А она ведь права. Если мы не имеем никакого понятия, где оказались, то как она может знать откуда мы пришли? А вдруг это вообще какой-то иной мир! Вот, эльфы здесьнизкорослые какие... Не то, что наши! Я принялся рассказывать то, что знаю о Радонианской Империи. Три материкаРадониан, Элион и Норхейм, который скореекрупный остров, а не материк. Радониан и Норхейм были изначально населены людьми, а Элион делили между собой эльфы и гномы. Но вскоре человеческой Империи стало тесно в пределах двух, а точнееполутора, материков и легионы ступили на землю Элиона. Эльфы, несмотря на жестокое сопротивление, были изгнаны на юг материка. Гномы же, после нескольких сражений предвидя неминуемое поражение, ушли сами и поселились на практически полностью покрытом скалами острове Гарлин Эк, что северо-западнее Элиона. А еще, как раз между тремя материками, в Срединном море есть небольшой остров, прозванный Мерцающим. Там нашли себе прибежище маги...
Погоди!вдруг перебила меня Нарив.Мерцающий остров?..
Она о чем-то глубоко задумалась. Что-то бормотала себе под нос, но так тихо, что я не разобрал ни слова. Наконец, Нарив снова подняла голову.
Скажи, а те маги... с Мерцающего острова... Ты их видел?
Видел раз. Издалека, правда... Ходят в таких синих балахонах.я принялся вспоминать тот момент, когда мимо нас, отдыхающих после сражения у замка Жилло, проехали маги.И лысые! А черепа у них татуировками покрыты.
Точно!обрадовалась Нарив.В наш монастырь когда-то заезжал такой...
Стоп!я почувствовал, что у меня снова вылазят глаза из орбит.В ваш монастырь?
В монастырь.кивнула Нарив.А что?
Просто ты не похожа на монашку.я указал на ее стройные ножки, выглядывающие из-под рубахи гораздо больше, чем дозволялось любыми приличиями.
А у меня есть другая одежда?Нарив совсем не смутилась. Наобороткажется, мое замечание даже рассердило ее. Но женщина быстро взяла себя в руки и снова улыбнулась.Мой монастырь был посвящен Роасу. Богу войны и Защитнику Обители Богов. Явоительница!
А у настолько Дарену посвящены все храмы и монастыри.протянул я.остальных Богов тоже чтят, но отдельных храмов для них нет.
Вот и тот маг говорил так.кивнула Нарив.Вот, вспомнила! Он, когда беседовал с настоятелем, упоминал какую-то Радонианскую Империю. То-то я думала, откуда это название мне так знакомо...
Продолжай!оживился я.Что еще он говорил?
Я уже и не помню точно...снова задумалась Нарив.
А когда хоть это было?настаивал я.
Лет восемь тому. Это если...
Если, что?
Понимаешь,у женщины был такой вид, словно она хотела сказать что-то, не особо приятное, но никак не могла сообразить, как бы сделать это помягче.Ты ведь говоришь, что там, наверху, руины? Так?
Я нетерпеливо кивнул.
Когда я в последний раз видела это место,продолжила Нарив,то здесь был огромный город...
А когда ты в последний раз видела этот город?насторожился я, предчувствуя, что надо готовиться к новому удару судьбы.
Не знаю!Нарив опустила глаза.Наша армия штурмовала стены этого города. Я тогда командовала сотней... Что?
По-моему, я даже начал икать. Она? Эта молодая, красивая женщина, пусть она трижды жрица Роаса, командовала сотней? Значит, по чину, она, можно сказать, равна самому Седому?
Ни... ничего...голос мгновенно охрип.Продолжай.
Последнее, что я помню,Нарив постаралась не обращать внимания на выражение моего лица,это то, как мы взяли северную стену и спустились вниз. На улицы... А потом...
Она тряхнула головой, повела плечами, вызвав стон у Молина, продолжающего исподтишка пялиться на ее ноги, и быстро закончила.
Потом нас окружили эти мерзкие эльфы, моя сотня вся полегла, а я... я держалась. Пока силы не закончились. После этогоничего не помню.
Понятно.я почесал затылок, обдумывая ее последние слова, и вдруг замер.погоди! Ты хочешь сказать... Сколько же времени прошло, если последнее, что ты помнишьэто большой, населенный город, а теперь на его месте древние развалины? И ты все это время была просто золотой фигуркой...
