Не уверен, что стоило ходить, произнёс молодой человек. А если узнает кто?
Всё ещё трусишь? старший скорчил презрительную гримасуМы же почти дома. Сколько раз говорил, что лесничие в нашу глухомань не захаживают. Зато сегодня вам с семьёй будет, чем набить брюхо.
А вдруг кто-то увидит и доложит? Мельник, напримерон мне никогда не нравился. А если люди сеньора через деревню будут проезжать?
Какой же ты трус, Берт.
Но это лес графа, нам нельзя в нём охотиться без разрешения.
Этот леслес людей, которые жили здесь испокон веков. Мой дед тут охотился, и дед его деда охотился, и никто ни у кого не спрашивал разрешения. Плевать на графа! Он не обнищает от одного убитого оленя и пары кроликов. А нам надо семьи кормить. Или ты хочешь, чтобы твой малец от голода помер, как и предыдущий? Знаешь, сколько денег надо отдать за проклятый клочок бумаги? У тебя есть такие деньги? Вот и у меня сейчас нет, а кушать надо. Граф жрёт от пуза, сидя в замке на заднице, в то время, как народ второй год голодает из-за неурожаев. И ещё неизвестно, что будет в этом году: видишь, какие морозы ударили под самый сезон? Думаешь, граф хоть пальцем пошевелил ради нас с тобой? Вот!
Но за это же могут повесить! не унимался Берт.
Хватит уже ныть, надоел! Все охотятся и ничего, а нас почему-то должны повесить. В этом мире надо быть храбрым и проворным, чтобы урвать своё. Будь мужиком, в конце концов! К тому же сейчас за браконьерство больше не вешают. Неужели ты не слышал указ прошлым летом?
Укоры в трусости приходилось слышать не в первой, Берт и сам стыдился этой ужасной черты своего характера. Вот и сейчас он почувствовал себя виноватым перед старшим товарищем за проявленное малодушие, хотя при этом не перестал боязливо озираться.
Это же просто предосторожность, буркнул он, на что приятель только усмехнулся.
Шли дальше. Под ногами бугрилась мёрзлая грязь, по краям тропы лежали сугробы оледенелого снега.
Послушай, Ман, вновь заговорил Берт через какое-то время, помнишь двух монахов на дороге в лесу?
И что?
Странные они: ты видел, какой взгляд. И лица, как будто он замялся, пытаясь подобрать слова, как будто не от мира сего.
Ман хмыкнул:
Они и есть не от мира сегоэто же монахи, дурень!
Я видел монаховобычные люди, эль постоянно хлещут. Эти совсем другие. А высокий на меня посмотрел ещё так странно. Вдруг это знак был? Случается же такое, что святые являются людям. А те очень похожи на святых.
Откуда тебе знать, на кого похожи святые? Как дитё малое! Думаешь, святым есть дело до нас с тобой? Нет уж, ради нас с тобой никто не станет спускаться из Небесных Чертогов.
Монахи, которых охотники встретили сегодня на лесной дороге, произвели на Берта неизгладимое впечатление: бледные, как у мертвецов, лица, пустой взгляд не моргающих глаз, будто устремлённый сквозь все предметы этого мира, голос с отсутствующей интонацией. Эти люди были похожи то ли на оживших покойников, то ли на духов из загробного мира. «Это не простые смертные», подумал тогда Берт. Он всю дорогу перебирал в голове слышанные когда-то истории и легенды, пытаясь понять, кто же повстречался ему. Вспомнились рассказы деревенского мобада(1) о святых и посланцах Всевидящего, через которых Он доносит до людей Свою волю. «Наверное, именно так выглядят посланцы или святые», решил для себя молодой охотник. Оставалось только понять, что именно хотел сказать Всевидящий двум самым обыкновенным сервам(2). Берт никогда не отличался особой религиозностью. Здесь, в северных областях, многие ещё помнили старых богов и в большинстве своём равнодушно относились к религии, принесённой катувелланскими лордами и мобадами менее сотни лет назад. Однако, в отличие от более старшего поколения, молодой человек уже был воспитан в духе почитания Всевидящего и Его воплощения на землепророка Хошедара, и очень серьёзно воспринимал рассказы и проповеди местного мобада.
