Мю Цефея. Магия геометрииАЛЬМАНАХ ФАНТАСТИКИ 4(5), 2019
Магия геометрии: Слово редактора и циркуль
Для того чтобы сотворить нечто волшебное, иногда недостаточно слов. Магам требуются тайные знаки, пентаграммы и сложные фигуры, а следовательно, хорошее пространственное мышление и твердая рука. Для того чтобы здание получилось красивым, недостаточно обычной функциональности. Архитекторы чертят портреты застывшей музыки, а искусствоведы находят в строении средневековых храмов скрытые смыслы и символы. Для того чтобы полет космической ракеты прошел удачно, недостаточно инженерного решения для корпуса и двигателей. Без тщательно просчитанной траектории все усилия конструкторов пойдут прахом. И для того чтобы двое встретились и полюбили друг друга, их дороги должны пересечься. Даже если эти двое идут по параллельным прямым в рамках Евклидовой геометрии. Потому что нет ничего невозможного. Как показывали нам в фильме «Интерстеллар», порой достаточно просто согнуть листок бумаги
В этом номере авторы рассказов продемонстрируют, что геометрияэто одно из самых крутых направлений магии и тот, кто владеет ею, способен совершать действительно удивительные, прекрасные и ужасные вещи.
Дмитрий Костюкевич и Дмитрий Орёл поведают о блужданиях героя в мире, который превращается в бесконечно страшную пространственно-временную головоломку. Дмитрий Сошников и Александра Шулепова расскажут о синхроне и рассинхроне в траекториях пилотов и в жизнях тех, кто ждет пилотов на Земле. Игорь Вардунас и Павел Шейнин покажут геометрически неожиданные выходы из повседневной рутины. Кассандра Тарасова, Ольга Цветкова и Денис Приемышев прикоснутся к застывшей музыке архитектуры, которая просвещает, завораживает и ломает людей. Сергей Петров и Яна Вуйковская продемонстрируют, как в одном-единственном знаке могут преломляться, казалось бы, незыблемые законы природы. Амина Верещагина и Анна Бурденко покажут варианты будущего. В темном геометрия перемалывает человека, а в светлом траектория полета и рисунок танца дают новые смыслы и эмоции.
Авторы зарисовок (Екатерина Русалева, Алексей Донской, Мелалика Невинная, Батька Кобыляка, Лев Самойлов, Ольга Дорофеева и Федор Береснев) расскажут обо всех гранях применения чертежного искусства. С его помощью, как оказалось, можно выигрывать споры, зарабатывать деньги, добывать тайные знания, поднимать мертвых и перекраивать судьбы.
А Зеленый Медведь принесет на закуску читателю две свежепрочитанные книги.
Как видите, масса интересного. Правда, к сожалению, у нас не получилось отпечатать этот номер на листах в форме развертки для склеивания додекаэдра, поэтому пришлось творить магию просто добрым словом и циркулем. Как известно, в паре эти инструменты действуют гораздо эффективнее, чем по отдельности.
Рассказы
Потерявшиеся в Мохабине (Дмитрий Костюкевич)
«(Голос мальчика) Бабушка ковыляет к церкви, в белой куртке, с палочкой и корзиной. Она очень старая (Голос девочки) Подходим к ФОКу, там есть бассейн, сауна, спортзал пинг-понг есть, бильярд Сейчас здание ремонтируют. (Мальчик) На входе сидит толстый дядька и три тети в одежде (Девочка) В рабочей одежде! (Мальчик) Да. На дороге люк, едет грузовик. Я несу коробку от сока, будем ее взрывать, надо только положить ее на ровную землю и прыгнуть сверху»
Я останавливаю запись и смотрю на ФОК. Серые, влажные от свежей штукатурки стены. Строительные леса.
Зачем все это? Во что я играю?
За ФОКомсто метров по растрескавшемуся, вспученному асфальту, из которого, точно щупальца, лезут корни деревьев, прячется школа. Белое грустное здание с притороченным стадионом: беговые дорожки, турники, баскетбольная площадка. Я цепляю пальцем ячейки забора, взгляд задерживается на мишенях: желтые щиты, красные круги и «яблочки» размером с голову; «по ним пуляют из гранатометов», пошутил мальчик с записи. Сколько емупять? шесть? Девочка старше, наверное, ей больше десяти.
Мимо проезжает женщина на велосипеде. Голову женщины покрывает платок, светло-синий, в цвет проступившей за деревьями церкви. Я вспоминаю, что забыл купить сигарет, и возвращаюсь в магазин. Внутри душно и тесно. Возле кассстолик с пасхальными куличами.
Две пачки, говорю я продавщице с маленьким злым ртом.
