А я сторож Ахим. Хожу проверяю, все ли в порядке. Тебя-то как звать, мил-человек?
Все у нас в порядке. Не видишь, что ли?
Странное у тебя имя.
Какое есть.
Напрасно гостей не привечаешь.
Своих хватает.
А если я зайти захочу? Все ж таки я тут как будто за старшего поставлен.
Борода что-то буркнула, скрылась, ставень захлопнулся. Ахим не стронулся с места. Через некоторое время ожила дверь и на крыльцо вышел мужичок в длинной, наброшенной на плечи шубе. Роста он был невысокого, однако смотрел на Ахима нагло и вызывающе. Под шубой он явно что-то прятал. Либо меч, либо топор.
Так и будем стоять? поинтересовался Ахим.
Так и будем. У тебя что, дел своих нет?
Есть. По делу и пришел. Он стал неторопливо подниматься по ступеням крыльца. Сторожка эта отведена для охраны, а не для посторонних не сразу подобрал нужное слово: утех.
Как мужичок ни хорохорился, руки из-под шубы он так и не вынул, а когда Ахим чуть не наступил на него, неохотно посторонился и позволил войти внутрь. Увиденное ничуть не удивило Ахима. На кровати возле печи лежала под одеялом раскрасневшаяся девка и испуганно таращилась на гостя. В спертом воздухе стоял запах крока, пота и плотской страсти. Ахим только хмыкнул и повернулся к примолкшему хозяину.
Надеюсь, распорядителю известно, чем тут занимается его доверенная охрана? И он ничуть не удивится, когда я ему об этом расскажу. А имя свое ты мне можешь даже не называть: все в домовых книжках и так отражено.
Брентан меня зовут, выпалил мужичок, и Ахим отчетливо расслышал, как что-то тупое ударилось в пол у него под шубой. Правильно, решил от греха подальше разоружиться. Послушай. Зачем меня закладывать? Мы тут ничего преступного не делали. Она занемогла, вот и прилегла приспнуть. А я блюду все чин чином, сторожу, никого не пропускаю.
Да еще напился, похоже, добавил Ахим.
Ни-ни, замахал руками мужичок, отчего шуба с его плеч наконец упала, и он остался в одном исподнем. Возле ноги торчала из вороха шубы рукоятка топора. Ей вот натереться кроком пришлось, оттого и запах может быть. А чтобы внутрь-это за ненадобностью
Понимаю. Врачевальню, значит, тут открыл? Тоже дело. Когда других дел нет. Ахим напустил на себя еще более сердитый вид. Давай-ка, Брентан, чтобы подруга твоя в два счета вылечивалась и топала к себе! Я дважды повторять не люблю, чтоб ты знал. Мешать ей прихорашиваться не буду, пойду пока, но если зайду попозже второй раз и она по-прежнему будет здесь, что ж, пеняйте, ребятки, на себя.
Ахим грозно зыркнул на мужичка и вышел на мороз. В дверях замешкался, оглянулся через плечо:
И чтоб проветрил тут как следует.
Ему было совершенно наплевать, кто и чем занимается в дальней сторожке. Он всегда предполагал, что она использовалась и еще будет неоднократно использоваться в подобных целях. Признаки бардака придавали ему спокойствия. Окажись тут настоящие служивые, долго бы гонцы от шеважа у них под самым носом не побегали. Но уж раз засек, потворствовать подобной распущенности он не станет. Сами виноваты. Могли бы ночи подождать. А то глядите, почти среди бела дня приспичило. Лечатся они
Усмехаясь себе под нос, Ахим побрел обратно уже не той тропой, через рощу, а вдоль застывшего под снежным ковром канала. С этой стороны до самого моста его теперешние следы были единственными. Да уж, не жалуют соседи эти места. Просто так никто не захаживает.
Я тебя вижу! окликнул его Дамзей.
Ахим махнул приветственно рукой и ничего не ответил. Думал было пожаловаться парню, что в дальней сторожке их собрат невесть чем промышляет, да передумал, чтобы не расстраивать. А то еще, гляди, сорвется, пойдет девку отбивать в свою пользу. С него станется.
Хотя казалось бы, отсутствовал он совсем недолго, а когда подходил к дому, вокруг уже стояла непроглядная темень. Только сквозь стволы деревьев кое-где проглядывали огни на хозяйских теремах да на башне. По другую сторону канала, вплоть до безмолвного силуэта замка, небо освещалось слабым заревом невидимых отсюда уличных факелов и костров.
