Я сказал, что по пути в эту долину повстречал обоих ваших детей, повторил герцог Ларра. Ее величество королеву Эскиву и Гайфье. Ошибиться невозможно, я разговаривал с ними.
Они были одни, без спутников?
Нет, с ними были еще двое, продолжал Элизахар. Возможно, вы их знаете. Ренье, брат придворного композитора
А, буркнул Талиессин. Вроде бы мой сын водит с ним дружбу. А когда-то, очень давно, этот самый Ренье набивался в приятели ко мне. Впрочем, человек он хороший. Кажется.
Талиессин наклонился, чтобы взять кувшин с водой, и неожиданно совсем близко от себя Элизахар увидел ярко горящие раскосые зеленые глазаглаза нечеловеческого существа. Затем регент выпрямился, опустил веки, и видение исчезло.
А кто второй? спокойно спросил он, отхлебывая из кувшина. Вы сказали, их было двое.
Некто рыжий, сообщил Элизахар. Держался настороженно и чуть в сторонке, как будто был слугой. Знаете, из тех слуг, которым известны все господские тайны. По-моему, ваши дети его недолюбливали, а Реньетот и вовсе глядел на него волком. Странно, что он вообще находился с ними.
Некто рыжий, повторил Талиессин задумчиво. Он помолчал немного, а потом невесело засмеялся:Когда-то я видел собственную смерть. Ее так и определяли: «Некто рыжий». Именно в таких выражениях. «Некто рыжий». Странно, что эти слова вернулись ко мне спустя столько лет
Ни один солдат, государь, никогда не видит свою смерть, сказал Элизахар. Чужуюсколько угодно, но только не свою. Свояневидимка.
Возможно, стоит припомнить, что яне солдат, фыркнул Талиессин. И говорю вам, я ее видел. Более того, я разговаривал с ней, и она так мне и сказала: «Ятвоя смерть». Понятно вам? Почти месяц она ходила за мной по пятам, по всем улицам, по всем кабакам столицы, и у нее были грязные рыжие волосы
В таком случае надеюсь, что с вашими детьми находилась вовсе не она, сказал Элизахар вполне серьезно. Кроме всего прочего, тот человек, похожий на слугу, все-таки был мужчиной.
Моя смерть тоже была мужчиной, отозвался Талиессин. Впрочем, тот человек вполне мог быть самым обыкновенным слугой, недовольным тем, что его заставляют тащиться вторы
Я так не думаю, пробормотал Элизахар. Но в любом случае на Ренье вполне можно положиться. Я сам учил его фехтованию. В те годы он был отличным малым, и у меня нет оснований считать, что он переменился к худшему.
Для чистокровного человека вы слишком хорошего мнения о людях, сказал Талиессин. Интересно, как вам понравились мои дети? У меняполный набор: и девочка, и мальчики эльфийка, и человек.
Он знал, что Элизахар скажет ему правду, и заранее усмехался.
Мне они понравились, просто сказал Элизахар. Их сходство показалось мне весьма трогательным. Они держались с очень большим достоинством. Особенно девочка.
Для чего они направлялись к вашей жене? спросил Талиессин почти грубо. В это мгновение он готов был отдать что угодно за возможность прикоснуться к волосам Эскивы, к руке Гайфье, увидеть, как они бегут к нему навстречу. Не теперешниедавнишние, лет шести-восьми.
Голос Элизахара вторгся в эту мимолетную мечту.
Вам, наверное, известно, что госпожа Фейнне умеет открывать дорогу в миры Эльсион Лакарсказал герцог Ларра. Очень давно, еще в Академии, она случайно обнаружила это свойство.
Талиессин поморщился:
До меня какие-то доходили разговоры
А сами вы что считаете? с любопытством спросил Элизахар.
Талиессин ответилкажется, немного ревниво, ибо речь шла о его народе, не о народе Элизахара:
Я всегда считал, что о герцогине Ларра болтают всякую чушь из-за вашего уединенного образа жизни. Вы ведь никогда не бываете при дворе.
