаем, какой маг.»«И какой же?»«У-у-у!»«Да шо вы говорите?!» (последняя фраза с одесским акцентом) «Не-а, не хочу.»«Почему? Не веришь, или страшно?» (это уже вмешиваетсяся незнакомец, именующий себя Игорем)«Верю и не страшно. Так просто облом. Мотаться там по разным холодным и неуютным местам в поисках того, не знаю что.»«Хоббит несчастный! Нет на тебя Гэндальфа!»«Ну что вы, не стоит комплиментов»
Он ещё некоторое время изощряется в изобретении аргументов. Я тем временем допиваю кофе. «Ну ладно, мне пора.»«Так и не передумал?»«Не-а, не передумал.»«Смотри, потом жалеть будешь!»«Нет, не буду. Хай!» (это от английского Hi, вроде нашего «привет»)«Хай»
Я выскакиваю из кофейни, надеясь миновать водопад над выходом. Тщетно. «Всё есть суета сует и томление духа,»внушаю я себе, пока вода затекает за шиворот. Не задерживаясь, я пробегаю вверх по улице и сворачиваю в подворотню, спугнув по пути трёх котов. На асфальте остаётся лежать ещё горячая джезва. А чашки, вероятно, они прихватили с собой.
Теперь через дворик и в другую подворотню. Под ногами хлюпаеттам протекает небольшой ручеёк. Под ноги надо смотреть, под ноги! С трудом найдя относительно сухое место, я поворачиваюсь лицом к стене. Поднимаю руку и очерчиваю фигуру вроде буквы «П»; на стене под моей рукой возникает мерцающая линия, описывающая прямоугольник размером с дверьа это и есть дверь, а за нейтуманная тропинка в пустоте среди больших голубых звёзд. Я ступаю на неё, поднимая облачко звёздной пыли, и дверь за мной исчезает без следа.
Куда вначале? Пожалуй, в Эмбер. Давненько я не видал Мерлина, а тот, кстати, просил почитать «Эмберские Хроники» Желязныу них в библиотеке этих книг нет. Ну что ж, тогда вперёд! Тропинка послушно сворачивает в нужную сторону.
Я вспоминаю сегодняшний разговор и улыбаюсь. Нет, право же, не о чём мне жалеть.
июнь 1992
Главный принципАндрей Новосёлов
Этой ночью мне трудно уснуть. Нужно как следует выспаться перед завтрашним днём. Завтра рано вставать. Эта мысль назойливо вертится в голове. С этой мыслью я погружаюсь в неглубокий сон, переполненный мелькающими образами, и вновь просыпаюсь, услышав противный писк будильника, и несколько минут лежу в темноте с открытыми глазамиа образы сна, только что такие чёткие, уже пропалине вспомнить, только обрывкикомната с незнакомой обстановкой, заполненная незнакомыми людьми, но во сне мы давно знакомы, и я точно знаюэта незнакомая комната в подземелье и комната на втором этаже, где я работаюодно и то же, а писк будильникавсего лишь ещё одна деталь сна, потому что я засыпаю с мыслью, как бы не пропустить этот писк и проснуться вовремя, и просыпаюсь вновь, не успев опять заснуть, встаю и иду умываться, и только взглянув в окно и увидев незнакомый пейзажголая степь до горизонтапонимаю, что это опять сон, и так всё вертится сплошной цепочкой, как змея, кусающая себя за хвост, и важно не проспать, потому что И тут я просыпаюсь окончательно, и ещё полминуты слушаю противный писк будильника.
За окном серое утро, холодноминус десятьно снега нет, третью неделю минус десять и нет снега. Хотя снег мне, в общем-то, и не нужен, под снегом не видно льда и легче поскользнуться.
