Так где они?
Хейзит не смотрел на спрашивающего. Собственно, он его толком и не слышал. Сейчас его мозг был занят судорожным решением задачи, как помочь матери и сестре. Велла, конечно, в безопасности. Она умная девочка и сразу должна была понять, что с братом случилось неладное. Он велел ей найти Гийса. Напрасно. Не пойдет же она в замок. Только не сейчас, когда оттуда по всему Вайлатуну разосланы ищейки вроде этого самого Донела, разыскивающие тех, кто хоть как-то связан с побегом Локлана. В этом Хейзит был просто уверен. На ее месте он бы попытался укрыться у Ротрама или, на худой конец, чем тэвил не шутит, попробовал отыскать лачугу дровосека Тангая где-то на опушке Пограничья. Тангай непростой старик. Злой и матерый. Говорит, конечно, многовато, но это как раз тот случай, когда слова явно не расходятся с делом. С ним Велле было бы поспокойнее.
Где они? повторил над ухом голос.
Уплыли
Что ты сказал?
Уплыли, я сказал. Через Бехему переправились. Не веришь? Можешь проверить. Если тебе тоже жизнь надоела.
Воцарилось молчание. Помощники переминались с ноги на ногу и поглядывали на улыбающегося Донела.
Уплыли?
Если пообещаешь отправиться следом, могу даже рассказать, как они сделали то, на чем поплыли. Чтобы больше тебя не видеть.
Донел справедливо решил, что над ним издеваются, и снова наградил пленника основательной зуботычиной. Ему меньше всего сейчас хотелось попусту тратить время.
Удар в кровь разбил Хейзиту губы. Закружилась голова. Он был не прочь потерять сознание, чтобы прервать этот безвыходный допрос, однако не потерял, а вместо этого стал свидетелем появления на пороге таверны озабоченного Гийса.
Что тут происходит, Донел?
Несмотря на прямой вопрос, Гийс, как показалось Хейзиту, совершенно не выглядел удивленным. Действительно, скорее озабоченным.
То самое, что должно было произойти гораздо раньше, на мой взгляд, с неохотой ответил Донел, поднимаясь навстречу гостю, хотя и без малейшей тени волнения. А что угодно здесь вам?
Хейзит лежал на столе спиной к входу и не видел вошедшего. Тем не менее он чувствовал, что тот в любой момент может не выдержать нагнетаемого напряжения и взорваться отчаянным поступком с непредсказуемыми последствиями. Чувствовал и надеялся. Вот только не до конца осознавая, на что именно: что так произойдет или что Гийс все-таки сдержит порыв. Время замерло. И ничего не происходило.
С улицы донеслись раздраженные голоса. Стихли.
Эй, вы там, крикнул Донел, если не поймали девку, не толпитесь у всех на виду при входе. Заходите!
Дверь скрипнула.
Благодарствую за приглашение, сказал кто-то очень знакомый, и Хейзит исхитрился, чтобы вывернуться до боли в плечах и посмотреть.
Прямо позади Гийса возник дед Тангай с топором наперевес. С лезвия сочилась кровь.
У ваших ребят шеи тонковаты оказались, извиняющимся тоном пробубнил он и одним резким движением перехватил из-за спины руку Гийса, скользнувшую на двусторонний топорику пояса. Ты уверен, что хочешь им воспользоваться? Пальцы старика показались Гийсу железными. Он разжал руку и позволил лишить себя единственного средства защиты. Так-то оно лучше! А теперь ты, как там тебя, начальничек, давай без выкрутасов, не то узнаешь, какой из меня не только дровосек, но и метатель.
Хейзит, окончательно теряясь в догадках по поводу происходящего, отвернулся от двери и прислушался к биению сердца. Сердце колотилось нещадно. От радости. Странной и неуместной. Все складывалось как нельзя хуже. Пробудились и теперь воплощались в жизнь самые страшные его опасения. Зато в происходящем появилась роковая определенность. Ничего нельзя было больше повернуть вспять. Только вперед, только в прорыв, только до конца, каким бы он ни был. Вот и руки свободны. Это сам Донел взрезал ножом пеньковые путы. Не рискнул пустить нож в ход по прямому назначению. Знать, вид у старика достаточно убедителен
Где его мамка? Отвечай живо!