Это мое упущение, и я уже обещал ее величеству исправиться, церемонно ответил Элизахар. Ему не хотелось раздражать Талиессина. Кроме всего прочего, выяснение отношений могло бы затянуть разговор, а Элизахар ничего так не желал, как заснуть.
Правда? Талиессин прищурился.
Да, тяжелой головой кивнул Элизахар. Королева лично пригласила нас в столицу на очередной праздник возобновления союза эльфийской крови.
И вы приедете?
Всей семьей, заверил герцог. И даже ключницу прихватим.
Похвально, вздохнул Талиессин. Ну так что, выходит, что слухи о вашей супруге правдивы?
Фейнне в состоянии открыть дверь в другой мир, повторил Элизахар. Для нее это большое потрясение, потому что она всегда остается на пороге. Если она войдет туда вслед за остальными, ворота закроются, и неизвестно, какими путями придется выбираться назад. Возможно, по старой дороге, которую проложил король Гион, по лабиринту и туманам Междумирья, где полным-полно чудовищ и призраков. Видите ли, ваша милость, там, в мире Эльсион Лакар, у Фейнне появляется зрение. Огромное искушение остаться там навсегда.
Вы боитесь, что когда-нибудь она так и поступит? безжалостно спросил Талиессин.
Элизахар покачал головой:
Нет, потому что мы связаны эльфийским браком. Мы живем душа в душу, наслаждаемся жизнью, убиваем без сожалений и когда-нибудь умрем вместе. Такое благословение дал нам король Гион, а его слова сбываются буквально.
Понятно, буркнул Талиессин.
Он до сих пор не соединился с Уидой подобной клятвой и вдруг почувствовал себя обделенным. Как будто этому человеку, Элизахару, дозволено владеть сокровищем, а ему, Талиессину, нет. Ощущение собственной ущербности преследовало его с детства. Знакомое, отвратительное. Внезапно он принял решение: на следующем же празднике он попросит правящую королеву благословить союз ее родителей.
Эта мысль принесла ему покой, и он даже улыбнулся.
Мои дети были здоровы?
Да, только сильно встревожены. Полагаю, сейчас они уже добрались до замка Ларра и находятся в полной безопасности.
Особенно после того, как госпожа Фейнне открыла им ворота в эльфийский мир, добавил Талиессин.
Элизахар пожал плечами.
Они знают о проклятии сумерек гораздо больше, чем вы или я, потому что они сами и есть проклятие сумерек. Его логическое завершение.
А исток? спросил Талиессин.
Полагаю, вы догадываетесь, отозвался Элизахар. Исток этого проклятиякороль Гион. Начало и конец должны соединиться. И, увидев, как застыло лицо регента, Элизахар наклонился вперед и быстро взял его за руку. Вам следует научиться доверять своим детям, государь. Они уже выросли и в состоянии отвечать за собственные поступки. Они мудры и добры. Добрее и мудрее нас с вами. И у них хорошие спутники.
Даже тот, рыжий? криво улыбнулся Талиессин.
Да, ответил Элизахар. Верьте мне. И верьте им. ИОн снова широко зевнул и смущенно извинился. И давайте будем наконец спать. Проклятие, я становлюсь старым!
* * *
Элизахар безмятежно проспал всю ночь и пробудился с первыми лучами солнца. Он торопился домой, к Фейнне. Регент еще не проснулся, когда Элизахар уже спешно застегивал пояс с мечом. Он бросил на Талиессина прощальный взгляд, улыбнулся спящему, как будто тот мог его видеть, и Талиессин, не поднимая век, отозвался сонной улыбкой. Должно быть, увидел происходящее во сне, решил Элизахар.
Он вышел из палатки. Солнце недавно поднялось, и его юные лучи озаряли угли, оставшиеся от деревни, вытоптанное поле, грязные пятна там, где лежали тела погибших.