Вдали на востоке синей дымкой тянулась гряда Восточных горименно там, у их подножья, заканчивалась власть короля Катувеллании Годрика Второго Железноликого, и начиналась нейтральная территория, испокон веков служившая границей между людьми и тёмнымизагадочным народом, что обитал по ту сторону хребта. Берту нравились горы, они манили красотой и неизведанностью. Парень с детства лелеял мечту о странствиях и приключениях, как и любой мальчишка, слышавший сказки о далёких краях, великих героях и славных подвигах. Вот только дальше соседней деревни ему так и не удалось побывать за свою недолгую жизнь.
Берт и Ман спускались с возвышенности, приближаясь к лесополосе, за которой расположилась деревня Обернвиль. Сквозь паутину голых ветвей уже проглядывали утлые деревянные постройки, а вдали показался скалистый холм, где среди сосен укрылся высокий каменный дом местного сеньора. «И чего я переживал? подумал Берт. Так всегда и бывает: боишься-боишься, а ничего не происходит. И правда, глупо это». Он даже повеселел, предвкушая сочный кусок оленины, который сегодня дополнит надоевшую пустую похлёбку.
Однако радость сменилась новым приступом испуга, когда из-за деревьев показались четыре всадника. Они скакали рысью по направлению к охотникам. Берт сразу понялэто солдаты: под их плащами виднелись коричневые стёганки(3), на поясах позвякивали фальшионы(4), а из-за спин торчали луки. Особенно выделялся среди них скачущий впереди полный, круглолицый мужчина, одетый в фиолетовую котту(5) с вышитым на ней гербом замка Блэкхилл.
Берт и Ман встали, как вкопанные, глядя на приближающихся всадников. Берт почувствовал, как задрожали ноги, он огляделся вокруг, инстинктивно выискивая, куда можно удрать или спрятаться. Но лес был далеко, а вокруг простирались голые поля, укрытые подмёрзшей коркой снега бежать от конного отряда представлялось бессмысленным.
Ты говорил, нас никто не поймает! срывающимся голосом пробормотал Берт. Бросай оленя, Ман, надо что-то делать.
Заткнись! огрызнулся приятель, в голосе его тоже чувствовался страх. Ты, главное, рот не разевай и не лезь на рожон, я всё решу.
Всадники подскакали к двум охотникам и стали кружить вокруг них, едва не задевая корпусами лошадей.
Лесничие графства, представился человек с гербом, являющийся, по всей видимость, командиром отряда. Регалия на охоту имеется?
Попались! злорадно оскалился другой. Правильно мы засаду возле деревни устроилитак и знал ведь!
Берт весь сжался. Четыре вооружённых человека глядели на него сверху вниз с наглыми усмешками на бородатых лицах. Ман, так храбрившийся несколькими минутами ранее, сейчас тоже выглядел напуганным кроликом.
Думали, сможете безнаказанно воровать в графском лесу? продолжал зубоскалить всадник. А мы вас прижали. Допрыгались!
Послушай, господин, Ман силился предать голосу уверенную интонацию, мы не сделали ничего противозаконного, у меня есть разрешение на охоту.
Показывай! скомандовал человек с гербом.
Охотник осторожно уложил тушу оленя на землю, полез за пазуху и к великому удивлению Берта вынул свёрнутый лист бумаги и протянул лесничему.
Тот внимательно изучил документ, а потом, прищурившись, посмотрел на Мана:
Ты, должно быть, за дурака меня держишь? Или думаешь, я читать не умею? Это прошлогодняя регалия!
Не может быть! Ман попытался сделать удивлённое выражение лица. Я же только на прошлой неделе покупал. Там наверняка ошибка! Или я не ту бумагу взял. Точно! У меня дома лежит разрешение, я просто перепутал! Я никогда
Хватит дурака валять, прервал его всадник с гербом, в замке разберёмся. Посмотрим, вспомнит ли главный лесничий твою рожу.
Он приказал своим людям связать браконьеров.
Стойте, но ведь можем же договориться! Ман попытался прибегнуть к последнему доводу. У меня дома лежит бочонок отличного вина! Клянусь, вы не пожалеете!
Удар в лицо от одного из спешившихся всадников заставил его замолчать. На губах Мана выступила кровь. Берт даже не думал сопротивляться, не желая получить по зубам. Он стоял с обречённой покорностью, пока лесничие связывали его руки.
Оружие и добычу, отобранные у незадачливых браконьеров, погрузили на лошадей. Берта и Мана, обмотав длинной верёвкой, привязали к седлу одной из лошадей так, чтобы они могли идти следом. И процессия двинулась в направлении леса, из которого приятели только что пришли. Берт печально посмотрел на шпиль колокольни, торчащий над деревьями, где остались родной дом и семьяпарень даже попрощаться с ними не успел. В душе начала зреть обида и злость на Мана, на его разглагольствования о храбрости, укоры и обвинения, из-за которых Берт и потащился за ним в лес.