Пока я допиваю кофе, серые облака расходятся, остаётся голубое небо с утренним солнцем над горизонтом. Так гораздо лучше. А вообще-то, можно было и проспать, ничего страшного не случилось бы, это всего лишь застарелая привычкадесять лет в школе и пять в институте, до сих пор иногда снятся школьные сны, чудесные постоянным осознанием, что это только сон, и не нужно лезть из кожи вон, чтобы не сорваться, не ошибиться, не опоздать, не подвести, не выйти из образа
На автобусной остановкетолпа. Как всегда. Чтобы всех увезти, одного автобуса не хватит. Нужно три. Подъезжает три автобуса, а чуть погодячетвёртый, где хватает места и для меня. До самой целиа это час пути автобусом, метро и пешкомможно расслабиться, уйти в отрешённое состояние полусна-полуяви, когда пропадают всякие оценки и названиянаверное, так воспринимают мир совсем маленькие дети, не знающие, что является обычным, а что редкимкогда нехитрый узор из пяти шурупов на стене вагона исполнен особого смысла; а тем временем какая-то часть сознаниянеутомимый автопилотуверенно ведёт меня привычным маршрутом, уступая место, поднимаясь на эскалаторах, лавируя в толпе, переходя дорогу на зелёный свет
В нескольких шагах от двери моего отдела разрозненные части сознания сливаются вместедостаточно плавно, чтобы не сбиться с шагамне нравится моя работа, почему бы не заниматься ей целиком и полностью?
Меня ждёт несколько неоконченных дел. Они подождут ещёя знаю, чем заняться сегодня. Я помню главный принцип. И в несколько часов, легко и элегантно, решаю задачку, над которой с перерывами бился полтора года. Когда приходит время, всё получается само собой.
Через два дня обстоятельства изменяются. Несколько неоконченных дел теперь не нужно заканчиватьработа пошла по другому руслу, там другие задачи. Согласуется с главным принципом. Коллеги беспокоятся о зарплате, о заказах, ищут дефицитные вещиа что сейчас не дефицит? я спокоен, и всё приходит ко мне само, где случайностью, где побочным результатом чьих-то хлопот, где просто подарком судьбы в чистом видетолько протяни руку и возьмино не мешкай!
После работы я живу другой жизнью. Скучно, когда жизнь только одна, гораздо лучше, когда их несколько, чем больше, тем лучше, тогда они начинают перепутываться друг с другом, и с чужими жизнями, и ещё непонятно с чем. «О туманное! О неясное!»говорят в Китае.
Я писатель. Нет, я не пишу книгнесколько рассказов, по одному-два в год, не в счётэто слишком просто. Я пишу сюжеты и оставляю их витать в воздухе. Рано или поздно они находят себе писателяиз тех, что пишут на бумаге. Я люблю парадоксы. Что, если герой рассказа осознает свою принадлежность к вымышленному миру, а затем найдёт способ поменяться местами с автором? Или действовать в союзе с ним? Теперь закрутить эту идею бесконечной рекурсиейи пусть летит. Вы читали что-то подобное? Только не под моей фамилией? Вот именно. Помилуйте, какой может быть плагиат! Идеи, знаете ли, носятся в воздухе. Пусть уж лучше их ловят те, кто умеет писать на бумагея не из их числа. Я действую по главному принципу.
Теперь рассмотрим человека, играющего в компьютерные игры. Он играет настолько долго и старательно, что для него давно уже нет грани между «по ту сторону дисплея» и «по эту». Он живёт в мире на обеих сторонах. Тоже читали? И я читал. Вы уже понимаете, что я хочу сказать?
А теперьс размахом! представьте себе планету, обладающую сознанием. Люди, животные, растения, минералы, атмосферасловом, всёчасти этого разумного сообщества, причём части, не утратившие индивидуальности. Ничего жуткого. Теперь пойдём дальшегалактика, целая Вселенная того же свойства, связка параллельных миров, пронизанных этим единым сознанием Нет, дальше не стоит. Эта идея ещё не поймана, она ещё ждёт своего писателяне меня.
Я ещё и музыкант. Я не владею ни одним из музыкальных инструментов, а нотную грамоту знаю в пределах двух классов средней школы. Я просто люблю слушать хорошую музыку. Вы заметили, как много стало её в последние годы? На любой вкусновая, старая, всех жанров и стилей. Вы скажете, что музыку пишут композиторы, исполняют музыканты, а распространяют коммерческие фирмы? Вы совершенно правы. Но вы не учитываете важной деталия люблю хорошую музыку, и хочу иметь возможность слушать её, когда мне угодно.
