Помнишь свою прежнюю репетиторшу по литмастерству? спросила она.
Киран Трэш? Конечно, ответила Джейн, шумно отхлебнув.
Она когда-нибудь говорила о своем доме? спросила тетя.
О том, с французским названием? На острове ее отца?
Ту-Ревьенс, сказала тетушка Магнолия. Джейн немного знала французский и понимала, что это означает: «Ты возвращаешься».
Точно, дорогая. Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.
Ладно.
Если кто-нибудь когда-нибудь пригласит тебя в Ту-Ревьенс, ты поедешь.
Хорошо. Гм, а почему?
Я слышала, что это необычное место. Место возможностей.
Тетя Магнолия, фыркнула Джейн и опустила чашку, чтобы посмотреть ей в глаза. Они были карие, но на одном отпечаталось забавное голубое пятнышко, похожее на крохотное облачко или на мутную маленькую звезду.
Тетя Магнолия, повторила Джейн. Что за ерунду ты говоришь?
Тетя прочистила горло, а затем обняла Джейн:
Ты ведь знаешь, порой мне приходят в голову безумные идеи.
Тетушка была единственной, кого отправляли в неожиданные срочные путешествиякак, например, в какое-то Богом забытое местечко у Пальчиковых озер, где ночлег был нелегальным и совсем не ловила связь. Они вместе читали книги под фонарем, слушали, как мотылек бьется об их крохотную палатку, а потом засыпали под пение гагары. А неделю спустя тетя Магнолия отправилась фотографировать акул в Японию. Джейн поразили сделанные там снимки. Она видела на них не акул, а свою тетю, притаившуюся с камерой в полной тишине, под толщей ледяной воды, ожидающую появления какого-нибудь существа, которое могло оказаться диковинным, а то и вовсе инопланетнымнастолько странными выглядели подводные обитатели.
Ты просто невозможная, тетя Магнолия. И удивительная.
Но я ведь не прошу тебя о многом, правда?
Да.
Тогда дай мне только одно это маленькое обещание.
Ладно, ответила Джейн. Хорошо. Я обещаю: если меня когда-нибудь пригласят в Ту-Ревьенс, я не откажусь. Так почему ты не спишь?
Да сны какие-то странные снились.
А потом, через несколько дней, тетя отправилась в экспедицию в Антарктиду. Поднявшаяся полярная буря застала ее слишком далеко от лагеря, и она насмерть замерзла. За прошедшие четыре месяца ничто не могло приблизить Джейн к тете больше, чем приглашение Киран.
Ту-Ревьенс. Ты возвращаешься.
Вдали от дома к обычным заботам и опасениям прибавляются новые, непривычные тревоги. Знает ли отец Киран, что вместе с ней приедет и Джейн? Не окажется ли она третьей лишней на встречах Киран со своим парнем? Как вообще люди ведут себя с теми, у кого есть собственные острова? Джейн стоит в салоне яхты по имени «Киран», медленно и глубоко дыша, чтобы хоть немного успокоиться. Так ее учила тетя Магнолия, когда она была совсем крохойлет пяти или шести, а может, семи. Тетушка считала, что такая дыхательная гимнастика поможет Джейн научиться нырять с аквалангом, но до сих пор ей так и не довелось этого попробовать.
«Вдох», говорит про себя Джейн и ощущает, как живот наполняется воздухом. «Выдох», спина выпрямляется, плечи опускаются. Тетя Магнолия никогда не волновалась. Она просто шла вперед. Джейн вдруг почувствовала себя героиней романа Эдит Уортон или кого-то из сестер Бронте.
«Я молодая женщина в тяжелых жизненных обстоятельствах. У меня нет ни родных, ни перспектив. И вдруг богатая семья приглашает меня в свой роскошный особняк. Может, это станет путешествием всей моей жизни?»
Теперь ей нужно выбрать подобающий случаю зонтик. Интересно, Киран удивится? Надо что-нибудь не слишком нелепое Джейн пересекает палубу, с трудом держа равновесие, открывает один из своих ящиков с багажом и мигом обнаруживает то, что нужно. На темно-коричневом атласном куполе миниатюрного зонтика красуются роскошные медные розы. Латунные крепления сделаны из старых деталей, но довольно прочны, а наконечник такой острый, что на него запросто можно кого-нибудь насадить. Джейн открывает зонтик. Раздается щелчок, спицы скрипят и выгибаются, ткань топорщится.
