Кристина КашорДжейн, анлимитед
Посвящается всем тетушкам,
особенномоим
Ту-Ревьенс
Дом на утесекак корабль, исчезающий во мгле. Шпильмачта, лес вокругбеспокойные волны, набегающие на судно. А может, корабли ей теперь повсюду мерещатся? Ведь сейчас девушка на борту яхты и не может думать ни о чем другом. Волна подхватывает судно, Джейн теряет равновесие и неуклюже падает. Другая волна медленно накатывает со стороны иллюминатора.
Я мало ходила на яхтах. Думаю, у тебя в этом опыта побольше, говорит она спутнице.
Киран лежит на спине, прикрыв глаза, и никак не реагирует на слова Джейн. Нет, это не морская болезнь. Всего лишь скука.
Как и у моей тетушки Магнолии, продолжает Джейн.
Моя семейка когда-нибудь сведет меня в могилу! наконец произносит Киран. Надеюсь, мы утонем.
Яхта называется «Киран».
В иллюминатор салона Джейн наблюдает за Патриком. Промокший до нитки капитан суетится на палубе, безуспешно пытаясь набросить на кнехт швартовочный канат. Белый парень, чуть старше двадцати, с ежиком темных волос, густым зимним загаром и ярко-голубыми глазамиДжейн сразу обратила на них внимание. Видимо, кто-то должен был встречать его на причале, чтобы подсобить, да так и не появился.
Киран, а давай поможем Патрику?
Поможем с чем?
Ну, не знаю Пришвартоваться.
Шутишь? Патрик отлично со всем справляется сам!
Так уж и со всем?
Патрику никто не нужен, отрезала Киран. Совершенно!
Ладно, пожимает плечами Джейн, теряясь в догадках.
Интересно, реакция Киранее обычный сарказм или все-таки между ними с Патриком что-то есть? Из нее-то и слова не вытянешьбывшая репетиторша порой просто невыносима.
Тем временем Патрик наконец успешно набрасывает канат и, демонстрируя красивое тренированное тело, аккуратно подтягивается, чтобы причалить. Похоже, он в самом деле может все. Еще как может.
А этот Патрикон кто?
Мы росли вместея, Рави и Патрик Йелланы. А потом он и его младшая сестра Айви работали на моего отца. Его родители тоже работали на папу, пока не погибли в автокатастрофе пару лет назад, во Франции. Ой, прости, она бросила на Джейн опасливый взгляд, не хотела тебе напоминать об аварии.
Ничего, машинально отвечает Джейн, пытаясь собрать воедино все эти имена и события.
Киранангло-американка по отцовской линии и англо-индианка по материнской. Ее родители развелись, отец женился повторно. Ко всему прочему, она неприлично богата. У Джейн раньше не было друзей, которые росли вместе со своими слугами. «А Киран мне подруга? задумывается она. Или просто знакомая? Бывшая наставница?» Киран на четыре года старше, какое-то время она училась в одном колледже с Джейн и давала ей, старшекласснице, частные уроки литературного мастерства.
Джейн никогда не видела Рави, но знала, что это брат-близнец Киран, часто навещавший ее в колледже. С приездами брата Киран заметно менялась: приходила на занятия позже, с сияющим лицом, и была куда менее требовательной, чем обычно.
Перевозкой на остров занимается Патрик? спрашивает Джейн.
Не только, отвечает Киран, еще пара человек.
Они с сестрой живут в вашем доме?
Все в нем живут.
Ну и как, приятно вернуться в родные пенаты? Повидаться с друзьями детства
Джейн забрасывает удочку, провоцируя подругу на откровенность, и размышляет о том, какие отношения со слугами складываются тогда, когда человек настолько богат. Но Киран не спешит отвечать, поджав губы и уставившись в одну точку. Джейн начинает беспокоиться, не допустила ли она бестактность.
Раньше, встречая Патрика после долгой разлуки, я понимала, что наконец-то вернулась домой.
Теперь нет?..
Все сложно. Киран пожимает плечами. Давай не будем об этом, вдруг он услышит.
Патрику понадобились бы сверхспособности, чтобы уловить хоть слово из их разговора, но Джейн не упорствует в своем любопытстве. Сквозь запотевшее от ливня стекло она рассматривает силуэты других судов, больших и маленьких, стоящих в крохотной бухте. И суда, и бухта, и все восточное побережье острова с венчающей его громадой особняка, и каждое колышущееся деревце на этом островевсе принадлежит отцу Киран, Октавиану Трэшу Четвертому.
