- Катя!я была вынужденно подойти к кормилице, взять ее за руку.Мне кажется, господин граф посчитал, что ты достойна доверия. Мы ведь его не подведем?
Она пару секунд смотрела на меня ошеломленно, явно не ожидая таких слов, потом медленно кивнула, почти сразу же успокоившись:
- И даже маме Лизе?тихонечко спросила она, посмотрев на меня даже с какой-то благодарностью. Словно я добавила ее жизни значимости.
Наверное, так оно и было. Нам всем хотелось быть чуть большим, чем мы являлись. Ей. Мне.
Теперь я лучше понимала, зачем согласилась на просьбу магианы. Мне, как и Катерине, не хватало в этой жизни нужности.
- И даже маме Лизе!заговорщицки подтвердила я.Ни-ко-му!произнесла по слогам.
- Я так и сделаю, - все еще чуточку растерянно, но уже достаточно твердо, чтобы перестала волноваться и я, отозвалась она.Никто не узнает!
- Вот и ладушки, - проследив, как Катерина убрала стопку белья в ящик комода, заверила я.Как Алена кушала?дождавшись, когда она расправит лежавшую сверху кружевную салфетку, спросила, уводя ее внимание совершенно к другому.
- Хорошо кушала, - уже деловитым тоном заверила меня кормилица.Ночью просыпалась дважды, хныкала, поджимала ножки, но я давала капельки, которые оставила магиана, и малышка быстро успокаивалась. Пеленочки, которые она испачкала, уже унесли, но я все внимательно осмотрела, как учили. И мама Лиза несколько раз заходила.
- Булочками баловала?хитро улыбнулась я Катерине.
Кормилица у Аленушки была крепенькая, сбитая. Круглые щечки горели румянцем, волосы густые, русая коса в руку толщиной.
Ее младшему сыночку исполнился годик, с ним нянчились старшие дети и незамужняя сестра, за которую Георгий обещал дать приданное, если Катерина справиться с уходом за нашей дочерью. Да и мужа пристроил в доме. Хоть и без одной ногиоткупился за жизнь в одном из боев на границе с Ритолией, но плотничать увечье ему не мешало.
- Что вы!вполне искренне возмутилась она.Чтобы ребеночек животиком мучился?
- Я пошутила, - улыбнулась я Кате. Тронула за плечо: - Я буду в кабинете. Проснется, пошли кого-нибудь из горничных за мной.
- Как прикажете, - довольно неуклюже присев, чуть обиженно посмотрела она на меня, но кивнула. Я уже успела дойти до двери, когда Катя догнала меня: - А мальчика привезли?
Я вздохнула, недовольно качнула головойв этом доме трудно было что-то скрыть. И хотя муж доверял всем, кто служил у него, я бы предпочла, чтобы о Владиславе знало как можно меньше народу.
Увы, исправлять что-либо было уже поздно, лишь надеяться на их преданность графу и верить в Заступницу, которая не даст ребенка в обиду.
- Привезли, - улыбнулась я ей, - но это тожебольшая тайна!теперь уже я сделала большие глаза.
Катерина прыснула в кулачок и закивала, заверяя меня, что никому и ничего.
Наказав себе еще раз поговорить с мамой Лизой, я вышла из детской. Коридор был пуст, но с лестницы доносились голоса. Один из них был детским.
Когда они вошли в кабинет, я уже успела дойти до стола и просмотреть свежую почту.
Ничего.
А я и не рассчитывала. Ждать магического вестника от Георгия было еще рано.
Письмо от бывшей подруги по пансиону, два приглашения. Одно на утреннее чаепитие от баронессы Илинской, второена ужин, тоже от баронессы, но уже Радовой. С первым все понятноее старший сын, получивший титул графа за особые заслуги перед империей, приятельствовал с моим мужем, так что Ольга Александровна в какой-то мере мне покровительствовала. А вот мать будущего князя Изверева.
Бросив бумаги на стол, я улыбнулась мальчику, которому этой задержкой давала время осмотреться.
- Ну что, Владислав Горский, давай знакомиться. Я
- Я знаю, кто вы, госпожа графиня, - очень церемонно склонил он голову.Эвелина Федоровна Орлова. Моя попечительница.
Я приподняла бровь, переглянулась с мамой Лизой, стоявшей за его спиной. Та едва сдерживалась, чтобы не засмеяться.
