- Нет!уверенно произнес Иван.Онбезродный, Метельский ему покровительствует.
- Вот даже как!качнула я головой, догадываясь, о чем Иван предпочел умолчать.
- Видите вот тех двоих?он указал на воинов, почти полностью скрытых запряженными в карету лошадьми.Раевскому достаточно дать знак, чтобы они набросили магические путы.
- И что же делать?не сдержала я волнения. А ведь пыталась до последнего пыталась выглядеть невозмутимой.
- Ждать!коротко бросил Иван.
- Ждать, так ждать, - смиренно отозвалась я, чувствуя, что сил на это уже не осталось.А что бы сделала Алевтина, попробуй Раевский остановить ее?неожиданно для самой себя, полюбопытствовала я.
Девушка интересовала меня все больше и больше. И неважно, что, по словам Ивана, ее сейчас не было в поместье графа Горина. Желания узнать ее лучше это нисколько не умаляло.
- Что бы сделала?свел он к переносице густые брови.Будь одета, как вы, отходила хлыстом.
- Отходила хлыстом?не поверила я.Но за что?
- Потому что граф учил ее, что дворянин никогда не позволит грубости по отношению к благородной даме. А уже если позволил
-то этоне дворянин, - закончила я за него.И ей приходилось.
-отхаживать хлыстом?на этот раз уже Иван продолжил мой вопрос.Да. А одного даже на дуэль вызвала.
- И что?Ни я, ни Иван, не отвлекались от происходившего на площади перед почтовой станцией. Беседовать нам это нисколько не мешало.
- Граф, когда узнал, долго смеялся, но запрещать не стал, попросил только не убивать. Так и эту его просьбу Алевтина выполнила по-своему. Пуля чиркнула по мочке уха.
- Теперь понятно, почему Георгий мне о ней не рассказывал, - хмыкнула я, но тут же нахмурилась. Разговор Трофима и Раевского явно пошел на повышенных тонах.Иван?!не то спросила, не то просто выдохнула я.
- Ждем, я сказал!грубо бросил он, но на меня так и не посмотрел, продолжая следить за магом.
Тот как раз сдвинулся, вроде как приглашающе повел рукой.
Раевский, по-дружески ударив Трофима по плечу, сделал шаг к карете..
- Иван - теперь имя помощника графа прозвучало стоном.
- А вот теперь вперед!огрел он мою лошадь хлыстом.
Та вылетела из-за кустов, за которыми мы скрывались, на дорогу и галопом устремилась к почтовой станции.
- Алевтина!зычно заорал он мне вслед.
Я, радуясь, что верхом сидела вполне уверенно, наддала еще:
- Догоняй!разнесся по округе мой веселый смех.Ату ее! Ату!
- Алевтина!вновь донеслось из-за спины. Я оглянуласьИван не явно, но придерживал лощадь, увеличивая расстояние между нами.
- Ату ее! Ату!завопила я радостно.
Ветер бил в лицо, заставляя пылать щеки. Азарт смешивался с удивительно приятным чувством, когда под тобой сильная, хорошо объезженная лошадь. Когда ты и онаодно целое. Когда.
Реальность вернулась вместе с неожиданно «надвинувшейся» на меня почтовой станцией.
Воины, кинувшиеся навстречу, бросились врассыпную, когда я влетела на площадь и довольно резко осадила лошадь, едва не поставив ее на дыбы.
- Трофим?!вскинулась удивленно, когда лошадь, прогарцевав, замерла почти у самой кареты.Трофим!заверещала восторженно, перебросив ногу через седло.Ты!
Маг сориентировался мгновенно, успев не только поймать меня, но и придержать повод:
- Егоза - не без удовольствия протянул он, прикладываясь к моей затянутой в перчатку ладони.Загнала Ивана - теперь в его интонациях можно было услышать укор.
- Это он меня загнал, - добродушно хмыкнула я, бросив заинтересованный взгляд на Раевского.
Смазливый.
Другого слова для него у меня не нашлось.
- Не верь, - не сходя с лошади, Иван наклонился, протянул руку Трофиму.Уже второй раз обходит на повороте. И ведь сам учил, - хохотнул он, выпрямляясь.