Какой фигуркой?удивилась Нарив.
Я рассказал о том, как сбылась мечта Молинаон нашел груду золота. Рассказал о фигурках, выполненных из золота с величайшей точностью. О том, как Молин подарил мне фигурку, изображавшую ееНарив. Как фигурки начали оживать... Нарив покосилась на колодец, у которого Седой выставил таки охрану, чтобы ни у кого больше не возникло мысли достать из него хоть что-то.
Не помню.сказала она.Помню, как отрубила голову одному эльфу, а потомтемнота... Когда открыла глаза, то увидела вас вокруг и то, как вы сражаетесь с тем эльфом.
В общем,вздохнул я,ты могла, получается, пролежать в том колодцене один десяток, если не сотню, лет. Так?
Так.согласилась Нарив.Но мы не узнаем сколько я здесь провела, пока не выберемся отсюда и не найдем людей.
И где мы их будем искать?
На севере.ответила она.За горами.
Вскоре меня позвал Ламил и я, оставив Нарив на попечение Молина и Баина, направился с ним к Седому. Когда я пересказал ему все то, что рассказала моя новая знакомая, он, кажется, остался доволен. По крайней мере, никаких замечаний, ругательств и прочих признаков неодобрения не последовало.
На севертак на север.сказал капитан, когда я закончил.Только еще надо из-под земли выбраться.
Все опасения насчет того, что из-под земли нам выбраться не удастся, оказались напрасными. Второй тоннель, выходивший из зала, оказался прямым, как стрела. Ни единого изгиба, ни одного разветвления. Единственным неудобством оказалось то, что идти пришлось по пояс в воде, а до самого тоннеля следовало доплыть с островка, на котором мы располагались. Но это все, по сравнению с недавними событиями, казалось такими мелочами... Быстро переплыв подземное озеро, мы выстроились в тоннеле в колонну по трое и, оставив позади, пусть слабый, но свет, шагнули в темноту.
Нарив...шепнул я идущей рядом женщине.
Заткнись!злобное шипение, раздавшееся в ответ, вогнало меня в ступор так, что я на миг остановился и сзади кто-то на меня налетел.Ты, салага, прислушивайся лучше к окружающему!
Эти слова были последними, которые я от нее услышал до того момента, когда мы снова вышли на поверхность. Это произошло где-то через пару звонов после того, как мы покинули зал с островком. Вокруг царит кромешная тьма... Обычные звуки, многократно усиленные эхом и воображением, превращаются во что-то совсем странное... Хорошо хоть уровень воды понижается. Сначала, она доходила до груди, но вскоре опустилась до пояса, а потом и до колен. Когда впереди забрезжили слабые отблески света, что-то прямо перевернулось во мне, заставляя ускорить шаг. Выбраться поскорее из давящей тьмы, единственными ориентирами в которой было гладкое дно тоннеля и звук дыхания товарищей, идущих по сторонам.
Выход из подземелья весь зарос спутанным клубком лиан, перекрывшим путь к свободе не хуже железной решетки. Хотя, все жехуже. Ведь наши мечи справились с растениями гораздо легче, чем если бы это и вправду было железо. Идущие впереди, желая поскорее выбраться, быстро изрубили преграду в клочья и я, выйдя на свет зарождающегося дня, зажмурился от, еще неярких, но очень острых лучей утреннего солнца. Тоннель, как оказалось, вывел нас к самой реке. Лишь небольшая кромка берега, которую перечеркивал выбегающий из тоннеля ручей, отделяла черный зев тоннеля от неспешно текущих темных вод.
Ну как?наконец, спросил я Нарив, которая, прикрыв глаза рукой, наблюдала за солдатами, сноровисто прокладывающими путь среди низких растений с широкими, мясистыми листьями.Узнаешь что-то?
Она посмотрела на меня, как на идиота.
Что я могу узнать? Джунгли?
Ну, вон стена вроде.я указал на противоположный берег реки, посмотрел на склон над головой.И вот стена...
Здесь сходятся пять рукавов реки.фыркнула Нарив.И город состоит из пяти частей. Единственное, что я могу сказатькак добраться отсюда до гор, перейти через них и дойти до ближайшего человеческого города.