Землевладелец, которого весть о разорении застала в каком-то из соседних городков, уже прискакал и теперь с потерянным видом бродил по полю, то и дело трогая сломанные колосья. Завидев Элизахара, бедняга бросился к нему, но герцог остановил его движением руки:
Регент еще отдыхает, не тревожьте его. Подождите, пока он проснется, обратитесь к нему с просьбой, и он все устроит.
Мои люди, мой урожай, причитал землевладелец. Вы видели, что они сделали?
Элизахар схватил его за рубаху на груди, скрутил.
РегентЭльсион Лакар, милосердие присуще ему больше, чем справедливость. Проклятие, онсамый добрый государь на свете! Обратитесь к нему с просьбой а меня оставьте в покое.
Элизахару подвели коня. Он уселся в седло и пустился прочь легкой рысью. Землевладелец с полуоткрытым ртом уставился ему в спину.
Элизахар приблизился к своему трубачу. Медленно и гнусаво пропела труба герцога Ларра, и те из солдат, кому было приказано возвращаться с герцогом в замоких известили об этом накануне, приблизились к своему командиру.
Едем налегке, распорядился Элизахар. Телеги и лошади остаются Талиессину.
А что мы будем есть, Элизахар? спросил один из старых солдат.
Герцог Ларра повернул к нему голову и чуть усмехнулся.
Нас всего пятнадцать, сказал он. По пути мы встретим шахтерские поселки. За деньги еда для нас найдется. А самое смешноеОн помолчал, прежде чем широко улыбнуться и закончить:Самое смешное теперь заключается в том, что герцог Вейентоэто я.
Кругом захохотали, принялись стучать рукоятями мечей в разбитые щиты. К Элизахару потянулись рукикаждый норовил дружески хлопнуть его по плечу, коснуться локтя или колена.
Ну ладно, сказал он, хмурясь с деланной суровостью. У нас мало времени. Талиессин разберется со всем, что мы здесь наворотили. Уносим ноги, ребята, пока нас не заставили выгребать навоз!
И отряд с криками помчался прочь по полю, оставляя за спиной пожарище и трупы. Несколько солдат уже копали большую яму для общей могилы. Они проводили проезжающих мимо угрюмыми взглядами, но ничего не сказали.
* * *
Все произошло в точности так, как предсказывал Элизахар: в первый же вечер, когда отряд вошел в герцогство Вейенто, их приняли в одном из шахтерских поселков. Люди хотели знать обо всем, что произошло в Королевстве, и Элизахар охотно ответил на все их вопросы.
А герцог? Они теснились к всаднику, засматривали ему в лицо, пытаясь угадать ответ прежде, чем он прозвучит. Что случилось с нашим герцогом?
Потрясенный увиденным, Элизахар воочию убедился в том, что Вейенто здесь действительно любят. Этих людей с закопченными лицами и черными руками на самом деле беспокоила судьба их обезумевшего, разгромленного повелителя.
И Элизахар сказал:
Вашего герцога не нашли на поле битвы. Скорее всего, его, раненного, вынес кто-то из верных людей. А если это так, то он скрывается поблизости, и я найду его.
Раз вы теперь, волей регента, наш господин, послышался еще один вопрос, то как вы поступите с Вейенто?
Если он еще жив, медленно проговорил Элизахар, то я не трону его. Он будет жить в почете и покое, среди вас.
В толпе одобрительно загалдели. Элизахар с непроницаемым лицом смотрел на шахтеров. Он знал: если только ему доведется отыскать Вейенто и тот действительно будет еще жив, то продлится такое положение недолго. Герцог Вейенто неизбежно погибнетот открывшейся раны, от несчастного случая, от несварения желудка. Каким бы хорошим парнем ни был Элизахар, он был порождением Ларренса и очень хорошо умел разделять честные поступки и поступки разумные.