Пока он стоял в раздумьях, за мостом послышался тяжелый конский топот. Неспешный, но приближающийся. Кто-то ехал сюда, осторожно выискивая в темноте дорогу. Кто бы это ни был, ему придется обязательно проехать мимо Ахима. Сторож на всякий случай отступил с открытого снега под деревья. В этот момент на мосту появилась новая повозка, вернее, телега, открытая, запряженная одной лошадью. В ней сидело четверо. Стало слышно надрывное конское дыхание. Вероятно, до сих пор телега мчала во весь дух.
Не дожидаясь, пока они поравняются, Ахим выкрикнул привычное предупреждение. Возница послушно натянул поводья, и телега остановилась.
Пропускай, свои, ответил нагловатый голос и закашлялся.
Свои все дома, возразил сторож. Вы кто такие будете?
Да Сима я! Пропускай живее! Не заставляй повторять. Снова кашель.
Ахим уже стоял рядом с телегой и с интересом пытался рассмотреть седоков. Пропащего Симу он, кажется, узнал, а вот трое остальных, плечистых и высоченных, были ему не знакомы.
Эти с вами?
Ну конечно! Не зли меня, сторож.
Проезжайте.
Когда телега тронулась, он ухватился за расшатанный борт и проехался вместе с ними несколько шагов. Увидел сваленное на дне оружие. В отличие от закутанного с головы до ног Симы, его попутчики были на удивление легко одеты, чего как будто вовсе не замечали. Двое даже не повернули к нему бородатых голов, а третий, тот, что сидел позади всех, похоже, самый молодой, напротив, навис над бортиком, и Ахим посчитал правильным больше не испытывать их терпение.
Значит, Сима все-таки вернулся. Не слишком, судя по всему, здоровый, но вполне живой.
Ахим пригнулся и быстро-быстро, насколько позволяли сугробы, припустил за телегой, только в обход, вдоль лесной опушки, надеясь оказаться вовремя неподалеку от башни, чтобы увидеть, что произойдет дальше. Особенно его интересовала судьба трех попутчиков Симы. Внутренний голос отчетливо подсказывал ему, что эти люди могут смешать все его планы.
Из своего укрытия за елью он успел разглядеть, как приезжих встречает кто-то из домашних слуг с факелом, а от конюшни к ним бежит Рикер, чтобы помочь распрячь телегу. Происходящих при этом разговоров он с такого расстояния не слышал.
Закутанный в свои тряпки Сима прямиком прошел в башню. Еще бы, Томлин, мягко говоря, должен был его заждаться, а уж раз ты жив, будь любезен держать отчет.
Трое великанов поспрыгивали с телеги, и стало видно, что они явно не в своей тарелке, недоумевая, что им делать дальше.
Рикер возился с конем, судя по всему опасаясь приставать к ним с вопросами. Если бы он не нервничал, то наверняка сперва отогнал бы неказистую телегу подальше от дорогой повозки Скирлоха и лишь потом стал бы выпрягать измученное долгой дорогой животное.
Ахим уже собрался было пойти на отчаянный, но в данном случае вполне оправданный шаг и обратиться к новоприбывшим с предложением позаботиться о них, пока суд да дело, однако его опередил вышедший из башни очередной прислужник. Он что-то сказал троице и пошел вперед, указывая факелом дорогу к соседнему терему. Интересно, поскольку там селятся не гости, а домашняя челядь. Что ж, для него это даже удобнее: он в любое время может туда зайти на правах здешнего работника и попытаться завязать беседу. Хотя если честно, ни один из великанов к ней не располагал.
Ахим зевнул. Поваливший из небесной черноты густой снег мешал дальнейшей прогулке. Самым правильным будет сейчас вернуться в сторожку и как следует выспаться. Тем более что за последнее время накопилось уже слишком много вопросов, ответы на которые он едва ли получит обычным способом.
Обстучав заснеженные сапоги о ступени крыльца, Ахим поднялся в сторожку и первым делом возродил сникший до нескольких угольков огонь. Закрыл на щеколду входную дверь, сдвинул и запер ставни. Отправляясь в Навь, необходимо предпринимать тщательные меры предосторожности, поскольку, чем глубже в нее погружаешься, тем больше вероятность порвать пуповину и просто не вернуться в ни о чем не подозревающее явье тело
Когда он вышел к костру, в отсветах пламени была заметна только одна фигура. Гел. Смотрит в одну точку и нервно потирает руки. Человрат, похоже, не явился, но это его дело. Сейчас он не настолько важен.