За день мы прошли совсем немного. Вокруг царила ставшая уже привычной атмосфера джунглейморе насекомых, перепутанная растительность и ни следа тварей, напавших на нас в городе. Единственным серьезным препятствием стала река, которую пришлось таки форсировать. Но случились и радостные событияпочти сразу, после того, как мы переправились на другой берег, из джунглей вышли другие уцелевшие во время ночного боя в городе. Отряд сразу же увеличился почти до трех сотен. В честь этого, Седой даже объявил привал, дав людям возможность поделиться своими приключениями. Конечно, это была не главная причиназадержаться командир решил для того, чтобы разослать вокруг разведчиков и попытаться найти кого-то еще. В итоге, к нам присоединилось еще более десяти человек, а также были найдены просеки, говорящие о том, что кое-кто из уцелевших не стал дожидаться остальных и отправился в путь самостоятельно. Сразу же возник спор о том, что делать дальше. Мне, как единственному, кто почему-то понимал Нарив, выпала честь присутствовать на совете.
Спроси у нее,Седой указал на женщину,куда нам теперь следует идти?
Я перевел вопрос.
Вдоль реки.ответила Нарив.Если идти быстро, то через два дня мы переправимся через еще один приток, а еще через день дойдем до гор.
Самая большая просека забирает на запад.нахмурился Ламил, когда я перевел слова Нарив.Там прошли, по меньшей мере, сотня человек.
Нарив, а что на западе?спросил я.
Джунгли. Идти около пятнадцати дней и придется все равно переправляться через реку. В итоге, вы, если пройдете по прямой, снова выйдете к морю. Но единственный перевал, через который возможно перебраться через горык северу от нас.
Пойдем на север.даже не раздумывая, решил Седой.
Но там...начал было Ламил.
Там идти пятнадцать дней!перебил капитан.Даже если догоним тех, кто туда ушел, то придется еще возвращаться. Ты хочешь полтора месяца еще продираться через эти проклятые джунгли? Сколько людей мы потеряем за это время?
Спор продлился недолго. Хотя Ламил всячески отстаивал свою точку зрения, Седой оказался непреклонен. Закончилось все тем, что капитан просто рявкнул на десятника и приказал тому заткнуться. Решение было принято окончательно.
До вечера никаких новых происшествий не последовало. После всего, никто уже не считал происшествием гибель нескольких человек от укусов змей, пауков и Дарен знает каких еще ядовитых тварей, водившихся в этих джунглях. Хвала Богам, что хоть наш десяток смерть сегодня миновала. Остановились засветло. Несмотря на то, что каждый хотел как можно дальше убраться от затерянного в джунглях города, еще одно желание оказалось сильнееголод. Со всех сторон доносилось бурчание пустых желудков. Молин даже пошутил, что мы словно стая квакающих жаб. Но ответа на свою шутку так и не дождалсятолько Молин мог шутить в такой ситуации.
Снова во все стороны отправились группы охотников. На этот раз, задача у них была попрощеведь количество ртов, которые следовало накормить, сократилось с тысячи до почти трех сотен. Мы же расселись у костра, вытянув уставшие за день ноги.
Молин, чего погрустнел вдруг?Баин пихнул друга в бок.О чем задумался?
Идиот я!Молин вдруг с силой ударил кулаком об землю.
Ну, это не секрет.хмыкнул я.Из-за чего на этот раз?
То золото...начал Молин.
Тебе мало?Баин приподнял бровь.Скажи спасибо, что у тебя в кармане всего лишь жук ожил, а не какая-нибудь гигантская змея.
Да, нет же!Молин скривился, будто раскусил кислую ягоду.Можно ж было как-то разломать те фигурки, пока они золотые. Разрубить мечом...
И получить потом куски дохлого эльфа.закончил за друга я.или какую-то другую тварь, порубленную на кусочки.
А вдруг они так и остались бы золотыми!продолжал настаивать Молин.Или переплавить их...
На чем?спросил Баин.Там даже для костра дров не было.
Да, ну вас!Молин махнул рукой и отвернулся.
Хотя, в чем-то Молин прав.не обращая на обиду друга внимания, продолжил Баин.Можно было поискать фигурку, например, свиньи или быка.
Зачем?удивился я.
Затем,Баин поднял вверх палец,что тогда мы получили бы гору мяса и не пришлось бы сейчас охотиться.
А то ты сейчас охотишься...пробурчал Молин.