Я художник. Учитель. Программист. Чародей. Назовите любую профессиюя отвечу, как я с ней связан. Нет, не господь Богя не страдаю манией величия.
Я живу многими жизнями. Они сплетаются причудливым узором, расплетаются, пересекаются с жизнями других людей. Я мог бы управлять этим потоком, но не хочу. Я мог бы быть кем угоднои буду им, когда придёт время. Я не особенно силён физически, и отнюдь не гениален. Но я владею силой подчинять себе обстоятельстваи эта сила поистине непобедима. Секрет еёв главном принципе.
Мы имеем право и силу жить так, как мы хотим. Во всём, без исключения. Остальное не в счёт.
Что может быть проще?
ноябрь 1993
Квартира49Андрей Новосёлов
В доме 302-бис по Садовой улице я живу не так давно. Лет пять. Прежде я был прописан в таком старом шикарном доме на Обуховом переулке ну знаете, Калабуховский дом? Знаете. Но там мне не понравилось. Профессор Преображенский, конечно, милейший человек, но эти его опыты Собаки человекоподобные, люди собакообразные Нет, не по мне. Вот я взял и переехал. Вас удивляет, что мне это так легко удалось в период разгула квартирного вопроса? А я вот не вижу ничего странного. И квартиру я занимаю самолично, как это и положено всякому нормальному человеку. Нет, не буду удивляться, и не просите.
Но однажды весной, а точнее, в мае приключились здесь события более чем невероятные, что неопровержимо доказывает их подлинность. В ту пору я ещё имел привычку иногда вести дневник, благодаря чему теперь и вы можете стать свидетелями этих событий. Итак
У меня новые соседи.
Случилось это так. В некий момент, привлечённый шумом за дверью, я выглянул на лестничную площадку. Мимо меня по направлению к квартире 50 проследовали:
а) некто высокий в дорогом сером костюме и сером же берете, лихо заломленном на ухо; брюнет, один глаз чёрный, другой зелёный.
б) неимоверно худой гражданин в жокейском картузике и кургузом клетчатом пиджачке; особая приметатреснувшее пенсне на носу;
в) громадный чёрный кот с кавалерийскими усами и подозрительно умными глазами, совершенно естественным образом идущий на задних лапах;
г) совершенно обнажённая (если не считать туфелек на каблуке) и весьма миловидная дамочка рыжей масти; красоту её несколько портил причудливый шрам на шее.
Не похоже, чтобы моё появление входило в их планы, однако шедший впереди господин с разными глазами (именно господин или даже повелитель, никоим образом не гражданин и не товарищчувствовалось в нём нечто величественное) тут же обратился ко мне с вопросом, будто продолжая начатый с кем-то разговор: «Ну хоть вы-то, молодой человек, верите, что Бог существует?» Иронические нотки в его голосе придали мне наглости смело ответить: «Безусловно, да,»хотя, строго говоря, это было не столь безусловно и заслуживало не краткого ответа, но серьёзной дискуссии. «Похвально,»был ответ, «но умоляю вас, избавьте меня от этой дискуссии, ибо не далее как только что она имела место на Патриарших прудах Позвольте представитьсяВоланд.» На том беседа наша и завершилась.
Паузой не преминул воспользоваться человек в клетчатом пиджачке. «Коровьев, ассистент,»представился он и затараторил, не давая вставить ни единого слова (впрочем, нельзя сказать, что я особенно старался): «Мессир изъявил желание избрать своей резиденцией квартиру 50, где он и расположится вместе со своей свитой, то бишь с нами, на некоторое близлежащее время, а поскольку непрошеных гостей мессир не жалует, то убедительно просим вас не беспокоить себя присутствием в его квартире по какому бы то ни было поводу» От такого обилия слов голова моя пошла если и не кругом, то, безусловно, эллипсом, но я нашёл в себе силы перебить Коровьева первым попавшимся вопросом: «А как же мои соседи, Берлиоз и Лиходеев?» «Бывшие ваши соседи, смею заверить, бывшие,»не снижая темпа, сменил тему Коровьев. «Степан Богданович только что отбыл в краткосрочный отпуск в Ялту, откуда и возвратится по истечении положенного срока, а почтенный Михаил Александрович Понимаете, Аннушкакстати, тоже ваша соседкане только купила масло, но и разлила» Тут лицо его исказилось горестно, он всхлипнул и начал бессвязно повторять: «Хрустьи пополам, хрустьи пополам»одновременно отступая к дверям квартиры 50, за которыми уже скрылся мессир Воланд.