Заметив Ахима, Гел вскочил на ноги.
Почему ты не пришел вчера? Я ждал тебя!
Что-то явно произошло. Он не помнил Гела таким возбужденным.
Мы, кажется, не договаривались. Твой гонец сегодня все мне сообщил. Что случилось?
Мой гонец? Да, я посылал к тебе человека, но он оказался недостаточно умелым и надежным, а потому, никому не сказав, потратил на дорогу лишний день. Гел заставил себя сесть. Теперь он смотрел на подошедшего Ахима снизу вверх. Ты понимаешь, о чем я? Все те сведения, которые он тебе донес, устарели ровно на один день. Когда он тебе говорил, что мои вожди получили приглашение на встречу с илюли, все уже свершилось
Что свершилось?
Ахим почувствовал, что лучше и ему сесть. Сейчас он узнает нечто крайне важное и неприятное.
Мы получили от твоего человека весточку не вчера, а два дня назад. В ней говорилось, где и когда он будет нас ждать. Я до конца не был уверен в том, что ты с этим как-то связан, а потому не мог никому приказать идти на встречу без оружия. Мы встретились на окраине Леса. Илюли сказал, что принес подарок, однако не хочет нам это отдавать просто так, мол, сперва ему нужно кое-что объяснить, а потому пригласил зайти в ближайший Дом. Мы отправились туда вместе с Зорком, моим названым братом. Подозревали засаду. Но пошли. Илюли неплохо говорил на нашем языке, на общем. Но при этом очень отличался от многих, кого мы знали по боям, у него даже не было бороды. В Доме мы оказались одни. Тут илюли вытащил тяжелый мешок. Достал из мешка доспехи какого-то воина и сказал, что они очень ценны для его народа, но теперь должны принадлежать и нашему народу, потому что тот воин был нашим общим родичем. Сказал, что мы должны их принять в дар как знак дружбы его народа, но в ответ нам следует дать клятву, что ни зимой, ни после зимы мы не станем нападать на ваши поселения. То, что вы называете заставами, он обещал распорядиться вывести из Леса с началом оттепели. Я очень хотел ему верить. Чувствовал, что без тебя тут не обошлось. Мой брат Зорк был иного мнения. Ему очень понравились доспехи, я видел, но не понравилось, что какой-то илюли говорит с нами от лица всего народа. У нас так не принято. Если я говорю от лица даже моего племени, племя должно меня слышать или хотя бы видеть. Тогда мои слова истинны. Зорк потребовал, чтобы илюли предъявил подтверждение своих намерений. Тот снова указал на доспехи. Признался, что ему пришлось хитростью заполучить их, потому что среди его братьев не многие хотят мира, о котором он говорит. Но добавил, что имел на это право, потому что зовут его Демвер и он стоит во главе сильнейшего у илюли войска. Вот его подтверждения. Напрасно он все это сказал. Тем самым он вольно или невольно признал, что народ илюли о его намерениях не знает, а это значит, что обещания убрать заставы и больше не враждовать лишь обещания. Я не успел помешать Зорку. Он выхватил свой любимый меч и нанес им илюли сильный удар в живот. Илюли даже вскрикнуть не успел и рухнул на пол. Я помешал Зорку нанести второй удар, крикнул, что тут может быть засада и что нужно бежать, хотя и знал наверняка, что это не так. Просто мне стало жаль этого смелого илюли, который корчился на полу и мог умереть. Хотя мог и выжить. Ахим, я не знаю, что произошло с ним дальше, потому что мы подхватили мешок и убежали в Лес. Доспехи лежат в моем гнезде. Зорк получил только шлем, но очень им гордится. Так было. Теперь ты все знаешь. Ничего уже не вернуть и не изменить. Что будем делать?
Ох и крепко же задумался Ахим! Слушая четкий и вразумительный рассказ Гела, он уже понимал, что произошло непоправимое и первоначальный план теперь не осуществить. Придется все заново собирать по крупицам, притом что сейчас в игру обязательно вступят новые силы. Демвера объявят предателем. Хорошо еще, если не найдут. Неизвестно, выжил он или нет. Для него, пожалуй, будет лучше, если нет. Но в любом случае его поступок ослабит положение у власти тех, кому подчиняются войска. Если богатство окажется с мозгами, то воякам несдобровать, и они в лучшем случае вновь попадут в подчинение. В другой ситуации Ахиму было бы на них наплеватьсами виноваты, но сейчас во многом из произошедшего был виноват именно он. Нельзя было допускать необдуманных, пусть и благих действий. Нужно во что бы то ни стало разыскать Демвера, живого или мертвого, и как-то дать обо всем этом знать второму из военачальниковТивану. Он, говорят, человек справедливый и едва ли сможет оправдать поступок собрата по оружию, но он должен понять, какая опасность нависает над их властью в замке, если скандалом воспользуются приспешники Томлина, а точнееСкелли. Ахим, как в бреду, увидел стаи слетающихся к замку лупоглазых сов, которые сжирают все припасы, загаживают все стены, рвут, клюют и заливаются гулким смехом.