В подвале, буркнул Донел, готовый сквозь землю провалиться от стыда перед своими подчиненными да не находящий в себе сил противостоять уверенности во вкрадчивом голосе незнакомца. Давно ли он насмехался над пленниками, не готовыми противостоять значительно уступающим им силам? А что же он сам? Неужели допустит глумление над своей боевой честью от какого-то безымянного дровосека с топором? Пусть даже с двумя топорами.
Один из его людей по неопытности решил прийти ему на выручку. Он стоял к Гийсу и старику ближе остальных и наивно полагал, что успеет выхватить из ножен меч и нанести боковой удар. Когда он падал с некрасиво разрубленной головой, меч все еще находился в ножнах
Всем на колени! Сюда, в проход! Чтобы я видел.
Хейзит выдернул из ослабевших рук Донела нож, нагнулся и освободил себе ноги. Не раздумывая рванулся к подвалу.
Погоди! хрипло окликнул его Тангай. Там кроме матери твоей еще люди есть?
Да они всех там заперли!
Погоди, говорю! Нам лишний народ не нужен.
Чего?
Сперва с этими разобраться надо. А то понаскочат тут всякие с вытаращенными зенкам. Знаю я, как со страху бывает. Со всеми разом не управишься. Давай по очереди дело делать. Веревки есть?
Есть, опередил Хейзита голос Веллы.
Пахнуло холодом с улицы.
Она появилась из-за спины Тангая, осторожно, чтобы не задеть его напившийся кровью топор, переступила через первый и единственный пока труп, глянула исподлобья на Гийса и пошла, как показалось Хейзиту, куда-то в сторону. Хотя на самом деле просто на всякий случай благоразумно обходила стоявших на коленях виггеров. Не оглядываясь, скрылась за дверью кухни.
Расторопная у тебя сестренка, заметил Тангай. Быстро меня нашла. Я, правда, и сам в вашу сторону двигал.
«Так значит, она его, а вовсе не Гийса позвала на помощь, подумал Хейзит. Гийс, выходит, по собственному почину пожаловал»
Верните Гийсу его топор, сказал он, наблюдая за выражением лица своего недавнего приятеля.
А ты уверен, что он за нас будет? хмыкнул старик и не шелохнулся.
Гийс, ты с нами?
Конечно, он с нами, ответил за раскрывшего было рот фултума дровосек. Ты кого угодно спроси, тебе скажут, что он всегда мечтал послужить тебе верой и правдой. Даже вот этот. Он указал топориком на тупо уставившегося в пол Донела. Они, может, до конца и не знают, зачем им голова, но понимают, что без нее будет хуже.
Гийс? повысил голос Хейзит. Уверенность старика в правоте своих суждений начала раздражать его.
Без оружия как-нибудь обойдусь, сказал Гийс обнадеживающе спокойно. Сейчас не лучшее время для споров.
А вот и наша умница, прервал его Тангай, приветствуя появление девушки с мотком прочной плетенкиверевки не скрученной, а именно сплетенной из смеси растительных волокон и животных жил. Моток этот они ходили покупать на рынок вместе, еще до его отъезда на злополучную заставу.
Не дожидаясь указаний и вооружившись кухонным ножом, Велла начала связывать покорившихся своей судьбе воинов, как недавно те связывали его, Хейзита. Сейчас он не испытывал по отношению к ним прежней ненависти, сознавая, что они здесьлюди во многом подневольные. Все, за исключением Донела, последнего в этой странной очереди. Правда, вели тот покончить с ним, кто знает, стали бы они возражать?..
Велла действовала на удивление проворно и толково, разворачивая пленников к себе спиной, а не заходя им за спину, чтобы не иметь у себя в тылу тех, кто с отчужденным видом ждал своей очереди. Кто знает, насколько хватит впечатления, произведенного быстрой гибелью их сотоварища? Тем более что оружие по недосмотру Тангая все еще оставалось при них. С ножом наперевес Хейзит стал помогать сестре, заодно устраняя этот досадный просчет. Воины не сопротивлялись, когда он вытаскивал из ножен тяжелые мечи, прямо с кожаными чехлами срезал с поясов кинжалы, отбирал увесистые дубинки и складывал все это на соседний стол, подальше от пределов их досягаемости. И связывал, связывал, связывал. Донелу он затянул запястья и щиколотки так, что тот в конце концов не выдержал и заскрежетал зубами. Велик был соблазн съездить сапогом по его прижатой к полу красной физиономии, однако Хейзит ограничился тем, что наступил обидчику на шею и долго не отнимал ноги, выслушивая дальнейшие распоряжения Тангая.