Я был сражён наповал. Я не понимал решительно ничего, а в особенностипри чём здесь Аннушка, едва ли знакомая мне соседка из квартиры 48.
Кот, проходя мимо, как-то плотоядно ко мне принюхался, и я невольно отступил на шаг, совершенно забыв, что как раз перед этим весьма неудачно опрокинул себе на брюки банку сардин в масле, чем неизбежно сделал себя объектом внимания всех котов в округе.
Рыжая дамочка улыбнулась мне, сверкнув великолепными зубами, и потрепала меня по волосам. Даже сквозь буйную свою шевелюру я ощутил, что рука её холодна, как лёд.
«Хрустьи пополам»донеслось из квартиры 50.
Никанора Ивановича, председателя нашего жилтоварищества, только что прихватили. За валюту, говорят. Четыреста долларов хранил у себя в вентиляции. Вот ведь негодяй! От дальнейших комментариев воздержусьне ровен час, все там будем.
Что странно: снилось мне впоследствии, что сидит наш Никанор Иванович в каком-то театре, прямо на полу, и уговаривают его сдавать валюту. «Нету у меня! Нету!»кричит он, да так громко, что на этом месте я и проснулся. Полежал, послушал. Никто не кричит. Чертовщина какая-то.
В Варьете было давеча представление, озаглавленное «Сеансы чёрной магии с полным её разоблачением». Выступал профессор Воландне сосед ли мой новый? Сам я там не былбилетов не достално люди говорили всякое. Будто бы голые люди с того представления по улицам бегали, червонцы в бумагу превращались и всё такое. Не знаю.
По слухам, червонцы не просто в бумагу превращались, а в этикетки винные. Так какие-то ловкачи этикетки пособирали, на бутылки понаклеивали, в бутылки воду грязную налили, закупорилину прям как настоящееда и продали. Вот это сноровка! А вино это фальшивое я сам видел. Стало быть, не всё люди врут.
Сегодня вечером зашла ко мне дамочка эта рыжая, но не совсем уже обнажённаяв кружевном белом фартучке. «Гелла, представилась она. Можно к вам? У мессира сегодня свои дела, Коровьев с Бегемотом по городу гуляют, веселятся, а мне словом не с кем перемолвиться Не прогоните?» От такого поворота дел обалдел я совершенно (вот даже писать стал в рифму: «делобалдел»), но тем не менее галантно пригласил даму на кухню, потому как в комнате у меня бардак неописуемый, непривычного человека напугать можно. Чай заварил. Гелла одобрила. Посидели, попили чаю с печеньем, сперва молчапо причине моей стеснительностипотом болтали о разных пустяках, сейчас уж и не упомню. За разговорами о том, о сём на «ты» перешли; и показалось мне, что не просто так Гелла в гости нагрянулане такой уж я особенный собеседник, она, поди, к другим привыкла.
И точночашки эдак после третьей взяла меня Гелла за руку, в глаза пристально взглянула и поведала: «Знаешь, мессир наблюдал за тобой, смотрел, что ты за человек. Ты ему по душе пришёлся. Он многое может устроить, по вашим меркамвсё, что угодно; так говори, что тебе хочетсядругого такого случая не будет! Ну, скорее!» Ну прямо как Золотая рыбка. К тому времени я уже удивляться перестал. Сижу, как во сне каком-то. И ведь чувствую, что правду Гелла говорит, что всё мне сейчас доступно и дозволено, а как начал думать, что мне нужно, так и вышло, что ничего. Всё есть. Хоть и не роскошно живу, но вполне пристойно, грех жаловаться. Не то, чтобы денег куры не клюют, а просто не нужно мне больше. Так и сказал ей. Она уговаривать: «Сейчас не надо, так хоть про запас возьми! Ведь жалеть потом будешь, что не взял ничего! Сейчас доволен всем, а ну как потом большего захочется? Знаю ведь твои доходышире жить тебе не по карману, ни сейчас, ни потом не будет. Вспомнишь тогда разговор этот, да поздно!» Тут я себя увереннее почувствовалне раз об этом думали отвечаю: «От дарового богатства пользы не бывает, немало случаев знаю; выпрошу сейчас, растрачу, ещё захочется, а где взять? Нет уж, не по мне такие подарки, ни сейчас, ни про запас. Всё, что нужносамо придёт, а прочее ни к чему. Спасибо, конечно, за предложение, но ничего мне от мессира не надо.»