Я, впрочем, тоже. Одет он был просто, чтобы не выделяться среди слуг, о чем мы договорились с магианой, но достоинства у него было не занимать.
- А ты, - с той же серьезностью, что он, начала я, - будущий великий маг.
- Возможно, - улыбка так и не тронула его тонких губ, - но для этого мне нужно будет много учиться.
Мама Лиза несколько осуждающе качнула головой, я же смотрела на своего подопечного скорее несколько удивленно. Он был совсем ребенком, но казался таким взрослым.
- А могу я узнать, - приняла я его манеру общения, - какую именно специализацию ты выбрал?
- Конечно, госпожа графиня, - четко произнес он.Я, как и мама, хочу стать боевым магом-целителем.
- Этобольшая ответственность, - я уже не улыбалась.
Сердце сжималось не то от боли, не то от ненависти к его отцу. Мальчишке и так досталось мало материнской любви, так он был готов лишить ребенка и этого!
- Язнаю, - он смотрел прямо на меня, отвечая, как на уроке.Мама дала мне нужные книги, я много занимаюсь самостоятельно.
Это мне тоже было известноэти фолианты были в ее вещах, которые она перевезла в наш дом, пока присматривала за мной, но из уст Владислава воспринималось совершенно иначе, добавляя мне уверенности.
Что бы ни случилось, я сберегу этого мальчика!
Что бы ни случилось.
***
Шесть дней пролетели совершенно незаметно. Хлопоты, подготовка к отъезду.
Для меня это было первое самостоятельное путешествие, да и дом, который стал действительно моим, и за который я отвечала не только перед мужем, но и перед людьми, его населявшими, я покидала тоже впервые.
Мама Лиза наблюдала за моей несколько излишней суетой с неизменной улыбкой. И на вопросы, которые я задавала уже даже не в десятый раз, отвечала неизменно спокойно и доброжелательно. Оставалось только восхититься выдержкой этой уже немолодой женщины. Поставив себя однажды на ее место, поняла, что не сдержалась бы уже где-то на второй-третий день приготовлений, так что мне очень повезло, что онане я.
Наконец, все основные дела были завершены, указания розданы, деньги на текущие расходы выданы, и я со спокойной душой отправила магического вестника графу Горину. За те два дня, которые понадобятся его слуге Ивану, чтобы добраться до столицы, мы как раз успевали собрать багаж.
Это было вечером, а ближе к обеду следующего дня мама Лиза все-таки не выдержала моего напора и отправила нас с дочерью в сад. Менячтобы не мешалась под ногами, а Алену, чтобы мое времяпровождение не выглядело совсем уж бесцельным.
Спорить я не стала, да и бесполезно, когда касалось мамы Лизы, так что, забрав у кормилицы дочь и попросив поставить в беседке плетеную люльку, я избавила всех от своего присутствия.
Сначала мы с Аленой гуляли по дорожкам. Я рассказывала ей сказки, которые слышала в детстве от бабушки, пела песенки, ставя «столбиком» показывала на пролетающих мимо бабочек. А она смотрела на меня своими голубыми глазищами, гулила и пускала слюнки.
Уснула малышка совсем незаметно. Только-только держала головку, как тут же опустила ее мне на плечо, сладко засопев.
Беседка была совсем рядом, лишь перебраться на соседнюю дорожку, но я задержалась, чтобы, переложив дочь удобнее и прижав к себе, понаблюдать за игрой мальчишек. Благодаря сыну Степана Владислав за эти несколько дней стал похож на семилетнего ребенка, чему я была очень рада.
Детство оно такое, пролетит, и не заметишь.
Солнце было ярким, но широкие поля моей шляпки закрывали лицо Аленки, укладывая на него мягкую тень. Ветерок - едва ощутимым, изредка позволяя себе шевельнуть листву на деревьях, которая тут же отзывалась мягким шелестом.
Я любила это время года. За эту негу, за беспечность, за обещание, что все это будет длиться, длиться и длиться.
Аленка вздрогнув, дернула ручонками, но тут же, на мгновение нахмурив бровки, затихла.
Такое простое незамысловатое счастье.
Чтобы оно стало бесконечным, не хватало.