Мы допустили большую ошибку, сказал Ахим. Я должен был тебя заранее обо всем предупредить и все объяснить, но не предупредил и не объяснил. Если Демвер погиб, это тоже будет на моей совести. Поэтому я сейчас начинаю действовать так, как не действовал никогда. Пускаю в ход все свои силы. Которых у меня к старости скопилось немало. Больше ждать нечего. Река времени либо собьет нас с ног и унесет, либо мы усмирим ее и дойдем до другого берега. Иного не дано. И чтобы повернуть поток вспять, мне нужна твоя помощь, Гел.
Говори.
Твой народ пока не готов принять наш дар. Ты должен вернуть нам доспехи легендарного Дули. Без них мы не сможем оправдать ни Демвера, ни тех, кто поставлен был их беречь. С нимиеще не все потеряно.
Это будет непросто. Зорк
Я все прекрасно понимаю. Я скажу тебе более: пока с доспехами все было в порядке, о них никто даже не вспоминал. Обычные вабоны как не видели их никогда, так и не увидели бы, потому что не так-то легко попасть за стены замка. Но если выяснится, что доспехи пропали, если какой-нибудь умник бросит клич, что они находятся в руках шеважа, ты легко можешь себе представить, что начнется. Поверь мне, у замка еще достаточно сил, чтобы собрать их воедино и обрушить прямо вам на голову. Твой Зорк должен понять, что в таком случае никакой шлем ему не поможет. Верни нам доспехи, Гел.
Я слышу тебя.
Хорошо. Я не сомневаюсь в твоих словах. Но только учти, что через пять ночей они нам могут уже не понадобиться. Как и через четыре. Через триеще куда ни шло. Желательноне откладывая.
К костру вышел Человрат. Поздоровался с обоими. Сел. Их разговор был закончен, и они молчали, предлагая ему высказаться. Человрат не заставил себя долго ждать.
Наши разведчики вернулись в главный лагерь, сказал он. Князья собрали большой совет и решают, стоит ли ждать весны, чтобы обрушиться на Живград.
Ахим от неожиданности закашлялся.
А большой у вас лагерь?
Восемь тысяч.
Всадников? Или вместе с пешими?
Шатров.
В смысле?
В каждом шатре ночует десяток воинов.
Ахим почувствовал, как его даже в Нави, даже возле жаркого костра пробирает до костей ночной холод.
Человрат, ты это серьезно?
В поход пошли восемь темников, не считая князей с их дружинами. «Тьма», как тебе известно, это как раз десять тысяч. Вот и считай.
Но раньше ты таких чисел не называл! Говорил про войско, посланное на разведку. Я и предположить не мог
Это и есть войско, посланное на разведку. Оттого они большой совет и затеяли. Потому что не уверены до конца, хватит ли им этих сил. Если бы на кону постановили сразу на вас войной идти, сейчас бы в излучине реки не восемь, а все пятьдесят тысяч шатров стояло. Думаешь, нынешнее наше войско для вас большая угроза?
Человрат! Это война! По-любому. Наши вашим никогда не уступят. Мы одной крови, ты же знаешь. Приведи вы с собой хоть сотню темников, хоть одного, это ничего не изменит. Наши будут биться до последнего. Это вы еще можете отступить, а нам, поди, отступать некуда. Не в Пограничье же.
Я понимаю. Будет большая печаль.
Да, но только мы не должны ее допустить. Посмотри сам, разберись. Там же наверняка не все ваши, эти, как их князья в бой рвутся. Самых ретивых надо обуздать. Они и есть наши общие враги. В них чужая кровь, скверная и заразная. Мы как раз с такими у нас сейчас разбираемся. Разберемсявсем полегче будет. Оттянуть время нужно. Мы ведь говорили раньше о том, чтобы сперва вабонам с шеважа мир создать, а потом и вы спокойно к нам присоединиться сможете.