Ночь прошла тихо и спокойно. Правду говорятплохое и хорошее чередуется между собой. Если прошлая ночь обернулась сущим кошмаром, то этаблагодатным отдыхом. Есть какое-то равновесие... Настораживает только однораз сегодня все хорошо, то завтра ведь, уравновешивая сегодня, может быть очень плохо. Как бы то ни было, уже наутро мы, подкрепившись коптившимся всю ночь мясом, снова отправились в путь.
Скажи, Нарив,женщина, идущая рядом со мной уже не обнажена, как вчера. Рубаха снова вернулась ко мне, а Нарив забрала себе одежду тех несчастных, которые погибли вчера.как ты голыми руками убила того эльфа?
Я жежрица Роаса.усмехнулась Нарив.Он и дает мне силу. Все, посвященные Богу войны, обучаются с самого младенчества. А после посвящения, получают частицу силы нашего господина.
И то красноватое сияние вокруг твоих рук, когда ты убивала эльфа и его тварейэто сила Роаса?
Нарив молча кивнула.
Как же тебя смогли победить,удивился я,если у тебя есть божественная сила?
Я всего лишь человек.Нарив говорит спокойно, таким тоном, словно объясняет очевидные вещи неразумному ребенку.Частичка божественной силы делает человека сильнее, но не делает его богом.
Ты и железо смогла бы прошибить так? Голой рукой?
Железонет. Только живую плоть. Доспехи и оружие эльфаэто живые существа.
Вид у меня, наверно, был настолько разочарованный, что Нарив даже рассмеялась. Ну, а я решил не уточнять, почему же сила Роаса настолько избирательнасквозь плоть рука его служительницы может пройти, как сквозь масло, а железо, видите ли, пробить не может. Вместо этого я спросил о другом.
Как эльфам удалось приручить этих тварей? Ну, которые у них вместо доспехов и оружия.
Говорят, что они сами их создали.ответила Нарив.У эльфов с кхреес'к что-то вроде договора. Или союза, если хочешь. Эльфы, как ты сам понимаешь, используют их для того, чтобы защитить свои тела и убивать врагов. Как доспехи и оружие. А кхреес'к, в свою очередь, когда эльф надевает их, питаются его кровью.
Как?я ошарашено уставился на Нарив.
Вот так! Присасываются к коже и понемногу пьют кровь хозяина. И на вас они напали, скорее всего, только из-за того, что сильно оголодали. Эльфов ведь вы в городе не видели?
Нет.покачал головой я.Но... Чтоб добровольно дать сосать у себя кровь... Лучше уж махать старым добрым железом!
То-то вы стольких потеряли, пока пытались эльфа железом убить.усмехнулась Нарив.Кхреес'кне просто оружие и доспехи. Когда эльф ранен, они выделяют слюну, которая убирает боль. Они могут сами подправить направление движения хозяина...
Все равно, свою кровь сосать я бы не дал!упрямо заявил я.
Нарив лишь пожала плечами. Дальше шли молча. И не в том дело, что говорить не хотелось. Просто разговоры требовали внимания, а надо было еще внимательно следить, что творится по сторонам и под ногами.
Еще один день прошел без приключений. Мы снова остановились на ночлег и снова перед нами была река. Переправляться капитан решил утром. Еды, добытой вчера охотниками, пока хватает. Можно отдохнуть. В эту ночь дежурить снова выпало нашему десятку.
Каждый раз, как мы дежурим,пробурчал Молин,что-то случается.
Тыжив.ответил ему Крамм.На что тебе жаловаться?
На то, что я сейчас мог бы сидеть себе спокойно в таверне и пить вино.вздохнул Молин.
Я посмотрел на готовящуюся ко сну Нарив. Вроде бы она и в нашем десятке, а дежурить, вот, ей не приходится. Завидую... Ляжет сейчас себе, выспится нормально...
Алин, ты ей еще в любви не объяснился?Молин воспринял мой взгляд по-своему.
Такойобъяснишься...хмыкнул Навин.Оторвет все, что болтается.
А у него,Крамм, засмеявшись, указал на меня,что надо, как у настоящего мужика, не болтается. А остальное и не жалко!
Шутники, чтоб вас...буркнул я и отошел в сторону. Стоит признаться, что слова
Молина меня действительно зацепили. Несмотря ни на что, Нарив мне определенно нравится. Более того, я вдруг заметил, что лицо Лары, оставленной в Агиле, стало тускнеть в памяти, стираться... А сквозь него все чаще стали проступать иные чертыочень похожие на Нарив. Дарен, я чтовлюбляюсь? В кого? В женщину, действительно способную, как сказал Крамм, оторвать мне что-нибудь?