«(Мальчик) далеко стоит кран, деревья, они поближе. Дома с зелеными крышами, слева детский садик, я туда хожу. Березы, кустики. Мы идем по дорожке. Впереди бабулька в белой куртке мне кажется, она нас преследует (Девочка) Дай мне! Это мы ее преследуем! У церкви много машин, людей. Кто в церковь идет, кто из церкви. Кто на кладбище, кто с кладбища».
Пауза. Закуриваю. Слева, за панельными пятиэтажками, видны низкие крыши гаражей, рубероид щетинится жестью труб. Справа громыхает товарный состав, цистерны, хопперы и платформы, теряется за деревьями. Приближаюсь к кладбищу. За невысоким забором поднимаются каменные кресты. Воспроизведение.
«(Девочка) Проходим мимо кладбища, кучи песка, лужи Вчера был дождь. (Мальчик) В заборе не хватает э-э части забора. Тут есть какая-то табличка (Девочка) Дай прочитаю! Кладбище. Поселок Мохабин. По вопросам захоронения и благоустройства кладбища обращаться в КУМПП телефон адрес Много могил, забор, страшновато, конечно. А мы идем за той же бабушкой, она странная»
На запись я наткнулся в Сети, в одном из пабликов страшных историй. Голоса девочки и мальчика, которые гуляют по поселку и рассказывают обо всем, что видят. Я сразу понял, что речь о Мохабине, еще до того как девочка прочитала табличку на воротах мохабинского кладбища. Вот и онаподхожу, читаю (По вопросам захоронения), иду дальше. Следую за голосами.
«(Мальчик) Церковь. Там много крестов всяких. За забором могилы Есть магазинчик небольшой, там свечи продают. Сама церковь синяя. Там посвящают пироги и яйца. (Девочка) Святят, а не посвящают. На церкви висят колонки, когда в церкви поют, слышно на улице. Есть небольшая стоянка, но сегодня много машин, и все не вмещаются. Вплотную стоят частные дома».
Звонит телефон.
Да?
Не загулялся? спрашивает супруга. Пять лет с родителями не знакомил, а потом бросил с мамой на кухне.
Майя выделяет «на кухне», словно я оставил ее в жерле вулкана.
Замучила вопросами?
Все нормально. Ульяна спрашивала, когда папа придет.
Что она делает?
С дедом в шахматы играет.
Как рука?
Перевязку сделали. Майя берет паузу: все еще злится, обвиняет? Не забыл, что после обеда святить пойдем?
Не забыл. Уже возвращаюсь.
Ностальгия?
Да так
Я не был в Мохабине сколькопять? шесть лет? Казалось, больше. После школы (желто-красных мишеней тогда не было, или я их забыл) уехал поступать в институт, да и осел в городе. От Мохабина все кажется далеким, даже если отъехать на километр-другой. К родителям наведывался редко, они не имели привычки часто звонить, не упрекали, не настаивалидень цеплялся за день, год за год Ведь так было? Все собирался после свадьбы, после рождения Ули, а приехал только сейчас. После того как скачал в Сети запись?
Я отмахиваюсь от этой мысли. До церкви рукой подать, но я разворачиваюсь в сторону дома. Нажимаю «плей».
«(Девочка) У нас в классе есть мальчик по фамилии Глебик, и он рассказывал, что, когда строили колокольню, на стенах строители писали свои фамилии. И там есть фамилия Глебик. Получается, колокольню строил его прадедушка или прапрадедушка. Еще есть маленькая церковная школа, дети ходят в нее каждое утро в воскресенье. Когда заходишь в церковь, там есть две дверинаправо и налево. Направо крестят детей, там крестили Стасика. (Мальчик) Меня!.. На дороге лежат огрызки яблок, чипсы, стекло. Какая-то ветка торчит. Куча великов, машин. Идет дядька с корзинкой. (Девочка) Переходим дорогу, идем по тропинке. Огромная очередь в иконную лавку. Мы сами придем в церковь после обеда, будем святить яйца»
Небо чистое-чистое, видно каждую веточку. Выключаю запись, вынимаю из уха наушник. Мы должны пройти этот путь вместея и мальчик с девочкой. Они ведь брат и сестра?
Мохабиннебольшой поселок, выросший вокруг комбината хлебопродуктов, спутник города Стербин. Многоквартирные дома, частные домики, огороды. С одной стороны «железка», с другойполя и озера, сзади завод, спереди Стербин. Мохабин пахнет свежей выпечкой и пылью. Мохабин не пахнет домом.
Я захожу в магазин на углу площади Лейтенанта Скока. Купить что-нибудь сладенькое Уле, порадовать.
Дайте еще таких, как раньше «Аэрофлот» были, объясняет продавщице пожилая женщина. Грамм сто.