Закончить мысль я не успелаоставалось лишь произнести имя, когда резкий порыв ветра вдруг угрожающе загудел в густой кроне, склонил тонкое деревцо почти к самой земле, попытался сорвать с меня шляпку. Следующий принес откуда-то пыль, закрутил ее, заставив меня наклониться, закрывая собой дочь.
- Госпожа! Госпожа!словно издалека донесся голос Катерины.
На миг затихлотишина казалась странной оглушительной, и меня, обдав холодом, буквально толкнуло вперед.
Капля дождя, упавшая на руку, была крупной. Еще одна, еще.
Они плюхались на камень дорожки, били по нежной листве, оставляли на траве проплешины.
- Госпожа!
Аленка.
Малышка закряхтела, вырывая меня из оцепенения и заставляя действовать.
Увы было уже поздно. Ледяная горошина легла рядом с каплей дождя. Рядом шлепнулась вторая, крупнее.
Град!
Бежать к беседке?! Нет! Я не заметила, как пошла от нее в другую сторону.
К дому?!
Не ближе, но это все-таки дом, да и на помощь можно было рассчитывать.
Придерживая Алену одной рукой и стараясь не замечать, как сжимает горло широкая лента сорванной шляпки, подхватила подол платья, задрала, накрывая малышку сверху, и побежала в сторону крыльца, едва видневшегося сквозь упавшую с неба стену воды.
Ткань нижней юбки мгновенно намокла, прилипла к ногам.
Больно ударило в шею, потом в руку, заставив заскрипеть зубами от боли, но я продолжала, полусогнувшись, двигаться вперед, моля Заступницу только об одном.
Только уберечь дочь.
Только успеть добежать.
Толстую ветку бросило мне под ноги, я споткнулась, упала на колено, выставив одну руку вперед. Тут же ударило в спину. Сдержав крикАленка уже вошкалась, с трудом поднялась.
Только бы успеть.
- Святая Заступница! Госпожа!Семен появился внезапно, просто вдруг показался рядом, набросил на меня сверху тяжелый плащ и, обхватив за плечи, потащил за собой.
Как мы добрались до дома, я не запомнила. Слезы заливали глаза, саднили ушибы, но главным для меня было другое.
Дочь!
Осознала, что уже все позади, лишь когда Степан, затолкнув меня в дом, плотно закрыл за нами дверь, оставляя за ней разбушевавшуюся стихию.
- Анна! Горячую ванну для госпожи! Катерина! Переодень и накорми девочку. Степан.
- Сам знаю, - гулко отозвался он, сбрасывая с меня плащ.
- Заступница!отступила, испуганно выдохнув, мама Лиза. А ведь только что раздавала приказы.
- Забери Алену, - пошатнувшись, прошептала я, чувствуя, как покидают меня последние силы.
Первой отреагировала кормилица, подскочила, попробовала перехватить девочку, но мои руки словно закаменели. Знаю, что надо отдать, но шевельнуть не могу. Не разгибаются.
- Сади ее в кресло!прикрикнула на Степана мама Лиза, вновь взяв все хлопоты на себя.Неси шали. Влад, - я появление мальчика даже не заметила, - скажи на кухне, чтобы подогрели вино со специями. И камин, камин в комнате госпожи пусть растопят.
Степан мужик крепкий, тут же подхватил нас с малышкой на руки, донес до стоявшего в холле кресла, усадил. Сам отошел, уступая место Катерине и Анне, которые тут же начали растирать мне руки и ноги.
Наверное, я все-таки потеряла сознание, потому что когда снова начала что-то осознавать, кормилица укрывала хныкавшую Аленку пуховой шалью, а мама Лиза подносила к моим губам глиняную кружку.
- Пей!когда я дернулась от ударившего в нос слишком пряного запаха, грозно потребовала она.
- Как малышка?сипло спросила я. Прикушенные губы ныли, да и тело горело болью, заставляя морщиться даже от малейшего движения.
- Все хорошо, - твердо произнесла мама Лиза и отвела взгляд.
- Как она?!я попыталась встать, кружка покачнулась кожу обожгло, но я это только отметила, пристально глядя на матушку.
- Вымокла она, - тяжело вздохнула мама Лиза. Опустила глаза.
- Ну почему так!хрипло закричала я. Слезы потекли по щекам.
Какая же я мать, если не уберегла ребенка?!