- Не ворчи, тебе не идет, - мило улыбнулась я Ивану и вновь обратилась к магу: - Что ты здесь делаешь?
- Забирал Лиззи из Обители, - слегка помрачнел он.
Я, вопросительно приподняв бровь, двинула головой в сторону кареты.
Трофим в ответ кивнул, подтверждая мое предположение.
- Как она?я тоже перестала улыбаться.Дядя спрашивал пару дней назад.
- Теперь уже почти хорошо. Осталось добраться до дома, - он посмотрел на Раевского, который, не скрывая того, прислушивался к нашему разговору.
- А есть какие-то проблемы?поигрывая хлыстом, задумчиво протянула я.
- Алевтина!якобы попытался оборвать меня Иван.
Я обернулась, нехорошо прищурилась.
Сказал бы мне кто еще недавно, что я смогу вот так.
В этой карете находилась моя дочь, а через один из лесочков, которые тянулись вдоль дороги, сейчас пробирался семилетний пацан!
Этого хватало, чтобы забыть о том, что я чего-то не могу.
- Дядя Иван!качнула я головой, словно прося не вмешиваться, и вновь повернулась к Трофиму: - Позволишь помочь?улыбнулась ему заговорщицки.
- С графом будешь разговаривать сам, - хмуро отреагировал на мое заявление Иван, и направил лощадь к другому концу площади.
- За это не беспокойся, - засмеявшись, «успокоила» я Трофима, вроде как напуганного предстоящим общением с моим «дядюшкой».Не представишь меня?кивнула на Раевского.
- Да, конечно, - обреченно вздохнул он.Капитан императорского гвардейского полка Григорий Раевский.
- Капитан - мягко повторила я, и, переложив хлыст, протянула руку для поцелуя.Алевтина Сундарева.
- Племянница графа Горина, - добавил Трофим.
- Любимая племянница, - поправила я его.Вас что-то не устраивает, офицер?уже другим тоном поинтересовалась я, буквально вырвав ладонь из его руки.
- Госпожа Сундарева, - довольно сухо отреагировал он на меня, - я хотел бы заметить, что нахожусь при исполнении.
- И именно поэтому не пропускаете карету с больной женщиной,язвительно подхватила я.А я могу спросить, господин капитан, у вас это называется воинской доблестью?
- Трофим?!зло зыркнул на мага Раевский.
- Для нее есть только один авторитетграф Горин, - развел тот руками.Так что извини, дружище!
- Вы мне кого-то напоминаете, - неожиданно произнес Раевский, заставив меня внутренне вздрогнуть.
- Я бы не сказала, что вызаядлый театрал, - несколько надменно произнесла я, вспомнив, что рассказал мне Иван о племяннице Алексея Степановича, едва ли не отданной ему братом на воспитание.Анастасия Лазарева. Моя матушка.
- Выдочь блистательной Стаси?действительно искренне удивился Раевский.
Дочерью блистательной Стаси, как называла театральная публика Анастасию Лазареву, выступавшую на сцене императорского театра, я не была. Все наше сходствоцвет волос. Ну, может еще, разрез глаз, но я надеялась, что для этого случая вполне достаточно.
- Вас это удивляет?я чуть склонила голову.
- Прошу меня простить, - пошел Раевский на попятный.
- Это значит, что мы может мило распрощаться и следовать дальше?я чуть приподняла бровь.
- Не смею вас задерживать, прекрасная барышня, - капитан даже снизошел до легкого поклона.
- Вам не кажется, что вызабываетесь, - добавила я в голос металлических ноток.Ты отправил дяде вестника?обернулась к Трофиму.
- Не счел нужным - «повинился» маг. Смотрел при этом спокойно, но мне показалось, что я заметила мелькнувшее в его глазах беспокойство.
Я и сама волновалась. Все шло не совсем так, как я предполагала.
Если быть честной, то все шло совсем не так, как я предполагала.
- Значит, будем обходиться своими силами, - беспечно дернула я плечами.И какие к тебе претензии у этого господина?вновь обратилась я к Трофиму, только теперь заметив, что не вижу Ивана.
- Он хочет осмотреть багаж, - не затянул с ответом маг.