А тот продолжал упорно настаивать на необходимости избавиться заодно и от Гийса, от которого ждал вреда. Гийс стоял на коленях молча, не глядя на Хейзита, и только, встречая украдкой взгляды Веллы, нежно ей улыбался. Велла же, надо опять отдать ей должное, понимая всю серьезность сложившегося положения, не роптала и ни за кого не заступалась. Свои мысли и подозрения она держала при себе, не будучи уже уверенной ни в ком и ни в чем. Кроме, разве что, брата, ни лице которого, лишь недавно переставшем быть лицом наивного ребенка, сейчас читалась неподдельная мука. Мука от бессилия и невозможности сделать осознанный выбор.
Тангай связал Гийса. Без ожесточения, но не без удовольствия. Весь его вид говорил о том, что он терпеть не может людей служилых, какого бы роду-племени или окраса они ни были. Наблюдая за ним, Велла решила, что в далеком прошлом он сам мог быть одним из них.
Ну, кажись, одно дело худо-бедно сделали, выпрямился старик. Этих спеленали, теперь можно других высвобождать. Никого больше из пришлых не осталось? Точно? Поди-ка тогда, красавица, выпусти народ из подвала. А ты, братишка, при мне тут пока останься. Слышь чего, продолжил он очень тихо, чтобы разобрать мог один Хейзит, я сейчас малость сгину, чтоб меня кто потом по недоразумению не уличил, а ты их всех выпускай да приговаривай, чтобы быстрей по домам разбегались. Говори, мол, новые хозяева замка лютуют, с первых же шагов за простой люд взялись, теперь не будет никому ни продыху, ни покою. И не зырь так на меня, объяснять ничего не намерен. Потом сам все поймешь, коли голова есть.
С этими словами старик нырнул под стол, где до него отсиживался Дит, исчез из поля зрения и затаился.
Хейзит!
Он чуть не бросился навстречу матери, позабыв про необходимость соблюдать хладнокровие и следить за поверженными врагами. Гверна первой вышла из-за дверей кладовой, где находился спуск в подвал. Все та же уверенная походка, та же густая копна волос, перехваченных на затылке. И только взгляднапряженный, испуганный, чего-то жадно ищущий. Даже фигура улыбающегося сына не успокоила ее. Но вот она увидела распростертых на полу недавних своих обидчиков, и взгляд ее стал мгновенно равнодушным и безмятежным.
Неужели ты смог в одиночку справиться с ними? прошептала она, обнимая Хейзита.
Не сейчас, мама Эй, не задерживайтесь! крикнул он идущим следом за ней пораженным соплеменникам, сперва попавшим прямо из-за стола в заточение и вот теперь снова внезапно оказавшимся на воле, среди угрюмо свернувшихся на полу воинов из замка. Скорей по домам! На нашу таверну было совершено нападение! Разбегайтесь! Расскажите об этом соседям. Все должны знать, что власть в Вайлатуне переменилась. Ракли в беде! Мы все в беде! Вы сами видите, что новые хозяева взялись первым делом за простой народ. Вооружайтесь! Если и за вами придут, не бойтесь, давайте отпор. Иначе всем нам несдобровать. Вы видели, что творится.
Проходившие мимо него роптали, почесывали затылки, ошалело кивали им с матерью, некоторые словно невзначай задевали пленников ногами, но откровенно бить и пинать не решались. Хотя многим явно хотелось.
«Что же теперь будет?»думала, наблюдая за ними, Велла. Вабоны, особенно те, что всю жизнь прожили в Вайлатуне и зарабатывали на хлеб ремеслами, были совершенно не воинственными, оружие в руках не держали, кроме детей, подражавших виггерам, да самих виггеров, единственное ремесло которых и было владение оружием. До сих пор существовало четкое и понятное распределение обязанностей: одни защищали Вайлатун от шеважа и внутренних раздоров, другие обеспечивали им такую возможность, трудясь на полях и в мастерских. Если теперь все дружно возьмутся за оружие, кто будет их содержать? Она очень зримо представила себе толпы голодных соседей, рыщущих по разоренным избам в поисках пропитания и готовых перебить друг друга за кусок вяленого мяса. Ей стало не по себе.