- А вот это ты прекрати!вдруг довольно грубо дернула она меня за плечи, поднимая.Девочка крепенькая! Катерина сейчас ее барсучьим жиром разотрет, в теплое завернет, да покормит. Вот и согреет. Даст Заступница, все обойдется. А вот что с тобой делать?! Ты на себя бы посмотрела! Хорошо, что муж не видит!
Наверное, она была права, но успокоиться я не могла, вновь и вновь вспоминая, как ударила меня первая капля дождя. Как шлепнулась рядом ледяная горошина.
Если бы я не растерялась.
- Ванна готова. С травками, - подбежала к нам Аннушка, выбивая из недалекого прошлого. Накинула мне на плечи шаль.
- Вот и ладушки, - кивнула головой мама Лиза.А ты, - вновь сурово посмотрела на меня, - пей, пока не остыло. А то вся гусиной кожей покрылась, зуб на зуб не попадает.
С этим она ошиблась. Вымокнуть и замерзнуть я успела, но колотило меня от запоздалого страха.
- Пей, пей, - ухватив меня за руку, мама Лиза помогла поднести кружку к губам. Прикосновение оказалось болезненным, но я стерпела.
Яне важно, главноеАлена!
Горячее вино не обожгло, словно растопило, согрев горло и теплом скользнув в желудок. А потом рвануло огнем по венам, заставив еще сильнее задрожать от выходящего из меня холода.
- Ну, вот так-то лучше, - удовлетворенно протянула она, отдавая кружку Аннушке.А теперь пойдем, милая, приведем тебя в порядок. А то скорее уж на чудище похоже, чем на графиню нашу. Это ж надо.
О чем она говорила, я поняла, когда оказалась напротив большого зеркала, занимавшего часть стены в холе.
Грязные туфли, подранное платье, от шляпки осталась только запутавшаяся в растрепанных волосах лента с поникшим бантом. Ссадины на руках, шее, плечах. Глубокая царапина на виске.
- Отправь вестника графу Горину, что мы задержимся на несколько дней, - прошептала я, чувствуя, как на глазах вновь выступают слезы.
Ехать в таком виде к дяде Георгия мне точно не стоило.
***
- Госпожа, госпожа- потянула меня за плечо Аннушка, заставляя открыть глаза.
Казалось, я их только закрыла.
Эта мысль тут же всколыхнула воспоминания. Прогулка. Дождь с градом. Алена.
- Что с малышкой?откинув одеяло, резко села я на кровати.
- Жар у нее, госпожа, - вздохнула Аннушка.Мама Лиза послала за доктором.
- Жар?!переспросила я, надеясь, что ослышалась. Дожидаться ответа не стала, тут же приказав: - Помоги одеться.
Встала ноги не держали.
- Вы и сами госпожа - нахмурилась Аннушка.
- Помоги одеться, - повторила я, направляясь к гардеробу.
Открыв дверцу, слепо посмотрела внутрь шкафа. Жарне жар, но меня мутило. Тело было слабым, безвольным. Перед глазами все плыло.
Сейчас это не имело никакого значения.
Мысль о том, как быстро начинаешь понимать, что в твоей жизни по-настоящему главное, мелькнула и пропала, оставив после себя горький след. Мне бы очень не хотелось, чтобы Заступница когда-нибудь заставила разрываться между теми, кто был дорог.
- Давайте вот это, - взяв вопрос выбора на себя, Аннушка достала платье из мягкой ткани с высоким воротником стойкой и длинным рукавом.
В отличие от меня, про синяки, которые оставил на моей коже град, она не забыла.
На ее вопросительный взглядвсе ли устраивает, я только кивнула. Лично мне было все равно, лишь бы скорее увидеть дочь.
Быстро переодевшись и чуть прибрав волосы, я торопливо направилась в детскую. Мама Лиза была уже там.
- Как она?чуть хрипло спросила я, подходя к колыбельке.
- Не уберегли мы ее, - мама Лиза посмотрела так, словно была виновата в этой беде.
Сказать ей об этом не дала вернувшаяся Катерина. В руках она держала кувшин, чашку и бутылочку с уксусом:
- Вот - расставляя все на столике рядом с колыбелькой, произнесла кормилица. Меня вроде и заметила, но так, будто я и не покидала детской.