Всё из-за тебя! обиженно прошептал он приятелю, идущему впереди, Тоже мне, храбрец! Что теперь делать?
Но Ман даже не обернулся. Следовало полагать, ему и самому было паршиво на душе. Всадник, скачущий позади, приказал заткнуться, и Берт больше не делал попыток заговорить.
Несколько часов Берт и Ман семенили за лошадью лесничего. Командир отряда по-прежнему ехал впереди, а замыкающий то и дело подгонял пленников грубыми окриками, стоило кому-то из них попытаться размять гудящие ноги. Берт, проведший в пути большую часть дня, чувствовал, что скоро свалится от усталости, а Ману приходилось тяжко из-за рваного башмака, сильно мешавшего при ходьбе. Но всадники даже не думали делать привал. «Им-то не надо отдыхать, сидят себе и сидят», с обидой думал молодой человек и продолжал покорно идти.
Блэкхилл являлся ближайшим замком к деревне Обернвиль, в которой вырос и прожил свои неполные двадцать лет Берт, но даже эту крепость молодой человек не видел ни разу. Он знал о замках только по рассказам ныне покойного отца и деревенских стариков. Образы крепостей и катафрактов(6) в блестящих доспехах по легендам представлялись чем-то величественным и прекрасным, с детства будоража воображение Берта. Но разве так он хотел побывать в замке: в качестве заключённого, которого связанным тащат за лошадью? И во всём виноват проклятый Ман! Ман и другие сельские парни, вечно подтрунивавшие над ним за нерешительность и трусость. Раздумывая обо всём на свете, Берт старался отвлечь себя от накопившейся в ногах усталости, но из-за мыслей становилось только гаже на душе.
Смеркалось. Лес вокруг дороги растворялся в сумерках. Всадники зажгли фонари, и свет заиграл на хмурых, усталых лицах и серо-коричневых одеждах людей. Длинные тени от движущихся фигур заканчивались во тьме, куда не доставал свет тусклых горелок. Ноги Берта заплетались, но из слов лесничих он понял, что Блэкхилл был уже близко. Если бы Берт сейчас мог радоваться, то радовался бы этому факту, но удручающее положение, в котором он находился и безрадостные перспективы омрачали душу молодого охотника.
Выйти из глубоких раздумий Берта заставил тревожный возглас замыкающего.
Эй, за нами кто-то скачет! крикнул всадник и натянул поводья.
Отряд остановился, Ман и Берт обернулись: и правда, позади в полумраке проглядывали нечёткие очертания фигур, едущих верхом по лесной дороге. Было в них что-то необычное, зловещее, но что именно, Берт и сам понять не мог.
Давайте, пошевеливаемся! приказал командир отряда, не нравится мне это.
Может путники? предположил один из всадников.
Странные они какие-то, заметил замыкающий.
Нечего глазеть, повторил командир, нас не так много, чтобы разбираться. Лучше побыстрее добраться до замка. Пусть сэр Фридульф высылает сторожевой отряд.
Сердце Берта заколотилось сильнее. Забыв об усталости, он прибавил шаг вслед за ускорившимися лесничими. Теперь парня беспокоило только одно: когда же, наконец, он окажется в безопасности в стенах замка. Загадочные преследователи не на шутку его перепугали.
Странные они, твердил замыкающий, и лошади у них какие-то странные.
Может, оставим этих здесь и поскачем быстрее в Блэкхилл? кивнул на пленников другой лесничий, и на лбу Берта выступает холодный пот.
Нет уж, возразил третий, я получу свою двадцатку за арестованных, пусть хоть сами бесы из преисподней меня преследуют.
Если б они хотели, давно напали бы, рассудил командир, поэтому никого отпускать не будем. А может, они на то и рассчитывают, пытаясь нас запугать? Может, эти двоеих дружки?
Почти всю оставшуюся дорогу до Блэкхила неизвестные не отставали. Когда совсем стемнело, фигуры исчезли в ночи, но люди понимали, что они ещё там, в темноте, следуют попятам. Однако лес скоро закончился, и Берт увидел впереди огни. Там была деревня, а за ней, на холме, вырисовывался приземистый силуэт замка. На открытой местности преследователи отстали, но Берт вздохнул с облегчением, лишь оказавшись за крепостными стенами.