Рассмеялась Гелла и говорит: «Да уж, не ошибся в тебе мессир. Он мне так и говорилне возьмёшь, не тот ты человек. И правильно! Никогда и ничего не проси, особенно у тех, кто сильнее! Сами предложат и сами всё дадут. Испытание это было, последнее, и ты его выдержал. А что дальше будетпоживём, увидим. Так что жди.»
Совсем, значит, как в сказке. Да ещё Коровьев с котом своим чёрным заявились, на кухню прямо, хотя дверь входную я за Геллой запер. Кот этот меня и доконал, когда сам представился, Бегемотом назвавшись. Как ушли онине помню; но чашки на столе осталисьне сон, значит.
Да, а потом смотрю в холодильникеколбаса пропала. Видно, Бегемот увёл. Хоть и говорящий, а кот всё-таки, и привычки кошачьи.
Под окнами проехали три грузовика со служащими, хором распевающими: «Славное море, священный Байкал» Наверное, за город собрались. Одно непонятнос чего бы этот эпизод мне запомнился?
Вечером того же дня кого-то дважды спускали с лестницы, исключительно смачно, с грохотом и разбитием стекла. Я как раз спал, так разбудили. Хотел выйти посмотреть, а потом подумал: «А вдруг и меня так же с грохотом?»и отказался от этой затеи.
Заявился Бегемот с позолоченными усами и известил, что мессир намерен этой ночью дать свой традиционный бал, для чего при помощи пятого измерения квартира 50 будет расширена до чёрт знает каких пределов. Моя квартира, как я уяснил из Бегемотовых объяснений, за счёт того же пятого измерения на сей срок исчезнет вовсе, так что в моих интересах этой ночью в ней не находиться.
Что поделаешь, придётся ночевать на свежем воздухе. К счастью, ночи сейчас тёплые.
Ночь выдалась исключительно интересная. Полная луна светила так ярко, что уснуть не удалось, и я до самой полуночи наблюдал прелестных ведьмочек, резвящихся в воздухе (а вот прохожие их почему-то не замечали). После полуночи, как я понял, действие перенеслось в квартиру 50, потому что снаружи всё стихло. Правда, окна квартиры не светились; обещанное расширение квартиры также ничем себя не проявило. Или Бегемот просто пошутил? Хвост оторву. Или, пожалуй, не буду. В последнее время я начал находить удовольствие в подобных шутках.
До утра спал спокойно.
Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, видел свиту Воланда, спускавшуюся навстречу. С ними была какая-то женщина, перед которой хотелось встать на одно колено, как перед королевой, и измождённый мужчина в больничном халате. Я бы и встал на колено, но шедший в арьегарде Бегемот сделал страшные глаза, и я прошёл мимо.
Квартира моя оказалась на месте и без всяких изменений. Только я умылся и привёл себя в человеческий вид, как вошёл Коровьев, по неизменной своей привычке без стука и сквозь запертую дверь. Под мышкой у него была рукопись. «Вот и всё,»необычайно торжественно и без обычного своего кривляния начал он. «Мессир покидает этот город, и даже более, чем город Но это вам знать ни к чему. Вот эту рукопись он передаёт вам. Берегите еёс некоторых пор это единственный экземпляр. Смею надеяться, вы останетесь довольны.» Протянул мне рукопись и исчез, растворился в воздухе. Даже не попрощался.