Как мы доберемся до Дома, спрашивает Джейн, заметив, что к побережью нет ни одной дороги, наденем акваланги?
Киран фыркает и вдруг одобряюще улыбается:
Поедем на машине. Знаешь, я скучала по твоей потешной манере разговаривать. И одежда у тебя смешная.
В рубашке с золотистым зигзагообразным узором и вельветовых брюках винного цвета Джейн напоминает аквариумную рыбку тетушки Магнолиине то клоуна, не то морского окуня. Девушка ловит себя на мысли, что каждый раз, выбирая одежду, вспоминает о тете.
Понятно. А когда намечается Праздник весны? интересуется Джейн.
Не помню Киран задумывается. Может, послезавтра? Или послепослезавтра Скорее всего, на выходных.
В честь каждого времени года Октавиан Трэш устраивает торжества в своем Доме у моря. Из-за этого Киран и приехала сюда. Она всегда приезжает домой на Праздник весны.
Но в этот раз, по неведомым Джейн причинам, Киран позвала ее с собой, хотя с их последней встречи прошел почти годс тех пор, как Киран закончила колледж и уехала. Бывшая репетиторша зашла в книжный магазин, где работала Джейн, чтобы, как и все приезжие выпускники, воспользоваться местным туалетом. Тут-то они и встретились. Оцепеневшая Джейн замерла у информационной стойки, глядя на Киран. На плече у той висела внушительных размеров сумка. Со скучающим видом девушка направлялась в сторону Джейн. Если бы это была не Киран, а любая другая тень из прошлого, Джейн непременно бы отвернулась, закрыла лицо темными кудрями и застыла изваянием, надеясь, что ее не заметят. Однако, увидев Киран Трэш, Джейн мгновенно вспомнила обещание, которое тетушка Магнолия клещами вытащила из нее перед своей последней фотоэкспедицией.
О, Дженни! Это ты! сказала в тот день Киран, остановившись у стойки. Она покосилась на татуировку медузы, украшающую запястье Джейн. Из-под рукава выглядывали щупальца.
Киран. Джейн непроизвольно дотронулась до собственной руки. Татуировка была свежей. Привет.
Учишься?
Нет, ответила Джейн, бросила. Работаю. В книжном, добавила она.
Она озвучивала очевидное, на самом деле ей вовсе не хотелось перетирать эту тему. Однако Джейн уже научилась поддерживать пустые, ничего не значащие разговоры, заполняя тишину фальшивым энтузиазмом, используя свои неудачи для поддержания беседы, лишь бы не допустить следующего вопроса. Но Киран все-таки спросила:
Как тетя?
Железное самообладание, уже на уровне мышечной памяти. И короткий безжалостный ответ:
Умерла.
О-о, Киран сузила глаза, тогда неудивительно, что ты бросила учебу.
Ее реакция была не такой сочувственной, как у большинства, и потому не так тяготила. Всякий раз, когда кто-то говорил об этом, у Джейн першило в горле от досады.
Я бы все равно бросила. Ненавидела школу. Одноклассникиужасные снобы, а мне не давалась биология.
Профессор Гринхут? спросила Киран, пропустив мимо ушей ее выпад про снобов.
Ага.
В узких кругах известный как пафосный придурок.
Вопреки ее худшим опасениям, Джейн улыбнулась. Гринхут считал, будто его ученики уже знают биологию от и до. Возможно, правильно считал: ведь во всем классе только у Джейн возникли трудности с его предметом. Тетушка Магнолия, которая вела факультативы по морской биологии, всегда рассказывала о своем предмете взахлеб, не ограничиваясь рамками школьной программы. «Гринхут просто заносчивый самодовольный осел, однажды бросила она в сердцах и добавила: Да разве можно обижаться на ослика Иа-Иа? Он пытается выжить тех учеников, которые не собираются поступать в престижные вузы». «И ему это удается», вздохнула Джейн.
А ты не хочешь доучиться где-нибудь в другом месте? Подальше отсюда. Иногда бывает полезно уехать из дома.
Ну да. Возможно.
Джейн всю жизнь прожила в этом маленьком университетском городке на холмах. Для преподавательских детей обучение было бесплатным. Может быть, Киран права, и следует поискать другую школу. Обычную государственную, где она не будет чувствовать себя на фоне других учеников такой простушкой, что ли. В прежней школе учились дети со всего мира, и у их родителей было до неприличия много денег. Ее соседка по комнате проводила лето во французской глубинке. Когда она узнала, что в старших классах Джейн брала уроки французского, то загорелась и принялась разговаривать с ней по-французски о городах, про которые Джейн и слыхом не слыхивала, и о сырах, которых она в жизни не пробовала.