Не знаю, как бы он разговаривал с настоящей Алевтиной.
Впрочем, сейчас это не имело никакого значения.
- Любите копаться в женском белье?тут же многозначительно ухмыльнулась я.
Заметив, как он напрягся, играючи, переложила хлыст в правую руку.
Уж если придется.
Все внутри противилось этому, но я была уверена, если потребуется, ударю!
Вас это возбуждает?я чуть наклонилась вперед, чтобы выглядело более интимно.
- Госпожа Сундарева!вскинулся Раевский. Зубы заскрипели, ладонь крепче сжала эфес шашки.Вы забываетесь!
- Мне кажется, это вы забываетесь, господин капитан!раздалось от двери почтовой станции.
- Дядя?несколько удивленно протянула я и присела в скромном реверансе.
- Господин граф, - низко поклонился ему Трофим.
- С тобой мы поговорим дома, - довольно жестко бросил граф мне.Садись в карету, - кивнул в сторону почтового экипажа, где все это время находилась моя дочь.
- Но, дядя - попыталась я возразить, продолжая играть роль взбалмошной, но любимой племянницы.
- Алевтина!свел он брови к переносице.
Спорить я не стала, но посчитала, что имею полное право оставить последнее слово за собой. Подмигнула Раевскому, тяжело вздохнула и, отдав хлыст Трофиму, с его же помощью поднялась в карету.
И только когда за мной закрылась дверца, позволила себе рухнуть на сиденье и закрыть лицо руками, хоть на миг отгораживаясь от всего происходящего.
Быть смелой оказалось значительно тяжелее, чем я себе представляла.
Глава 6
- Алексей Степанович, - получив разрешение, вошла я в кабинет графа, - я могу с вами поговорить?
Добрались мы до Виноградова лишь к обеду следующего дня. Ехали практически без остановок, не считая коротких передышек, когда меняли лошадей. Подставы были по всей дороге, слуги действовали очень расторопно, так что все, что удавалосьудовлетворить некоторые потребности организма, да чуть пройтись, позволяя ногам почувствовать землю.
Имелись на то реальные основания или граф предпочел считать угрозу нам более серьезной, чем она была на самом деле, я не знала, но и на этот раз посчитала, что мужчинам виднее, тем более что к ночи этот вопрос вообще перестал меня интересовать. У Аленки вновь начался жар, она куксилась, плакала, требуя внимания и особой заботы.
Чуть успокоилась она только к утру и опять на руках у Владислава.
Я не ревновала. Этот мальчик.
Были в нем искренность и чистота, не позволявшие в его присутствии проявляться ни грязным мыслям, ни нехорошим чувствам.
- Да, конечно, - Горин поднялся из-за стола, приглашающе указал на диван, стоявший у стены. Когда я присела, сам опустился в кресло напротив.Надеюсь, вас хорошо устроили?в его голосе послышалось беспокойство.
Я чуть смутилась, лишь теперь заметив, насколько нелегко далось ему это путешествие, но тут же взяла себя в руки, вспомнив слова мамы Лизы, что мужчины этого рода не терпят жалости к себе:
- Да, благодарю вас, все просто прекрасно!заверила я его, улыбнувшись.
В этом доме оказалась своя хранительница - совсем уже старенькая нянька Алексея Степановича, так и она не успокоилась, пока все наши вещи не были разложены, а сами мы накормлены и отправлены спать.
- Тогда слушаю вас, Эвелина Федоровна, - откинулся он на спинку кресла, приготовившись меня слушать.
А я даже забыла, зачем пришла, невольно залюбовавшись.
Графу Горину было далеко за пятьдесят, но слабенькие магические способности продлили ту часть его жизни, когда яркая, взрывная молодость переходит в сдержанную зрелость. Среднего роста, он был сбит, как говорила мама Лиза, из крутого теста. Все в нем было крепким: и дух, и тело, в чем я могла убедиться во время почти суточной скачкина отдых в карету он перебирался лишь дважды, да и то ненадолго.
Отсутствие одного глаза, закрытого черной повязкой, и шрама, пересекавшего наискосок все лицо, его совершенно не портило, лишь добавляло чего-то неукротимого, безудержного.