«Это просто глупый кривобокий зонтик, мысленно ругается Джейн, неожиданно для себя смахивая с глаза слезинку. Тетя Магнолия! Что я тут делаю?!»
В каюту заглядывает голова Патрика. Его светлые глаза быстро зыркают в сторону Джейн, затем останавливаются на Киран.
Приплыли, Кир, говорит капитан. Машина уже здесь.
Он ловит ее взгляд, и Киран поспешно отворачивается.
Вещи не бери, небрежно бросает она, Патрик потом принесет.
Ладно, пожимает плечами Джейн. Между этими двоими определенно что-то происходит. А кто твой парень?
Колин. Работает вместе с моим братом. Да ты его скоро увидишь! А что?
Да просто.
Ты сама сделала этот зонтик?
Ага.
Я так и подумала. Как-то сразу о тебе напоминает.
Еще бы. Он смешной и сделан в подпольных условиях.
Киран и Джейн ступают под дождь. Патрик протягивает Джейн ладонь, а она случайно хватает его за предплечье. Он промок до нитки. Джейн успевает заметить, что у Патрика Йеллана красивые руки.
Смотри под ноги, говорит он.
И вот Киран и Джейн со всех ног мчатся к огромной черной машине, стоящей у причала.
Это Патрик позвал меня приехать домой на Праздник весны! кричит Киран сквозь шум дождя.
Что? взволнованно переспрашивает Джейн, пытаясь прикрыть Киран крохотным зонтиком, но в итоге пускает себе за шиворот поток ледяной воды. Правда? А почему?
Черт его знает. Сказал, что должен кое в чем признаться. Он всегда так говорит, когда больше нечего сказать.
Вы хорошие друзья?
Прекрати накрывать меня своим зонтиком, переводит тему Киран, протягивая руку к дверце машины. Только сильнее мокнем.
Оказывается, есть дорога, идущая от самого залива, которая огибает остров по часовой стрелке и продолжается чередой крутых поворотов, постепенно поднимающихся все выше по скале.
Езда на «роллс-ройсе» под дождем не приносит никакого умиротворения. Он слишком огромен для серпантина, так что все время кажется, что вот-вот сорвется. Женщина за рулем управляет машиной словно поездом. Ее лицо невозмутимо и чем-то напоминает бульдога. Стального цвета волосы и немигающие глаза, тоже отдающие сталью, бледная кожа с высокими скулами. На ней черный костюм инструктора по йоге, поверх повязан кухонный фартук со свежими пятнами. От ее пристального рассматривания в зеркало заднего вида Джейн становится не по себе, и она наклоняет голову, прикрывая лицо буйными кудрями.
Миссис Вандерс, у нас снова нехватка кадров? спрашивает Киран. Кстати, на тебе фартук.
Кое-кто из гостей прибыл без предупреждения. Праздник весны уже послезавтра. У Кока истерика.
Киран откидывается на спинку сиденья:
Что за гости?
Фиби и Филипп Окада, начинает перечислять миссис Вандерс, Люси Сент-Джордж
Мой брат сведет меня с ума, перебивает ее Киран.
А сам он еще не приехал, со значением добавляет миссис Вандерс.
Да уж А грабители банков будут?
Понятия не имею.
Грабители? удивляется Джейн.
Хорошо, отвечает Киран, не обращая внимания на Джейн. Я вас предупреждала о моей подруге. Надеюсь, вы приготовили ей хорошее место? Дженни нужно пространство.
Мы выделили для Джейн Красный сьют в восточном крыле. К нему прилегает туалетная комната. К сожалению, вида на море нет.
Это далеко от меня, ворчит Киран, ближе к Рави.
Ну, у нас еще остались спальные мешки, говорит миссис Вандерс, и лицо ее неожиданно смягчается, в них тоже можно переночевать. В юности вы с Рави и Патриком так и делали. А Айви (тогда еще совсем малышка, помнишь?) увязывалась за вами.
Мы поджаривали зефирки в камине у Рави, объясняет Киран Джейн, а мистер Вандерс и Октавиан ужасно волновались и кружили над нами в полной уверенности, что мы обязательно обожжемся.
Или сожжете Дом, подхватывает миссис Вандерс.
А потом Айви заболела, объевшись сладостей, задумчиво продолжает Киран. Я спала между Рави и Патриком на печи и таяла, как конфета.
Память настигает нас неожиданно, беспощадная в своей остроте. У нее свои правила. И вот уже Джейн сидит с тетей Магнолией в красном кресле рядом с обогревателем, который шипит и позвякивает. Они читают о Винни-Пухе и его доме на Пуховой опушке. «Спой Хо! Для жизни медведя!»