Когда Берт представлял замки, воображение рисовало огромные белоснежные сооружения, упирающиеся в небесный свод. Сейчас же он видел перед собой невысокую стену грубой кладки и три толстые приземистые башни с деревянными крышами. Одна из нихпрямоугольная, похожая на большой дом, являлась по совместительству жилищем сеньора, остальные две выполняли в основном оборонительные функции. Внутри замок был очень тесен: основную часть пространства занимал донжон(7), а двор вокруг заполняли амбары, конюшни и прочие хозяйственные постройки. Впрочем, времени осмотреться у Берта не оказалось, поскольку их с Маном сразу же повели в подвал одной из угловых башен и затолкали в маленькую вонючую камеру, куда почти не проникал свет единственного фонаря, висящего снаружи рядом с дверью. Здесь уже находились двое заключённых: они храпели, свернувшись на соломе возле полукруглой стены. Берт разглядел крошечное окошко под потолком, выходящее во двор.
Ты во всём виноват, набросился на приятеля Берт, как только дверь за ними захлопнулась; обида, глодавшая его всю дорогу, выплеснулась наружу, из-за тебя я попёрся в проклятый лес! Вечно за нос меня водишь! И что теперь с нами будет? А с ребёнком моим?! Тебя только должны были схватитьэто твоя идея, я вообще не при делах.
И так тошно, может заткнёшься? огрызнулся Ман, Я тебя силой тащил? Вот! Что ты меня обвиняешь? У меня тоже семья.
Да что ж это такое! Опять спать не дают, рядом раздалось хриплое ворчание, и оба приятеля вздрогнули.
Что будет? продолжал разбуженный. Я скажу, что будет. На рудники вас отправятвот, что будет. А теперь хорош гундетьспать надо.
Что происходит? раздался молодой заспанный голос второго заключённого. Ещё кого-то привели?
Да, принесло на ночь глядя, ответил ему первый.
Глаза Берта попривыкли к темноте, и теперь парень мог разглядеть сокамерников. Рядом на соломе лежал мужчина средних лет, приземистый и массивный, как башня, в которой они сейчас находились. Другой, упитанный молодой человек, был ровесником Берта. Сразу бросались в глаза его щеголеватые сапоги с узким носом, а под плащом он носил короткую котту из дорогого сукна.
Что ж, так и быть, давайте знакомиться, раз уж разбудили. Поспать на том свете успеем, голос старшего сокамерника звучал размеренно и теперь уже добродушно. Как звать и откуда?
Ман и Берт назвали своим имена и уселись на солому.
ЯДаг, представился мужчина, а этоЭмет. Похоже, ближайшие дни нам придётся вместе торчать в этом вонючем подземелье.
А вас за что тут держат? спросил Ман.
Да так, за ерунду: я с сеньором поссорился, а паренёк монашку охмурил.
Брехня! проворчал Эмет. Она по собственному желанию, сучка, пошла, а потом всё на меня свалила. Ну ничего, меня отец выкупит.
У него папашабогатый виллан(8), объяснил Даг. Подфартило парню. Не всем из нас такие везунчики, но у каждого своя судьбаничего не поделаешь.
А тебя, осторожно спросил Берт, тоже на рудники?
Даг покачал головой и усмехнулся:
Не, что ты, меня на главную площадь в Нортбридже, на виселицу.
На виселицу?! Берт даже подумать не мог, что можно так беззаботно говорить о собственной казни.
За то, что поссорился с сеньором? удивился Ман
Так я его слуге физиономию подправил. Вот и обвинили в бунте и подстрекательстве.
Берт и Ман сочувственно посмотрели на Дага.
За что же ты его так? поинтересовался Ман.
Да надоело всё, махнул рукой Даг. Понимаешь, тут жрать нечего, а они на свои поля гонят работать сверх всякой меры. Да это баран первый полез с плёткой. И поделом ему! Об одном жалею, что к «свободным» не удрал, когда была возможность.
Берт мысленно восхитился поступком Дага и его мрачной решимостью, с которой мужчина смотрел в будущее.
К Трёхпалому, что ли? переспросил Ман. Это же бандиты. Они только деревни разоряют.
Эх ты, упрекнул его Даг, веришь всему, что сочиняют мобады и сеньоры? Да они это специально напридумывали. «Свободные» никогда не поднимают руку на простых людей, вроде нас.
Ман хотел возразить, но тут со двора донёсся топот копыт и встревоженные голоса. Все четверо прислушались.