Элизахара с прочими солдатами отвели на шахтерскую кухню и накормили до отвала. Каждый старался угодить новому герцогуособенно за то, что тот обещал соблюдать все законы, установленные в Вейенто, и пощадить их прежнего господина. Странно, думал Элизахар, они прекрасно отдают себе отчет в том, что Вейенто потерял рассудок, что он втравил герцогство в безнадежную войну, и тем не менее продолжают любить его. А ведь он даже не дал им свободы, ибо эти люди, связанные контрактом, почти не отличаются от крепостныхразве что работа у них потяжелее.
У нас все по закону, втолковывали Элизахару, пока тот, почти не слушая разговоров, утолял голод и жажду. Не так, как в Королевстве. Если провинилсянакажут, но по справедливости. А ежели, наоборот, все выполнил и даже сверх нормынаградят, но опять же по справедливости, как оговорено в контракте.
Я буду соблюдать закон, заплетающимся языком обещал Элизахар.
От сытной еды, от тепла он сразу опьянел, и теперь его клонило в сон. Он едва успел сказать, чтобы выставили хотя бы двоих часовых, как заснул мертвым сном прямо на кухне, на лежанке, где обычно отдыхала стряпуха.
Ночь прошла на удивление спокойно, и утро не принесло никаких новостей. О беглом герцоге Вейенто по-прежнему не было никаких известий. Элизахар с товарищами покинул поселок одновременно с рабочими: те отправлялись в шахты, солдатыдальше на север, к замку Ларра.
Расставались деловито, без лишних слов и обещаний. Элизахар отчаянно зевал, сидя в седле. Окончательно он пробудился только час спустя. Дорога вилась среди почти голых скал. Длинные серые пряди мха свисали с корней, сплетающихся высоко над головами людей: стволы у здешних деревьев были тонкие и прямые, а корнимощные и причудливые.
До замка Ларра оставалось полтора дня пути.
* * *
Следующий поселок встретил Элизахара совершенно иначе: здесь уже знали о поражении Вейенто и перегородили дорогу баррикадой. Когда солдаты остановились, в них с гор и из-за укрытия полетели камни, палки, зажженные тряпки и комья грязи.
Элизахар отступил.
Что будешь делать, Элизахар? спросили его старые товарищи.
Подавлю мятеж, ответил он. Отойдем подальше и поищем среди местных жителей человека, хорошо знающего здесь все тропинки.
Они вернулись назадвпрочем, не слишком далеко от поселкаи расположились лагерем. Пятерых Элизахар отрядил на поиски, и солдаты послушно принялись карабкаться в горы. Элизахар проводил их взглядом, потом улегся на камнях. Ему было удобно, особенно после того, как ему сунули под голову седло.
Отдыхай, Элизахар, сказал ему, подмигивая, давний приятель. Ты теперь важный герцог, чтоб тебе пусто было!
Это точно, согласился Элизахар, закрывая глаза и тотчас погружаясь в легкий сон.
Его разбудили через несколько часов. Маленький костер уже произвел на свет вполне приличную кашу из зерна, купленного в предыдущем поселке. В воздухе висела серая печальнадвигался вечер.
Элизахар уселся, прислонившись спиной к лежащему на земле седлу, получил плошку с кашей на колени, а затем перед ним поставили долговязого парня с крупными кистями рук и лохматой головой. Элизахар зачерпнул каши, отправил в рот первую ложку.
Парень не моргая смотрел на него. В его повадках угадывалось нечто нечеловеческое, хотя, судя по внешнему виду, юноша был чистокровным человеком, и никем иным.
Элизахар отложил ложку.
Ты знаешь, кто я?
Мне сказали, ответил он.
Повтори то, что тебе сказали.
ВыЭлизахар, герцог Ларра и Вейенто.
Ты веришь этому?
Вполне, сказал юноша.
Почему?
Потому что мой отец умер.
Элизахар хмыкнул, не скрывая удивления:
В таком случае давай уточнимкто ты такой.