Это тетя Магнолия напевает, когда Кристофер Робин собирается в «искпедицию» на Северный полюс. Иногда, когда тетушка устает, они с Джейн читают про себя, плотно прижавшись друг к дружке. Джейн было пять, потом шесть, семь, восемь Если тетя сушила на батарее носки, в комнате пахло овечьей шерстью
Машина подъезжает к Дому сзади. Теперь Джейн видит, что это никакой не корабль. Это самый настоящий дворец!
Миссис Вандерс открывает небольшую, чуть выше человеческого роста, дверцу, устроенную в огромной дверище, сквозь которую спокойно мог бы пройти даже слон.
И никаких тебе пышных приветствий. Джейн и Киран входят в огромную прихожую с высоким потолком и клетчатым полом, напоминающим шахматную доску, на котором Джейн сразу оставляет череду мелких лужиц. Миссис Вандерс захлопывает дверь с таким грохотом, что у девушки чуть не лопаются барабанные перепонки. Джейн рассеянно потирает ухо.
Добро пожаловать в Ту-Ревьенс, угрюмо провозглашает миссис Вандерс. И держись подальше от крыла слуг. На кухне гостям делать нечего, а западные чердаки доверху забиты всяким хламом, на них опасно. Тебе следует довольствоваться своими комнатами, Джейн, и общими комнатами на первом этаже.
Ванни, примирительно говорит Киран, не будь злодейкой.
Я просто не хочу, чтобы твоя подруга ненароком проткнула себе ногу каким-нибудь гвоздем на чердаке, объясняет миссис Вандерс, гордо проходит сквозь комнату и исчезает за дверью. Джейн, не зная, было ли это приглашением идти следом, делает неуверенный шаг, но Киран останавливает ее:
Думаю, Ванни пошла в ту самую запретную кухню, улыбается она. Давай лучше покажу тебе окрестности. Вот этозал приемов. Впечатляет? Справа и слевалестницы, они ведут наверхна второй этаж, а оттудана третий.
Стена кажется такой высокой, что у Джейн кружится голова, когда она смотрит вверх. На втором и третьем этажах вдоль стены тянутся длинные-длинные балконы, а арочные проемы между ними делят ее на большие фрагменты. Там вполне могли бы выступать менестрели, но балконы служат еще и мостами, соединяющими западную и восточную части Дома. Проемы подсвечиваются мягким естественным светом, стена напоминает лицо с блестящими зубами. А на первом этажееще одна арка, за которой видна зелень. Джейн слышит, как дождь бьет по стеклу, и никак не может понять, где же центр этой громадины?
Это патио, венецианский дворик, говорит Киран, заметив удивление подруги, и ведет гостью к арке. Джейн выглядит совершенно ошеломленной. Изюминка Дома.
О. Джейн смотрит на Киран, пытаясь понять, о чем та думает. Дай угадаю: это твое любимое местечко?
Ну, задумывается Киран, во всяком случае, благодаря ему я ненавижу все не так сильно.
Вместо осмотра двора Джейн начинает разглядывать Киранта прислушивается к дождю, запрокинув к потолку смуглое лицо. Далеко не красавица. Тот случай, когда из простушки с помощью денег можно сделать почти модель. Однако Джейн ловит себя на мысли, что ей нравится Киранее чуть вздернутый нос, открытая физиономия и гладкие темные волосы.
Если она так все здесь ненавидит, думает Джейн, то почему согласилась приехать, когда Патрик ее позвал? Или Киран все места одинаково ненавистны? Джейн поворачивается, чтобы увидеть то же, что и Киран. Ну да. Прекрасное расположение, как раз для центра Дома. Атриум со стеклянными потолками и бледно-розовыми каменными стенами, простирающийся на все три этажа, а прямо посерединелес стройных белых стволов; крошечные цветочные терраски, небольшой декоративный водопадрыба, из пасти которой журчит вода. С балконов второго и третьего этажей длинными каскадами свисают золотисто-оранжевые настурции.
Пойдем, зовет Киран, покажу тебе твою комнату.
Не обязательно, можешь просто объяснить мне, куда идти.
Это повод не искать Октавиана прямо сейчас.
Из комнаты где-то неподалеку раздался громкий смех. Киран морщится.
Либо гости, либо Колин, заключает она, утягивая Джейн обратно в приемный зал.
Прикосновение такой колючки, как Киран, непривычно, Джейн не понимает, приятно ей или неловко.