Между тем дверь за последним из посетителей, поспешно юркнувшим из света в уже сгущающиеся сумерки, захлопнулась, и они остались втроем. Хотя нет, вчетвером, поскольку их нежданный избавитель выбрался из-под стола и, ободряюще похлопав Хейзита по спине, обратился к Гверне:
Ваш сын далеко пойдет, ви Он замялся, поскольку не знал ее имени, хотел сказать «вифа», но заметил прическу Гверны, понял, что она не замужем, а обращаться к такой не пожилой еще женщине «мати» даже у него не повернулся язык. Да и дочка, подмигнул он Велле, что надо! А я Тангай, дровосек. Мы вместе трудились над постройкой печи.
Так это глину я вижу на вашем топоре? не спеша представиться, заметила Гверна. А может, деревья нынче вместо сока дают кровь?
Хейзит отошел к двери, и тут только она обратила внимание на изуродованный труп. Отшатнулась, но не вскрикнула. Бросила взгляд на Тангая. Тот пожал плечами и кивнул.
Мама, нам тоже надо как можно скорее отсюда уйти, услышала Велла свой срывающийся голос. Нас теперь не оставят в покое.
Бежать?! Гверна повернулась и удивленно посмотрела на дочь. Это мой дом. И твой тоже. Я никуда отсюда не уйду.
А если начнется пожар? резко прервал ее Тангай. Вы будете сидеть под готовой вот-вот обрушиться крышей или все-таки выведете детей на улицу? Считайте, продолжал он, не давая открыть рта пораженной женщине, что дом ваш уже не просто горит, а полыхает. Всякое промедление смерти подобно. Ну так как, вы с нами?
Хорошо, выдохнула Гверна. А куда?..
Это обсудим по дороге. Никто не должен знать, куда мы направляемся. Особенно эти свиньи в доспехах. Кстати, надо бы избавиться от них.
С этими словами он взял из кучи оружия на столе кинжал, сдернул ножны, наклонился над ближайшим виггером и одним движением вонзил лезвие ему в бок по самую рукоятку. Парень попытался сделать вдох, но внутри него все уже клокотало. Видевшие это дружки бедняги заорали. Донел лежал к происходящему задом и попытался перевернуться на спину. Гийс не шевельнулся и даже не открыл глаз. Он словно спал. Велла закусила кулачок. Гверна от неожиданности присела. Хейзит бросился к старику.
Что ты творишь?! Ты же убил его. Безоружного!
Да.
С пленниками так нельзя!
Почему?
Потому что они пленники!
Однако связываться с дровосеком в открытом противостоянии он не стал. Замер, ожидая, что тот будет делать дальше.
Ладно, сказал Тангай, оставив нож в боку умирающего и выпрямившись. Давай их отпустим. Ты этого хочешь? Теперь он сам наступал на Хейзита. Чтобы они бросились к своим хозяевам, подняли тревогу, примчались сюда с сотней еще более отчаянных головорезов и по-свойски позабавились с тобой, с твоей матерью, с сестренкой? Этого ты хочешь, да?
Но не убивать же их
Нет, конечно! Надо их накормить и обогреть. И не забудь извиниться, что слишком сильно связал их по рукам и ногам. Им сейчас больно.
Если вы нас не тронете, мы никому ничего не скажем, послышался срывающийся голос того, кто некогда был гордым херетогой и носил имя Донел.
Если я вам перережу глотки, вы тоже ничего не скажете, заверил Тангай. Ну так что, отпускаем?
Велла, все время следившая то за стариком, то за Гийсом, подошла к матери и взяла ее за руку. Гверна словно очнулась от ее прикосновения.
Я благодарна вам за свое спасение, сказала она внятно и как можно спокойнее. Но сейчас вы находитесь в моем доме, и хозяйка здесь я. Поэтому мне и решать, кому что делать или не делать.
Тангай восхищенно воззрился на нее и как будто даже поклонился.
Как я поняла, нам нужно выиграть время, продолжала Гверна. Среди тех, кто мерз со мной в подвале, были откровенные паникеры. Сейчас они уже наверняка подняли вой и зовут людей либо вооружаться, либо прятаться
а так как идти им некуда, то они рано или поздно обязательно припрутся с народом сюда, закончил за нее Тангай. Очень даже возможно. И тогда нам уж точно не уйти незамеченными.
Велла, повернулась Гверна к дочери, ты ведь знаешь, где у нас лежат дорожные мешки.
Мешки?
Ну сумки, с которыми мы ходим на рынок. Вытряхивай из них лишнее и собирай все необходимое. Главноееда и теплые вещи.
Только самое необходимое, поправил Тангай.