Нет, ребята,послышался сзади тихий голос Комила,мне такие бабы не по нраву. Вот, если бы тихую, спокойную... Чтоб хозяйство вела...
Ответом ему был взрыв смеха и предложение познакомиться с какой-нибудь овцой, высказанное, по-моему, Воссоном.
Нарив...я подошел к женщине.
Она вопросительно посмотрела на меня.
Спокойной ночи!резко развернувшись, я зашагал к остальным, чувствуя, что лицо заливает густая краска. Дарен, зачем я подошел к ней?
Вопреки всем ожиданиям и опыту всех прошлых дежурств, эта ночь прошла спокойно. Отдежурив свое время, я лег на землю и проспал до утра, как убитый. И даже не хотел просыпаться, пока чей-то твердый сапог не ткнул меня в бок. Тут уж пришлось вставать.
Через реку переправились быстро. Единственное чтона другом берегу оказалось, что к моему бедру, прямо через штаны, присосалась жирная, черная пиявка. Пока отдирал ее, пришлось выслушать несколько сомнительных шуточек и предложений проверить в целости ли остальное. Впрочем, этим предложением я не пренебрегхвала Дарену, все оказалось в целости.
Снова в путь. Шаг за шагом, продвигаясь вперед и буквально пробивая себе дорогу, мы идем вперед. Иногда, в редких просветах между листьями, на фоне неба уже виднелись далекие вершины гор. Почва понемногу становится каменистой. Ближе к середине дня те, кто шел впереди, наткнулись на огромный, вросший в землю камень. Поначалу, мы даже испугались, что снова перед нами какие-то древние развалины, но камень оказался просто камнем... А к вечеру мы уже достигли и самих гор.
* * *
Джунгли давно остались позади. Густая растительность сменилась нагромождением скал всех форм и размеров, а бешеная гамма цветоводним единственным серым цветом, правдаразных оттенков. Лишь изредка глаз цепляется за пожухлый пучок травы или искривленный, словно в агонии, колючий куст, неведомо как уцепившийся корнями за голый камень. Вместо множества насекомых, из-под ног разлетаются с сухим стуком мелкие камушки. Как только мы вошли в ущелье, идти стало легче и, одновременно, сложнее. Легчепотому что теперь не надо бороться с зарослями за каждый шаг, не надо беспрестанно махать мечом, прорубая себе дорогу, не надо внимательно следить, чтобы на голову не свалилась какая-нибудь ядовитая гадость... Но и в ходьбе по мелким камушкам, толстым слоем покрывающим землю, мало удовольствия. Очень легко оступиться, поскользнуться... Всего за полдня двое, неловко ступив, уже подвернули ноги и ковыляют сейчас где-то в хвосте колонны. Да и, если не считать физические неудобства, все равно очень быстро устаешь от однообразно-серого пейзажа.
Сюда!Нарив указала на узкий, не шире пяти шагов, проход, ответвляющийся от основного ущелья. Указала, и, только сделав шаг, тут же подняла руку.Стой!
Ее глаза устремлены на небольшой выступ, нависший на высоте двух человеческих ростов над проходом, по которому нам следует идти. Что она там заметила? Обычный выступ, каких много... На краю лежит здоровенный, почти круглый валун... Что-то блеснуло в лучах солнца, еще не успевшего спрятаться за вершину у нас за спиной. Какое-то движение...
ЯНарив, жрица Роаса из Красного Монастыря, сотник армии Его Величества, Когана.крикнула женщина.Выйди и назовись!
Из-за валуна появился человек. Низкорослый, затылком еле доставший бы мне до подбородка, он одет в длинную, доходящую до колен, кольчугу тусклого серого, сливающегося с окружающими скалами, цвета. На голове человека такой же тускло-серый шлем, похожий больше на ведро, в котором вырезано отверстие для лица. Человек подошел к краю выступа и оперся на странной формы огромный топор, орудовать которым, пожалуй, и двумя руками тяжеловато будет.
ЯЯмал, десятник армии Его Величества, Дрогана.грубый голос отразился от скал гулким эхом и унесся куда-то дальше по ущелью.поворачивай прочь, ведьма! Через горы тебе и идущим с тобой прохода нет!
Нарив оцепенела. Лицо ее залила смертельная бледность, рот беззвучно открывается и закрывается...