Таких? Вам с вафелькой, да?
Да. И как «Березка» были. Что-нибудь похожее. На ваше усмотрение.
Очередь нервничает. «Да купите вы все конфеты», выдыхает кто-то. Пожилая женщина тыкает пальцем в полки, стоящие за ней закатывают глаза. Выскальзываю на улицу и закуриваю.
Срезаю через детскую площадку и заброшенный стадион. Как же много стекла. Не только вокруг лавок и на бетонном островке музыкальной площадки, где вечерами собирается молодежь, но и на дорожках, в траве, у качелей и горок. Кругом бутылочные осколки, белые, зеленые, желтые. Могли бы перед Пасхой и убрать. Вчера Уля ползала по «паутине», а я расчищал площадку от стекла.
Родители живут в небольшом частном домике: три комнаты на первом этаже, две на втором. Отецспокойный, работящий, честныйвсю жизнь трудился на комбинате главным инженером. Дом строил своими руками больше десяти лет. На пенсию ушел в прошлом году, теперь копается в огороде, что-то вечно чинит и ладит в подвале и гараже.
В прихожей Уля бросается ко мне на шею. Левая кистьв бинтах, желтых от проступающей мази. Кисть бойца. Или кисть дочери невнимательного папаши. Вчера бабушка позвала Улю наряжать пасхальные яйца. Красили в луковой шелухе, одевали в термоусадочную пленку«в юбочки», как говорит Уля. Ей доверили опускать яйца в кипящую воду. Она стояла на стуле, с дуршлагом в руке и вселенской серьезностью на лице. А потом стул пошатнулся, и Уля упала, задев кастрюльку. Я стоял рядом, но не успел. Она ошпарила кисть и долго подвывала, когда над ней хлопотали мама и бабушка.
Как ты? спрашиваю я, осторожно покачиваю ее руку в воздухе.
Немного щиплет, но я держусь.
Ах ты моя
А бабушка плакала.
Почему?
Дедушка натер хрена, а бабушка по банкам его раскладывала и плакала. Уля смешно трет глаза и кривляется. Пап, а ты злых собак не видел?
Я качаю головой. Вчера моих девочек испугали дворовые собаки. Майя позвонила с улицы, сказала, что за ними увязались две псины, рыжая и черная, но уже отстали, все нормально. «Дедушка нас встретил у калитки с воздушкой!»через несколько минут прибежала Уля. «Какой молодец!»подхватила Майя. А я типа безразличный, не среагировал
Пап, а прокати на велосипеде!
Тебе, наверное, кушать надо, а потом в церковь пойдем.
В арке гостиной стоит Майя.
Полчаса у вас есть. Суп доваривается.
Хорошо, киваю я. Покатили.
Велосипед старый, советский. Мохабин несется навстречу, поворачивается так и этак, ветер волокнист и прохладен. Уля смеется на самодельном креслице между рулем и моим сиденьем. Старые дома с новыми табличками. Много людей на велосипедах, и мы одни из них. Проезжаем мимо заводских рамп, через парк. Зелень маскирует убогость дворов.
Я склоняюсь к затылку Ули.
Штурман, если найдешь ровную дорогусвисти!
Хорошо!
Осторожнобровка.
Она приподнимается на креслице, улюлюкает. Умница. Спасибо, Мохабин, за то, что радуешь мою дочь. Извини, что так долго не приезжали.
Ну что, домой?
А потом яйца святить?
Так точно, штурман!
«(Мальчик) Из церкви выходит много бабулек. Рядом стоит книжная лавка. Много велосипедов, я уже говорил. Едет цистерна с молоком. (Девочка) Еще у церкви стоят лавочки, и, когда идет служба и мне становится скучно или жарко, я выхожу на улицу и сижу. За церковью стоят большие столы, и на них яйца, пасхальные пироги, мясо, все святят. (Мальчик) Мы повернули домой А как святят яйца? Отдают богу? (Девочка) Нет. Священник святой водой брызгает».
Я жму на «паузу». Смотрю поверх головы Ули на священника. Батюшка стоит на противоположной стороне прямоугольника из сдвинутых столов, читает заключительную молитву, на столе перед нимэмалированное ведро с крышкой и ваза, из которой торчит ручка кисточки кропильница и кропило, кажется. Над батюшкой голубое небо с единственным фальшивым облакомэто белый кильватерный след от самолета. Слово божье и железная птицая нахожу в этом смутный символизм.