Как выяснилось, Коровьев был не так уж и невежлив, потому что вскоре мы повстречались снова. Квартиру 50 брали штурмом. В тот момент, когда в неё вломились сразу с двух сторон, в моей кухне материализовались Коровьев и некто жуткой внешности, с бельмом на глазу и клыком, торчащим изо рта. «Азазелло,»представился он, и я вспомнил, что видел его утром на лестнице. В руках у них были рюмки с коньяком. «А где Бегемот?»спросил я. «Остался там, ибо я променял его на стакан хорошего коньяка,»меланхолично ответил Коровьев, допивая коньяк. «Не беспокойтесь, ничего с ним не случится. А вот противникам его я не завидую.»
За стеной началась пальба и крики, затем раздался звон разбитого стекла, и из окна на ближайшую крышу птицей вылетел Бегемот. За ним из окна квартиры 50 ударило обильное пламя с дымом. Внизу начали собираться пожарные машины. «Вот теперь нам пора,»сказал Коровьев. «Теперь уже совсем. Больше вы нас не увидите. Прощайте.» И они последовали за Бегемотом.
Коровьев, как ни странно, ошибся. Ночью я видел, как по звёздному небу пронеслись тени, напоминающие всадников. У меня есть все основания считать, что это были мои странные соседи.
С тех пор прошло уже немало времени. Квартиру 50 отстроили после пожара, и Степан Лиходеев поселился в ней снова. Берлиоз так и не вернулся.
Те несколько дней что-то изменили во мне. Часто по вечерам я сижу на кухне за чашкой чая (живу я по-прежнему один), и мне кажется, что напротив сидит Гелла, а в холодильнике роется в поисках колбасы Бегемот. Теперь я ничуть не удивился бы, если бы сквозь запертую дверь ко мне снова ввалился Коровьев в своём треснувшем пенсне. Но я знаю, что они никогда не вернутся, что это только воспоминания, и тогда мне становится тоскливо.
Я достаю подаренную рукопись романа и читаю, пока не дойду до последних слов: «жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.»
28 августа 1990
Степан и ДжорджАндрей Новосёлов
(посвящается Гидрометцентру)
Медленно занималось холодное утро. Седые космы тумана, подгоняемые пронизывающим ветром, цеплялись за голые чёрные деревья и рвались в клочья. Постепенно из-за тумана показался старый кирпичный дом. Когда-то он был выкрашен в белый цвет, сейчас же белые пятнышки сохранились только в щелях кладки.
С громким скрипом отворилась дверь и, ударившись о стену, сорвалась с петель. В тёмном дверном проёме, щурясь от света, стояли двое людей неопределённого возраста в старых брезентовых штормовках, рваных маскировочных штанах и кирзовых сапогах. Один был в очках без стёкол, другой с бородой; первого звали Степан, второгоДжордж.
Утро, сказал Степан, порылся в кармане, нашёл яблоко «Слава победителю» и с громким хрустом откусил.
А что такое утро? спросил Джордж, отобрал у Степана яблоко и захрустел ещё громче.
Утроэто когда светло, авторитетно заметил Степан и достал второе яблоко, но откусывать не стал.
А как этосветло? поинтересовался Джордж, отобрал у Степана второе яблоко, положил его на землю и дико заорал:
Вылезай!!!
Степан мгновенно зажмурился и рухнул лицом в грязь у порога, закрывая голову руками. Из яблока, весело сокращаясь, вылез длинный белый червяк и, попискивая, уполз в туман. Степан полежал ещё минуты три, потом поднял голову из грязи, издав звучное чмоканье, вытащил из грязи очки без стёкол, чмокнув в той же тональности, но потише, и спросил:
А как ты догадался, что в яблоке был червяк?
Не скажу, ответил Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который жил в первом яблоке; взял с земли второе яблоко и захрустел.
Степан встал, водрузил на нос очки без стёкол и сказал:
Светлоэто вот так, похлопал в тёмном коридоре рукой по стене и щёлкнул выключателем. Свет не зажёгся. Если бы здесь была лампочка, а в проводах было электричество, то стало бы светло, пояснил Степан и снова вылез к свету.
Теперь понятно, сказал Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который не успел вылезти из второго яблока. Утро, значит.