Что он сказал?Молин дернул меня за рукав. Рядом с ним, выжидающе глядя на меня, стоят Седой и Ламил.
Сказал, что нас не пропустят.ответил я.И он назвал Нарив ведьмой.
Седой грязно выругался.
Если попробуем пройти силой, то все тут и поляжем.Ламил задумчиво посмотрел на нависающий над дорогой выступ.Будь там хоть десяток бойцовидти под этот выступ все равно, что самим в пропасть прыгнуть.
А то я не знаю.огрызнулся капитан и повернулся ко мне.Спроси у него, почему мы не можем пройти и почему он назвал женщину ведьмой.
Но я не успел выполнить приказНарив уже пришла в себя.
Как смеешь ты называть меня ведьмой?!!ее голос зазвенел сталью.Быстро позови командира, падаль!
Я и есть командир.оскорбление не произвело на Ямала никакого впечатления.Уходи, если хочешь жить.
Он развернулся к нам спиной, прикрытой большим круглым щитом, и неторопливо снова скрылся за валуном.
Весело нас здесь принимают...пробормотал Баин. Он, конечно же, не понял ни слова, но достаточно было и того, что я перевел первую часть разговора, если это можно так назвать. Да и поведение стража говорит само за себя.
И что теперь?спросил Молин.
Я посмотрел на продолжающую стоять столбом Нарив. Бледность на ее лице сменилась густой краской, глаза сверкают так, что я бы предпочел сейчас оказаться где-нибудь подальше, спрятаться за любой подходящий камень и не шевелиться. Она простояла так, неподвижно, словно статуя, мгновения два-три.
Есть еще один путь.Нарив резко повернулась ко мне.Там совсем узкое ущелье и придется перебираться через завалы, но пройти можно.
Я снова перевел ее слова капитану.
Не нравится мне это...пробормотал Ламил.
А мне, раздери тебя эльф через задницу, нравиться!выкрикнул Седой.
Стража, охраняющая ущелье, видимо решила намекнуть, что задерживаться нам здесь не стоит. Небольшой круглый камень вылетел из-за валуна и упал всего лишь на пару шагов левее Нарив.
Ты ответишь, Ямал.прошипела оскорбленная женщина.Я запомню твое имя, будь ты трижды проклят!
Она зашагала дальше по ущельюпрочь от прохода, где нам дали такой отворот. Нарив даже не оглянулась проверить, следуем ли мы за ней. Не знаю, какие мысли крутятся у нее в голове, но до этого момента она вела себя как весьма высокопоставленная и уважаемая особа. Она была полностью уверена, что здесь ее встретят с радостью. И тут... 'Ведьма!', угрозы...
Что стоите?прикрикнул капитан, когда Нарив уже почти скрылась из виду.Живо за женщиной!
Колонна, отвернув от прохода, снова двинулась по ущелью. Наемники недоуменно перешептывались, строя самые дикие версии произошедшего.
Алин, быстро догони и останови ее! А то потеряемвек плутать здесь будем.скомандовал капитан и указал на Баина.А ты, беги разыщи Скрота, десятника баронских. Пусть он со своим десятком найдет место поудобнее и приглядитне идет ли за нами никто. Через два звона пусть нас догоняютмы их дождемся. Понял?
Я, рискуя переломать ноги, помчался к скале, за которой только что скрылась Нарив. Дарен, я же говорил, что добром все не закончится! Слишком уж легко мы, после тех руин, прошли через джунгли. Слишком уже все было гладко... А когда все идет так гладко, то жди неприятностей!
Нарив!когда я завернул за скалу, то успел заметить как она поворачивает за какой-то выступ.Нарив, подожди!
Она не ответила. И, похоже, даже не остановилась. Выругавшись, я поднажал и прямо прыгнул за выступ, где последний раз видел женщину.
Нарив, стой!догнав ее наконец, я ухватил женщину за плечо. И, тут же, сам не понимаю как, оказался на земле с выкрученной рукой. В паре ладоней от моего лица застыл кулак, окутанный красноватым сиянием.
Нарив!испуганно прохрипел я, стараясь не шевелиться.Это яАлин!
Чего тебе?она отпустила меня и отступила на шаг.
Куда ты собралась?спросил я, потирая ноющую руку.Подожди хоть остальных...
Извини...Нарив присела на небольшой валун и, упершись локтями об колени, спрятала лицо в ладонях.