Ей не хотелось ходить на занятия. Она наблюдала за всем, что на них происходит, как будто со стороны. Собственная жизнь виделась жалкой и никчемной. В конце концов девушка стала чаще ночевать у тети Магнолии, чем в своей комнате общежития. Казалось, она проживает не свою биографию, а какую-то из ее параллельных версий, которая ей совсем не нравится. Джейн ощущала себя кусочком пазла, не подходящего ни к одной картинке.
Ты можешь найти что-то связанное с искусством и продолжить учебу там. Помню, ты делала крутые зонтики.
Это не искусство. Это всего лишь самодельные зонтики.
Ладно, не важно. Где сейчас живешь?
В квартире у себя в городке.
В той же самой, где вы жили с тетушкой Магнолией?
Нет, сказала Джейн с долей сарказма, который, впрочем, остался незамеченным. Разумеется, она больше не могла себе позволить содержать ту квартиру. Я живу вместе с тремя выпускницами.
И как они тебе?
Славные, соврала Джейн.
Ее соседки по квартире были намного старше Джейн и настолько высокомерны, настолько сосредоточены на своих высокоинтеллектуальных задачах, что до уборки, готовки и прочих мирских забот их руки сроду не доходили. Все равно что жить с напыщенной самодовольной Совой из сказки про Винни-Пуха, да еще и неряшливой, и все это помноженное на три. Джейн почти никогда не удавалось остаться одной. В спальне было тесно, как в спичечном коробке, что никак не способствовало изготовлению зонтиковдля этого требовалось пространство. Невозможно было пошевелиться, чтобы не угодить себе между ребрами спицей. Часто она засыпала прямо за работой, с незаконченным зонтиком у изголовья.
Мне нравилась твоя тетя, сказала Киран. Да и ты тоже, добавила она как раз в тот момент, когда Джейн перестала размышлять о своей жизни и рассматривала Киран, которая несколько изменилась с их последней встречи. Киран передвигалась так, словно одновременно делала не меньше четырех дел.
Как тебя сюда занесло? спросила Джейн.
Киран вяло пожала плечами:
Да просто гуляю.
А где остановилась? поинтересовалась Джейн.
В городской квартире.
Городские апартаменты семьи Трэшдва верхних этажа особняка на Манхэттене с видом на Центральный паркнаходились довольно-таки далеко, чтобы оказаться здесь, «просто гуляя».
Но меня позвали домой, на остров, добавила Киран. На Праздник весны. Какое-то время можно будет задержатьсяпока у Октавиана хорошее настроение.
Понятно, пробормотала Джейн, пытаясь вообразить, каково этоиметь отца-мультимиллионера, на собственном острове да еще и в хорошем настроении. Приятно провести время!
Что это у тебя? спросила Киран, разглядывая татуировку. Кальмар?
Медуза.
Можно посмотреть?
Золотисто-голубая медуза украшала предплечье Джейн. Тонкие длинные щупальца тянулись вниз, к запястью, и Джейн часто подворачивала рукава рубашки, чтобы люди обращали на нее внимание и просили показать. Честно говоря, ей это нравилось. Джейн задрала рукав и продемонстрировала Киран картинку. Та смотрела на татуировку с неменяющимся выражением:
Гм. Больно было делать?
Еще бы, ответила Джейн.
Вспомнилось, что ей пришлось три месяца подрабатывать в ближайшей забегаловке, чтобы заплатить мастеру.
Весьма утонченно. Кто разрабатывал дизайн?
Ее рисовали по фотографии, которую сделала тетя, ответила Джейн, раскрасневшись от гордости. Медуза из заводи Тихого океана.
Твоя тетя успела увидеть татуировку?
Нет.
Время бывает редкостной сволочью. Пойдем выпьем.
Что? Я? удивилась Джейн.
Когда освободишься.
Но я ведь несовершеннолетняя
Значит, куплю тебе молочный коктейль.
Той ночью в баре Джейн рассказала Киран, каково этооплачивать аренду квартиры, медицинскую страховку и покупать продукты на зарплату в книжном магазине за неполный рабочий день; как ей порой казалось, что тетя Магнолия просто уехала в очередную экспедицию и вот-вот должна вернуться, и тогда все станет как прежде; о том, как она каждый раз делала крюк, лишь бы не видеть тот дом, в котором раньше жила с тетей. Джейн никому не собиралась всего этого говорить, но Киран была из тех времен, когда жизнь еще имела смысл, и не смогла удержаться. Сейчас ее существование было невыносимым. Она всего лишь позволила себе выплеснуть это наружу.