Меня зовут Бальян, сказал юноша. Мой отецгерцог Вейенто. Бывший герцог Вейенто, и он умер. Бывший герцог, бывший человек. Теперьникто, просто плоть.
Элизахар обернулся к обступившим их солдатам.
Кто из вас нашел его?
Один выступил вперед.
Я.
Где это произошло?
Солдат показал рукой направление.
Он сопротивлялся?
Нет, Элизахар, ты ведь видишьу него даже не связаны руки.
И даже не подбит глаз, добавил второй солдат, и все кругом рассмеялись.
Продолжай, велел солдату Элизахар.
Он сидел там, а рядом с ним на земле лежал мертвец. Я спросил: «Ты местный?» Он ответил: «Да». Я опять спросил: «Ты знаешь здесь дороги?» Он ответил: «Я знаю тропы, которые неизвестны даже здешним людям». Тогда я спросил: «Кто этот мертвец?» Он ответил
Он ответил, что это его отец, и ты оставил труп там, где он лежал, да? Элизахар снова проглотил ложку каши и кивнул Бальяну:Ты голоден?
Юноша покачал головой.
Ладно, оставим это на потом, решил Элизахар. И направил взгляд на того, кто нашел Бальяна:Вернись туда и забери тело.
Бальян смотрел на Элизахара сверху вниз. «Хотелось бы мне знать, каким он меня видит, подумал Элизахар. Старым, обрюзгшим. Солдафоном, каким был мой собственный отец, ходячее пугало Королевства. Сидит на камнях, лопает кашу, рассуждает о мертвеце, которого нужно забрать со скалы и предать погребению»
Он поднял глаза и встретил взгляд Бальянаоткрытый и такой спокойный, что хотелось не отводить глаз, напитываясь этим нечеловеческим спокойствием.
Меня обучали гномы, сказал Бальян, как будто прочитав мысли собеседника.
Элизахар моргнул. Гномы, ну конечно! Вот что показалось в юноше таким странным, нечеловеческим У него гномские повадки.
Рассказывай подробней, приказал герцог Ларра, жуя.
Я бастард, меня обучали гномы. Я не люблю людей, бесстрастно проговорил Бальян.
Ты участвовал в мятеже своего отца?
Да.
Ты вывез его, раненого, с поля боя?
Да.
Каким образом?
Угнал одну из ваших телег.
Ты знаешь, что я намерен сделать с твоим отцом?
Да.
А с тобой?
Бальян пожал плечами:
Это уж вам видней, ваша милость.
О, уже лучше! обрадовался Элизахар. Ты уверен, что не голоден?
Уверен.
Куда ты вез своего отца?
Я думал, вы уже догадались, сказал Бальян. Я вез его к гномам, под землю.
Людям запрещен вход под землю. Я знаю, что в герцогстве превыше всего почитают соблюдение законов, заметил Элизахар. Гномы вряд ли пошли бы на такое нарушение, так что лучше не лги мне.
Я не лгу. Бальян покачал головой. Яодин из их народа, по крайней мере так признали их учителя, поэтому у меня есть право входить под землю. Когда я попросил укрыть моего отца, они согласились. Они знали, что люди не станут искать нас под землей.
Твой отец был ранен?
Да, но он умер не от раны.
А от чего?
От тоски. Его съело его собственное безумие, ответил Бальян.
Ты рассуждаешь как гном.
Естественно, вздохнул Бальян.
Почему ты вышел из-под земли? возобновил расспросы Элизахар. Разве для тебя не безопаснее было оставаться там?
Я увидел, что мой отец умирает, поблагодарил моих друзей и вышел с ним на поверхность. Там, на поверхности, он и скончался.
Я спросил тебя, почему ты это сделал, напомнил Элизахар.
Разве я не ответил на ваш вопрос, мой господин? удивился Бальян.
Нет.
Я увидел, что мой отец умирает, снова начал объяснять Бальян.
Ты изъясняешься по-гномски, оборвал его Элизахар. Говори со мной как с человеком.