На пасхальных куличах горят свечи. Люди жмутся к столам, нависают над корзинами с едой; те, кому не хватило места, стоят в очереди. К Богу всегда много очередейза свечами, к иконам, к столам За свечами отстояла Майя с Улей, я занял очередь в храм; внутри чувствовал себя неуютно, все оглядывался, где там мои, пропускал вперед, потом прятался от иконы за спиной Ули, смотрел, как она крестится, целует раму
Батюшка идет по внутреннему периметру столов. Окропляет еду и любопытных детишек. За священником следует высокий худой мальчик в строгой рубашке, несет две корзины для пожертвований. Майя передает Уле купюру, объясняет, что делать. Люди крестятся, взлетает и опадает кропило. Служка с корзинами смотрит на меня, пока Уля жертвует купюру, а священникосвященную воду; мальчика что-то смущает, и я не сразу понимаю что. Наушник в моем ухе он считает его богохульным? Или скучает по музыке с внятными словами?
Пап, на меня вода попала! Холодная!
Мы выходим за ворота. Машину Майя припарковала возле ФОКа.
Вы езжайте, говорю я. Хочу пройтись окраиной. Мы часто так ходили с сестрой.
Ты не говорил, что у тебя есть сестра.
Двоюродная.
И про двоюродную не говорил.
Уложи Улю. Скоро буду.
Майя недовольно кивает. Я машу моим девочкам. Включаю запись.
«(Мальчик) одноэтажные домики с садиками и двориками. Стоят деревья. Лежит котик. Вот забор. Котик убегает, потому что Вика пошла к нему кис-кискать и чесать подмышки и напугала. (Девочка) Идем по большой дороге. Слева кладбище. Справа домики: зеленые, бордовые, бежевые, белые. Тут один дом, он огорожен тремя заборами: желтым, коричневым и прозрачным. Это не наша улица. Табличек нет»
Передо мной идет старушка в белой куртке, укрытая платком корзина бьется о ногу. Я равняюсь с ней у кладбищенской калитки. Зачем-то сворачиваю следом.
Старушка оборачивается.
Тебе не сюда.
Ее глазазеленые, будто бутылочные донышки. Это забавноее слова и ее глаза.
А куда?
Сюда прямая дорожка, а тебе еще выйти надо.
Как скажете.
Я прохожу мимо.
«(Мальчик) ЯСтас. Я иду по песку. Я берусь за дерево. Какие-то ягодки черные висят. Вижу очень-очень-очень-очень-очень украшенную могилу, много венков. (Девочка) Поворачиваем за кладбище. Петухи ходят, курочки. Вот старый-старый забор. (Мальчик) Тут столб, как на границе. Курицы как будто мертвые стоят. Мне показалось, что там был кот-призрак. За нами едет огромная черная машина».
За мной тоже катит машина. Но не черная и большая, а маленькая и красная. Я схожу на обочину, если тут существует такое понятие, как обочина.
«(Девочка) На кладбище много призраков. Говорят, что однажды один человек пришел убрать могилку своего друга. Он убирал-убирал, и вдруг что-то задел, и увидел угол ящика. Он думал, что нашел сокровище. Он раскопал и увидел гроб. Но он был глупый, думал, что это все-таки сундук с кладом. Он открыл гроб и увидел своего друга. И как из друга вышла какая-то тень и куда-то ушла. Он очень испугался, закрыл гроб и засыпал могилу. И с тех пор говорят, что по кладбищу иногда летает темная тень и иногда подбирает тряпки и мусор. (Мальчик) А я бы хотел оживить людей из гробов! (Девочка) Зачем? (Мальчик) Просто. Чтобы жили».
Я закуриваю. Кладбище заканчивается. Дорога прорезает пейзаж из гнилых досок, мусорных куч и высоких сорняков. «Бабаргонанд, говорит в наушнике мальчик. Чтобы оживить мертвецов, мне нужен бабаргонанд». Девочка не спрашивает, что такое бабаргонанд, и я остаюсь в неведении. Хотя догадаться нетрудноу всех вымышленных магических вещей сложные названия.
«(Мальчик) Вчера бабушка позвала нас красить яйца. Она взяла белые яйца у санитарки, потому что у курочек бабушки яйца желтые, а белые лучше красятся. Мы с Викой взяли по несколько юбочек и надевали на яйца, клали на дырявую ложку, а потом в кипяток. Мы долго ждали, когда закипит вода, потому что бабушка налила холодную. А еще мы наклеивали наклейки разные: кресты, ангелочков. (Девочка) А у меня в классе был мальчик, он в интернете играл в какую-то игру. Заходишь на сайт, сидят там кураторы, они дают разные задания, иди туда, найди то. Говорят, что в конце будет приз. Если откажешься в середине игры, угрожают, что убьют родителей. Мальчику сказали идти к озеру и войти в воду там, где черные камыши. В черных камышах никто не ловит рыбу. На пляже были люди, они увидели, что мальчик вошел в воду и исчез».