Брось работу, посоветовала Киран.
А жить на что? с досадой ответила Джейн вопросом на вопрос. Знаешь ли, не у каждого в кошельке лежит папина кредитка с неограниченным лимитом.
Киран сделала вид, что сказанное к ней не относится.
Ты выглядишь не особо счастливой, сказала она.
Счастливой?! воскликнула Джейн. Какое там!
Наблюдая за тем, как Киран хлещет виски, Джейн не на шутку разозлилась.
У самой-то у тебя какая работа?
У меня нет работы.
То-то же. По тебе тоже с виду не скажешь, что ты счастлива.
К удивлению Джейн, Киран громко провозгласила: «За это я и выпью!» и, махом осушив стакан, перегнулась через барную стойку и принялась шерудить в контейнере с бумажными зонтиками. Выбрав голубой в черную полосочку, под цвет рубашки Джейн и щупалец ее медузы, она покрутила его двумя пальцами и вручила приятельнице:
Защита.
От чего? спросила Джейн, осторожно рассматривая хрупкую поделку.
От всякого дерьма.
О! Значит, все это время я могла остановить это дерьмо с помощью зонтика из коктейля?
Ну, может, он спасает только от очень маленького дерьма.
Спасибо. Впервые за вечер Джейн улыбнулась.
Так вот, работы у меня нет, повторила Киран, на несколько секунд задержала взгляд на Джейн, а затем начала оглядываться. Время от времени я просматриваю вакансии, но не нахожу ничего подходящего и, если честно, испытываю облегчение.
А в чем проблема? У тебя есть хороший диплом. Ты разговариваешь на иностранных языках. Кажется, на семи?..
Ты говоришь прямо как моя мама! сказала она, скорее устало, чем раздраженно. И как мой папа, и как мой брат, и как мой парень, и как любой, с кем я разговаривала, черт бы их побрал!
Я просто спросила.
Хорошо, я испорченная девчонка с богатыми родителями, которая может себе позволить бесконечно хандрить и жалеть себя, бедненькую, безработную. Я поняла.
Это звучало смешно, потому что точь-в-точь повторяло мысли Джейн. Но после того, как Киран сама это озвучила, Джейн почти перестала злиться.
Здравствуйте! Не пытайтесь накормить меня дерьмом, я вооружена! шутливо сказала Джейн, размахивая своим бумажным зонтиком.
Знаешь, чем мне нравилась твоя тетя? спросила вдруг Киран. Она всегда излучала уверенность, будто точно знала, что собирается делать дальше. Рядом с ней это казалось чем-то самим собой разумеющимсявсегда знать верное решение.
Да. Джейн хотела ответить, но правда в словах Киран была столь пронзительной, что встала комом в горле. «Тетушка Магнолия», про себя произнесла она, задыхаясь.
Киран беспристрастно наблюдала за страданиями Джейн.
Бросай свою работу и поехали со мной в Ту-Ревьенс, предложила она. Погостишь столько, сколько захочешь. Октавиан возражать не станет. Да он, черт возьми, купит тебе все эти прибамбасы для изготовления зонтиков. Сиди и мастери в свое удовольствие. Познакомлю тебя со своим парнем. И братец мой, Рави, тоже там. Поехали! Что тебя здесь держит?
Некоторые богачи бывают на редкость бестактными. Киран ведь даже не заметила, что поставила Джейн в неловкое положение. Какую ценность имели все ее проклятые старания хоть как-то свести концы с концами, если почти чужой человек своим брошенным вскользь приглашением мог обеспечить ей куда более приятное существование, чем она сама?
Но отказываться было нельзя. Из-за тетушки Магнолии. Джейн пообещала.
Дженни, родная, сказала тетушка Магнолия как-то раз, когда Джейн проснулась в немыслимую рань и пошла на кухню, где и обнаружила сидящую за столом тетю, ты не спишь?
Это ты не спишь, ответила девушка, поскольку у них в семье бессонницей страдала именно Джейн.
Она пристроилась на край тетушкиной табуретки, положила голову ей на плечо и прикрыла глаза, как будто все еще спала. Тетя Магнолия была такой же высокой, как Джейн, поэтому класть голову ей на плечо было удобно. Тетушка сунула Джейн свою чашку с чаем и положила ладони девушки на горячий фарфор, чтобы та согрелась.