Простите, мой господин. Когда гном умирает, он превращается в камень. Все дела покойного становятся очевидными после его смерти. Я видел одного гнома, который стал прозрачным хрусталем. Прозрачным, без единой трещины. Вы понимаете? Он прожил больше двухсот лет и ни разу не солгал. Это достойная смерть. Я не хотел, чтобы гномы видели, во что превратится мой отец, когда дыхание покинет его.
Гномам должно быть хорошо известно о том, что твой отецчеловек, а люди после смерти
превращаются в землю, становятся прахом, да, кивнул Бальян. Но я предпочел бы, чтобы они все-таки не видели этого. Понимаете, мой господин, с их точки зрения этовеликий позор.
А с твоей?
Тоже. Бальян покраснел. Я знаю, что и я после смерти стану землей, и молюсь о том, чтобы рядом со мной не было в этот миг моих друзей.
Разве у тебя нет друзей среди людей, такого же праха, как и ты?
Нет.
Один из солдат не выдержал:
Неужели ты веришь ему, Элизахар?
Герцог повернулся в его сторону:
А почему бы и нет? Если бы он хотел ввести нас в заблуждение, он придумал бы менее нелепое объяснениеОн снова вернулся к Бальяну. Так ты знаешь, что я намерен сделать с тобой?
Полагаю, вы меня повесите, сказал Бальян, потому что мой отец успел объявить меня наследником. И корона Мэлгвинау меня.
Где?
Я разогнул ее и превратил в пояс.
Бальян приподнял подол рубахи, показывая золотой обруч, впившийся в его тело.
Сними, приказал Элизахар. И добавил:Я не стану отбирать ее у тебя, просто она тебя ранит.
Она ранит меня уже не первый день, мой господин, сказал Бальян, однако подчинился. Он протянул Элизахару разогнутый обруч и добавил:Заберите ее. Пусть она станет короной герцогов Вейенто.
Ты хочешь сказать, что она тебе не нужна?
Нет.
А чего ты хочешь?
Просто жить.
Иными словами, у тебя нет желаний?
Я видел, до какого состояния довели желания мою мать и моего отца. У меня нет желаний.
Ты голоден?
Да, сказал Бальян.
Садись. Элизахар махнул рукой:Принесите ему каши.
Кончилась! донесся крик от костра.
Элизахар сунул юноше собственную плошку.
Поешь. Ты мне нужен, Бальян.
Они обошли баррикаду по неприметной тропе, пробираясь по скалам в обход поселка, и с наступлением вечера обрушились на мятежников с оружием. Те никак не ожидали увидеть солдат прямо на улицах своего поселка. Сопротивление было сломлено в считанные минуты.
Бальян стоял посреди единственной улицы, застроенной одинаковыми одноэтажными домами, и смотрел, как люди Элизахара сгоняют шахтеров на узкую площадь напротив здания правления. Баррикаду поспешно разбирали, двое солдат уже вводили в образовавшийся пролом лошадь для герцога.
Элизахар предпочитал разговаривать с простонародьем с высоты седла, поэтому он забрался на коня и медленно проехал вдоль улицы. За ним со страхом следили десятки глаз. Элизахар наконец остановился и громко произнес:
Кто зачинщик?
Люди молчали. Элизахар обернулся к своему трубачу, и труба Ларра загнусавила по поселку, возвращаясь многократным эхом.
Я велел выдать зачинщика, повторил Элизахар. Я знаю, что в таких делах всегда есть первый. Отдайте мне его, и останетесь целы, иначеклянусь моей жизнью! я сотру ваш поселок с лица земли.
Они заволновались, зашумели, начали переглядываться. Элизахар с презрением думал о том, что они вот-вот сломаются. И точноспустя минуту вперед вытолкнули какого-то человека, который озирался по сторонам, растерянно взмахивал руками и пытался юркнуть в толпу и раствориться среди прочих.
Он, он! кричали вокруг неистово. Это он!