- Я гожусь вам в дочери, Алексей Степанович, - скупо заметила я, вновь собираясь не только с мыслями, но и решимостью.
- Предлагаете называть вас просто Эвелин?мягко улыбнулся он, глядя на меня с присущей ему проницательностью.
- Да, - кивнула я, бросив короткий взгляд за окно. Кусочек неба, цветным панно проглядывавший сквозь листву, пылал оттенками алого.В детских вещах находились письма князя Изверева, адресованные моему мужу, - перевела я взгляд на графа.Сейчас их там нет.
- Они находится у меня, - абсолютно безмятежно произнес он и поднялся с кресла. Отошел к столу - Вы кому-нибудь говорили о них?
- Их нашла Катерина, кормилица Алены, - не стала я скрывать правды.Кроме нее и меня о них никому не известно.
- Этохорошо, - кивнул Алексей Степанович, заставив меня слегка напрячься.И будет лучше, если вы забудете об их существовании, - добавил он, твердо посмотрев на меня.
- Мой муж в чем-то замешан?нахмурилась я.
- Вы мне ответьте на этот вопрос, - чуть прищурился Горин, глядя на меня испытующе.
- Нет!ни мгновенья не помедлила я.Кто угодно, но только не он!
На лице графа было все то же спокойствие, но я видела, насколько приятны ему мои слова.
Подтверждение ждать себя не заставило:
- Я рад, что вы не сомневаетесь в Георгии
-но - продолжила я, прочувствовав короткую паузу.
- То, чем он занимался последние месяцы.Граф замолчал, рассматривая меня как-то по-новому. Потом качнул головой, словно не соглашался с собой, отошел к окну, встал, повернувшись ко мне спиной.
Сбит из крутого теста. С этого ракурса слова матушки Лизы обрели иное звучание.
Улыбка, время от времени трогавшая его губы, какая-то мальчишеская хитринка в единственном глазу, которую я замечала несколько раз, все это добавляло его образу некоторую легкость и мягкость. Со спины же он был одной мощью, затянутой в идеально сидевший на нем военного образца мундир.
- Алексей Степанович, - я тоже поднялась, подошла ближе, остановившись всего лишь в трех шагах от него, - я должна знать.
- Зачем вам это, Эвелин?!довольно резко развернулся он ко мне.
С трудом удержав себя, чтобы не отпрянуть, приняла его взгляд.
В чем-то он был прав, но.
Слишком многое произошло за последние дни, чтобы я осталась прежней Эвелин, предпочитавшей просто жить, изо всех сил стараясь быть незаметной.
- Онмой муж, - тихо, но твердо произнесла я.
Сказать хотела многое. О том, как Метельский заявился в мой дом, едва ли не обвинив Георгия в измене императору и империи. Как угрожал, позволяя себе оскорбления в мой адрес. Как.
Все это сейчас не имело никакого значения, укладываясь в те несколько слов, что сорвались с моих губ.
- Вам ведь известно, что Георгий долгое время служил на границе с Ритолией?похоже, что-то решив для себя, спросил граф, направляясь к книжному шкафу.
- В вашем полку, - ответила я, повернувшись, чтобы следить за ним взглядом.
- Иван рассказал?остановившись, оглянулся Горин.
- Трофим, - грустно улыбнулась я.Был вынужден, заслуживая мое доверие.
- История с Алиной Горский, - понимающе кивнул граф. Открыл дверцу, достал оттуда бутылку темного стекла и два бокала: - Будете?
Хотела качнуть головой, отказываясь, но передумала. Глоток вина для меня сейчас был не лишним.
- Если только немного, - возвращаясь к дивану, ответила я.
Присела, продолжая наблюдать за графом. Его движения были мягкими, но какими-то сдержанными. Ничего сверх необходимого.
- И как много он успел вам поведать, прежде чем добился своего?неожиданно спросил граф, сбивая меня с мысли.
- Вряд ли много, - пожала я плечами.С первых же слов он был весьма убедителен.
- Трофим это умеет, - усмехнувшись, заметил Горин. Наполнил один из бокалов наполовину, поднес мне: - Наше, местное.
- Поэтому и Виноградово?вдохнув аромат, поинтересовалась я.