Что это был за урод?я присел рядом с ней. Если бы передо мной была другая женщина, то я бы ее, наверно, обнял за плечи и попытался успокоить. Но, боюсь, если я так сделаю, то Нарив просто сломает мне руку. В лучшем случае...Тот стражник? Чего он тебя так?
Алин, заткнись.раздался из-под ладоней глухой голос.Пожалуйста...
Последнее слово прозвучало как-то жалобно... Такого тона от Нарив я никак не ожидал. Все вопросы разом застряли в горле, желая вырваться наружу, но, одновременно, будто уткнувшись в какую-то преграду. Я сглотнул и покосился на угол, из-за которого вскоре должны показаться остальные.
Скоро здесь наши будут.нерешительно сказал я.Ты бы... это... Нехорошо, чтоб в таком виде...
Наш орден был одним из самых уважаемых здесь.не обращая внимания на мои слова, сказала Нарив.Все командиры, чином от сотника, были жрецами Роаса. Мы сражались с проклятыми эльфами и защищали королевство. Мы гибли на границе, не допуская ни одну тварь в пределы королевства, и атаковали самих эльфов на их территории...
Затаив дыхание, я слушал Нарив и не узнавал ее голос. В нем нет слез, как можно предположить, но такая печаль звучит в нем, словно Нарив узнала о гибели всего здешнего королевства, каждого мужчины, женщины и ребенка, а не просто ей бросили в лицо оскорбление.
...Я одной из первых поднялась на стену эльфийской столицы, потеряв при этом половину своей сотни.продолжала Нарив.Я первой расчистила путь со стены внутрь города и потеряла оставшуюся половину сотни. Перед тем, как меня оглушили, я, оставшись одна, убила, по меньшей мере, пять эльфов. И теперь, какая-то мразь называет меня, жрицу Роаса, ведьмой?!! После того, как я назвала себя!
Голос Нарив снова зазвенел сталью. Она открыла лицо и его выражение больше напоминало камень. Хорошо, что ее гнев направлен не на меня. От одного этого взгляда помереть ведь можно!
В любом случае, мы тебя в обиду не дадим.я сам удивился своим словам.По крайней мере, яс тобой. Молин и Баинтоже...
Пока длилось молчание, я успел, наверно, сотню раз обругать себя за свои слова. Смешно ведь звучит! Я, пусть и с друзьями, ее не дам в обиду? Да она сама может нас походя прихлопнуть и даже не заметит этого!
Спасибо.Нарив посмотрела на меня и, на краткий миг, ее взгляд сделался оценивающим.
Алин! Вы где?донесся голос Ламила.
Пойдем?я поднялся и протянул женщине руку.
Нарив чуть поколебалась, но руку приняла.
Пойдем.сказала она.
Отряд мы увидели сразу, как только вышли из-за выступа.
Мы здесь!крикнул я, а Нарив махнула рукой.
Сюда!
И мы снова двинулись в путь. Пейзаж вокруг менялся только формами окружающих нас камней и скал. Все тот же серый цвет вокруг, и голубой цвет неба, усеянного редкими облачками, над головами. Молин и Баин затеяли спор о том, на сколько нам хватит припасенного в джунглях мяса и что делать, когда запасы истощатся. К ним присоединились Комил, Навин и Вассон. Причем, последний воспринимал любое несогласие чуть ли не как личное оскорбление и спор неминуемо перешел бы в драку, если бы не вмешательство Ламила.
Нарив, что за оружие было в твоей армии?меня уже давно, с тех пор, как нас не пропустил тот стражник, беспокоит один вопрос.
А что?удивилась Нарив.
Просто там, на пляже, и потом, в руинах, мы находили старое оружие.пояснил я.То были какие-то странные мечи. Изогнутые такие, на серпы похожи. А у того стражника, которого мы видели, был топор.
Такие топоры у гномов были.Нарив задумалась.Действительно странно... У нас были такие мечи, как ты описал.
А вы и с гномами воевали?
Нет.покачала головой Нарив и о чем-то задумалась.Нет. С гномами у нас всегда был союз. Эти горыкак раз их территория.
Но ведь тот стражник был человеком!я совсем запутался.гномов я, конечно, не видел...
Человеком.подтвердила Нарив и надолго замолчала.
Хорошо бы поймать кого-то из местных, да расспросить, что здесь происходит.сказал я.