Он нарушил закон, сказал Элизахар. Он подстрекал вас к мятежу. Он должен быть наказан.
Мы не мятежники. Мы были верны нашему герцогу! выкрикнул кто-то в толпе и тотчас присел от ужаса перед собственной смелостью.
Элизахар направил коня прямо на толпу.
Кто это сказал? Пусть выйдет.
И снова толпа зашумела, заколыхалась, и вперед выступил еще один человек. Он был очень бледен, глаза его бегали, губы тряслись.
Повтори, приказал ему Элизахар бесцветным тоном.
И он, собрав остатки мужества, повторил:
Мы сделали это потому, что были верны нашему герцогу.
Ваш герцог мертв, произнес Элизахар. С нами его сын, он подтвердит. Чуть позже вы сможете увидеть тело Вейенто, мы нашли его и везем с собой, чтобы достойно похоронить.
Элизахар протянул руку, указывая на Бальяна. И Бальян, который все это время оставался невидимкой, вдруг сделался центром всеобщего внимания. Словно тысячи шахтерских молотков впились в тот камень, которым воображал себя Бальян, и юноша сжался от боли, почти физической. С трудом заставляя губы шевелиться, он выговорил:
Да, мой отец мертв.
Яновый герцог Вейенто, крикнул Элизахар, вертясь на лошади. Яновый герцог Вейенто, ваш господин!
Эхо взбесилось, и имя Вейенто, многократно отраженное горами, заполнило поселок.
Элизахар поднял руку, заставляя всех умолкнуть, истранное дело! повинуясь его жесту, замолчало и эхо.
Я клянусь соблюдать законы, продолжал Элизахар. Законы, написанные еще Мэлгвином, останутся незыблемы. За одним-единственным исключением: зачинщик мятежа будет повешен. Это первое и последнее нарушение закона в пользу его ужесточения, которое будет совершено за годы моего правления. Клянусь вам в этом! Остальные нарушения закона, если они и случатся, будут только в вашу пользу.
Что ты делаешь, Элизахар? закричал один из спутников герцога Ларра. Зачем ты обещаешь этим людям то, что не сможешь дать?
Элизахар резко повернулся в его сторону.
Я готов присягнуть им в мире Эльсион Лакар, перед эльфийской королевой, если потребуется!
Солдат смущенно пожал плечами и отвернулся.
Поселок глухо шумел, когда солдаты перебрасывали веревку через балку административного здания, когда они вязали руки подстрекателю и тащили его к петле. Вдруг закричала женщина, и несколько мужских голосов взвыли вместе с ней. Осужденный шатался на ватных ногах.
Бальян на миг встретился с ним глазами, и смертная тоска наполнила сердце молодого человека: ему показалось, что он никогда не вырвется из рабства у герцогов Вейенто. Один из них умери Бальян был настолько благодарен ему за это, что спас от позора, которому бы неизбежно подверглась его память, останься он у гномов, в безопасности. Но тотчас вместо прежнего герцога Вейенто явился новый, такой же жестокий и холодный, как и первый. Ничто не изменилось.
Элизахар даже не смотрел на то, что происходит на виселице. Он пристально наблюдал за толпой. Люди были охвачены ужасом, но то и дело Элизахар ловил на себе подобострастные взгляды. Он запоминал лица. Лица людей, которым не следует доверять.
Позовите ко мне управляющего, бросил Элизахар, и несколько человек тотчас побежали выполнять приказание.
Управляющий явился. Странно: он не был на площади, а вышел из здания.
Почему вы прятались? спросил его Элизахар.
Управляющий пожал плечами.
Я вовсе не прятался, ответил он. Просто не хотел участвовать в этом безобразии, коль скоро не мог остановить его.
Я покажу вам несколько человек, а вы запомните их, сказал Элизахар, наклоняясь к нему. Увеличьте им срок контракта на пять лет, каждому.
По какой причине?