Как Колин? спрашивает Джейн.
Он арт-дилер, отвечает Киран, немного уклонившись от ответа. Работает на своего дядю-галериста. Магистерская степень по истории искусства. Когда Рави был старшеклассником, вел у него один из курсов. Там и познакомились. Если бы даже Колин отучился на какого-нибудь астрофизика, один черт он в итоге работал бы на своего дядю Бакли. В его семье все так делают. Колин еще хоть как-то использует свое образование.
У Киран есть дипломы по религиоведению и иностранным языкам, но они ей, по всей видимости, не пригодились. Джейн вспоминает, как однажды Киран написала о религиозных группах, содействующих правительству в охране окружающей среды. Эта статья буквально очаровала тетю Магнолию: они с Киран говорили и говорили и никак не могли наговориться. Оказывается, тетя гораздо больше разбиралась в политике, чем Джейн могла себе представить.
Киран направляется обратно через приемный зал в сторону восточной лестницы. Стены украшает причудливая коллекция картин разных стилей и эпох. На каждой площадкеполный комплект доспехов. На втором этаже особо выделяется огромная реалистичная картина маслом: на шахматном полураскрытый зонтик, будто оставленный сушиться. Джейн кажется, что она вот-вот очутится внутри.
Навстречу им по лестнице спускается бассет-хаунд. Вдруг пес останавливается и с интересом смотрит на Джейн. Потом принимается прыгать и пыхтеть. Когда Джейн проходит мимо, он разворачивается и с энтузиазмом следует за ней, однако лестница оказывается слишком узкой для подобных маневров длинного коротколапого бассета. Собака наступает себе на ухо и обиженно гавкает.
Не обращай внимания на Джаспера, говорит Киран, у него расстройство психики.
Что с ним?
Он вырос здесь, припечатывает Киран.
Джейн еще никогда не жила в номере, состоящем из нескольких комнат.
Они уже на пороге, когда телефон Киран начинает звонить. Посмотрев на экран, девушка хмурится.
Чертов Патрик! Готова поспорить на что угодно, он опять не придумает, что сказать. Я оставлю тебя, осваивайся, говорит Киран, возвращаясь в коридор.
Теперь Джейн может расслабиться и спокойно оглядеться, больше не сдерживая изумления. Облицованная золотой плиткой ванная комната с джакузи занимает столько же места, сколько все ее прежнее обиталище. Сама спальня просто невероятных размеров. Посерединегромадная кровать, настоящая гора, на которую чуть позже Джейн заберется, чтобы спать, словно в облаках. Стены необычного бледно-красного оттенкатаким цветом на очень короткий срок окрашивается небо на рассвете. Массивные кожаные кресла стоят вокруг огромного камина. Джейн оставляет раскрытый зонтик сушиться у холодного очага. У камина лежат дрова для растопки, но Джейн понятия не имеет, как разжечь огонь. Через дверьгостиная с окном во всю восточную стену. Видимо, чтобы ловить утренние солнечные лучи. Сейчас за стеклом бушует гроза, но, оказывается, гроза бывает вполне уютной штукой, если наблюдать ее со стороны. За окномсад и уходящая в туманный лес лужайка. Снова появляется ощущение, что весь Домкорабль, вздымающийся над волнами обыденности, а Джейнпассажир. Она вдруг видит в саду чумазую девочку, копающуюся в грязи игрушечной лопаткой. Струи дождя стекают с коротких волос на лицо. Ей, наверное, лет семь или восемь. Девочка поднимает голову и смотрит на Дом. В облике ребенка есть что-то знакомое. Может, Джейн ее знает? Девочка отходит чуть в сторону и пропадает из поля зрения.
Изучив гостиную (стол со сдвигающейся крышкой, полосатый диван, цветастое кресло, мохнатый желтый ковер и куча разных картин), Джейн возвращается в спальню и укутывается в мягкое теплое одеяло. Вдруг слышится какой-то шорох, словно кто-то скребется, и Джейн подходит к неплотно прикрытой двери.
Ты сделал это! восклицает Джейн, когда пес протиснулся внутрь. Я восхищаюсь твоим упорством.
Джаспертипичный бассет-хаунд черно-бело-коричневого окраса, с длинным носом, еще более длинными, волочащимися по полу ушами, коротенькими лапками, заплывшими глазами, обвисшими губами. Жертва гравитации. Джейн встает на колени и протягивает псу руку. Тот нюхает ее, затем осторожно лижет, а потом всем телом валится на ее промокшие от дождя штаны.