Найдите законный способ сделать это. Вы что, не умеете придираться? Я обещал не нарушать закона, но, пока я не дал клятвы, я хочу обойти собственное обещание по кривой. Эти люди подлы по натуре и заслуживают наказания не меньше, чем бедный висельник.
И Элизахар быстро показал пальцем на тех, кто больше других усердствовал, выталкивая вперед зачинщика. Управляющий взглянул на нового герцога с уважением.
Вы умеете разбираться в людях, ваша милость, сказал он. Я охотно выполню вашу просьбу. Что-что, а придираться и увеличивать сроки контракта я действительно умею.
В таком случае обращайтесь ко мне в любой день и с любой просьбой, отозвался Элизахар, усмехаясь. Я ведь тоже прекрасно умею придираться.
* * *
Когда замок Ларра появился впередивеличественный силуэт на фоне гор, Элизахар подозвал к себе Бальяна.
Если хочешь, можешь быть моим гостем.
Бальян не ответил.
Почему ты молчишь? спросил Элизахар.
Бальян тихо проговорил:
Это гномский способ вежливо ответить «нет».
Элизахар вздохнул:
Что ж, почему-то мне так и казалось. Прощай, Бальян. Я всегда буду рад видеть тебя, если тебе вдруг вздумается прийти.
Юноша переминался с ноги на ногу, поглядывал на Элизахара, помалкивал. Потом осторожно уточнил:
Стало быть, я могу оставить вас прямо сейчас?
Да, сердито бросил герцог Ларра. Ступай, ты свободен. Иди к своим гномам, к своим горам, к своему одиночеству. Ты ведь об этом думал все время?
Да, сказал Бальян и, впервые на памяти Элизахара улыбнувшись, опрометью бросился бежать.
Глава тридцать четвертаяМИР БЕЗ СВЕТА
Известие о самоубийстве сестры застало Адальбергу врасплох.
Умерла? переспросила она человека, доставившего письмо.
Это был один из слуг Вейенто. Первый попавшийся, незначительный человечек. Какой-нибудь лакей, вся работа котороговытряхивать пыль из многочисленных вещей, что хранятся в сундуках в замке.
Ее милость так и не оправилась после гибели Аваскейна, пояснил человечек безразличным тоном. Люди говорят, она бросилась в пропасть лишь для того, чтобы пережить то же, что пережил ее погибший сын. Она надеялась подобным образом соединиться с ним.
Адальберга молча смотрела на вестника, и по ее лицу проползали некрасивые красные пятна. Неожиданно она закричала:
И они еще утверждали, будто я не подхожу для брака! Они выбрали ее потому, что у нее была толстая задница! А она только и смогла, что выродить одного золотушного мальчишку, а потом утратить рассудок! Дура, дура, дура!
Слуга с большим достоинством откланялся и исчез за дверью, а Адальберга, даже не заметив его отбытия, продолжала бушевать до позднего вечера. Она кричала и плакала, рвала на себе волосы, стучала кулаками в дверь и в стены. Давняя смертельная обида билась в ее виски. Ее любовник, ее первый мужчина выбрал ее лишь ради сходства с матерьюибо Эмилий обожал Танет, не Адальбергу. А когда от Вейенто приехали сваты, они остановили выбор на старшей сестре, на Ибор, потому что она показалась им более подходящей для роли герцогини.
Мать, сестравсе обошли Адальбергу. И чем все закончилось? Матьв прислужницах у проклятого Элизахара, сестрав могиле.
Адальберга рыдала, пока не обессилела.
Она жила в собственном доме в одном из самых больших шахтерских поселков. Ежедневно ей приносили еду из шахтерской кухни, и одна из девушек приходила к ней прибираться в комнатах. Главным занятием Адальберги были прогулки по горам и поиск мужчин. Сотни их перебывало в ее постели. Отношения с одними затягивались на месяцы, других она изгоняла через пару дней. Она любила ссориться со своими любовниками и бить их по щекам, а потом просить прощения и целовать им руки.